1. Фила I {дочь Антипатра Великого)

2. Эвридика

3. Дидамия (сестра Пирра Эпирского)

4. Ланасса (дочь Агафокла Сиракузского)

5. Птолемаида (дочь Эвридики и Птолемея I)

Антигон II Гонат 283 - 239 гг. до н.э.

Стратоника I {в браке с:

1. Селевком I

2. Антиохом [)

Фила II =р (дочь Селевка I и Стратоники)

Деметрий Прекрасный (в браке с Олимпиадой Фессалийской)

1. Стратоника =zr Деметрий И 239- 229 гг.

— 2. фтиянка 3. Хрисаида

Антигон III Досон 229- 221 гг. до н.э. (в браке с Хрисандой)

Филипп V 221 - 179 гг. до н.э.

Персей 179 168 гг. до н.э.

Деметрий

дочь (в браке с Пруссием II Вифинским)

дочь {в браке с Тересом Фракийским)

Александр

были остановлены войной, разразившейся в Пелопоннесе. Против Ахейского союза выступила Спарта. Спартанские руководи­тели продолжали мечтать о возрождении спартанской гегемонии если не во всей Греции, то по крайней мере в Пелопоннесе. Для осуществления этих целей царь Клео- мен провел ряд глубоких социальных ре­форм и тем усилил военную мощь Спарты. На протяжении 235—222 гг. до н. э. про­должались почти непрерывные военные действия. Клеомен нанес ряд тяжелых по­ражений ахейцам, а идеи социальных ре­форм распространились по всему полуост­рову. В этих условиях Арат предпочел пре­дать дело свободы Греции и вступил в союз с Македонией. Македонский гарнизон за­нял Акрокоринф, а затем в кровавой битве у Селассии наголову разбил спартанцев.

После смерти в 221 г. до н. э. Антигона Досона на македонский престол вступает Филипп (221—179 гг. до н. э.). Уже в 220 г. начинается новая, так называемая союзни­ческая война, в ходе которой Македония совместно с Ахейским союзом сражается против этолийцев. В 217 г. до н. э. был заключен мир практически на условиях sta­tus quo. Филипп, пристально следивший за событиями на Западе, узнав о разгроме рим­лян Ганнибалом (битва у Тразименского озера), пошел на заключение мира с это- лийцами, чтобы иметь возможность начать войну против Рима. Заключив союзный до­говор с Ганнибалом, Филипп начинает во­енные действия в Иллирии, ставшей к тому времени римской сферой влияния (римляне уже имели здесь ряд опорных пунктов). Занятые тяжелой борьбой с Карфагеном и не имевшие в силу этого возможности по­слать значительные силы на Балканский полуостров, римляне стремились найти со­юзников, которых можно было бы проти­вопоставить Филиппу. Они вовлекли в войну Этолию, к союзу в дальнейшем прим­кнули ряд греческих полисов и Пергамское царство. После долгой изнурительной войны в 205 г. до н. э. был заключен мир, его важнейшим результатом стало усиление римского влияния на Балканах.

После окончания войны Филипп V стремится усилить позиции на Востоке, что приводит его к конфликту с Пергамом и Родосом, обратившимися за помощью к Риму. Только что сокрушивший своего главного соперника в Западном Средизем­номорье — Карфаген, Рим теперь обладает возможностью активно вмешиваться в гре­ческие дела. На Балканском полуострове высаживается большая римская армия во главе с Фламинином. На сторону римлян переходят Ахейский союз, Спарта, Беотия. В решительной битве при Киноскефалах (197 г. до н. э.) македонская армия была разбита римлянами. По условиям мирного договора, все владения Македонии в Греции были утрачены. В 196 г. до н. э. Фламинин на Истмийских играх торжественно объяв­ляет о «свободе греков». Римская деклара­ция была встречена с энтузиазмом, хотя она, в сущности, преследовала цель ослабить противников Рима на Востоке и получить возможность постоянно вмешиваться в гре­ческие дела под предлогом защиты этой «свободы».

Следующий этап в истории Греции свя­зан с развернувшейся из-за Эллады борьбой Рима с селевкидским царем Антиохом III. Возродивший могущество державы Селев­кидов Антиох стремился поставить под свой контроль Грецию. Рассчитывая воспользо­ваться недовольством народных масс поли­тикой Рима, Антиох с небольшими силами переправляется в Европу (195 г. до н. э.). Однако надежды его были в значительной мере обмануты. На его сторону твердо стал только Этолийский союз. Ахейцы и Филипп поддержали римлян. Разгром Антиоха рим­ской армией при Фермопилах и окончатель­ное поражение в Малой Азии (189 г. до н. э.) вновь отдали Грецию в руки римлян. После этого римляне планомерно готовят войну против Македонии, где после смерти Фи­липпа V на престол вступил его сын Персей (179—168 гг. до н. э.). Решительные собы­тия происходят в 168 г. до н. э. Римская армия под командованием Павла Эмилия высадилась в Греции, македонская армия была разгромлена в битве при Пидне. После этого поражения Македония перестала су­ществовать как единое государство. Она была разделена на четыре республики, пред­приняты меры для того, чтобы сделать не­возможным их объединение в дальнейшем, наложены ограничения на экономическую деятельность.

В Греции продолжался процесс поли­тической дезинтеграции и упадка, усилива­лись социальные конфликты, этот же процесс захватил и македонские республи­ки. В 149 г. до н. э. некий Андриск, выда­вавший себя за сына Персея, поднял восстание против Рима, поддержанное бед­нейшими слоями населения Македонии. Римляне в союзе с ахейцами подавили вос­стание. Македония была превращена в рим­скую провинцию. После того как Рим твердо обеспечил свое господство над Гре­цией, превратив Македонию в провинцию, римляне перестали нуждаться в услугах и своего самого верного союзника в Греции — Ахейского союза, оставшегося единст­венной сколько-нибудь значимой силой в Элладе. Воспользовавшись конфликтом внутри союза, римляне постановили, чтобы из состава союза вышли Спарта, Аргос, Орхомен, Гераклея. В Ахейском союзе к руководству пришли наиболее радикальные элементы, которые призвали Грецию под­няться на борьбу с Римом, освободили ра­бов, предприняли другие меры, долженст­вующие привлечь бедняков на сторону ахейцев.

Однако силы были слишком неравны­ми и в 146 г. до н. э. главную твердыню союза — Коринф —взяли римляне. Город разрушили, мужчин перебили, женщин и детей продали в рабство. После этого вся Греция оказалась полностью в руках рим­лян, хотя она формально и не стала провин­цией- Все союзы были распущены, а демократические режимы заменены оли­гархическими. Отныне Греция утратила всякое политическое значение.

2. Македонское царство. Македония яв­лялась одной из великих держав эллинисти­ческого мира. Однако ее военный и экономический потенциал был меньше, чем у Птолемеев и Селевкидов. Политическая история Македонии в значительной мере определялась ее географическим положени­ем: между Грецией на юге и «варварскими» народами (фракийцы главным образом) на севере. В соответствии со старой политикой македонских царей Антигониды, с одной стороны, стремились поставить под свой контроль Грецию, с другой —им постоян­но приходилось отражать набеги с севера.

