Глава 3

РОССИЯ И ЕВРОПА: РЕАЛИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Страны Европы относятся к России неоднозначно, так же как и Россия к ним. С одними из них у России отношения дружеские, с другими натянутые, с третьими - нейтральные, с четвертыми - враждебные. Но если рассматривать отношение Запада к России в целом, через призму средств массовой информации, томодно отметить, что глубоко положительных статей, телеобзоров, репортажей о России практически нет. Если что-то положительное и есть, то разбавленное водой, причем плохо пахнущей. Подтекстом любой критики России, даже самой тактичной, является представление о России, как о мировом зле. А русские видятся конкретным воплощением этого зла. Именно русские, а не, к примеру, чеченцы, также живущие в России. Этот образ создавался элитной интеллигенцией, политиками, чиновниками и, конечно, прессой Запада. Даже известные западные критики Запада не являются исключением. Для них Запад плох, но, в общем, безусловно, предпочтительнее России.

Что это - нарочитая манипуляция сознанием? Значит ли это, что Запад думате одно, а говорит другое. Отнюдь нет. Запад вполне искренен! И в качестве сильных аргументов он предъявляет технологии, сытую жизнь, развлечения.

На это нужен адекватный ответ. И когда появится сомнение, кто же является империей зла, тогда и возникнет нормальный диалог между Западом и Россией. Адекватность ответа означает прежде всего, что этот ответ должен быть простым, а значит, искренним.

В российской прессе все с точностью до наоборот, избыток восторженных статей о Западе шел от подпольного восхваления Запада в кругах интеллигенции в советское время и от страха прежней власти перед кажущимся экономическим и бытовым совершенством. Слова самоунижения: "совковый", "хотели как лучше..." - произносятся теми, кто не любит страну, а о Западе имеет представление из туристических и служебных поездок. А Запад невозможно понять, если там не жить. Быть короткое время на Западе - хорошо, долго - для многих пытка.

Процесс отрезвления, который сейчас начинатеся, дожен, однако, сопровождаться серьезным обдумыванием. Не поиском мелких недостатков, не злорадством над временными трудностями, не скурпулезным под микроскопом сравниванием экономик, не разговорами о манипулировании сознанием, а обдумыванием фундаментальных различий в самих людях, в их душах.

В подавляющем большинстве высказываний на западную тему скрытой аксиомой служит то, что каждый хотел бы жить, как на Западе. Достаточно процитировать бывшего премьера Сергея Кириенко: "Хотите жить, как на Западе, голосуйте за меня". В ответ молчание. Русские - люди скромные - не хотят говорить о том, что плохо знают. Правда, голосование говорит само за себя. А ведь можно было сказать прямо - не хотим жить, как на Западе.

Конечно, есть и критика Запада. Очень жесткая, как площадная ругань, и вроде бы переплескивает через край. Вроде бы. А в действительности напоминает провокацию - смотрите, какие мы опасные. Да и в подтексте читается: мы бы хотели жить как на Запде, да вот сам Запад не дает, масоны не велят. Недаром комсомольские лидеры стали демократами и быстро бизнес освоили, а за рубеж они и раньше с удовольствием ездили.

Есть и мягкая критика, которая напоминает совет Западу, как нас лучше обмануть. Так Гавриил Попов в "Независимой газете" 10.02.2000 проводит мысль, что, конечно, глобализация (то есть полное подчинение Западу) - хорошее дело, но советует Западу не спешить с ней, а делать все более осторожно.

Есть и фактологическая критика, максимально приближенная к научной. Проблема с фактами и их опровержением в том, что многие факты обычному человеку проверить невозможно. Документы недоступны, их много, и они противоречивы. Легче поймать Запад на логических противоречиях. Но это не каждому доступно. Поэтому в конечном счете верят тому, чему хотят верить.

И все эти рассуждения, дискуссии, предположения происходят забывая видимо, или не замечая тот факт, что Россия является частью Европы, одной из европейских государств. Правда, дискуссии относительно принадлежности России к Европе продолжаются до сих пор не только в российских, но и в европейских общественных кругах. И большинство эспертов, политиков, общественных деятелей на Западе и на Востоке исходят из того, что Россия так или иначе является частью Европейского континента. Об этом говорит и то обстоятельство, что появившееся на Западе с окончанием "холодной войны" географическое понятие "Центральная и Восточная Европа", как правило, включают не только бывшие союзники СССР по Варшавскому Договору, Балтия, Украина, Беларусь и Молдова, но и Россия. Однако это не означает, что для всех европейских государств вопрос решается однозначно и Москва по-прежнему рассматривается как неотъемлемая участница европейской политики. В некоторых странах, в особенно из числа бывших союзников СССР по Варшавскому Договору, весьма позитивно оценивают тенденцию к позитивному отдалению России от Европы и полагают, что чем больше Москва будет поглощена политикой на восточном направлении, скажем, в рамках СНГ, тем лучше для восточноевропейских государств: им не придётся в этом случае опасаться рецидивов советской имперской политики и попыток вернуть Восточную Европу в сферу влияния России. Такого рода рассуждения были характерны, в частности, для значительной части политического истэблишмента Венгрии.

Несмотря на различие точек зрения, промежуточный итог дискуссий на Западе и на востоке можно считать в целом продолжительном для России. Разумеется, оценки могут резко изменится, если она совершит поворот на сто восемьдесят градусов и двинется по пути контрреформ. Россия по-прежнему воспринимается как европейское государство, хотя и весьма специфическое в силу своего геополитического положения, культурного наследия и исторических традиций. На Западе среди экспертов существует понимание трудности процесса сближения России и Европы. Немецкий политолог Х. Тиммериан, в частности, обращает внимание на то, что вопрос о "вхождении" России в Европу - своеобразный вызов не только для нее самой, но и в немалой степени для Старого Света, поскольку сохраняется противоречие "между неотъемлемыми традициями и сложившийся политической культурой Западной Европы, с одной стороны, и специфическими предпосылками и условиями России - с другой. Вопрос заключается в следующем: в какой мере Европа готова воспринять российскую специфику и как здесь определить границы возможного? Что может привнести сама Россия, чем может она обогатить Европу? И наконец, в чем могут и должны заключатся реалистические ожидания Европы в отношении России, которая после предпринимавшихся на протяжении истории нескольких неудачных реформ и после 70 лет политического противостояния, экономической автаркии и ведения международной классовой борьбы намерена войти в европейскую цивилизацию?".

Однако даже при готовности к положительному решению вопроса о сближении России и Европы рассуждения на эту тему, как правило, не идут дальше признания России частью Старого Света. Повседневные проблемы, связанные с оказанием содействия Москве в осуществлении намеченных реформ, чаще не позволяют наметить долгосрочные перспективы взаимодействия России и Европы, определить оптимальные пути и формы их интеграции.

Проблема разработки такой оптимальной стратегии стоит как на Западе, так и в России, которая нередко переходит от одной крайности к другой (например, от противостояния с НАТО к заявлениям о готовности вступить в эту организацию). Отказавшись от былых идеологических стереотипов и сконцентрировавшись главным образом на прагматическом решении конкретных проблем, европейская политика России осталась сегодня практически без ясных ориентиров, которые помогали бы принимать конкретные решения с учётом не только перспектив развития отдельных европейских организаций и институтов, но и целесообразности тех или иных форм взаимодействия с ними. Даже если исходить из оспариваемой сегодня у нас задачи "вхождение" России в европейские структуры, совершенно не ясно, как Россия может и должна добиваться реализации этой цели, какой она видит будущую Европу и своё участие в ней, каким видится в нашей стране оптимальный для неё путь в Европу. Безусловно, ряд экспертов, в том числе и в государственных структурах России, размышляют над этими вопросами.

В этой дискуссии просматривается главная тенденция российской политики - желательное вхождение России в европейские процессы и институты, поскольку это могло бы в целом благотворно сказаться ( не сразу, не немедленно, но в более отдалённой перспективе) на осуществлении как политических, так и экономических реформ в стране. Такая позиция определяется, среди прочего, выбором в пользу демократии и социального хозяйства: если Россия пойдёт в этом направлении, продвижение вперёд по пути реформ будет снимать остроту вопроса о цивилизационной совместимости России и Европы. Отказ же от сближения с Европой равнозначен отказу России от демократического и рыночного развития. Исходя из этих соображений, Россия ставит перед собой задачу содействовать определению оптимальной стратегии европейской политики России, которая не только учитывала бы многообразие существующих и рождающихся новых механизмов сотрудничества и взаимодействия европейских государств, но и определяла бы приоритеты российской политики с учётом как долгосрочных тенденций европейского развития, так и реальных возможностей России.

В этой связи Россия продолжает вырабатывать, обсуждать всевозможные варианты ее взаимоотношений с европейскими структурами. Разработка основных ориентиров политики и определение отношения России к отдельным европейским институтам и структурам требуют учёта целого ряда обстоятельств. Прежде всего, следует исходить из того, что новая европейская архитектура формируется не как иерархическая с определённым порядком подчинения и венчающие её "главным" международным органом, который в той или иной мере "дирижировал" бы деятельностью других структур и институтов. На протяжении еще долгого времени Европа будет развиваться на многоинституциональной основе. То есть параллельно будут действовать независимые друг от друга структуры - как существующие уже не одно десятилетие, так и новые, которые стали возникать в последнее время в связи с окончанием "холодной войны". Каждая из таких организаций имеет и будет иметь свой "мандат" - определение задач и функций, которые, впрочем, могут частично совпадать.

Это значит, что появившиеся в последние годы существования СССР ожидания постепенной институциализации СВСЕ в главный орган общеевропейского сотрудничества, на основе которого в перспективе могло бы сложиться более широкое европейское единство - "большая Европа", вряд ли реалистична. Скорее всего, следует иметь ввиду формирования союза европейских институтов, структура и функции которого во многом будут зависеть от того, какую позицию по данному комплексу вопросов займёт Россия.

Второе обстоятельство, которое приходится констатировать с сожалением, заключается в том, что, скорее всего, в течение долгого времени не удастся добиться оптимизации новых европейских структур. Их формирование и развитие происходят в условиях столкновения национальных позиций, подчас связанных с новыми амбициями отдельных европейских государств. Это обстоятельство не позволяет рассчитывать на выработку оптимальных договорённостей по вопросам новой Европы. Так, например, наиболее острые разногласия, прежде всего между США и Францией, касаются судеб НАТО и военно-политического сотрудничества западноевропейских государств, в частности, в рамках Западноевропейского союза и в более широком плане - в рамках предусмотренного Маастрихтским договором Европейского союза. На различных этапах Париж выступал против "политизации" блока НАТО в условиях сокращения его военной деятельности с окончанием "холодной войны", отдавал предпочтение сотрудничеству в рамках СБСЕ. Франция возражала против создания Совета североатлантического сотрудничества (ССАС), но, оставшись в одиночестве, вынуждена была дать согласие на его учреждение в декабре 1991 года, Но и после этого Париж тормозит деятельность С САС на различных направлениях, в частности, используя финансовые рычаги (возражая против финансирования определённых программ ССАС из средств НАТО). В результате, наметилась определённая "конкуренция" предложений, касающихся перспектив общеевропейского строительства, выдвинутых различными государствами. Так, Дж. Бейкер, бывший государственный секретарь США, выступил с идеей формирования нового трансатлантического сообщества, конкретизированной, в частности, в его выступлении в Эспиновском институте в Берлине 18 июня 1991r., накануне открытия первого заседания Совета СБСЕ на уровне министров иностранных дел.

На более ранних этапах в США прорабатывался вариант параллельной опоры американской политики в Европе на две структуры - НАТО и СБСЕ (вслучае постепенного падения роли НАТО единственной европейской организацией, в рамках которой Вашингтон мог рассчитывать на полновесное влияние на принимаемые решения, осталось СБСЕ). Окончательный же выбор США, судя по всему, сделали в пользу укрепления НАТО (и структур ССАС). Это, однако, не исключает развития Европейского Союза, а так же его готовности к укреплению новых институтов и структур СБСЕ.

Президент Франции Ф.Миттеран выступил в канун 1990 года с идеей создания Европейской конференции, поначалу имея ввиду, что участие США в этой новой форме сотрудничества было бы вовсе не обязательно, поскольку французская сторона не рассчитывала включать в повестку переговоров о конфедерации вопросы, затрагивающие военную безопасность в Европе. Хотя идея конфедерации, вылившаяся в итоге в совместную инициативу президентов Ф. Миттерана и В. Гавеля (тогда ещё президента Чехословакии), вызвала немало противоречивых откликов и не получила заметного развития после первой встречи видных политических и общественных деятелей европейских государств (Прага, июнь 1991 г.), вопрос о налаживании более широкого сотрудничества европейских стран независимо от того, являются они членами Европейского Союза или нет, не снят окончательно с повестки дня. Несколько раньше Миттерана, с предложением о формировании конфедерации европейских государств также выступил бывший министр иностранных дел Бельгии М. Эйскенс. А председатель Комиссии европейских сообществ Ж. Делор выдвинул концепцию развития Европы как системы "концентрических окружностей" - в виде различных региональных организаций с разным, но отчасти совпадающим составом участников.

