Заключение

В современном интеллектуальном мире считается общепризнанным, что Карл Густав Юнг - один из самых выдающихся мыслителей-гуманистов XX века. Двадцать с лишним томов опубликованного собрания сочинений (многие из которых переведены на русский язык) содержат в себе такие многогранные и многоярусные россыпи его оригинальных, глубоких мыслей и суждений, которые делают вполне объяснимой значимость юнгианского воздействия на психологию, культуру, духовный ландшафт прошлого столетия. Во многих его работах читателя поражает своеобразие и мощь его интеллекта, а также масштабность обсуждаемых проблем. Примечательно, что в недавно начавшемся XXI веке, переполненном непредвиденными, ранее казавшимися невозможными и невероятными, но все-таки неизбежными, событиями, актуальность и важность таких проблем возрастает.

Самое характерная особенность многогранного творчества К. Г. Юнга – стремление скрупулезно разобраться в глубинах (часто неосознаваемых людьми) человеческой психики. Господствующий интерес его исследовательской деятельности состоял в том, чтобы понять, почему современный человек, проявляющий почти безграничное могущество в понимании законов мироздания, нередко оказывается столь же безгранично немощным в постижении своих собственных чувств, желаний, страхов, стремлений, своего собственного внутреннего мира. Более чем шестидесятилетние неустанные размышления над этими проблемами привели его к созданию своеобразной, специфически юнгианской, аналитической теории личности. Базисными компонентами этой теории выступают врожденные психологические факторы, корректируемые индивидуальным поведенческим творчеством конкретной личности.

В созданной и последовательно развиваемой Юнгом структурной аналитической модели личности выделяются пять взаимосвязанных концептуальных блоков. Первым из них является коллективное бессознательное – базисная структура личности, в которой сфокусирован весь культурно-исторический опыт человечества, воплощаемый в психике отдельного индивида в виде унаследованных от неисчислимых поколений предков архетипов. Каждый архетип представляет собой переходящий из поколения в поколение своеобразный когнитивно-чувственный образец синтезирования возникающих в жизненном опыте людей разнообразных образов и их воплощений в символах. Вследствие действий этих своеобразных психических механизмов личность в своем реальном поведении предстает как целостно действующая система врожденных и реализованных в поступках архетипах, как уникальное, индивидуальное своеобразие отдельных свойств архетипов, взаимопроникающих друг в друга интегративных сцеплений бессознательных и сознательных импульсов.

Вторым блоком аналитической структуры личности является индивидуальное бессознательное – совокупность «комплексов», или эмоционально насыщенных мыслей и чувств, вытесненных из сознания. Примером таких комплексов может служить «комплекс власти», проявляющийся в стремлении человека находящегося в плену у такого комплекса, всю свою психическую энергию направлять на деятельность, связанную с обладанием властью, зачастую не осознавая этого.

Третьим блоком аналитической модели личности становится индивидуальное сознательное, которое служит основой сознания и самосознания, самоутверждения и саморазвития личности. Этот феномен включает в себя те мысли, чувства, воспоминания, суждения и волевые акты, благодаря которым человек осознает себя, регулирует свою сознательную деятельность.

Четвертый блок аналитической концепции личности составляет выявление и теоретическая экспликация самости – очень сложного и многомерного психического феномена, воплощающегося в себе целостность личности, ее личностную идентичность, в которой интегрированы в противоречивое единство сознательное и бессознательное, уникальное и универсальное, единовременное и вечное, духовное и материальное, добро и зло, созидательные и разрушительные импульсы. У самости существуют два основных способа такой интеграции – интроверсия, ориентирующая личность на внутренний мир, на собственные переживания, и экстраверсия, направляющая психическую энергию личности на внешние объекты. Этот феномен есть сгусток духовной энергии, побеждающей человека к тем или иным поступкам и тем самым предопределяющей его индивидуальную жизненную судьбу.

Пятый блок психологической матрицы личности в ее юнгианском истолковании воплощается в процессе индивидуации – самосозидания и самоутверждения человеческой личности. Именно в индивидуации, считал великий швейцарец, воплощается стремление человека к полной и эффективной реализации своих возможностей и потенций, к преодолению трагического разрыва между природой, культурой и нравственностью.

Охарактеризованные Юнгом пять блоков (или сфер) структурной архитектоники личности в своем интегральном взаимодействии предопределяют, согласно аналитической психологии основные тренды индивидуального развития личности, следовательно перспективы ее жизненного пути. Даже такой, критически настроенный по отношению к творчеству Юнга, исследователь, каковым является профессор Гарвардского университета Р. Нолл, признает, что создателю аналитической психологии удалось осуществить «глубочайшие прозрения относительно природы человеческой психе» и проникнуть в «ту сокровенную реальность, которую Юнгу суждено было сделать доступной для миллионов людей в XX веке»²⁸.