Однако ресурсы Македонии были недо­статочны, чтобы обеспечить постоянный контроль над Грецией. Македония держала ряд гарнизонов в наиболее важных страте­гических пунктах. Особенно ценен был Ко­ринф, контролировавший путь из Пелопон­неса в Центральную Грецию. Пока Коринф был в руках Македонии, Греция не могла объединиться. Кроме того, были гарнизоны в ряде пунктов, обеспечивавших связь Ко­ринфа с Македонией (Халкида, Эвбея). Ма­кедония поддерживала промакедонских тиранов в ряде полисов, стремилась создать систему союзов, обеспечивавших македон­ское влияние в Элладе.

Основная часть греческих полисов была враждебна Македонии. Ситуация осложня­лась постоянными интригами Птолемеев, стремившихся ослабить Македонию и поэ­тому очень часто поддерживавших (чаще всего посредством субсидий) ее врагов. За­тем в греческие дела активно начинает вме­шиваться Рим, очень умело использо­вавший лозунг «свободы эллинов» для ос­лабления позиций Македонии. Более дру­жественные отношения существовали меж­ду Македонией и династией Селевкидов, хотя и здесь время от времени вспыхивали конфликты.

Политика Македонии в отношении греческих полисов всегда имела определен­ную социальную направленность. Первона­чально Македония выступала оплотом богатых, активно борясь против попыток радикальных реформ, как было, например, в период деятельности царя Клеомена в Спарте. Позднее, когда Рим стал активно вмешиваться в греческие дела, наиболее последовательными противниками Рима стали демократические и радикальные кру­ги в греческих полисах. В данной ситуации Македония была вынуждена ориентиро­ваться на союз с этими силами. Особенно заметен был поворот в политике при царе Персее.

К началу периода стабилизации (после окончания войн диадохов) Македония на­ходилась в состоянии сильного упадка. Масса боеспособного населения ушла на Восток. Войны, которые неоднократно раз­вертывались на ее территории, нашествие галатов—все это тяжелейшим образом сказалось на хозяйстве и народонаселении страны. Взойдя на престол, Антигон Гонат осуществил ряд мер для возрождения эко­номики страны. Особое внимание к эконо­мике стало традицией македонской династии, прекрасно сознававшей, что соб­ственные ресурсы страны невелики и необ­ходимы особые усилия, чтобы сохранить ранг великой державы. Цари Македонии способствовали подъему городов, переселя­ли население на пустующие земли (иногда даже варваров), разрабатывали рудники.

Хотя большинство новых городов было основано при Кассандре, при Антигонидах продолжалось (хотя и в небольшом количе­стве) их создание. Городам приписывались земли. Они находились под контролем цар­ской администрации (как правило, назна­чался представитель царя—эпистат), но пользовались автономией во внутренних де­лах. Даже многие старые македонские горо­да получили самоуправление по греческому образцу. Пытаясь обеспечить процветание городов, цари стремились к тому, чтобы городские земли не пустовали, а обрабаты­вались. В этом отношении очень показа­тельна переписка царя Филиппа V с городом Ларисой. Царь пишет, что ему до­ложили, что «ваш город из-за войн нужда­ется во многих жителях», поэтому он предлагает даровать право гражданства про­живающим в городе фессалийцам и вообще эллинам —«это будет полезно и мне и го­роду и земля будет лучше обрабатываться». Города облагались налогами, поэтому цар­ская казна была особо заинтересована в их процветании. Археологические раскопки показали, что города Македонии в это время переживают период подъема. Наиболее по­лно исследована Пелла —столица Македо­нии. В эллинистический период город занимал площадь 2х 1,5 км. С юга он был защищен крепостью, расположенной на ос­трове посреди озера. В ней находились цар­ская сокровищница и тюрьма. На высоком двуглавом холме располагался акрополь со старым царским дворцом и храмом Афины Алкидемы. Собственно город имел регуляр­ную планировку улиц, ориентированных по сторонам света. Жилые и общественные здания, раскопанные в центральной части города, как правило, имели один (иногда несколько) перистильных дворов. Полы ря­да парадных помещений украшены мозаич­ными панно, некоторые из них очень высокого качества. На одной из сцен пере­дан исторический сюжет: охота Александра Македонского и Кратера на львов.

Важным экономическим центром стра­ны были Фессалоники. Этот город также имел регулярную планировку. Вокруг горо­дов располагались некрополи. Их исследо­вания показали наличие во многих местах монументальных каменных гробниц свое­образного плана и снабженных обильным инвентарем, что, по мнению исследовате­лей, свидетельствует о богатстве македон­ской знати.

Хотя старые месторождения золота, давшие в свое время огромные средства Филиппу II, были уже выработаны, тем не менее горное дело было одной из важных отраслей экономики Македонии. Когда римляне разгромили Македонию и разде­лили ее на четыре республики, категориче­ски были запрещены горные разработки — из опасения, что они вернут экономическую мощь Македонии. Важную роль играли ле­са, поскольку строевой лес шел на строи­тельство кораблей. Основой хозяйства Ма­кедонии по-прежнему было сельское хозяйство. Однако оно, видимо, высокой продуктивностью не отличалось. Поземель­ный налог давал казне всего 200 талантов. Предполагается, что цари получали в каче­стве налога '/ю урожая. Цари Македонии чеканили золотую, серебряную и бронзовую монеты. Основным монетным металлом, в отличие от времени Филиппа II, было сереб­ро. Насколько можно судить по скудным данным источников, цари Македонии про­водили очень расчетливую экономическую политику. Так, в ходе военных действий, которые вел Филипп V в Пелопоннесе в поддержку Ахейского союза, он получает от него значительные денежные средства, до­статочные для того, чтобы содержать маке­донскую армию в течение нескольких месяцев. Филипп не только добивался эти­ми военными действиями своих политиче­ских целей, но и сумел обеспечить финансирование войны ахейцами. С другой стороны, иногда казна оказывалась совер­шенно пустой. Так, о том же Филиппе V Полибий сообщает, что царю пришлось за­ложить собственную серебряную посуду, чтобы обеспечить оплату войска. Там не менее в конечном счете македонские цари смогли скопить значительные средства. Описание богатств, которые захватили рим­ляне в Македонии после разгрома Персея, ярко это показывает. Помимо регулярных источников доходов (налоги, пошлины и т. д.) пополнению казны служила и военная добыча. В источниках многократно гово­рится о захваченных македонянами грече­ских городах, об их разграблении, о тысячах пленных, обращенных в рабов.

В Македонии, как и в предшествующее время, основную массу населения составля­ли свободные крестьяне, владевшие собст­венными участками земли и объединенные, по-видимому, в общины. Города также вла­дели приписанной им землей, которой рас­поряжался гражданский коллектив. На территории собственно Македонии не су­ществовало земель, которые можно было бы определить как царский домен. Царям при­надлежали только леса и недра. Но на при­соединенных к Македонии территориях (Халкидика, Пеония) ситуация была иной. Царь распоряжался этой землей, поскольку она была «завоевана копьем». Некоторые земли считались принадлежащими непос­редственно царю. Эта земля вероятнее всего обрабатывалась крестьянами-держателями (видимо, на условиях наследственной арен­ды). Другая часть земли давалась солдатам в наследственное владение. Владелец участ­ка нес военную службу и платил налоги. Первоначально эти участки были неотчуж­даемы, но с течением времени они стали продаваться (хотя повинности, лежащие на них, оставались неизменными). Ввиду не­достатка собственно македонского населе­ния участки земли с обязательством нести военную службу получали и варвары — фракийцы, поселяемые в Македонии. Зем­ли давались также в «дар» и представителям знати.