Разумеется, выдвижение отдельными европейскими государствами отличающихся друг от друга предложений и концепций - обычное явление на международной арене. Задача участников переговоров поэтому и заключается в том, чтобы сблизить позиции сторон и прийти в конечном счёте к общему знаменателю. Тем не менее отличительной чертой современных дискуссий - прежде всего на Западе - относительно будущего различных европейских институтов и организаций является явная или скрытая конкуренция различных концепций, которая выливается в явную или скрытую конкуренцию между отдельными организациями и институтами. Так, например, определённое соперничество существует сегодня не только между НАТО и Европейским Союзом, но в некоторой степени и между ССАС и СБСЕ, между Советом Европы, известным своей активной деятельностью в области защиты прав человека, и СБСЕ и т. д. Важное следствие данного соперничества состоит в том, что практически любой результат переговоров по вопросу о будущем различных европейских институтов, как правило, является сложным компромиссом между позициями отдельных государств и их групп, далёким от оптимального решения вопросов, а порой и просто "неработающим",

Примером такой дискуссии может служить обсуждение в рамках СБСЕ вопроса о проведении операций СБСЕ по поддержанию мира. В принятом на встрече и подписанном на высшем уровне документе "Вызов времени перемен" признаётся необходимость налаживания взаимодействия СБСЕ с различными региональными организациями: "Для того чтобы усилия по созданию прочного мирного и демократического порядка и по регулированию процесса перемен увенчались успехом, необходим более упорядоченный и содержательный вклад со стороны групп, отдельных лиц, государств и организаций, находящихся за рамками процесса СБСЕ", Тем не мение, когда речь зашла конкретно об ответственности за проведение операций СБСЕ по поддержанию мира, решение оказалось намного более сложным. Так, Североатлантический союз объявил о готовности предоставить в распоряжение СБСЕ возможности НАТО для проведения операций по поддержанию мира. Однако из-за нежелания Франции, поддержанной Россией, выпячивать роль НАТО список возможных партнёров СБСЕ в проведении операций по поддержанию мира был существенно расширен: "СБСЕ может пользоваться ресурсами и по возможности опытом и специальными знаниями существующих региональных и трансатлантических организаций, например ЕС, НАТО, ЗЕС, и соответственно обращаться к ним с просьбой о предоставлении их ресурсов в целях оказания СБСЕ поддержку в осуществлении деятельности по поддержанию мира. СБСЕ может просить другие институты и механизмы, в том числе механизм Содружества Независимых Государств (СНГ) по поддержанию мира, оказывать поддержку деятельности по поддержанию мира в регионе СБСЕ ".

Однако это решение врядли применимо на практике. Даже если не принимать в расчет явное нежелание западных государств посылать свои войска в горячие точки в регионе СБСЕ, нетрудно представить себе споры участников данного процесса в случае решения обраиться к какой-либо европейской организации за содействием в проведении акций по поддержанию мира: согласится ли Франция, чтобы эта роль досталась НАТО? Согласятся ли США, чтобы НАТО уступила эту роль ЗЕС?

Это лишь один пример конкуренции между различными европейскими институтами. Но даже чисто академический анализ того, какие функции в новой Европе потенциально могли бы выполнять отдельные организации, показывает, что они не только взаимно дополняют, но и часто дублируют друг друга.

Однако российская политика может использовать это дублирование в своих интересах. Несмотря на явное ослабление нашей позиции в 90-е годы, от нашего голоса зависит ряд возможных решений. Будет ли Россия подыгрывать США, активно участвуя в работе ССАС, или сделает ставку на "европеистов", акцентирующих укрепление роли ЕС и ЗЕС в европейских делах? Какую из европейских организаций Россия предпочтёт в качестве партнёра СБСЕ, если встанет вопрос о проведении операций по поддержанию мира? От того, какие ответы на эти и другие вопросы будут даны Россией, в определённой мере зависит и дальнейшее формирование новой европейской структуры. Если будут разработаны конкретные цели европейской политики России, определены основные потенциальные партнёры, отношение к различным европейским институтам, возможности и формы взаимодействия с ними, то сегодняшний в значительной степени абстрактный спор об отношениях России с Европой во многом будет исчерпан.

Разработка этих целей предполагает оценку не только краткосрочных перспектив и возможностей участия России в работе тех или иных европейских структур, но и долгосрочных задач, которые могут выглядеть иначе, чем кажущиеся сегодня верными или выгодными приоритеты. В общем виде, не вдаваясь в детали каждого из перечисленных ниже вариантов, можно выделить следующие формы взаимодействия России с различными европейскими институтами и структурами. Во-первых, относительно независимый от Европы путь России в международное сообщество государств. Данный вариант предполагает отказ России от развития особых отношений с европейскими государствами, в особенности с ЕС, вхождение в мировое хозяйство и её интеграцию через участие в переговорах с Международным валютным фондом, Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), через сотрудничество с новыми индустриальными государствами Азии и Латинской Америки и др. Данный сценарий во многом мог бы развиваться в соответствии с "евразийскими" концепциями российской политики. Однако, выбор данного пути вряд ли был бы удачным для России. Такой вывод можно сделать, имея в виду и следующие обстоятельства:

- нехватка собственных инвестиционных ресурсов, необходимых России для вывода экономического и технологического развития между Востоком и Западом, а также обусловленная этим зависимость успеха проводимых реформ от внешней поддержки со стороны западных стран, из которых наиболее значительную помощь в настоящее время оказывают государства ЕС;

- сохраняющаяся культурная и экономическая взаимозависимость России и Европы (по некоторым оценкам, до 75'lo внешней торговли России приходится на европейские государства). С нашей точки зрения, этих факторов достаточно для вывода о том, что для России нет пути в международное сообщество, в мировое хозяйство, "минуя" Европу. Во-вторых, внеинституционные взаимодействия с европейскими институтами, которые не предполагают непосредственное участие России в различных европейских организациях, то есть полного членства России в них. Это обычный путь постепенной интеграции в мировое хозяйство, предполагающий вхождение России в международную систему экономических отношений на рыночной основе, которое тем не менее предусматривало бы развитие сотрудничества прежде всего с европейскими государствами, но не предполагало бы, в отличии от большинства восточноевропейских государств, непосредственного западноевропейских институтах. Тем не менее сценарий России вненституционального сотрудничества предполагает особе формы взаимодействия России с различными европейскими организациями и институтами. В частности, примерами внеинституционального сотрудничества могут считать Совет североатлантического сотрудничества, различные формы регулярного участия восточноевропейских государств в диалоге с Западноевропейским союзом и др.

Наше понимание внеинституциональных форм взаимодействия, однако, отличается от обычных в практике почти всех международных организаций обменов делегациями, рутинных контактов на различном уровне. Эта форма сотрудничества предполагает более глубокое и инстуционализированное подключение "неучаствующих" государств к сотрудничеству, к подготовке решений, к осуществлению совместных и параллельных действий на международной арене, не включая их непосредственно в процесс принятия решения решений данными организациями. Поэтому важным элементом такого варианта является создание специальных механизмов взаимодействия государств с многосторонними структурами. Требуемые механизмом и является, в частности, ССАС. Подобные механизмы возникают и в отношениях между самыми западными странами.

Механизмы консультаций между государствами могут служить типичным примером внеинституционального сотрудничества. В последние годы к этому варианту строительства своих отношений с западноевропейскими государствами обращаются и США. Еще 27 февраля 1990 г. Так, например, используя этот вариант была достигнута договорённость о проведении регулярных консультаций между президентами Европейского совета и США. В результате, в Риме, Вашингтоне и Брюсселе было обнародовано совместное заявление об отношениях ЕС и США, положившее начало формированию новых механизмов партнёрство а между ними. В заявлении, в частности, говорилось: Во имя осуществления совместных целей Европейское сообщество, его государства-члены и Соединённые Штаты Америки будут информировать друг друга и консультироваться по всем важным вопросам как политического, так и экономического характера, представляющим взаимный интерес". Для практического осуществления этого соглашения стороны договорились: регулярно (раз в два года) проводить консультации на уровне председателя Европейского совета, председателя Комиссии европейских сообществ и президента США; дважды в год проводить консультации министров иностранных дел стран Сообщества (с участием представителя КЕС) с государственным секретарём США; по мере необходимости в рабочем порядке проводить консультации министров иностранных дел (Е С в этом случае представляет министр председательствующей в Сообществе страны или "тройка" министров - нынешней, предшествующий и будущий); дважды в год проводить консультации между представителями KEC и правительством США на уровне членов кабинета; регулярно информировать США (как это было и раньше) о результатах встреч министров иностранных дел стран ЕС, проводимых в рамках Европейского политического сотрудничества (ЕПС), предназначенного в том числе для согласования внешней политики государств-членов ЕС.

Хотя с американской стороны чувствуется определённое неудовлетворение ходом проводимых с ЕС консультаций, как

правило, сводящихся скорее к взаимному информированию о позициях сторон, а не к согласованию общей линии, это лишь начало формирования новой основы взаимодействия США и стан ЕС в период и после "холодной войны".

Поэтому, когда мы говорим о внеинституциональном взаимодействии как форме возможного сотрудничества России с многосторонними европейскими структурами, речь идёт о возможности формирования особых механизмов координации политики России и европейских государств. При это имеем в виду, что взаимозависимость сама по себе ещё не приводит к стабильности. Ведь Запад и Восток уже давно достигли высокой степени самозависимости, которая, однако, должна ещё быть институционализирована, с тем чтобы обеспечить возможность для политического разрешения споров и конфликтных ситуаций. В третьих, ассоциированное членство в западноевропейских структурах. Данная форма предполагает заключение специальных соглашений об ассоциации, как в отношениях с ЕС это уже сделали государства Центральной Европы, Балтии. Примером ассоциированного членства может также служить приобретение статуса специально приглашённых государств для участия в работе Парламентской ассамблеи и отдельных семинаров, комитетов, комиссий, групп Совета Европы.

Данная форма сотрудничества имеет ряд преимуществ, поскольку в рамках соглашений об ассоциации соответствующим государствам предоставляют определённые льготы, в частности торговые, что в известной мере облегчает усилия по преодолению экономического кризиса. Тем не менее достижение этого результата возможно и при заключении других специальных соглашений. Вариант ассоциируемого участия в работе многосторонних организаций приобретает особый смысл и становится необходимым главным образом в том случае, когда заключающее такое соглашение государство рассчитывает в будущем стать полноправным участником данной организации и рассматривает статус ассоциированного члена как определенный переходный вариант на пути к вступлению в эту организацию. В-четвертых, полное членство в той или иной организации завершает наш перечень возможных сценариев развития отношений России и европейскими институтами. Перечисленные четыре варианта предоставляют возможность и вРоссии, и ее партнерам определиться, какие из форм в большей степени подходят для развития сотрудничества России с каждой из европейских международных организаций и многосторонних структур в отдельности. При этом необходимо думать и о том, что окончательный выбор форм сотрудничества зависит от обеих сторон, а не только от устремлений сегодняшнего и будущего российского руководства. Разумеется, надо иметь в виду и то обстоятельство, что на практике отдельные варианты не смогут быть реализованы в "чистом" виде в отношениях России с какой-либо из организаций, но возникает какое-то соединение элементов разных вариантов.

Все это свидетельствует о том, что контакты с Западов должны развиваться. Но контакты не в состоянии оправдывающегося, защищающегося, просящего, а чувствующего свою духовную силу. Нас пугают исключением из Совета Европы. Но, может, бесполезно иметь один голос среди десятков одинаково голосующих копий? Нужны ли нам кредиты, которые выливаются, в лучшем случае, в джипы на наших улицах или возвращаются в западные же банки?

Работа россиян на Западе, безусловно полезна. Ведь это единственный способ реально Запад узнать. Не секрет также, что работающие на Западе могут безбедно жить в России, не воруя ее средств и даже ввозя средства в нее. Одной из грандиозных ошибок советского строя было запрещение личных контактов с Западом. Может быть, фатальной ошибкой. Если бы не эта ошибка, не было бы распада Союза.

Но при любых контактах с Западом должны быть крепкие тылы. Запад чувствует слабость очень остро. Как женщина чувствует мужчину, теряющего контроль над собой. И будет использовать, либо бомбить цинично и безнаказанно.