На поздних этапах своей творческой деятельности, особенно в послевоенный пятнадцатилетний период (1945 – 1960 гг.) Юнг анализировал проблемы человека не столько в психологическом, сколько в более широком социокультурном контексте. Он все чаще задумывался о судьбах человечества в стремительно развивающейся техногенной цивилизации, в которой угрожающей мощи достигли сотворенные человеком ядерно-ракетные монстры. Эти раздумья существенно повлияли на его трактовку феноменологии культуры и будущего человечества. Проблемы человека, формирования личности и ее поведенческих вариаций стали рассматриваться им в единстве с социокультурными и политическими перипетиями второй половины двадцатого столетия.

Разумеется, психоаналитический тренд его размышлений оставался стрежневым, но он стал признавать, что в истолковании сущности культуры и религии необходимо выходить за рамки психотерапевтического анализа духовных явлений и процессов. Швейцарский мэтр аналитической психологии утверждал, что произведение искусства не может быть сведено только к воплощениям расстройств психики художника, а должно рассматриваться в более широких социокультурных ракурсах, выходящих за пределы психологических особенностей личности того или иного деятеля культуры. Поэтому аналитическая психология способна своими средствами объяснить только особенности психического процесса созидания художественного произведения, но раскрыть специфическую сущность искусства как социокультурного феномена – удел не психоанализа, а эстетики. И все-таки, даже в поздних своих произведениях Юнг не сумел вырваться за узкие пределы психоаналитической трактовки социокультурных процессов, сохраняя приверженность пониманию коллективного бессознательного как основного источника художественного воображения, фантазии, символосозидания.

В подобном же интерпретационном ракурсе Юнг рассматривал и истолковывал религиозную деятельность. Трактуя ее как глубинную ипостась человеческой психики, а – следовательно – как высшую форму духовности, он считал, что любые психологические исследования, включая и аналитическую психологию, не могут и не должны затрагивать проблему сущности религиозных верований, существования абсолютной надмировой, надчеловеческой реальности – Бога.

В последний период своего творчества Юнг стал рассматривать коллективное бессознательное не столько в качестве врожденного, изначально присущего людям и передаваемого по наследству последующим поколениям психического феномена, сколько в качестве социального продукта. Это социальное порождение способно воплощаться в деструктивных формах коллективных действий деперсонализированных, безликих и бездумных толп, слепо следующих антигуманным призывам психически неполноценных демагогов, претендующих на роль вождей и насаждающих античеловеческий тоталитаризм в фашистском либо большевистском варианте. Поэтому швейцарский психоаналитик считал одним из важнейших императивов современного человечества активное противостояние любой форме тоталитаризма как специфического проявления психической эпидемии, способной превратить человека в жертву бессознательного начала. В его понимании, нужно проникнуть в глубины бессознательного, чтобы сделать его достижением сознания и подчинить разумному, созидательному творческому началу.

Окидывая общим взглядом многогранное творчество К. Г. Юнга нельзя обойти молчанием его сущностную разнородность и некоторую противоречивость. В обширном пространстве бесспорных достижений и новаторских идей существуют и значительные ниши очевидных заблуждений. Нельзя безоговорочно признать основополагающую идею о наследственной предопределенности важнейших особенностей человеческой психики бессознательными ингредиентами.

Серьезные упреки могут быть высказаны в адрес аналитической психологии за ее безграничную сосредоточенность в анализе художественного творчества на коллективном бессознательном как источнике фантазии и вдохновения при недооценке в этом процессе социальной детерминации. Вряд ли следует соглашаться с безапелляционным выводом Юнга о том, что из многочисленных повторений одних и тех же или близких по содержанию образов в мифах разных народов вытекает их обусловленность архетипами коллективного бессознательного.

И все же, при общей оценке значимости и роли творчества Юнга в ряду выдающихся мыслителей ХХ века следует исходить не из свойственных ему противоречий и недостатков или из того, что не подтвердилось дальнейшим развитием науки, а из того, какими новыми идеями и достижениями он обогатил систему непрестанно развивающихся знаний. Бесспорна и общепризнанна его выдающаяся роль в раскрытии глубинных, до него непознанных тайн человеческой психики и разнообразных ее проявлений в жизнедеятельности человечества, в развитии цивилизации и культуры.