В эллинистическое время в Македонии достаточно широко распространяются ра­бовладельческие отношения. Хотя данные источников очень мало говорят о примене­нии рабского труда в производстве, описа­ния быта македонской аристократии пестрят сообщениями о множестве домаш­них слуг-рабов. В ходе военных действий захватывается огромное количество рабов, несомненно, что какая-то часть их попадала в Македонию, хотя, видимо, основная масса поступала на рабские рынки и попадала в более экономически развитые районы. Су­ществовала в Македонии и практика отпу­ска рабов на волю. Отличительной особенностью македонских манумиссий было то, что освобождение рабов контро­лировалось царской властью. Несомненно, что основными центрами развития рабовла­дения являлись города.

Характер царской власти в Македонии все больше приближается к тому, что мы видим в других эллинистических монархи­ях, постепенно исчезают примитивные чер­ты эпохи Филиппа II и Александра. Маке­донская знать утрачивает свое политическое значение, что отчасти объясняется гибелью многих знатных родов в правление Алексан­дра и борьбы диадохов. Вместе с тем вой­сковое собрание как выразитель воли македонского народа продолжает еще со­хранять некоторое значение. Армия кон- фирмировала вступление на престол Македонии наследника, выступала в роли верховного суда по делам о государственной измене. Царь Македонии управлял на пра­вах личной унии Фессалией, хотя иногда Фессалия и поднимала восстания, стремясь восстановить независимость. Представите­лями царя на местах являлись эпистаты, на территориях, не входящих в собственно Ма­кедонию, власть принадлежала стратегам, назначаемым царем. В Македонии не было столь сильно развитого бюрократического аппарата, который существовал в царстве Селевкидов и особенно Птолемеев, не су­ществовало государственного царского культа, хотя в некоторых греческих городах, зависимых от Македонии, Антигонидам воздавались божественные почести.

Наиболее важным инструментом поли­тики македонских царей являлась армия. Она состояла из трех частей: царской гвар­дии — агемы, отрядов наемников и опол­чения крестьян, служивших в фаланге. Фаланга призывалась только на время по­ходов, агема и наемники несли постоянную службу. Армия Македонии была меньше армий селевкидских и египетских царей. В битве при Селассии в составе армии Анти­гона Досона было 28 тыс. пехотинцев и 1,2 тыс. всадников, Персею в 171 г. до н. э. удалось создать армию из 43 тыс. воинов. Среди воинов-наемников значительную часть составляли варвары (фракийцы, ил­лирийцы, галлы). Многие из них после окончания срока службы получали участки на царской земле. Наемники, как правило, охраняли границу и стояли гарнизоном в подчиненных Антигонидам греческих горо­дах.

Антигониды стремились превратить

Македонию в великую морскую державу. Македонский флот смог сокрушить мощь прославленного египетского флота у остро­ва Кос, после чего Птолемеи утратили свое господство в Эгеиде. Однако для Македо­нии оказалось непосильной задачей иметь и мощную армию и мощный флот, состо­явший из тяжелых боевых кораблей. Поэ­тому Филипп V перестроил флот, взяв на вооружение легкие галеры того типа, кото­рый использовали иллирийские пираты («лембы»),

3. Ахейский и Этолийский союзы. Наи­более заметным явлением в политической организации древнегреческого общества эллинистической эпохи является широкое распространение различного рода союзов, представлявших объединения полисов или племен. Хотя и местные (племенные) союзы и крупные объединения полисов типа Пе­лопоннесского или Афинского морского союза существовали в архаическую и клас­сическую эпоху, только в эллинистическое время они стали ведущей формой полити­ческой организации общества.

В эллинистическую эпоху продолжали существовать союзы традиционного типа с сильным государством —гегемоном, объе­динявшим зависимые от него политические образования. Неоднократно, например, предпринимались попытки возродить Ко­ринфский союз, созданный Филиппом II после битвы при Херонее. Так, в 302 г. до н. э. этот союз попытался воссоздать Демет­рий Полиоркет, однако после его пораже­ния союз немедленно распался. В 224 г. до н. э. еще одну попытку возродить Коринф­ский союз предпринял царь Македонии Ан­тигон Досон, но и она в конечном счете оказалась безуспешной. Таким образом, все попытки создать общеэллинский союз под гегемонией Македонии оказывались безус­пешными и эти союзы существовали только очень короткое время. Македония не обла­дала достаточными военными и экономи­ческими возможностями, чтобы на сколько-нибудь длительный срок обеспе­чить свой контроль над Грецией. Более жизненными оказывались локальные объе­динения этого типа. Так, длительное время существовал «Союз несиотов» (островитян), объединявший острова Кикладского архи­пелага и имевший своим центром остров Делос. Союз несиотов находился под про­текторатом Птолемеев.

Однако ведущей формой союза, наибо­лее типичной для эллинистической эпохи, был союз, не имевший гегемона и представ­лявший собой объединение ряда полисов или племенное объединение, все члены ко­торого в принципе были равноправны. Эти союзы имели различную степень единства, иногда приближаясь по типу своей органи­зации к союзному государству. В это время существовали союзы в Локриде, Фокиде, Акарнании, Беотии, Фессалии, Эпире, на острове Эвбея, Дориде, Халкидике, Ахайе фтиотийской, союз магнетов, киприотов и т. д. Наиболее могущественными были Ахейский и Этолийский союзы. В конечном счете вся территория Греции оказалась раз­деленной между различными союзами. Вне союзов остались только Афины и Спарта, да и то последней в конце концов пришлось войти в Ахейский союз.

Политическая структура союзов обыч­но копировала полисную. Высшим органом повсюду являлось Народное собрание, су­ществовали советы и система магистратур, вырабатывалось понятие общесоюзного гражданства. Однако полис сохранял свое значение и, за редчайшим исключением, единого государства в процессе создания союзов не возникало. Полис сохранял свою территорию, политическую организацию, свое гражданство. Незавершенность объе­динения, сосуществование союзных и по­лисных структур были характерной чертой Греции эллинистической эпохи, одной из постоянных причин внутренней слабости союзов. При создании союзов обычно пре­дусматривались следующие меры: граждане одного полиса имели право приобретать земельную собственность на территории другого, разрешались браки между гражда­нами различных полисов, перед судом по­лиса все граждане союза обладали равными правами. Наконец, иногда предусматрива­лось, что гражданин, переселившийся на постоянное жительство из одного союзного полиса в другой, приобретает там полные гражданские права.

Причин создания союзных объедине­ний было несколько. Необходимость про­тивостоять внешней угрозе, в частности македонской, толкала к объединению. С другой стороны, в таких достаточно круп­ных государственных образованиях в изве­стной мере преодолевались принципы полисной исключительности. Широкое распространение права приобретения соб­ственности позволяло имущественной вер­хушке иметь земли и за пределами родных полисов. Например, стратег Ахейского со­юза Арат —гражданин Сикиона —владел собственностью и в Коринфе. Создание со­юзов было выгодно для господствующих слоев Греции.

Создание союзов не привело, однако, к преодолению политической раздробленно­сти Греции. Былое соперничество сотен полисов теперь вылилось в столь же посто­янную вражду союзов. Большую роль в по­литической истории Греции играло соперничество Этолийского и Ахейского союзов.