Конечно, есть на Западе и другое, близкое нам - не надо понимать все слишком буквально. Европа красива, богата людьми, славна историей. Жалко будет, если недостатки технократизации приведут однажды к краху. Никто этого не хочет.

В тоже время говоря о взаимоотношениях России и Запада необходимо отметить тот факт, что после распада СССР и поворота России к строительству демократической системы, ей пришлось довольствоваться более скромным местом в европейских политических и экономических связях. Признав западные ценности - частную собственностиь, свободную конкуренцию, демократию и т. д. - Россия не получила поддержку и помощь, которые ей были необходимы. А это явилось последствием того, что в настоящее время Россия практически не вошла в мировое разделение труда. Более того, западные конкуренты оттеснили Россию там, где это было возможно из-за изменившейся политической обстановки. Прежде всего это касается производства экспортного оружия и региона Восточной Европы, которая стремится переориентировать свою экономику с Востока на Запад. Фактически Россия лишилась единственного рынка поддерживавшего технологический тонус российской экономики, если и не на западном уровне, то все же выше уровня основных развивающихся стран.

Прогнозы относительно внутреннего строительства также не оправдались. Идея "рынок все поставит на свои места" в России не сработала. Для решения новых стратегических задач в новых условиях своего экономического, социального и политического развития. Прогрессивная роль частной собственности оказалась сильно преувеличенной. На уровне народного сознания не доказано, что богатство может быть нравственно. Традиции православного аскетизма преломленные через призму советской идеологии и коллективного менталитета меняются медленно. Все это свидетельствует о том, что Россия оказалась неудовлетворенной характером взаимодействия с Западом по следующим причинам:

• отсутствие программы масштабной помощи, которая могла бы улучшить инфраструктуру России и облегчить переход от планового хозяйства к саморегулирующейся экономике;

• нецеленаправленное предоставление кредитов, оказавшихся в результате неэффективными и в плане стимуляции производства и в плане смягчения социальных издержек;

• недопущение России в основные экономические организации Запада (что во многом имело символическое значение, но в тех условиях приобрело характер злонамеренного пренебрежения);

• жесткая конкуренция вплоть до "выталкивания" из областей, где российская промышленность была конкурентноспособной;

• колебания в вопросах инвестирования России;

• абстрактно-теоретический характер макроэкспертизы МВФ и зарубежных экспертов, слабо знакомых с российской спецификой, включая ее цивилизационные особенности и сопутствующий пласт социальных проблем;

• отсутствие показательных проектов (типа производства "народного автомобиля"), осуществление которых могло бы "прикрыть" российский капитализм от обвинений в непроизводительности;

• использование фондов технической помощи на содержание западных советников (Дж. Сакс, Р. Ослунд);

• разочарование крахом российской науки, который так или иначе был вызван переходом к рынку.

Все это спровоцировало в адрес Запада обвинения в предумышленном разорении "одной шестой части мира", в предумышленном подрыве экономической и социальной жизни современной России.

В этой связи необходимо отметить, что западноевропейские государства восприняли происшедшие события в России после 1991 года крайне неоднозначно. Эти события были столь неожиданы и стремительны, что естественно, вызывали на Западе нестоящий шок. Здесь начали лихорадочно искать причины и истоки столь быстрых поистине глобальных перемен, определять перспективы дальнейших взаимоотношений с Россией и странами СНГ. В результате на Западе были обозначены четыре основные группы взглядов дальнейших экономических и политических связей с новой Российской Федерацией. Они сводились к следующему. Во-первых, отсутствие уверенности в том, что развал СССР явился окончательным и бесповоротным. Некоторые европейские государства были уверены в том, что этот процесс преждевременен и не серьезен. Часть европейских государств восприняв известие о развале СССР с радостью, опасалось, что несмотря на неимоверные трудности и испытания, Россия в состоянии стабилизировать экономику, внутреннюю и внешнюю политику и, в конечном счете, сделает все возможное для восстановления СССР. Эта группа не считает, что расторжение русско-украинских связей окончательным - при том, что экономический потенциал этих стран возродит былую супердержаву - СССР. Привлечь остальных - уже вопрос техники. Закавказье истощено, Грузия и Армения в то время надеялись на российские войска, Азербайджан не решится остаться один на один с фурдаменталистским Ираном, да и экономика его довольно слабая. Казахстан бтакже был не в состоянии один на один преодолеть экономический упадок.

Украина - ключ к реинтеграции. Понимая это, носители первой группы мнений считали, что в интересах Запада создать между двумя крупнейшими восточно-славянскими странами непреодолимые препятствия. Это означало поддержку националистических сил на Украине. Одним из наиболее активных сторонников такого мнения является Зб. Бжезинский, поддерживаемый такими правыми аналитическими центрами, как "Херетидж фаундейшн". Их позиция такова: как можно быстрее ввести в НАТО страны Восточной Европы, начиная с Польши, и определить особый статус (до включения в НАТО) для Украины. То есть всей мощью Запад должен воспрепятствовать созданию критической массы восточных славян ( Россия, Украина, Белоруссия).

Эта группа поддерживает дезинтеграционные силы в России, ее не особенно волнует проблема прав личности ( октябрь 1993г. был воспринят ею с удовлетворением), она полагает, что ослабляя Россию, она защищает интересы Запада. Среди них выделяются идеологи, имеющие связь с Польшей (традиционное противостояние и недоверие). Поддерживают эту группу укрепившиеся в 80-е годы прорейгановские организации, которые пережили "перестройку" и ее ельцинский эпилог. Очевидно, что их отношение к демократической России ничем не лучше, чем к России коммунистической. Опасения реванша коммунизма уходят в их нынешних доктринах на второй план в сравнении с опасением сильной России.

Во-вторых, вторая группа экспертов, политиков и деловых людей Запада сходится на том, что восстановление некоторого Союза вместо бывшго СССР если и возможно, то уже не опасно. Варшавского договора уже нет, а восточноевропейские страны выступают уже против России. Они допускают мысль о том, что конфедерация прежних республик СССР теоретически возможна, но национальный и политический раскол между ними уже не в состоянии объеденить экономические, военные, социальные и др. возможности в одно целое. По крайней мере если это и произойдет, то не так скоро. На это потребуются десятилетия. В тоже время трезвые политики западных государств реалистически оценивают ситуацию, сложившуюся в России после распада СССР и хотят видеть Россию сильной экономически и политически страной, которая вновь стала-бы противовесом агрессивной политке США, военной доктрине НАТО и явилась-бы гарантом мира и стабильности в современном мире.

Другой точки зрения придерживается современный Пентагон, умеренная часть демократов и республиканцев, значительная часть бизнесменов. В этих кругах не видят перспектив развития связей с Россией - слишком своеобразное общество, чуждые традиции, неокрепший рынок и т.д. Но и здесь не желают делать российско-украинскую границу границей между Россией и Западом. Эта часть американской элиты полагает, что бремя частичной помощи России должна взять на себя Западная Европа, имеющая для этого более основательные предпосылки и более устойчивые традиции. Главное: не создавать у российского населения впечатления, что Запад неумолимо жесток, что он желает воспользоваться ослаблением России.

В-третьих, следующая группа политиков, деловых людей и аналитиков в ощутимой мере симпатизирует молодой российской демократии, разделяет часть ее иллюзий и не уверена, что крайнее ослабление России на руку Западу, не знающему как гасить конфликты на огромном постсоветском пространстве. Ведь традиционно США и Россия (до коммунизма, да и во многих случаях при нем) не имели спорных моментов, более того выступали геополитическими союзниками против главных американских конкурентов - Германии и Японии. В век возвышения этих держав, в наступающий век непредсказуемого возвышения Китая относительно сильная Россия, получив поддержку Запада, может оказать ему помощь в Евразии, противостоянье растущему исламскому фундаментализму, уравновешивая Индию и создавая противовес неожиданно ускорившему свое развитие Китаю. Определенная степень помощи России, открытие перед ее студентами западных университетов, предоставление ее промышленности части западных рынков полностью совпадали бы со стратегическими интересами Запада в двадцать первом веке. Христианская религия, ставшая общим наследием классическая литература, растущая значимость российского сырья - все это сближает. Принадлежность России к индустриальному Северу может оказаться решающим фактором глобального противостояния по цивилизационному или технологическому признаку.

Эта группа не поддержала бы открытой реинтеграции СССР, но она не увидела бы трагедии в восточно-славянском или евразийском союзе, отражающем исторические реалии и не направленном против Запада. Россия еще не скоро будет посягать на весомую долю на рынках наукоемких товаров, а отсутствие конкурентного ожесточения - залог ее приемлемости в качестве регионального лидера Северо-Восточной Евразии.

В четвертых, следующая группа наиболее многочисленна и аморфна. Она не знает истинного пути и не претендует на его знание. Она реалистически оценивает неустойчивость ситуации, быстрого перехода России в западный лагерь и т.е. по ее мнению, за нынешней фазой трансформации России последует еще не мало новых, и придавать излишнее значение этапам переходного периода России не стоит. Она обольщается горбачевско-ельцинскими обещаниями, не принимает всерьез "новых русских" и т.д. В принципе эта группа придерживается идеи "подождать и посмотреть". Именно поэтому Запад в своей основе выжидает. Эта группа, собственно, не знает, переступила ли Россия черту постимперской необратимости или она способна на исторические перевороты в новом качестве. Среди них нет уверенности в том, что в России вскоре будет создан привлекательный рынок для западных инвестиций, но есть понимание невозможности допустить крах российской экономики - тогда задача накормить 350 миллионов жителей бывшего СССР и сдержать нарастание в этом регионе бунт может пасть на Запад. В целом, эта группа допускает мысль, что процесс "второй русской революции" не завершился и что подлинные реформы еще не начались. Данный сегмент западного общества может быть терпим к русским националистам. Ему меньше хотелось бы видеть у руля бывших коммунистов, но представители этой группы признают, что "новые" коммунисты в Литве, Польше и Венгрии - приемлемые партнеры.

Средняя линия отношения Запада не фиксирована. Он благожелателен к реформам в России и к носителям этих реформ. Он в высшей степени удовлетворен ослаблением силовых признаков сверхдержавы, кризисом российского военно-промышленного комплекса. В то же время он чрезвычайно чувствителен к тому, что именует неоимперскими амбициями. Соединение России и Украины пугает Запад. В тоже время можно отметить, что США и Германия, например, символизируют благожелательность, а Япония - жесткость. Франция и Британия могут быть друзьями, если Германия будет проводить слишком напористую политику, соответствующую ее потенциалу. Теперь, когда функции бундесвера за пределами зоны действия НАТО легализированы, а президент США признал особую роль Германии в Европе, тень прежней Антанты может проглянуть снова. Италия тянется к европейскому гиганту - Германии, Канада следует за США. Для России не желателен переход западных стран-лидеров в первую группу. Поэтому требуется максимум дипломатичности в отношениях со славянскими соседями и последовательная политика, а не пустые угрозы на фоне пассивной фактической безучастности.

В конечном итоге Запад интересует, чтобы на сопредельных с ним просторах царила стабильность, а потом уже демократия. Запад очень хотел бы видеть в Москве и других столицах прежнего "второго мира" демократические правительства, которые, по укоренившемуся на Западе мнению, менее склонны к внешнеполитическим авантюрам и ксенофобии. Как лучше всего показало поведение западных правительств в октябре 1993г., нейтрализация ядерной угрозы путем поддержки любого стабильного режима является приоритетом номер один.

Демократическое развитие - важный приоритет западной политики. Запад интересуется русским бизнесом, характер которого может со временем измениться в соответствии с западными стандартами. Есть заинтересованность в поощрении российских менеджеров, закреплении частной собственности. Запад готов посылать своих религиозных проповедников, полагая, что замещение атеизма должно идти через протестантские формы христианства, наиболее близкие духу капитализма. Запад постарается найти, как минимум, каналы общения с силовыми структурами России. Более того, Запад расширит базу своих социальных контактов с массовыми организациями, вплоть до неокоммунистов, новую разновидность которых он приемлет в Вильнюсе, Варшаве и Будапеште и т.д.

Анализ внутренних процессов и внешней политики России никогда не были простым делом для западных специалистов. Закрытая страна, иные традиции, менталитет населения, парадигма восприятия жизни, власти, богатства, идеологии, труда и достатка, правды-истины и правды-справедливости. И все же, в свете наличия на Западе значительной интерпретационной литературы возникает вопрос, в чем заключалась слабость подхода, оказавшегося к концу 80-х гг. неадекватным, не сумевшего предсказать или объяснить гигантскую трансформацию России и направления этого поворота.

Первое. Советологи, кремленологи и русисты - во многом в соответствии с давлением стереотипов "советской угрозы" - преувеличивали степень стабильности и мощи объекта своего изучения. В общем потоке слышны были трезвые голоса. Скажем, к ним можно отнести ревизионистскую литературу 60-70-х годов; интерпретацию советской политики С. Амброузом в "Подъеме к глобализму", обстоятельный труд "Стратегия сдерживания" Дж. Л Геддиса. Но доминирующая масса политологической литературы Запада уверовала (и убеждала других), что СССР - супердержава такого масштаба, сто ей не страшны конфликты "по всем азимутам", что она готова (и способна) ринуться одновременно и к теплым водам Индийского океана и к прохладной Атлантике. Западная политология не видела внутренних противоречий советского общества. Не видела того, что большевики по-своему решали проблему межэтнического единства - Запад считал его данностью. Считалось, что экономика СССР с трудом воспринимает новации, система управления страной имеет фундаментальные дефекты. Короче, западные аналитики в основной своей массе не понимали логики внутренних процессов в СССР. Одним из главных результатов этого было восприятие многих оборонительных действий советской стороны как наступательных, что держало мир в напряжении.

Второе. В оценке советского общества западные политологи исходили из допущения, что смысл его развития определяется борьбой демократов и консерваторов, что тоталитарная система мешает диссидентам трансформировать общество в направлении западного образца. Позднее пришлось убедиться, что большинство диссидентов, во-первых, боролись за свою личную самореализацию, а во-вторых, не имели ни отработанной позитивной программы преобразований, ни способностей к ее выработке. С этим во многом связан тот, казалось бы, поразительный факт, что подавляющее число советских диссидентов под разными предлогами не вернулись на родину после 1991 года и не приняли участие в политической жизни России. Запад переоценивал значимость диссидентской оппозиции (отчасти, чтобы найти оправдание средствам, затраченным на ее поддержку на протяжении четверти века) и недооценил роль оппозиции легальной - то есть ревизионистских сил внутри коммунистической элиты СССР.

Третье. Переоценивалась и эффективность старой государственной машины, которую называли тоталитарной. Бедой СССР и России была недостаточная при колоссальных размерах территории эффективность центрального государственного аппарата при отсутствии традиций принятия автономных решений и их самостоятельной реализации на местах. Появление мощного слоя советской бюрократии с ясно осознаваемым корпоративным интересом и чисто формально, хотя и крайне строго, соблюдаемым ритуалом идеологической лояльности КПСС так же не стало объектом пристального изучения.

Четвертое. Коммунистическая партия представлялась всемогущим механизмом, управляемым ЦК - интеллектуальным колоссом, полагающимся на тотальное отслеживание противников режима. Однако в решающие годы своего кризиса она предстала пред всем миром как лишившаяся социального пафоса ведомая бюрократами - а не идеологами - машина, которая не сопротивлялась разрушению архаичных организационных структур, которые давно воспринимались ею самой как все менее надежные механизмы удержания власти. Запад не проследил и не понял эволюции КПСС между 1953 1991 годами, не увидел модерирующей функции "застоя", не оценил колоссальной роли "обуржуазивания" этой некогда почти террористической организации и долго не мог увидеть союзника в яростно и беспредметно обличаемой номенклатуре. Кремленологи не усмотрели в деятельности Центрального Комитета борьбы изоляционистов и интернационалистов.

Пятое. Неадекватно интерпретировалась ситуация в армии и в целом в армейской среде. Завороженные числом танков, западные специалисты не оценили отсутствия в ее мотивациях подлинно наступательных элементов: агрессивности, боевого духа, поощрения самостоятельных действий, идеологии наступательного порыва, самоотрешения. И, что уж совсем удивительно, западные специалисты не усмотрели изменения психологической обстановки в казарме - появления "дедовщины", межэтнической вражды, раскола между солдатами, сержантским и офицерским составом, то есть явлений, ставших главной, определяющей причиной резкого падения в обществе престижа армейской службы и армии в целом.

Шестое. Западные эксперты и историки в своем анализе фактически игнорировали цивилизационные отличия СССР/ России, особенности русского, а не просто советского менталитета, влияние исторического опыта, парадигму народного мышления. Западные клише автоматически прикладывались к советской/российской действительности, советскому президенту приписывался образ и стиль, понятные американцам, французам, немцам и т. п., система кризисного управления интерпретировалась в западных понятиях.

Кроме этого, российская дипломатия середины 90-х годов практически повсеместно признала западные, прежде всего американские сферы влияния и не разу не выразила неодобрения способов отстаивания западных интересов. Чего нельзя сказать об отношении Запада к сфере влияния России даже в "ближнем зарубежье". К тому же, на западе есть тенденция воспринимать границы России как окончательные, несмотря на то, что одновременно при поддержке и понимании со стороны западной дипломатии в мире возникает Эритрея, делится Босния, определяются границы Палестины.

Благоприятным фактором отношений России и Запада является то, что у них нет непосредственных противоречий по вопросам территории, экономических претензий, политических ориентиров. Негативный же фактор отношений России и Запада порождает то обстоятельство, что Запад в целом удовлетворен нынешнем положением в мире, когда десять процентов мирового населения, живущие в западных странах, владеют более чем половиной мировых богатств, имеют жизненный уровень, десятикратно превышающий российский. Запад удовлетворен тем, что ему принадлежит мировая торговля, что в его лабораториях творится мировая наука, что в его университеты стремится весь мир, что продолжительность жизни в его странах едва ли не вдвое превосходит среднемировую.

Латентное противоречие заключается именно в этом. В России наблюдается преобладание смертности над рождаемостью, жизненный уровень падает, продолжительность жизни сокращается, возможности образования уменьшаются, система здравоохранения приближается к грани распада, наука дезинтегрирует, участие в мировом прогрессе и культурном развитии становится символическим. Если Россия не найдет способа встать на путь прогресса в основных областях человеческой деятельности, то она превратится просто в голодную и хорошо вооруженную страну. Когда ядерная сверхдержава терпит крах, это не может не коснуться ее соседей. Основные мыслимые уступки обычного порядка Россия уже сделала в период 1988-1993 гг. Остались базисные вопросы выживания как страны, так и нации, наделенной ярко выраженной спецификой, в том числе цивилизационной, и не желающей от этой специфики отказываться. И Западу надо это учесть.

Приобщение России к прогрессивному способу развития было бы более успешным с западной цивилизационной помощью - массовый прием российских студентов в западные университеты, открытие границ, единое информационное поле, приложение западных технологий, учеба работников в филиалах западных фирм, широкая гуманитарная помощь, новый тип "Корпуса мира" для России.

Но ничего этого нет. Российских студентов в Германии меньше, чем эфиопских ( а в США многократно меньше, чем студентов из Эфиопии), границы Северной Америки и Западной Европы закрыты для русских. Летающие спутники дают лишь короткие информационные программы - здесь нет возможности "встречи цивилизаций". В России, если говорить серьезно, практически нет западных ТНК, западные технические секреты находятся под контролем. Чего в изобилии - так это западных проповедников, которые призывают испытать благодать в ожесточающемся обществе, при этом не умея доходчиво объяснить пост-коммунистическому обществу секрет совмещения богатства и милосердия. При этом и в России, и на Западе есть силы, заинтересованные в возвращении к некоему варианту конфронтации. Материально заинтересованы в таком повороте оба военно-промышленных комплекса. Можно представить себе тоску о дисциплине (внутри страны, внутриблоковой, всемирной) у имперски мыслящих политиков. Синдром ультрапатриотизма имеет место и там, и тут. Часть коммунистов верит в конечное возобладание социального фактора над национальным. Часть представителей капиталистического мира считает наличие ясно определяемого противника стимулом в развитии гражданских доблестей демократического общества. Новую конфронтацию приветствовала бы часть генералов, чей престиж падает в условиях мира. Фундаменталисты всех мастей (почвенники, апологеты возвращения к основам) приветствовали бы охлаждение международного климата.

Таким образом, сейчас можно наблюдать сохраняющееся недоверие Запада к России, которое изначально было запрограммировано идеологически. Сейчас к России формально подходят с позиций абстрактно-идейных требований, а фактически руководствуются старым подходом, построенном на одностороннем учете только собственных интересов. В настоящий момент партнерство России и Запада - это партнерство должника и кредитора, творца современных технологий и их не очень умелого потребителя.

Понимание этого фона отношений массовым сознанием может стимулировать в России рост антизападных настроений. Но прямолинейно ставить вопрос о полноценном партнерстве с развитым Западом в ближайшей перспективе - значит формулировать заранее нереализуемую задачу. Зрелое партнерство сейчас чрезвычайно труднодостижимо. России следовало бы прежде всего привести в порядок экономику, ослабить общественную апатию, возродить самоуважение и веру в национальное будущее, а затем уже рассчитывать па действительно равноправное партнерство с Западом. С другой стороны и Запад должен понимать, что опасность оказаться во "второсортной" Европе, ощутить себя чуждой, может со временем заставить Россию обратиться к собственному фундаментализму.

И тем не менее необходимо подчеркнуть, что взаимоотношения России со многими европейскими государствами продолжают развиваться и в значительной мере определяют стабильность экономической и социально-политической обстановки, что видно на примере Германии, Польши, скандинавских стран, Кипра и т.д.

Германия. Происходящие в объединенной Германии обществено- экономические процессы оказывают непосредственное воздействие на формирование иного качественного уровня хозяйственного сотрудничества с Россией. Появляются возможности более активного использования взаимного опыта и финансово-производственных ресурсов в решении важнейших проблем социально-экономических преобразований в обеих странах.

Несмотря на возросшее значение внутреннего спроса, экспорт остается мощным фактором подъема: его прирост в настоящее время оказался довольно значительным (7%), хотя и меньше, чем, например, в 1998 г. Подобное расширение экспорта удалось обеспечить прежде всего благодаря тому, что внешнеторговые связи Германии ориентированы в основном на ее западноевропейских соседей и США, также переживавших существенный экономический рост. Так, за первую половину 1999 года 56% немецкого экспорта товаров пришлось на 10 западноевропейских стран и еще около 10% - на США.

Беспрецедентным в этот период был рост немецкого экспорта в Россию - почти на 30%. И хотя во второй половине года в число стран - основных внешнеторговых партнеров ФРГ, вывоз товаров в которые сокращался, наряду с Японией и странами АСЕАН попала и Россия (экспорт в Россию уменьшился на 53%), это лишь незначительно уменьшило экспортную экспансию Германии.

Внешнеторговый оборот ФРГ в 1995 году достиг 1538 млрд марок (экспорт - 786 млрд марок, импорт - 752 млрд). В 1998 году экспорт ФРГ увеличился на 4,5%, импорт - на 2,25%. Положительное сальдо внешнеторгового оборота в 1998 году составило 34 млрд марок. Основными партнерами являлись страны ЕС, на их долю приходится около 50% оборота. Торговля с Германией имеет наибольший удельный вес в товарообороте России и составляет 17%. Долг Германии, по немецким данным, составляет 55 млрд марок, она оказывает России в настоящее время финансовую, техническую и гуманитарную помощь.

В рамках программы германской консультационно-технической помощи России было выделено 74 млн. марок (192 проекта). Из них 6 млн направляется на реализацию сльскохозяйственных проектов, 24 - на консультирование министерств и ведомств, остальные средства (59%) - на поддержку регионов (Москва, С.-Петербург, Московская, Ленинградская, Владимирская, Тюменская области). Уже в 1996 году ФРГ предоставила России безвозмездную гуманитарную помощь на сумму 4,5 млн марок.

Экономика всегда остается первостепенной, что подтверждает с особой убедительностью ситуация в России и странах Восточной Европы, вставших на путь реформ. Структура производства в новых землях не меняется, производительность труда не растет, многие убыточные предприятия продолжают работу, а население требует резкого роста доходов. Ни одна даже самая богатая страна не в силах вынести такого "перегрева" экономики.

Немецкие экономисты опасаются, что финансовый кризис в России может привести к замедлению темпов экономического роста Германии. По их оценкам, в 1998 году этот показатель может снизитлся до 2% по сравнению с прогнозировавшимися ранее 2,5 - 3%, а в 1999 г. сократился еще на 0,5 процентного пункта. Вместе с тем президент "Bundesbank" X. Титмейер считает, что прямое воздействие российского кризиса на немецкую экономику окажется минимальным, тогда как наиболее важным его последствием станет психологический удар по национальным инвесторам.

Между тем, влияние российского финансового кризиса на германскую экономику, например, в 1999 году оказалось довольно ограниченным, а ряд факторов (падение цен на энергоносители и другие сырьевые товары, улучшение условий проведения денежной политики в связи с низкой инфляцией, региональное перераспределение потоков капитала, от которого частично выиграли европейские страны) даже благоприятствовал динамичному экономическому развитию в стране. Ожидается, что в 2000 году неурядицы на мировых финансовых рынках окажут более сильное негативное влияние на немецкую экономику, но оно проявится лишь в некотором замедлении темпов экономического роста.