Этолийский союз сложился еще в клас­сическую эпоху (ок. 367 г. до н. э.). Этолия представляла в это время одну из наиболее отсталых областей Эллады. В ней еще не было полисов, население жило «по дерев­ням». Этолийское объединение представля­ло первоначально племенной союз, а в его характере еще сильны были военно-демок­ратические черты. Центром союза был Терм, где располагалось общеэтолийское святилище. Этолийцы постоянно и активно боролись с Македонией. Они смогли поста­вить под свой контроль большую часть Цен­тральной Греции, включая важнейшее общегреческое святилище в Дельфах. Во время кельтского нашествия на Грецию это­лийцы смогли отстоять Дельфы, что еще выше подняло их престиж. В союз была

включена Беотия, значительная часть Фес­салии, влияние его ощущалось вплоть до Малой Азии.

Этолийский союз включал собственно Этолию и некоторые области Центральной Греции, с ней слившиеся, а также много­численные полисы, считавшиеся союзника­ми этолийцев. Наконец, многим полисам союз даровал «асилию», т. е. гарантию, что их территория не будет объектом грабежей этолийских пиратов, игравших огромную роль в жизни Этолии. Растущая этолийская знать видела в нем главный промысел для своего обогащения. Полибий писал, что у этолийцев было в обычае грабить не только те народы, с которыми они сами вели войну, но и те народы, которые воевали друг с другом. Органы управления союза взяли пиратство под свой контроль, благодаря чему оно из частного предприятия превра­тилось в инструмент государственной поли­тики. Обещая различным государствам «асилию», этолийцы взамен получали раз­личные привилегии от этих государств.

Античный Коринф. Центральный район

Политический строй Этолийского сою­за характеризуется следующими чертами. Высшая власть принадлежала Народному собранию. Регулярные собрания созыва­лись два раза в год, в случае необходимости устраивались и чрезвычайные собрания. Прерогативой Народного собрания были вопросы войны и мира, общесоюзное зако­нодательство. В нем имели право участво­вать все граждане Этолии. Существует,

однако, предположение, что право граждан­ства определялось имущественным цензом. Совет (Буле) состоял из представителей по­лисов и племенных территорий (в зависи­мости от количества граждан). Перво­начально Совет состоял из 550 членов, поз­днее —1000. Исполнительная власть при­надлежала стратегу, следующим по значе­нию магистратом был гиппарк (начальник конницы), затем следовал секретарь (позд­нее их было два), семь казначеев. Все эти магистраты избирались ежегодно Народ­ным собранием.

Значительные территориальные разме­ры Союза делали практически невозмож­ным регулярный созыв Народного соб­рания, точно так же Совет не мог функци­онировать постоянно. Поэтому создается специальная комиссия апоклетов, выделя­емая из состава Совета, на которую (вместе с магистратами) было возложено руковод­ство повседневной жизнью Союза. Комис­сия обладала большими полномочиями: могла вступать в сношения с иностранными государствами, отдавать приказы армии. Ее заседания были закрытыми. В Этолии по­степенно на смену раннему демократиче­скому режиму приходит режим олигар­хического характера. Параллельно происхо­дит процесс имущественной дифференциа­ции. К концу III в. до н. э. резко увеличилось количество бедняков — неоп­латных должников. Полководец Скопас по­пытался провести отмену долгов, но, встретив решительное сопротивление бога­чей, был вынужден покинуть Этолию.

Первоначальным ядром Ахейского со­юза (образовался ок. 280 г. до н. э.) была Ахайя — отсталая область на севере Пело­поннеса. В период своего расцвета в III в. до н. э. Ахейский союз включал большую часть полуострова, в его составе были такие крупные центры, как Аргос, Коринф, Си- кион, Мегары, Мегалополь. Ахейский союз сложился еще в классическую эпоху, затем он (в период борьбы диадохов) распался. Союз воссоздали в 281—280 гг. до н. э. Расширение союза шло под лозунгом борь­бы с Македонией и тираническими режи­мами, существовавшими во многих полисах Пелопоннеса. В 275 г. граждане Эгиона изгнали македонский гарнизон и вошли в союз. Эгион после этого стал столицей Ахейского союза. В 251 г. до н. э. ахейские войска под руководством Арата неожиданно захватили Сикион. В 243 г. до н. э. у маке­донян были отняты Акрокоринф и Мегары. В 229 г. был захвачен Аргос. В результате в состав Ахейского союза вошел весь Пело­поннес, за исключением Спарты.

Политическая организация Ахейского союза известна лишь в основных чертах. К сожалению, историк Полибий, ахеец по происхождению, не оставил систематиче­ского описания его конституции. Кроме того, в 217 г. до н. э. была произведена конституционная реформа, а в сообщениях источников часто смешиваются сведения о двух этапах в организации союза. Высшим органом было Народное собрание (Синод), которое обсуждало вопросы войны и мира, избирало магистратов союза. Очень важным органом был Совет (Буле). В состав Совета входило несколько сотен человек (точное число неизвестно), он комплектовался на основе принципов пропорциональности (в зависимости от числа граждан в полисе). Главой исполнительной власти был стратег (первоначально их было два), избиравший­ся на год. Занимать два года подряд эту должность запрещалось. Кроме того, изве­стны следующие магистратуры: гиппарк (начальник конницы), наварх (адмирал), секретарь, коллегия десяти демиургов (в компетенцию которой входили внешнепо­литические вопросы). Хотя Полибий, пат­риот Ахейского союза, рисует его как оплот демократии и свободы, политика союза бы­ла направлена главным образом на поддер­жку имущих слоев в пелопоннесских городах. Возрастной и имущественный ценз препятствовал беднейшим гражданам при­нимать участие в заседаниях Народного со­брания. Совет демиургов совместно с высшими магистратами часто заседал тай­но.

Невозможность регулярных заседаний Народного собрания привела к тому, что они вообще перестали собираться (кроме случаев чрезвычайных). Чрезвычайное засе­дание стало называться синклитом. Маги­стратов союза стало избирать Буле.

В Ахейском союзе постоянно шла борь­ба двух тенденций: к единству и к обособ­ленности отдельных полисов. Тенденция к единству проявлялась, в частности, в том, что наряду с понятием гражданства полиса появилось понятие общесоюзного граждан­ства. В ряде полисов стояли отряды союзной армии, территория союза была разделена на административные округа. Наряду с опол­чением появились отряды наемников, под­чиняющиеся только стратегу союза. Существовали общесоюзная казна и единая монетная система.

Вместе с тем тенденция к обособленно­сти была достаточно сильной. Старые по­лисы, столетиями отстаивавшие свою неза­висимость, войдя в союз, стремились к то­му, чтобы сохранить автономию. Хотя существовало понятие общесоюзного граж­данства, гражданство полиса продолжало сохраняться. Гражданин полиса в другом союзном полисе обладал только правами на брак и приобретение земли, но не полити­ческими правами. Обычная армия союза состояла из полисных ополчений. Наряду с общесоюзной монетой многие полисы че­канили свою собственную (на одной сторо­не монеты обычно изображался символ полиса, на другой—союза). Многие по­лисы, особенно в критических обстоятель­ствах, стремились проводить самостоя­тельную политику.