Высокие показатели расширения экспорта в период сжатия спроса на внешних рынках, вызванного локальными финансовыми кризисами, свидетельствуют о высоком инновационном потенциале и успешной реструктуризации немецких фирм, способных эффективно действовать в усложнившихся условиях.

Импорт в 1998 году вырос на 6.3%, и хотя положительное сальдо торгового баланса оказалось большим, чем в прошлом году, оно не смогло перекрыть отрицательного сальдо баланса услуг и капитала. В результате отрицательное сальдо платежного баланса составило почти 16 млрд. марок (в 2.2 раза больше, чем в 1997 г.), что видно из табл. 1.

Таблица 1.

Основные экономические показатели Германии

	1998 г. (оценка)	1999 г. (прогноз)
ВВП	2.8	1.6-1.9
Инвестиции и оборудование *	8.4	3.6
Инвестиции в здании и сооружения *	-4.3	0.9
Инфляция *	0.9	1.0
Бюджетный дефицит (% ВВП)	-2.1	-2.5
Экспорт *	6.9	1.0-2.5
Импорт'	6.3	2.5-3.0
Торговый баланс (млрд. евро)	66.0	62.0
Платежный баланс (млрд. евро)	-8.1	-11.2
Доля безработных в трудоспособном населении (%)	11.2	10.8

*/ % к предыдущему году.

Таким образом, рост внутреннего спроса в немалой степени был обусловлен заметной инвестиционной активностью. Впервые после кризиса 1993 года предприятия существенно (более чем на 4%) увеличили капиталовложения. В основном это были инвестиции в оборудование (рост на 8.4%), но при этом объем вложений в здания и сооружения продолжал сокращаться. Очевидна направленность инвестиционной деятельности на рационализацию и модернизацию существующего производства. Способствуя повышению конкурентоспособности и лучшей приспосабливаемости к требованиям мирового рынка, подобный характер инвестиций, однако, не решает одну из острейших социально-экономических проблем - снижение безработицы.

Проблемы в сфере занятости препятствуют и росту частного потребления, хотя по сравнению с предыдущим годом оно заметно увеличилось, тогда как государственное потребление почти не изменилось. В ближайшие два года ожидается существенный рост частного и особенно государственного потребления. Однако нельзя исключить, что в 2000 году немецкая экономика окажется более восприимчивой к неблагоприятному воздействию финансовых кризисов в других регионах.

Опросы 1998 года показали, что преобладают позитивные предпринимательские ожидания. Это выражается, в частности, в том, что все больше предпринимателей намерены расширять производственные мощности. Но реализация этих стремлений в среднесрочной перспективе зависит от того, насколько благоприятными будут общие условия хозяйствования. Экспертный совет и Федеральный союз немецкой промышленности призывают правительство продолжать политику, ориентированную на предложение, тогда как кабинет Шредера намерен проводить "смешанную политику", стимулирующую и спрос и предложение.

Предприниматели рассчитывают, прежде всего, на сохранение высокой прибыльности вложения капитала (рентабельность после многолетнего сокращения повысилась до уровня конца 80-х годов -от 10 до 15%, что, впрочем, существенно ниже рентабельности американских компаний) и нынешней стабильности цен, позволившей снизить процентные ставки до рекордно низкого уровня (в декабре 1998 г. ведущая ставка снижена совместно с девятью другими участниками Европейского экономического и Валютного союза до 3%).

Успешный старт евро в начале 1999 года быстро сменился заметным ослаблением общеевропейской валюты. Подобные колебания не придают предпринимателям уверенности. Однако жесткая кредитно-денежная политика Европейского центрального банка (ЕЦБ) дает надежды на укрепление евро в течение 1999 г. Денежная политика Немецкого федерального банка была наиболее успешной в экономической политике ФРГ.

Уверенность в стабильной валюте, не уступающей немецкой марке, должна быть подкреплена рациональной финансовой политикой и ориентированной на рост занятости политикой в области заработной платы (что означает сдерживание ее повышения). Однако здесь успехи немецких властей более чем скромные и крайне неустойчивые. Многое зависит от изменений в экономической политике нового правительства социал-демократов и "зеленых", пришедшего к власти в 1998 году.

Прежде всего, необходимо решить проблему государственного долга, который превысил 1 трлн. Предпринимаются активные меры по консолидации бюджета.

Общая сумма государственной задолженности в прошлом году практически не изменилась и превышает 61% ВВП. Правительство стремится не увеличивать долги, однако большинство экспертов считают вероятным наращивание задолженности в 1999-2000 г. до 62.4% ВВП. Хотя дефицит федерального бюджета снижается уже два года, эта тенденция не расценивается как устойчивая. Кроме того, остается проблема растущих государственных обязательств по пенсионному и социальному обеспечению. Вместе с тем, очевидно, что существенного увеличения госдолга кабинет Шредера не допустит. Отставка министра финансов О. Лафонтена в марте 1999 г., в частности, показала, что правительство не готово идти на чрезмерные расходы. Налоговая, пенсионная и ряд других реформ в социальной сфере становятся неизбежными. Оздоровление государственных финансов (сокращение расходов) позволит уменьшить достаточно высокое бремя налогов и отчислений.

Первый этап налоговой реформы начинался уже в 1999 году. В результате, снизилось совокупное налоговое бремя на фирмы (по замыслу правительства, оно не должно превышать 35%, но снижение ставок будет постепенным). Выиграли от реформы и рядовые граждане: в 1999 году в целом они заплатили на 6.2 млрд. марок меньше налогов с заработной платы и получили дополнительно пособий на детей в сумме 5.8 млрд. марок. Впрочем, в 1999 году снижение налогообложения заработной платы и прибыли корпораций с лихвой компенсировано повышенными налогами на нефтепродукты и электроэнергию. Повышение акциза (а значит, и розничных цен) на бензин не может не вызвать недовольства у потребителей. Однако власти убеждают население, что подобные налоги играют двойную позитивную роль: экологическую (поскольку может быть уменьшено потребление бензина, особенно низкокачественного) и фискальную (для компенсации потерь от уменьшения налога на корпорации, призванного оживить инвестиции и обеспечить тем самым снижение безработицы).

Болезненной может оказаться и начинающаяся пенсионная реформа. Постепенный переход к накопительной системе (при параллельном сохранении обязательного пенсионного страхования) будут сопровождаться дополнительными выплатами для лиц с низкими доходами, особенно для женщин, занимающихся воспитанием детей. При этом снизятся размеры наиболее высоких пенсий, и, возможно, будет повышен пенсионный возраст, поскольку на каждого работающего приходится все больше людей нетрудового возраста. С 1 января на 0.8% снижаются взносы в пенсионный фонд.

Повышение конкурентоспособности немецкой продукции требует существенного снижения расходов на труд, используемый для их производства. Правительство Шредера осознает, что здесь дальнейший рост затрат недопустим, иначе все больше рабочих мест будут ликвидироваться. Однако пойти на абсолютное снижение уровня социальной защищенности оно пока не решается. Во всяком случае открыто об этом не заявляет, а, напротив, подчеркивает необходимость воссоздать в стране социальную справедливость.

В области политики заработной платы в 1999 году удалось продолжить курс на сдержанный рост (тарифная заработная плата в расчете на рабочий час увеличилась на 1.7%). Однако усилившееся в начале года давление профсоюзов, провозглашающих "конец эры скромности", предупредительные забастовки профсоюза металлистов могут в 2000 году свести на нет все усилия расширить занятость.

При этом изменения размеров заработной платы должны будут ориентироваться на среднесрочную динамику производительности труда (что не наблюдается с начала 80-х годов), а структура заработной платы и рабочее время должны стать более гибкими и дифференцированными. В этом одна из основных идей так называемого "Союза за труд" - форума, на котором с декабря 1998 года согласовывают единую политику занятости правительство, предприниматели и профсоюзы. Кроме того, правительство намерено реализовать специальную программу сокращения безработицы среди молодежи - рынок здесь явно не справляется.

Одной из главных причин поражения правоцентристской коалиции на парламентских выборах 1998 года стала ее неспособность справиться с главной социальной проблемой страны - высокой и долговременной безработицей. Теперь это - главный вызов для кабинета Шредера. Несмотря на начавшийся экономический рост, безработица в 1999 году не уменьшилась, составив 11.2% трудоспособного населения (в гораздо худшем 1997 г. - 10.4%), или более 4 млн. человек. Причем, если в западных землях она несколько сократилась (в частности, благодаря созданию новых рабочих мест), то в восточных продолжала возрастать. Новый всплеск безработицы зимой 1998-1999 г. вызвал повышение ее доли в феврале 1999 г. до 11.6%.

Восток Германии остается приоритетным районом для государственного содействия инвестициям, в первую очередь в сферу высоких технологий. Правительство намерено продолжить финансовую поддержку восточногерманской экономики по меньшей мере до 2004 года.

Немалые бюджетные средства потребуются для усиления инновационной политики, но полагаться на частное финансирование и рыночное саморегулирование новое правительство не намерено. В противном случае не удастся предотвратить увеличения технологического отставания от США, а возможно и от европейских соседей. В 1999 г. началась реформа образования. Хотя ее проведение связано с рационализацией расходов на эту сферу, главная ее цель - не допустить, чтобы шансы молодых людей на качественное образование зависели от доходов их родителей. В течение трех лет - 1999-2001 удвоятся расходы на науку и образование.

Планы правительства качественно улучшить экономическую политику и обеспечить благоприятные условия хозяйственного развития могут нарушиться из-за нового обострения кризиса на рынках развивающихся стран (что ухудшит экспортные возможности). Но не меньшая опасность исходит из нарастающих противоречий внутри правящей коалиции, прежде всего, по вопросу закрытия АЭС, а также внешнеполитических проблем, связанных с балканским кризисом. Созданный в 1998 г. задел слишком мал, чтобы гарантировать устойчивое развитие в 2000 году. Поэтому правительству придется еще активнее улучшать условия для предпринимательской деятельности в стране.

Такое состояние и перспективы развития Германии благоприятно сказывается на взаимоотношениях с Россией. Не случайно товарооборот Германии и России вышел в 1999 году на одно из первых мест. Одновременно развиваются творческие, взаимовыгодные связи в области высоких технологий, науки, образования, культуры и т.д.

Польша. Как было отмечено, положение России среди европейских стран довольно противоречиво. Особенно это видно на отношениях России и Польши в посткоммунистический период.

Сегодня Польша находится в авангарде стран Восточной Европы по росту валового внутреннего продукта, промышленного производства и прежде всего по темпам инвестирования и притоку иностранных инвестиций. Польша, несмотря на неблагоприятные колебания международной конъюнктуры - в связи с кризисами в Азии, России и Бразилии - сохранила в 1999 году высокий уровень экономического роста.

Последние три года характеризовались весьма высоким притоком иностранного капиталю в Польшу. 1998 год был рекордным по величине притока прямых иностранных инвестиций. В указанном году в Польше было инвестировано около 10 млрд. долларов США, в том числе около 8 млрд. долларов США составили инвестиции стоимостью более 1 млн. долларов США. Совокупная стоимость инвестиций превысила 30 млрд. долларов США.

Постоянно растет внешнеторговый оборот. В 1998 году польский экспорт возрос на 9,6 %, достигая суммы 28, 210 млн. долларов США, а импорт, стоимость которого составила 46,578 млн. долларов США, возрос на 11,2 %.

Польша имеет дипломатические отношения с Российской Федерацией (с РСФСР установлены 27.1V 1921 г.). 22.V 1992 г. подписан Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественных и добрососедских отношениях.

Польское государство возникло в кон. Х в., с 1025 г. - королевство. В 1410 г.- разгром Тевтонского ордена объединенными польско-литовскими силами при участии смоленских полков. С 1569 г. - Люблинская уния Польши с Великим княжеством Литовским, образование Речи Посполитой. 1609 г. - начало открытой польской интервенции в Россию. 7.XI 1612 r. - изгнание польского гарнизона из Москвы. В результате трех разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795 гг.) между Пруссией, Австрией и Россией и передела на Венском конгрессе 1814-15 гг. царской России была передана большая часть Варшавского княжества (образовано Королевство Польское), Пруссии - Познанщина и сохранены за ней Силезия и Поморье. Австрия также получила часть польских земель. Польские национально-освободительные восстания 1794 г. (под руководством Т. Костюшко), 1830-31, 1846, 1848, 1863-64 гг. были подавлены. В августе 1918 г. советское правительство аннулировало договоры царского правительства о разделах. Польша была провозглашена республикой. В 1926-39 гг. у власти находился режим Ю. Пилсудского. 1.IX 1939 г. фашистская Германия напала на Польшу и захватила ее. 17.IX 1939 г. Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, находившихся тогда в границах Польши. Эти районы вошли в состав Украинской ССР и Белорусской ССР.