Таким образом, Ахейский союз, не­смотря на свою мощь (по словам Полибия, он мог выставить до 30—40 тыс. воинов- гоплитов), оставался достаточно рыхлым объединением. Двойственность в его поли­тике (стремление к освобождению Греции от влияния Македонии и защита имущих слоев греческих полисов) в конечном счете привела к жесточайшему кризису. Много­летний руководитель союза Арат, боясь

Спарты, где развивалось радикальное дви­жение, пошел на предательство общегрече­ского дела и впустил македонские гарнизоны в важнейшие крепости, поставив тем самым Грецию вновь под контроль Ма­кедонии.

4. Социально-экономическое развитие Греции. Социально-экономическая ситуа­ция в Греции характеризуется большой про­тиворечивостью. Завоевание Востока и массовая эмиграция греков на какое-то вре­мя сняли остроту социальных противоречий в старых полисах. Однако создание эллини­стических государств, строительство новых городов, превращение их в крупные центры ремесла и торговли приводили постепенно к тому, что Греция теряла свои позиции передовой и наиболее развитой части Сре­диземноморья. В самой Элладе при посте­пенном упадке старых центров отчетливо заметен подъем новых, ранее отсталых об­ластей (Ахайя, Этолия). В организации ре­месленного производства принципиально новых явлений не наблюдается. Можно го­ворить о подъеме некоторых отраслей его, особенно производящих предметы роскоши (например, производство дорогих прозрач­ных тканей на острове Кос; паросского мрамора для домов знати и т. д.). Но посте­пенно все более заметным становится пре­обладание новых ремесленных центров, таких, как Александрия Египетская и Пер- гам, затмевающих славой своей продукции продукцию традиционных греческих цент­ров. На ремесленном производстве Греции сказывается и исчерпание природных ре­сурсов. Так постепенно свертываются рабо­ты в Лаврионе, где истощаются залежи серебряных руд.

Серьезных изменений не происходит и в организации сельскохозяйственного про­изводства. Важным новым явлением было постепенное разрушение принципов поли­сной исключительности и замкнутости гражданского коллектива. Следствием этого является возможность (довольно часто от­мечаемая в Греции того времени) гражда­нину одного полиса приобрести землю в

другом, появление крупных земельных вла­дений.

Наиболее отчетливо новые черты ска­зываются в росте товарно-денежных отно­шений, широком развитии торговли, как местной, так и особенно международной. Отражением этого является рост числа тра- педз (своего рода банков), располагавших­ся, как правило, в портовых городах. Хотя Пирей как важнейший экономический центр утрачивает значение, наблюдается рост новых центров, связывающих восточ­ную и западную части Средиземноморья: Родос (затем Делос) и Коринф (до 146 г. до н. э.).

5. Родос. Одним из наиболее процвета­ющих центров Средиземноморья в эллини­стическую эпоху был Родос. В 408 г. до н. э. три ранее самостоятельных полиса, распо­ложенных на острове, объединились и со­здали новый город — Родос. Начало эпохи его наивысшего подъема приходится на ру­беж IV—III вв. до н. э. Родосское государ­ство в эллинистическую эпоху охватывало вссь остров и некоторые территории на материке, в Малой Азии. Страбон писал о нем: «В отношении гаваней, дорог, стен и прочих сооружений он настолько выгодно отличается от всех прочих городов, что я не могу назвать другого приблизительно рав­ного или тем более несколько лучше его». Родос был не только крупным экономиче­ским и политическим, но и художествен­ным центром эллинистического мира. Здесь возникла и развивалась особая школа скуль­птуры. Одним из чудес света считался «ро- досский колосс»—гигантская бронзовая статуя бога Гелиоса. Город располагался вокруг круглой бухты, «как театр вокруг орхестры». Имелись два порта: торговый и военный. Последний охранялся тщательно, поскольку родосцы стремились сохранять в тайне ряд усовершенствований, сделанных ими на военных кораблях.

Процветание Родоса в значительной мере объяснялось его выгодным географи­ческим положением на скрещении морских путей, ведших из Греции и Западного Сре­диземноморья к новым городским центрам, возникшим в раннеэллинистическую эпоху в Восточном Средиземноморье. Особенно важны были связи с Александрией Египет­ской. Родос вел активную морскую торгов­лю, ее огромные масштабы подтверждаются находками сотен тысяч родосских амфор- ных клейм во всех частях античного мира: от Суз на востоке до Карфагена на западе, от Боспора на севере до Египта на юге. Торговали главным образом зерном (чаще египетского происхождения), вином и оливковым маслом. Судя по данным эпи­графики, на острове были большие оружей­ные мастерские, продукция которых шла на экспорт. В ходе дискуссии в римском сенате в 165 г. до н. э. выяснилось, что портовые сборы дают родосцам в год 1 млн. драхм. Поскольку обычный размер торгового сбо­ра —2% от стоимости товара, то общая стоимость товаров, проходивших через ро- досский порт, достигала колоссальной сум­мы в 50 млн. драхм, или 8300 талантов.

Родос активно стремился развивать международную морскую торговлю, про­возгласив принцип «свободы морей» и ак­тивно проводя его в жизнь. Когда Византий попытался ввести пошлины на право про­хода через черноморские проливы, Родос начал войну с Византием. Граждане Родоса во многих городах получали право беспош­линной торговли. Чаще всего это право давали за то, что родосцы в трудные времена не повышали цену на хлеб. Так как в Греции этого времени очень часто возникала угроза голода, то возможность оказывать «благоде­яния» у Родоса была почти постоянной. Во многих приморских городах находились конторы родосских трапедзитов. ссужавших деньги для морской торговли под умерен­ные проценты. Беспощадную борьбу вел Родос против пиратов. Его военный флот был одним из сильнейших в Средиземно­морье, и после 250 г. до н. э. (когда ослабла морская мощь Птолемеев) именно родос- ский флот обеспечивал свободу мореплава­ния в Восточном Средиземноморье. На Родосе было создано специальное «морское

право», которое благодаря римлянам и ви­зантийцам дожило до настоящего времени.

Другим источником богатства полиса были большие земельные владения на ма­терике, в Малой Азии. Особенно велики они были в период с 188 по 167 г. до н. э., когда Рим в благодарность за поддержку в войне с Антиохом III отдал Родосу большую часть Л икии и Карии. Зависимые от полиса территории управлялись родосскими маги­стратами, население их платило тяжелые подати, в городах стояли гарнизоны.

Политический строй Родоса был оли­гархическим. Однако огромные богатства, находившиеся в распоряжении полисной верхушки, позволяли ей подкупать демос, так что, по словам Страбона, «не только бедняки получают свое пропитание, но и у города нет недостатка в полезных людях, в особенности для пополнения флота».

Внешняя политика Родоса строилась на стремлении не связывать полис какими-ли- бо формальными союзами, вместе с тем фактически Родос всегда ориентировался на наиболее мощную в каждый конкретный момент политическую силу. Первоначально наиболее тесные связи у него были с Егип­том, а затем Родос стал надежным помощ­ником Рима в его восточносредизем- номорской политике. В ходе войны Рим­ской республики с македонским царем Пер­сеем Родос, с точки зрения римлян, был недостаточно лоялен и за это наказан самым жестоким образом. У него отняли те терри­тории в Малой Азии, которые ранее пожа­ловал ему Рим, а кроме того, Делос был объявлен «свободным портом», что привело к быстрому упадку значения Родоса.