Годы преобразования экономики принесли с собой резкую переориентацию направлений внешней торговли с Востока на Запад. В настоящее время более 68% экспорта и около 66% импорта Польши приходится на страны Европейского союза (ЕС). Появляющаяся за последнее время тенденция к восстановлению экономических связей с Востоком (в частности, с Россией, но также и с другими странами СНГ) приостановилась вследствие кризиса в России. Быстро изменяется также предметная структура внешней торговли, особенно под влиянием прямых иностранных инвестиций. Доля в экспорте машин, транспортных средств и разных промышленных изделий возросла (8ГГС 7-8) в 1990-1998 годах с 34% почти до 50%. В рамках электромашиностроительной промышленности растет роль экспорта продуктов, изготавливаемых по новейшей технологии. В импорте преобладают материалы для производства и инвестиционные блага, что в большой мере связано с иностранными инвестициями.

Чем же состояние российско-польских торговых связей в последнее время характеризуется? Многими факторами. В частности, например, прирост взаимного товарооборота происходил с 1993 года, однако динамика его замедлилась (1995 г. к 1994 г. - около 30%; 1996 г. к 1995 г.- около 23%; 1997 г. к 1996 г. - около 18%). А в 1998 году по сравнению с 1997 годом произошло сокращение товарооборота на 9,3% при уменьшении экспорта на 9,5% и импорта на 9,01%.

Двусторонний товарообмен осуществляется преимущественно на экстенсивной основе.

В структуре российского экспорта продолжают доминировать энергоносители, доля которых составляет свыше 80% всего объема поставок (в 1999 г. в Польшу поставлено 12,2 млн. т. нефти и 6,9 млрд. куб. м. природного газа). В то же время удельный вес машин и оборудования в российском экспорте совсем немного превышает 2%.

В российском импорте основными составляющими являются продовольственные товары - 42%, машины и оборудование - 23%, товары народного потребления -7%, продукция химической промышленности - 13%. Россия остается крупнейшим торговым партнером Польши и сохраняет третье (после Германии и Италии) место в польском внешнеторговом обороте. На нее приходится около 7% внешней торговли Польши.

Замедление динамики товарооборота во многом объясняется сокращением российского промышленного экспорта, а также прозападной ориентацией торговой политики Польши, исчерпанием возможностей экстенсивного наращивания объемов торговли. Можно сказать, что без новых инициатив в ближайшие два года рост взаимного товарооборота вряд ли ускорится.

Важнейшим объектом сотрудничества на ближайшие годы является такой крупный совместный инвестиционный проект, как строительство на территории Польши в 1996 - 2000 годах транзитного газопровода "Ямал - Западная Европа" в соответствии с межправительственным Соглашением от 25 августа 1993 года и Протоколом к нему от 18 февраля 1995 года. В ноябре 1996 года около Познани сварен символический "красный стык" первого участка этого газопровода протяженностью 107 км. Идет прокладка второго участка газопровода протяженностью 210 км от г. Львувек до г. Влоцлавек. Первый отрезок земляных работ на строительстве восточной части газопровода закончен на территории Гмины Мхалово (Белостоцкое воеводство). Весь отрезок газопровода в северо-восточной Польше (128,5 км) от границы с Белоруссией до Замброва должен быть готов в течение 2000 года.

Тендер на сооружение первых двух компрессорных станций выиграл концерн ABB. Стоимость одной компрессорной станции -около 200 млн. долларов. Технологический цикл строительства (от подписания контракта до ввода в эксплуатацию) составляет 18 месяцев. Таким образом, ввод станций в эксплуатацию возможен в конце 2000 года, т.е. к моменту планируемого завершения сооружения первой очереди линейной части газопровода.

В качестве крупных проектов сотрудничества на территории России, реализуемых в последние годы с участием польских организаций, необходимо отметить реконструкцию Магнитогорского металлургического комбината (ММК) и возведение производственных и социальных объектов газовой отрасли.

В 1999 году продолжались работы польских строительных организаций по реконструкции ММК в счет кредитов, предоставляемых Польским сберегательным банком консорциуму российских банков на эти цели. Но есть трудности с предоставлением российской стороной гарантий возврата кредитов.

Подписан крупный контракт на поставку в Россию польского продовольствия и других товаров в обмен на природный газ.

В целом объем инвестиций двух стран в экономику друг друга незначителен: польские в Россию составляют около 100 млн. долларов, а российские в Польшу - чуть более 200 млн. долларов. На территории России действуют около 3000 предприятий с участием польского капитала. Более 150 предприятий с российским капиталом создано в Польше.

Особенностью торгово-экономических связей России и Польши в последние годы, отражающей все в большей степени их рыночный характер, становится растущее участие частного сектора во внешней торговле. Например, в 1998 году на долю частного сектора пришлось более 80% всего польского экспорта в Россию и около 22% российских поставок в Польшу. Отмечая эту особенность, все же не стоит умалять роль государства в нашей взаимной торговле, которая во все большей степени сводится к созданию необходимых политических, финансовых, правовых и других условий для успешного осуществления внешнеэкономической деятельности.

Наша цель - развитие дружественных, добрососедских отношений с Польшей, расширение и углубление взаимовыгодных торгово-экономических связей. Мы стремимся понять и оценить, на каком этапе развития взаимных торговых и экономических отношений мы находимся, какие имеются препятствия, какие направления взаимодействия на данном этапе должны стать приоритетными и, следовательно, поддерживаемыми со стороны государства.

Однако, нынешний уровень экономического партнерства не отвечает имеющемуся потенциалу. За последние годы валовой внутренний продукт в Польше рос в среднем на 6%. Высокая динамика роста ВТВП, по польским оценкам, сохранится вплоть до 2003 года, а это, в свою очередь, при сохранении высокого уровня материального потребления производственного сектора потребует сырья, топлива, материалов, то есть всего того, что является основными статьями российского экспорта в Польшу. В тоже время необходимо подчеркнуть, что по сырьевым товарам Россия постепенно возвращает утраченные в начале 90-х годов позиции на польском рынке. К примеру, объем поставок из России сырой нефти, составлявший в 1988 году около 13 млн. т и упавший в 1992 г. до 4,6 млн. т., в 1999 году поднялся до 12,2 млн. т. Отметим, что есть предпосылки для перевода сотрудничества в нефтяном секторе на долгосрочную основу.

В тоже время, одним из перспективных направлений взаимных торгово-экономических отношений является развитие межрегиональных связей. Причем деловая активность Польши на территории России достаточно широка и многообразна. В общем комплексе российско-польских отношений межрегиональное сотрудничество приобретает все более заметное место. Соглашения о сотрудничестве и протоколы о намерениях подписаны между 22 субъектами и 11 административно-территориальными единицами Российской Федерации и 25 воеводствами и 8 городами Республики Польша.

Примером успешного межрегионального сотрудничества является калининградское направление. Например, в 1998 году товарооборот Калининградской области с Польшей, составил почти 250 млн. долларов. Увеличился внешнеторговый оборот Татарстана с Польшей со 108 млн. долларов в 1997 году до 170 млн. долларов в 1998 году при большом положительном сальдо (при этом 85% экспорта Татарстана в Польшу составляет сырая нефть). В 1998 году возрос товарооборот Башкортостана с Польшей. Он достиг 70 млн. долларов против 40 млн. долларов в 1996 году. В Московской области действует 20 совместных предприятий с участием польского капитала. Товарооборот области с Польшей составил в 1999 году около 40 млн. долларов.

Поощряющую роль в развитии регионального сотрудничества играет кооперация. Примерами могут служить налаживающиеся связи Калининградской и Самарской областей с польскими предприятиями "Ауотосан" и "Ельч" в производстве автобусов городского типа; сотрудничество Архангельской области с предприятием "Ельч" в сборке троллейбусов.

Однако, несмотря на эти положительные факты, отметим, что масштабных сдвигов в межрегиональном сотрудничестве России и Польши пока не происходит. Главным препятствием для его развития по-прежнему является отсутствие взаимных гарантий по защите капиталовложений и инвестиций, надежной системы расчетов, в том числе путем кредитования поставок, страхования экспортных кредитов и контрактов. Кроме того, не всегда достаточно продуманы и сами механизмы организации сотрудничества с точки зрения их экономической целесообразности и эффективности, отсутствуют в большинстве соглашений конкретные программы экономического взаимодействия. Способствовать развитию межрегионального сотрудничества, на наш взгляд, будет принятый в декабре 1998 г. в России закон о разделении полномочий между центром и регионами в международных и внешнеэкономических связях.

Скандинавские страны. Будучи географическим соседом с Финляндией и другими государствами Северной Европы, Россия всегда имела с ними много общего. Сотрудничество развивалось как в экономической, так и в гуманитарной, культурной сферах. Экономические и социальные связи между нашими странами были особо натянутыми, за исключением периода, связанного с распадом СССР. Сначала 90-х годов геоэкономическая ситуация в Европе, и особо в северной, существенно изменилась. Бывшие социалистические страны превратились в страны с рыночной экономикой, а Финляндия и Швеция вступили в Европейский союз. Наиболее динамично проявляет себя в процессе углубления межрегиональных связей Карелия. На конец 1998 года ею заключены двухсторонние договоры о сотрудничестве в различных областях с 5 губерниями и 2 союзами Финляндии. С губернией Витерботтен (Швеция) и губернией Троме (Норвегия).

Отношения с Финляндией- ближайшем зарубежным соседом этого региона России- строится в соответствии с Соглашением между правительством России и Финляндии о сотрудничестве в Мурманской области, республики Карелия, Санкт-Петербурге и Ленинградской области от 20 января 1992 года. В процессе совместной работы в Карелии было осуществлено или находятся на стадии реализации около250 проектов, отвечающих взаимным интересам. Финляндской стороной в 1998 году выделено на эти цели более 80 млн. финских марок. Приоритетным направлением карельско-финляндских межрегиональных связей в 1997 году являлись: экология (15 проектов), сельское хозяйство (13 проектов), здравоохранение и социальное обеспечение (3 проекта), лесное хозяйство (2 проекта). Как правило, данные проекты предусматривают взаимодействие в сфере передачи новых технологий, предоставление технической помощи, а также ноу-хау. Швеция также инвестирует значительную часть капитала в географически близкие к ней российские регионы.

В настоящее время все субъекты Федерации российского Северо-запада имеют соглашение о сотрудничестве с кандинавскими странами, которые органически дополняют межрегиональные контакты в рамках Совета государств Балтийского моря (СГБМ) и совета Баренцева Евро-арктического региона (СБЕР).

В этом отношении заслуживает особое внимание трехстороннее соглашение о сотрудничестве России с рядом стран Евросоюза, оформленное в качестве трансграничного сообщества и открывающее доступ к более мирному задействованию средств Евросоюза на российском направлении.

Для развития межрегиональных связей 30 марта 1995 года в Петрозаводске был открыт Шведско-карельский бизнес-центр, через который предусматривалось на первом этапе оказание содействия карельским бизнесменам в приобретение практических новинок за рубежом путем проведения в Швеции бизнес семинаров. На втором этапе предусматривалось оказание конкретной помощи карельским бизнесменам в организации совместных предприятий.

Одним из крупнейших инвестиционных проектов в этом плане является сотрудничество Сегетского ЦКБ со шведской корпорацией "Асен Домен".

Сотрудничество Швеции с субъектами Федерации не имеет собственной правовой базы и, как правило, оформляется через соглашение о сотрудничестве между шведскими и российскими регионами и городами. В определенной степени эти контакты регулируются решениями и договоренностями в рамках СБЕР и СГБМ. Со шведской стороны взаимодействие осуществляется в соответствие с постановлениями парламента и правительства о сотрудничестве с государствами Центральной и Восточной Европы.

С 1995 года Карелия является приоритетной территорией для программы ТАСИС. Всего за 1995-1997 годы в рамках программы (TACIS-Cross Border Cooperation) было реализовано 13 проектов с участием Карелии (для сравнения в Мурманской области-8, а в Архангельской-5). Одновременно Карелия активно участвует в Совете Баренцева (Евро-арктического региона, а также в таких структурах регионального сотрудничества, как Региональный комитет на уровне представительной власти территорий Баренцева) Евро-арктического региона и региональном совете взаимопомощи на уровне руководителей губерний. В состав последней из названных структур входят представители политического и административного руководства губерний Нурлонн, Брамс, Финмарк (Норвегия), Норрбеттен (Швеция), Лапландия (Финляндия), Мурманской и Архангельской областей, Республики Карелия. В состав регионального совета также входят представители коренного населения региона - саамов. Как правило, финансирование многосторонних и двусторонних проектов осуществляется норвежской, шведской либо финской сторонами. Российская сторона вносит свой вклад использованием своих специалистов, предоставлением помещений, частичной оплатой расходов на российской территории.

Членство Карелии в Региональном совете Баренц региона стало одним из действенных каналов ее интеграции как приграничного субъекта РФ в североевропейские и западноевропейские структуры. Карелия попала в число "географических приоритетов" не только программы ТАСИС, но и регионального Фонда венчурного капитала, финансируемого северными европейскими странами.

Плодотворно развиваются связи Норвегии с Карелией, причем особое внимание уделяется проектам в области лесопереработки (карельская сторона заинтересована в сотрудничестве по созданию у себя национальных парков), реконструкции трассового флота, модернизации энергетики, в сфере образования и культуры. Основными деловыми партнерами Карелии в Норвегии являются фирмы "Норрокопеаст", "ЭГГ Хенрегсен", "Квернер", Центр энергетической эффективности, "Акваплан-Нива " и др. В свою очередь Республика Карелия стремится к развитию Мурманской области, помогает ей налаживать двусторонние связи с приграничными североевропейскими государствами. В результате, уже в 1996 году в Мурманске был подписан Протокол о сотрудничестве между Мурманской областью и губернией Финмарк, включавший подготовку технико-экономических обоснований строительства железнодорожной ветки Никель - Ниркенее, содействие строительству автодороги Мурманск - Ниркелее через поселок Приречный.

В 1998 году впервые прошла инвестиционная конференция по теме "возможности регионов Севера ", в которой приняли участие более 600 участников. Символично, что эту конференцию открыл министр иностранных дел России. В этом же году было принято решение о переносе контрольно-пропускного и таможенного пунктов "Борисоглебский" к госгранице, что позволило улучшить качество и быстроту таможенных процедур.

Финансирование совместных программ обеспечивает МИД Норвегии, Барц-секретариатом, Норвежской организацией народной помощи, областным отделом Финмарка и губернским правлением Финмарка. На начало 2000 года в Мурманской области было зарегистрировано уже 56 предприятий с норвежским капиталом. В основном они занимаются ловом и переработки рыбы, морепродуктов, а также их торговлей.

Значительный интерес проявляют норвежцы энергоснабжения на территории области. В городе Апатиты был создан центр электроснабжения.

С Данией контакты этого российского региона наиболее развиты в сфере рыболовства и океанографии (ПИНРО). В течение длительного времени они участвуют в научных обменах с датскими коллегами и представителями расположенного в Копенгагене Международного совета по исследованию моря (ИКЕС).

Важным событием стало закладка четырех траулеров на верфи "Оренов" для гренландско-мурманского СП "Роялрыба" на общую сумму 0,5 млрд. датских крон. Символично, что финансирование данного проекта осуществляется рядом российских и датских банков.

Таким образом, в России приграничные связи имеют давние традиции, которые значительно обогатились в последние годы, причем инициатива совместных действий все больше переходит к местным и региональным властям. Развитие приграничного сотрудничества наглядно демонстрирует, что при активном взаимодействии федеральных и региональных властных структур выигрывают обе стороны. Федеральное правительство может использовать приграничные контакты субъектов Федерации в качестве дополнительных каналов сотрудничества с соседними странами. Субъекты в свою очередь получают возможность более эффективно развивать экономические, культурные и другие контакты, решать многие проблемы, непосредственно затрагивающие интересы России и скандинавских стран.

Кипр. В последнее время во многих российских изданиях, особенно рекламного характера, появился целый ряд публикаций, расписывающих красоты севера республики Кипр, территории оккупированной войсками Турции, и достоинства отдыха в этой части столь любимого россиянами "острова Афродиты". И никто не может отрицать, что всё это правда. Было бы правдой, если бы не одно "но"... Пожалуй, чтобы лучше понять день сегодняшний, стоит немного обратиться к истории. В 1960 году после длительного периода борьбы за национальную независимость, завершившегося подписанием так называемых Цюрихско-Лондонских соглашений, Кипр был провозглашен независимой республикой. Однако, конституция страны, навязанная ей, содержала положения, ведущие к расколу кипрского народа и вызывающие конфронтацию и трения между греческой и турецкой общинами киприотов (80% и 18% населения соответственно). К тому же, права, приданные державам-гарантам, Великобритании, Греции и Турции, создавали ситуацию, при которой молодое государство оказывалось в центре онтогонических противоречий между этими странами, в точке столкновения в регионе различных стратегических интересов.

20 июля 1974 года на севере острова высадился турецкий экспедиционный корпус и, под предлогом защиты представителей турецко-кипрской общины, силой оружия захватил 37,3% территории суверенной Республики Кипр. Именно эта территория, до сих пор, уже в течении четверти века, оккупированная турецкими войсками. В то время международное сообщество, Организация Объединенных Наций, ее Совет Безопасности приложили много усилий, чтобы остановить кровопролитие на многострадальном острове и заложить основы процесса, который путем переговоров мог бы разрешить существовавшие межобщинные противоречия. Самое активное участие в этих усилиях принимал в то время СССР, а после его распада в 1991 году, Россия, которая всегда выступала за соблюдение норм международного права в полном объеме и применительно ко всем. К сожалению, многочисленные резолюции ООН, Совета Безопасности и соглашения на высшем уровне между лидерами турецкой и греческой общин острова не были выполнены и стремления поддерживаемого и подстрекаемого Турцией руководства турецко-кипрской общины увековечить "совершившиеся факты" привело к тому, что в 1983 году на оккупированных территориях в одностороннем порядке была провозглашена так называемая "Турецкая Республика Северного Кипра".

Советское правительство решительно осудило незаконный сепаратистский акт, охарактеризовав его как "опасное развитие", противоречащее истинным интересам как турок-киприотов, так и греков киприотов.

Совет Безопасности призвал мировое сообщество не признавать никакое другое государство, кроме Республики Кипр и воздерживаться от любых действий, которые могли бы осложнить положение. Россия, как и остальные члены мирового сообщества, всегда стремилась к строгому соблюдению настоящего требования и никогда в своих действиях не нарушала его.

Официальная позиция Российского государства, его министерства иностранных дел, за прошедшие годы не претерпела никаких изменений: оно по-прежнему защищает нормы международного права в отношении Республики Кипр, а также стоит и на защите интересов российских граждан, которые, посещая территорию, изъятую из туристического оборота, территорию, не признаваемую и не бойкотируемую международным сообществом, подвергают себя известному риску, т.к. в случае возникновения непредвиденных ситуаций они остаются без консульской и иной защиты своих прав и интересов.

Министерство иностранных дел неоднократно разъясняло существующее положение вещей и не рекомендовало гражданам России посещать оккупированные территории, а информация об этом должна доводиться до сведения клиентов профессионально работающими представителями туристического бизнеса.

Проверенные временем отношения между двумя государствами имеют глубокие и прочные корни и характеризуются неизменною теплотой и доброжелательностью, стабильностью и предсказуемостью. Особое удовлетворение вызывает то, что, как и в России, так и на Кипре сложился прочный общенациональный консенсус по вопросу о приоритетности тесных и дружественных отношений друг с другом. В последние года стали периодом устойчивого роста конструктивного двустороннего взаимодействия по всем направления.

Между нашими государствами ведется насыщенный политической диалог, важную роль в которых играют встречи руководителей внешнеполитических ведомств. На регулярной основе проводятся политические консультации по представляющим взаимный интерес международным и региональным вопросам , включая обстановку в Европе и Восточном Средиземноморье. В целом , по большинству проблем наблюдается близость или совпадение позиций, что создаёт благоприятную почву для сотрудничества в сфере внешней политики.

Межгосударственные связи России с Республикой Кипр осуществляются на основе целого ряда действующих двусторонних соглашений, охватывающих почти все сферы взаимоотношений. Среди них такие полезные в практическом плане межправительственные соглашения, как, например, об отмене визового режима, о сотрудничестве в области туризма, а также недавно заключённое соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Согласно соглашению о безвизовом режиме между Россией и Кипром, граждане обоих государств могут вьезжать на территорию одного из договаривающихся государств без визы и оставаться на территории до трёх месяцев. Это соглашение облегчает работу как государственных органов так и самих граждан, учитывая то обстоятельство что российские граждане предпочитают отдыхать на Кипре. Сейчас, Россия является одним из главных источников туристического движения на острове.

Соглашение от 5 декабря 1998 года между правительством Российской Федерации и правительством Республики Кипр об избежании двойного налогообложения в отношении налогов на доходы и капитал поощряет экономическое сотрудничество между двумя странами. Основной целью такого договора является избежание двойного налогообложения доходов, полученных в любой из стран, подписавших договор. Обычно это достигается или через предоставление кредита по отношению к налогу, взимаемому страной, в которой, постоянно проживает налогоплательщик, для налогов, взимаемых в другой стране, участнице договора, или через освобождение в одной из стран от уплаты налога на доход, облачаемый вдругой стране. Действие этих соглашений обычно таково, что налогоплательщику уже не приходится платить налог по двум ставкам.

Кипр имеет двустороннее соглашение с Россией в области торгового флота. За несколько последних лет кипрский флот добился большого успеха в мировом судоходстве. В настоящее время корабли бывшего СССР плавают под кипрским флагом, а команды из бывшых советских республик работают на кипрских судах. Имеется также соглашение о международных перевозках. Самолёты "Аэрофлота" совершают в неделю 40 рейсов в аэропорту Ларнак, перевозя пассажиров и грузы на Кипр, а также в страны Ближнего Востока и Северной Африки. В последние годы Кипр начал приобретать для России всё более важное значение, становясь одним из основных каналов поступления иностранных инвестиций в российскую экономику. Благодаря своему уникальному географическому положению и высокоразвитой сети услуг Кипр превратился в оживлённый финансовый центр региона и привлёк большое число финансовых структур и банков из различных стран мира, изыскивающих возможности для приложения своих капиталов. В настоящее время по оценочным данным, через Кипр в экономику России поступает ежегодно около 1 млрд. долл. США.

Набирает темпы торгово-экономическое взаимодействие между двумя странами. Объём двустороннего товарооборота достиг в 1998 году 553 млн. долл. США, а в первой половине 1999 года он составил уже свыше 380 млн. долл. США. Большую долю в общем объёме занимают реэкспортные операции, что свидетельствует об активной работе на острове Офшорных компаний с российским капиталом.

В многоплановых процессах экономических преобразований, происходящих в России всё более весомой становится роль отдельных российских регионов. Поэтому столь значима для России успешная реализация межправительственного соглашения с Кипром по сотрудничеству в развитии российского Причерноморья. Здесь Россия рассчитывает, прежде всего, на немалый опыт кипрских бизнесменов, их предприимчивость и деловую инициативу.

Активизируются культурные связи, отражающие духовную общность обеих народов. Успешно осуществлялась обновленная Программа культурного и научного сотрудничества на 1997-1999 годах. Наиболее значительными событиями за последний период стали мероприятия, посвященные празднованию 850-летия Москвы, в рамках которых на Кипре с большим успехом прошли выступления Национального академического оркестра народных инструментов России имени И.П. Осипова и Государственного Кремлевского балета.

В предстоящие годы многогранное сотрудничество между двумя народами будет и далее развиваться и пополняться к взаимной пользе россиян и киприотов. Необходимо отметить, что потенциал экономических и торговых связей между Российской Федерацией, с одной стороны, и Республикой Кипр, с другой, еще далеко не исчерпан, и в этом отношении инициатива должна исходить от обеих стран - России и Кипра.

Другой важной точкой соприкосновения российской дипломатии в Европе стали отношения с Европейским союзом. Пытаясь доказать свою приверженность к рыночной экономике и демократии, россия начала "наступление" на Евросоюз сразу после 1991 года. Российская внешняя политика была уже изначально нацелена на США, поэтому Европа была в определенной мере "упущена". В конечном итоге Россия и Европейский Союз так и не смогли приступить к широкому взаимодействию. Подобная ситуация сладывается из многих решающих для страны факторов, которые стали причиной отсутствия глубокого взаимодействия России и Европы, повлияли политические причины, главная из них - война в Чечне. Кроме того, безостановочный кризис в эконмике страны, внутренние проблемы и национальный эгоиз некоторых стран-членов Евросоюза тормозят этот процесс. В этих условиях в Европе активизировались силы, не заинтересованные в сближении с Россиией, которая до сих пор состоит в положении как бы исключенного из Европеского Союза государства.