6. Делос. Делос заменил Родос в роли важнейшего центра международной торгов­ли. Делос представлял собой маленький (5 х 1,5 км) скалистый остров, полностью ли­шенный каких-либо природных ресурсов. Его значение в более ранние периоды оп­ределялось тем, что здесь находился про­славленный храм Аполлона. В эллинис­тическую эпоху первоначально остров был независим (314—166 гг. до н. э.), а затем был передан Римом под власть Афин. Де- лосцы по приказу римского сената были вынуждены покинуть остров, на котором теперь поселились афинские клерухи. Уп­равлял Делосом эпимелет, обычно предста­витель одной из богатых афинских семей. Получение в 166 г. до н. э. прав «свободно­го порта» стало мощным импульсом для его процветания. Страбон следующим образом описывает ситуацию на острове: «Хотя Де­лос стал таким образом знаменит, однако с разрушением Коринфа его слава возросла еще больше. Ибо купцы, ведущие замор­скую торговлю, направлялись на Делос, так как их привлекала туда свобода от налогов и повинностей, которой пользовалось свя­тилище, и удобство гавани. В самом деле, остров удачно расположен для тех, кто плы­вет из Италии и Греции в Азию. Всенарод­ное празднество—это что-то вроде торгового дела, и римляне посещали его более других народов, даже когда Коринф еще существовал. И афиняне, захватив ос­тров, стали проявлять большую заботу и о купцах и о религиозных обрядах».

Особый сектор экономики Делоса со­ставляло хозяйство храма Аполлона. Сохра­нившиеся многочисленные финансовые документы храма позволяют понять многие важные вопросы экономики не только ост­рова, но и всего Восточного Средиземно­морья. Основу богатства храма составляли земля (на Делосе, островах Ренее и Мико- носе), а также здания, сдававшиеся в аренду (гостиницы, жилые дома, помещения для ремесленных мастерских). Срок аренды обычно был пятилетним. Чтобы повысить доходы храма, его администрация строила новые здания. В середине 60-х годов II в. до н. э. святилищу принадлежало уже не менее 30 различных построек. Храм также выступал и в качестве ростовщика. Ссуды давались обычно на 5 лет, из расчета 10% годовых. Очень велики были богатства хра­ма, состоявшие из приношений, поступав­ших со всего Средиземноморья, главным образом от царей. Приношениями служили статуи, сосуды, культовые предметы, вы­

полненные из драгоценных металлов, позо­лоченной бронзы, украшенных драгоцен­ными камнями. Они хранились на пронумерованных полках, каждый год про­водилась тщательная инвентаризация. Ог­ромное количество чеканной монеты хранилось в сосудах, снабженных этикетка­ми, на которых указывалось количество де­нег в каждом сосуде.

Уже в эпоху независимости на острове активно начали действовать иностранные купцы, особенно же возросла их роль в период афинского господства. Будучи ино­странцами, они не имели права владеть землей на острове и не обладали политиче­скими правами. Их экономическое значе­ние, однако, было столь велико, что они оказывали решающее влияние на политику афинских властей. Иностранные торговцы обычно объединялись в «братства», вклю­чавшие в свой состав жителей одного города или одной страны. Центром такого братства был обычно храм, в котором почиталось местное божество (под греческим именем). Известны следующие «братства»: почитате­лей Посейдона из Берита (совр. Бейрут); почитателей Геракла из Тира; торговцев из Лафикеи Финикийской; купцов из Алек­сандрии Египетской. Особенно много было торговцев из Рима и Италии («братства» почитателей Меркурия и Майи, Аполлона, Посейдона, особое братство «римлян из Александрии»). Тесно связаны с торговыми объединениями были и трапедзы, многие из которых существовали десятки лет, перехо­дя от отца к сыну.

22 - 4605

Торговали благовониями, специями, слоновой костью, поступавшими из сиро- финикийских портов и Александрии, еги­петским зерном. Известно, например, что через Делос зерно шло в Македонию, а оттуда, в обмен, дерево и смола. Однако скоро важнейшим объектом торговли стали рабы. Роль Делоса как крупнейшего рынка рабов засвидетельствована античными ав­торами. Страбон пишет: «В особенности побуждал к насилиям приносивший огром­ные выгоды вывоз рабов; ибо поимка рабов производилась легко, а рынок, большой и богатый, находился не особенно далеко, именно Делос, который был способен в один день принять и продать десятки тысяч рабов. Отсюда даже пошла поговорка: "Ку­пец, приставай и выгружай корабль, все продано". Причина этого в том, что после разрушения Карфагена и Коринфа римляне разбогатели и нуждались в большом коли­честве рабов». В 130 г. до н. э. произошли волнения среди рабов, находящихся на Де­лосе, смутные свидетельства о которых со­хранились у античных авторов.

Процветание острова нашло отражение в активной строительной деятельности, вед­шейся главным образом «братствами». Ар­хеологические исследования выявили на Делосе прекрасно оборудованный порт, зо­ну товарных складов, ряд храмов, агору, большое количество богатых жилых домов. Общественные и жилые здания были укра­шены скульптурой и росписями, мозаикой.

Процветавший в значительной мере благодаря пиратам работорговцам Делос и погиб от них. В ходе войн Рима с Матрида- том VI Понтийским остров дважды был разграблен пиратами (в 88 и 69 гг. до н. э.). В дальнейшем его экономическое благосо­стояние не восстановилось, так как переход Египта под власть Рима в 30 г. до н. э. сделал главным центром деятельности рим­ских купцов на Востоке Александрию.

7. Развитие рабства. В Греции эллини­стической эпохи происходит дальнейшее развитие рабовладения. Можно отметить несколько новых явлений, характерных для этого времени. Прежде всего в Греции ис­чезают все те архаические формы зависи­мости, которые были распространены в предшествующую эпоху. Спартанские ило­ты, фессалийские пенесты, критские вой- кеи, ойкиаты в Локриде и т. д. частично приобретают свободу и даже гражданский статус, частично превращаются в обычных рабов. Конечно, этот процесс происходил в различных областях по-разному, но резуль­таты везде были более или менее одинако­вы.

Второй новой чертой является распро­странение рабства. Хотя у нас и нет доста­точно надежных статистических мате­риалов, но ряд фактов заставляет думать, что происходит распространение рабства «вширь». Очень показательно то, что ману- миссии (документы об отпуске рабов на свободу) встречаются в самых незначитель­ных городских центрах. Манумиссии из Дельф и других городов показывают, что рабы имеются у семей различного имуще­ственного положения. Количество рабов, отпускаемых на волю, заставляет думать, что даже семьи среднего достатка владели несколькими рабами. Тот масштаб распро­странения рабства, который был достигнут в классическую эпоху только в самых бога­тых полисах (таких, как Афины), сейчас становится обычным в самых рядовых по­лисах. Показателем широкого распростра­нения рабства является и резко возросшее число фактов массового порабощения на­селения захваченных в ходе военных дейст­вий городов и даже организация специаль­ных походов, единственной целью которых является порабощение пленных. Особенно отчетливо эта тенденция прослеживается в политике Этолийского союза. Еще одним свидетельством постоянной потребности греческого общества в увеличении количе­ства рабов является широчайшее распрост­ранение пиратства. «Эллинистическое пиратство,— писал Я.В. Ленуман,— воз­никшее среди отсталых племен со значи­тельными пережитками родового строя, включилось благодаря торговле рабами в систему рабовладельческой экономики Средиземноморья и играло в ней весьма существенную роль, будучи одним из основ­ных поставщиков рабочей силы —рабов». Этолия и Крит были областями наибольше­го развития пиратства в Греции.

В-третьих, в это время особое значение для общества имеет проблема повышения производительности рабского труда, созда­ние тех условий, которые бы заставили раба усердно трудиться. Свидетельством этого, в частности, является широко распростра­нившаяся практика отпуска рабов на сво­боду. До нас дошли многочисленные ману­миссии из разных городов Греции. Особенно много их найдено в Дельфах — общегреческом святилище, авторитетом которого освящался юридический акт отпу­ска раба. Еще в 40—50-х годах ученые, изучавшие эти документы, приходили к вы­воду, что широкое распространение прак­тики освобождения рабов свидетельствует о том, что рабский труд становился невыгод­ным. Однако более углубленное исследова­ние манумиссий показало, что в основе лежат иные явления. Прежде всего это от­ражение стремления заставить раба рабо­тать более эффективно. Надежда получить свободу в качестве награды за усердный труд была более мощным стимулом, чем над­смотрщик. Кроме того, рост числа ману­миссий является показателем роста числа рабов, живущих отдельно от хозяина и са­мостоятельно ведущих хозяйство, что по­зволяет им скопить сумму, необходимую для выкупа. Наконец, только часть осво­бождений была безусловной, когда бывший раб полностью порывал со своим прежним хозяином. Значительная часть актов об ос­вобождении сопровождалась различными условиями: оставаться при хозяине и вы­полнять «рабские обязанности» (чаще всего до смерти хозяина, после чего бывший раб должен был организовать его похороны); предоставить сыну хозяина раба и т. д. Иногда появляется и такое условие: не иметь детей —явнодлятого, чтобы имуще­ство отпущенника наследовал его хозяин. Возможность избежать такого рода условий была, в сущности, только одна —еще раз заплатить бывшему хозяину весьма значи­тельную сумму, примерно равную той, ко­торая платилась первый раз, после чего прекращались всякого рода обязательства бывшего раба по отношению к бывшему хозяину.

В-четвертых, эллинистическая Греция впервые сталкивается с восстаниями рабов. Хотя о них известно очень немного, тем не менее сам факт весьма знаменателен. До

эллинистической эпохи, в сущности, един­ственные известные рабские восстания — это движение спартанских илотов (в первую очередь мессенских илотов). В эллинисти­ческое время восстают рабы Хиоса (III в. до н. э.) и Делоса (130 г. до н. э.). Кроме того, известны два восстания рабов в Лаврионе, которые захватили Суний и опустошали Аттику, а также рабов из рудников Македо­нии.

8. Социально-экономические противоре­чия. В Греции эллинистической эпохи на­блюдается постепенный рост социальных противоречий и внутри свободного населе­ния. Это объясняется рядом причин. Сам факт завоевания Востока Александром в конечном счете оказал сильное воздействие на положение рядового населения Греции. Захватив огромное количество драгоценных металлов в персидской казне и начав мас­совый выпуск монеты из них, Александр и диадохи способствовали резкому подъему цен. Финансовые документы храма Апол­лона на Делосе прекрасно свидетельствуют об этом. В конечном счете это привело к падению жизненного уровня рядового на­селения Греции.

Экономический упадок Греции, осо­бенно утрата ею роли важнейшего центра ремесленного производства в Средиземно­морье, привели к серьезным социальным последствиям. Сельское хозяйство уже дав­но не могло обеспечить своими продуктами питания Грецию, и они импортировались. Теперь же, когда упал вывоз продуктов ре­месла на периферию, в Греции хронически стало не хватать хлеба. Голод стал обычным явлением и часто только милость богатых сограждан или эллинистических царей спа­сши целые города от голодной смерти.

Одним из важных показателей общего упадка Греции являются свидетельства о полном отсутствии средств в казне многих полисов. Из декрета, изданного в городе Кранноне в Фессалии, узнаем о том, что из-за войны город задолжал. Многие города вынуждены занимать деньги на очень тяже­лых условиях, другие тщетно ищут заимо- 22* давцев, пытаясь получить заем на любых условиях. Иногда полное отсутствие средств заставляет города предпринимать меры, идущие в разрез с самыми обычными нор­мами. После победы над Персеем афиняне предприняли чисто разбойничий набег на город Ороп и дочиста его ограбили. По словам Павсания, они «разграбили Ороп скорее по необходимости, чем добровольно, ибо афиняне дошли до крайней степени бедности».

Однако все эти явления не свидетель­ствуют об общем экономическом упадке. Сообщения источников пестрят указания­ми на очень богатых людей, на вызываю­щую роскошь и т. д. В Греции эллинис­тического времени происходит процесс концентрации богатств. Причиной, облег­чающей его, была ломка старых отношений, известное преодоление полисной исключи­тельности, что имело своим результатом возможность для некоторых лиц иметь, на­пример, земельные владения в нескольких городах.

Греция эллинистического времени ста­ла ареной ожесточенных социальных кон­фликтов. Борьба рядовых масс гражданства полисов против богачей шла под старыми лозунгами: кассация долгов и передел зем­ли. В некоторых полисах (например, Итона на Крите) в клятву, дававшуюся юношами при вступлении в число полноправных граждан, был включен пункт о том, что они не будут совершать «ни раздела земли, ни домов, ни участков под постройками, ни кассации долгов». О Кинефе (в Аркадии) Полибий сообщает, что граждане этого го­рода «с древних пор обуреваемы были не­престанными жестокими распрями, в которых многие были умерщвлены или из­гнаны, сверх того имущество расхищалось, производились все новые переделы земли, пока, наконец, не восторжествовали и не завладели городом сторонники ахеян». Иногда социальные конфликты приводили к установлению тиранических режимов и тираны, опираясь на бедноту, вели жесто­кую борьбу с имущими. Так, по сообщени­

ям Диодора и Полнена, тиран города Кас- сандрия Аполлодор конфисковал и раздал бедноте имущество богатых граждан, а поз­днее оказал упорное сопротивление Анти­гону Гонату. Тиран города Элиды Арис- тотим изгнал или казнил представителей местной знати и тем навлек на себя обви­нения в страшной жестокости. При помощи этолийцев изгнанники свергли и убили Аристотима. Его убийце была поставлена статуя в Дельфах. Иногда, опасаясь соци­ального взрыва, правительства были вынуж­дены принимать специальные меры. Так, в Беотии ситуация была столь сложной, что правительство в течение 25 лет не решалось производить взыскания долгов по суду.

Позднее, когда в дела Греции активно начал вмешиваться Рим, социальные кон­фликты приобрели еще один аспект: богачи в своей массе стояли за подчинение Риму, бедняки боролись против него. Когда на Народном собрании Ахейского союза в 146 г. до н. э. обсуждался вопрос о сопротивлении римлянам, стратег союза Критолай «запре­тил властям взыскивать что-либо с должни­ков, приказал не принимать тех, кого приводили бы для заключения под стражу за долги, отсрочить до окончания войны разбор жалоб по недоимкам». Принятие этого решения Полибий объясняет тем, «что никогда на Народное собрание не со­бирались в таком количестве ремесленники и простолюдины». Когда Греция оказалась под римской властью, римляне жесточай­шим образом расправились со всеми попыт­ками социального протеста. Надпись из города Димы в Ахайе рассказывает о собы­тиях, происшедших в этом городе, которые римский проконсул характеризует как «худ­шее восстание и мятеж». Народ во главе с неким Сосом сжег государственный архив и уничтожил документы. Городу была дана новая конституция, резко отличавшаяся от той, которую утвердили римляне. Римский проконсул казнил Coca как виновного в «ниспровержении данного римлянами госу­дарственного строя», кара постигла и других участников восстания.