На этом фоне, по мнению иностранных и российских политических аналитиков, расчеты дипломатии Москвы на то, что ОБСЕ сможет стать стержнем и основой системы безопасности в Европе, видится весьма оптимистически и вряд ли найдут практическое отражение. Разговоры о том, что страны СНГ сплотяться вокруг Москвы, которая тем самым повысит свой авторитет на международной арене, в том числе и на Западе, остаются разговорами. Более того, в ряде случаев, пространство СНГ и государств Балтии становится полем соперничества за влияние между Россией и странами Запада. Как видно, Россия теряет свое влияние и авторитет на многих направлениях. Помимо того, стало очевидным, что притензии России на повышенный - по аналогии с ООН - статус в рамках ОБСЕ пока что не реализованы.

В этом ключе встает другой вопрос: нужен ли Совет Европы России? Может ли Совет Европы провести реформы внутри себя, чтобы Россия была ее равноправной частью, а не придатком, от которого можно всегда безболезненно избавиться. Война в Югославии показала со всей очевидностью, что надежды российской дипломатии на ОБСЕ как эффективный многосторонний механизм поддерживания системы безопасности в Европе и прекращения конфликтов не оправдались.

Роль России в ОБСЕ в нынешнем положении значительно дальше от того показания, который виделся в прошлом. Реальные возможности российских дипломатов в ОБСЕ влиять на политические решения, принимаемые в рамках НАТО или отдельных государств Европы - членов этого альянса практически равны нулю. Доказательство этого: голословная политика России во время бомбардировок Коссова в Югославии. Ни одни резкие выпады против НАТО, ни один член этого альянса не остановил налеты. После прекращения бомбардировок, все посчитали мир достижением российской дипломатии.

Возобновление войны в Чечне нанесло последний удар по престижу России. Дипломатия утрачивает свои последние позиции в Европе. То, что Европа с такой легкостью и энтузиазмом сделала Россию отрезанным ломтем говорит, безусловно, о многом. Ни одно европейское государство, ни Англия, ни Франция, ни ФРГ не подверглись таким санкциям как Россия. Агрессия против суверенного государства осталась совершенно безнаказанной, когда Россия, наводя порядок на своей территории, истребляя террористов, угражавших территориальной целостности России, оказалась исключенной буквально за месяц. Тут уже можно поставить другой вопрос: а нужна ли Россия Совету Европы? Вероятно нет. Нестабильность, война с народом, разлагающаяся экономика, нарушения прав человека - зачем такой сосед? Чем он поможет странам где обстановка еще хуже? Военно-транспортной авиацией?

Несомненно, поступок Совета Европы показателен во многом. В настоящий момент делом чести российских дипломатов является восстановление утраченных позиций, хотя не известно как это надо и нужно сделать, будет ли это иметь тот отклик в Европе кокой нужен России. Даже при восстановление полномочий российской делегации в Совете Европы, вряд ли можно будет надеяться на то, что в обозримом будущем будет подписан договор о безопасности в Европе с непосредственным участием России, более того, если бы такой договор даже удалось бы, неяно, каким образом он смог бы реально укрепить безопасность в Европе и делами доказать свою пользу и жизнеспособность, тем более, что в европе уже имеются договоры, которые нацелены на поддержание порядка: Парижская хартия, Пакт стабильности и т.п.

Иным выходом для России может стать создание новых и активных сетей устойчивых отношений и партнерств с европейскими и североатлантическими государствами и институтами, реально способствуя, по мере сил, трансформации последних. Отношения же с международными организациями носят не нужный фарсовый, лицимерный характер.

Переговоры в Москве в начале марта между руководством РФ и ЕС как и последующие двухсторонние контакты, не устранили препятствий, тормозящих развитие экономических связей России и интеграционного объединения 16 стран Западной Европы. Не были сняты ограничения и не отменены антидемпинговые меры против ряда статей российского экспорта ( в частности, стали и текстиля). Из-за неблагоприятного инвестиционного климата объем инвестиций стран ЕС в Россию составляет около 4 млрд. долл. Против 40 млрд. долл. - в китайскую экономику. Помощь Российской Федерации со стороны ЕС крайне невелика и значительно уступает той, которую Евросоюз оказывает странам Центральной и Восточной Европы , Ближнего Востока, Магриба. Это сравнение дает определенное представление о месте России в системе приоритетов Европейского Союза.

В политической области стороны договорились дополнить подписанное ими в 1994 г. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, сделав его полномасштабным договором, однако и в нынешнем виде оно не ратифицировано несколькими странами ЕС и до сих пор не вступило в силу. Мартовская встреча на высшем уровне Россия - ЕС не принесла сколько-нибудь значимых политических или экономических результатов, не создало предпосылок к тому, чтобы отношения между ними хотя бы приблизились к уровню отношений Европейского Союза со странами Центральной и Восточной Европы.

На встрече министров иностранных дел стран ЕЭС в Апелдорне (Нидерланды), состоявшейся 15 - 16 марта, среди других вопросов рассматривались отношения с Турцией. Евросоюз заинтересован в скорейшем решении проблемы Кипра - периодически обостряющийся из-за нее конфликт между Грецией и Турцией препятствует проведению ЕС - ЗЕС эффективной политики на Балканах и в восточном Средиземноморье. Хотя Турция, являющаяся ассоциированным членом ЗЕС, не фигурирует в числе стран, которые станут объектом предстоящего расширения ЕС, Европейский Союз не ставит под сомнение саму необходимость ее интеграции в свои ряды, вполне осознавая стратегически важное геополитическое положение этой страны, расположенной на стыке Европы и Азии, вблизи богатых источников, энергоресурсов и путей их транспортировки в Западную Европу.

Россия не может оставаться безучастной, если сближение Евросоюза с Турцией в экономической области будет дополнено тесной координацией между ними в сфере внешней политики и обороны. У России и Турции велика сфера сталкивающихся геополитических и геоэкономических интересов - это соперничество, хотя и не принимающее форму открытой конфронтации, за влияние в прилегающих регионах (Черноморский бассейн, Закавказье, Центральная Азии, Балканы).

Мартовская встреча Россия - ЕС показала, что Москва продолжает по привычке рассматривать Европейский Союз главным образом как экономическую силу. Видимо, то, что большинство стран ЕС является членами НАТО, заслоняет в российском восприятии внешнеполитическое измерение самого Евросоюза, его превращение в системообразующий центр нового европейского порядка. Инициативность в налаживании сотрудничества с ЕС в вопросах внешней политики и безопасности нужна хотя бы потому, что линию нового раздела в Европе может провести не только расширяющееся НАТО, но, при определенных условиях, и ЕС. В его политике весьма вероятен антироссийский крен с вступлением ряда стран ЦВЕ и Прибалтики.

Важной вехой в политической жизни Западной Европы стал июньский саммит ЕС, на котором высшие руководители 15 государств региона согласовали основные положения Амстердамского договора, призванного заменить собой Маастрихстский договор. Отличительной чертой этой встречи стало то, что впервые за последнее десятилетие франко-германский локомотив европейской интеграции дал серьезный сбой: между Германией и Францией, усилиями которых, собственно, и продвигалась идея западноевропейского объединения, отсутствует былое единодушие. В области обороны и внешней политики Амстердамский договор не привносит ничего принципиально нового по сравнению с "маастрихтским" уровнем - это тот случай, когда подходит выражение: гора родила мышь. Единственное, что обращает на себя внимание, - это намерение ЕС более тесно сотрудничать с НАТО. В Амстердаме было принято решение начать с первого января 1998 года переговоры с кандидатами на вступление, не дожидаясь завершения внутренних реформ в Евросоюзе, хотя раньше ЕС не был склонен торопиться с расширением на территории ЦВЕ. Здесь, по-видимому, сказалось стремление синхронизировать этот процесс с расширением НАТО. Итоги встречи показывают, что в военно-политической области европейская интеграционная группировка в обозримом будущем не сможет выступать как консолидированная сила, а значит, и играть сколько-нибудь заметную военную роль в отрыве от США.

На исходе саммита сказались изменения в расстановке внутриполитических сил в западноевропейских странах. Прежде всего, здесь стоит отметить парламентские выборы в Великобритании и Франции, где правые потерпели поражение. Закрепляется немаловажная тенденция - подъем западноевропейской социал-демократии (на контрасте с Восточной Европой, где поднимается правая волна). Победа правых партий на майских 1998 года выборах в Ирландии не изменила общего "розового" фона - сегодня из 15 стран ЕС в 12 левые находятся (самостоятельно либо в коалиции) у власти. Во Франции в новое правительство включены даже представители компартии.

Внутриполитическая ситуация в ряде западноевропейских стран может отразиться на темпах европейской интеграции, а также на продвижение к единой валюте ЕС. Левые партии с их акцентом на социальные приоритеты на создание новых рабочих мест меньше, чем правые, настроены выполнять строгие требования, предъявляемые, например, к размерам бюджетного дефицита. Во Франции итоги парламентских выборов комментировались как негативная реакция на форсированные меры прежнего правоцентристского правительства по включению страны в новый этап евроинтеграции с его жесткими требованиями для национальной экономики, влекущими серьезные социальные издержки. Правда, для Великобритании победа лейбористов наоборот свидетельствует об определенном росте популярности "европейской идеи", однако лишь на фоне низкого исходного уровня - ведь за 18 лет правления консерваторов Англия приобрела образ страны, стремящейся торпедировать практически все далеко идущие интеграционные инициативы.

Вообще же, говоря о мире в целом, можно отметить следующую тенденцию - после августовского кризиса 1998 года интерес, по большей части экономический к нашей стране угас. Это было вызвано нестабильностью российского рынка и неустойчивостью экономических показателей. Но с выходом из кризиса, а особенно после избрания Россией нового президента интерес запада к нашей стране снова просыпается. Политологи и экономисты уже называют этот процесс "второй волной". Первая была связана с периодом докризисного инвестирования иностранных средств в российскую экономику. Подтверждением может стать положительная реакция Запада на избрание В.В. Путина президентом России.

Еще один аспект взаимоотношений России и дальнего зарубежья это вопрос взаимодействия РФ и международных организаций.

Заняв место СССР в ООН и ОБСЕ, Россия поначалу продолжила линию, которую прокладывало союзное руководство в последние годы своего существования. Но несмотря на все усилия эффективность внешней политики российского руководства была низка, это объяснялось внутренними проблемами, прежде всего резким ослаблением военной мощи России. Внешняя политика нашей страны вошла в фарватер внешней политики США. Наиболее ярко это проиллюстрировала передача под оперативное руководство НАТО российского батальона, направленного в бывшую Югославию с миротворческой миссией. Отказ от принципа баланса сил как главного стабилизирующего фактора мира в мире не привел к утверждению баланса интересов, даже несмотря на принятие России в Совет Европы (1996 год) и восьмой страной в Большую Семерку.

Опомниться российскую политическую элиту заставила только вероятность приближения НАТО под эгидой США к необустроенным границам России. Руководство НАТО в 1994-1996 годах активизировало курс на расширение своей организации за счет бывших стран ОВД (Польша, Чехия, Венгрия) и республик бывшего СССР (Литва, Латвия, Эстония, Украина). В данном случае неубедительно звучат доводы руководства США о том, что демократическая Россия не рассматривается им в качестве противника.

Еще раз России напомнили о ее слабости во время событий 1999 года в Косово. Ни посредничество России, ни ее угрозы в адрес НАТО на исход конфликта уже не могли иметь основного влияния. Американские самолеты бомбили Косово, а российская сторона смогла ответить лишь разворотом премьера над Атлантой и несколькими миротворческими миссиями высокопоставленных российских политиков. Единственным силовым демаршем с нашей стороны стала миротворческая бригада РФ, вышедшая на означенное для нее место дислокации в Косово, без ведома натовского командования и раньше натовских гарнизонов.

И еще одно столкновение интересов России с интересами Запада - чеченский вопрос. Кто окажется сильнее на этот раз - дипломаты России или Совет Европы? Все это во многом зависит от твердости в занятой нами позиции, а также от нового лидера России. Если в этой ситуации мы сможем доказать, что вопрос об обстановке в одном из своих субъектов Россия решает суверенно, то это продолжит начавшуюся тенденцию усиления российских позиций на международной арене. Если нет... прогнозы делать трудно. Немалую роль, представляется, сыграет в этом деле и новая концепция национальной безопасности, новая военная позиция России.

Наша страна находится сейчас в стадии становления устойчивых политико-экономических отношений с миром. От успеха этих отношений во многом зависит будущее России. Именно поэтому область внешней политики является приоритетной для России сейчас. Баланс силы еще не распределен, акценты не расставлены, а значит у страны есть еще шанс занять достойное ее значимое место в мировом сообществе.