Наиболее полно освещены в источни­ках социальные конфликты, происходив­шие в Спарте.

9. Спарта. Начавшийся еще в IV в. до н. э. кризис спартанского полиса наивыс­шей остроты достиг к середине III в. до н. э. Плутарх, написавший биографии спартан­ских царей-реформаторов Агиса и Клеоме- на, следующим образом характеризовал ситуацию внутри гражданского коллектива: полноправных граждан осталось только 700, причем 600 из них составляли люди, вла­девшие наследственным участком земли (клером), а 100—это верхушка полиса — люди, имевшие как наследственные уча­стки, так и благоприобретенные земли. Вся же остальная масса спартиатов — это, по словам Плутарха, «нищая и жалкая толпа». Тяжесть ситуации усугубляло и жестокое ростовщичество, от которого страдали все слои спартанского общества. Значительные изменения произошли и в политической структуре Спарты: резко обострилось со­перничество двух царских династий, геру- сия и коллегия эфоров превратились в органы, служившие интересам олигархии.

В этих условиях среди руководящих кругов спартанского полиса, связанных с одной из царских династий (Эврипонтиды), постепенно вызревала идея необходимости социальных реформ. Цель их состояла в том, чтобы восстановить спартанскую геге­монию если не во всей Элладе, то по край­ней мере в Пелопоннесе. Для этого было необходимо возродить спартанскую воен­ную мощь, что в условиях того времени означало воссоздание многочисленного ополчения спартанских граждан. Инициа­тором реформ выступил царь Агис, вступив­ший на престол в 245 г. до н. э. Он выдвинул программу глубоких социальных изменений, состоявшую из трех основных пунктов: кассация долгов, передел земли, возрождение «спартанского образа жизни» с его суровостью, постоянными военными тренировками, традиционным воспитанием юношества.

Идея реформы нашла широкую поддер­

жку н полисе. Особенно популярен был лозунг отмены долгов. Он привлекал не юлько рядовых граждан и безземельных неполноправных спартиатов, но и часть бо­гатой верхушки полиса, а именно тех, кто был вынужден в силу задолженности зало­жить свои земли ростовщикам. Наиболее ярким представителем этой группы был дя­дя царя Агесилай. Передел земли должен был дать, по расчетам Агиса, 4500 участков земли и соответственно 4500 воинов-спар- тиатов. которые стали бы владельцами этих участков. Кроме того, планировалось про­вести передел земли и в периэкских общи­нах. выделив 15 тыс. участков для 15 тыс. воинов-периэков. Эта идея встретила пол­ную поддержку у спартанских бедняков, лишенных земли, которые вместе с клером вернули бы себе и полные гражданские права в полисе. Агесилай и подобные ему богачи, естественно, не могли приветство­вать передел земли, для них желательным было бы остановить реформы сразу же по­сле осуществления кассации долгов. В принципе все реформы отвергала основная масса богатых граждан, не склонных ли­шаться сиюминутных выгод ради весьма проблематичного восстановления спартан­ской гегемонии. Естественным лидером этой группы стал царь другой спартанской династии Леонид, понимавший, что осуще­ствление реформу предложенных Агисом, настолько усилит его влияние в полисе, что вторая династия утратит всякое значение.

В результате долгой борьбы Леонида вынудили уйти в изгнание (его место занял Клеомброт, поддержавший Агиса). Было объявлено о проведении намеченных ре­форм. но осуществили только одну из них — кассацию долгов, хотя, как сообщает Плу­тарх, «народ требовал, чтобы немедленно приступали к разделу земли». Агесилай и его сторонники, однако, сумели воспротивить­ся этому. По словам Плутарха, «богатство Агесилая состояло главным образом в об­ширных и тучных полях, но он был кругом в долгу, и так как расплатиться с заимодав­цами не мог, а терять землю не хотел, то убедил Агиса, что, если осуществить оба намерения разом, в городе начнется насто­ящий мятеж, но если сперва угодить земле­владельцам отменою долгов, они потом мирно и спокойно согласятся на передел».

Начавшиеся военные действия, потре­бовавшие выступления в поход спартанско­го ополчения во главе с Агисом, резко изменили ситуацию. Оставшийся в Спарте Агесилай, в сущности, узурпировал власть. Опираясь на отряд наемников, он самовла­стно управлял полисом, увеличил налого­обложение и, что самое важное, показал беднейшим гражданам полиса, что их на­дежды на передел земли тщетны.

Враги реформационного движения уме­ло воспользовались уходом Агиса с вой­ском. Как пишет Плутарх, «враги его решили не медлить, они составили заговор, открыто вернули Леонида из Тегеи и вновь передали ему царство при молчаливом одобрении народа, который был возмущен, видя свои надежды на раздел земли обма­нутыми». После этого началась жестокая расправа над всеми сторонниками реформ. Были казнены царь Агис, его мать и бабка. В изгнание ушли Агесилай и царь Клеомб­рот, брат Агиса Архидам.

Однако жестокая расправа не могла уничтожить саму идею реформ. На этот раз их инициатором выступил царь Клеомен — сын Леонида. Не желая, чтобы богатства семьи Агиса перешли к кому-то другому, Леонид заставил его вдову выйти замуж на Клеомена.

Трезвый политик, Клеомен постарал­ся учесть все ошибки Агиса. С идеей воз­рождения могущества Спарты путем воссоздания обширного слоя землевладель­цев-воинов он соединил идею резкого уси­ления царской власти и создания ей надежной опоры. Клеомен ясно сознавал, что наилучшая возможность для осуществ­ления его планов появится тогда, когда в его руках будет вооруженная сила. В войне, начавшейся между Ахейским союзом и Спартой в 228 г. до н. э., успех был на стороне Клеомена. Получив поддержку со

стороны армии, особенно отрядов наемни­ков, и найдя сторонников реформ среди верхушки полиса, Клеомен смог перейти к осуществлению намеченного плана ре­форм.

Во главе отряда наемников Клеомен прибыл в Спарту. Четыре из пяти членов коллегии эфоров были убиты, 80 противни­ков реформ изгнаны из города. На собран­ном Клеоменом Народном собрании было объявлено о проведении реформ. Вновь кассировались долги, перераспределялись земли —созданы 4 тыс. наделов. Посколь­ку граждан в Спарте было меньше, чем наделов, в состав гражданского коллектива было включено некоторое количество пери- эков и чужеземцев. Была уничтожена кол­легия эфоров, восстановлена традиционная спартанская система воспитания юношест­ва и вообще весь старинный спартанский образ жизни.

Проведенные реформы усилили воен­ную мощь Спарты, и Клеомен сумел нане­сти несколько поражений ахейской армии. Ситуация усугублялась тем, что мысли о проведении реформ, подобных спартан­ским, широко распространялись по всему Пелопоннесу. Начал обсуждаться даже воп­рос об объединении Ахейского союза и Спарты и об избрании Клеомена стратегом союза. В этих условиях Арат — почти бес­сменный руководитель Ахейского союза — вступил в тайные переговоры с Македо­нией. Долгие годы непримиримый враг Ма­кедонии, сделавший больше, чем кто-либо другой для освобождения Греции от маке­донского контроля, теперь, по словам Плу­тарха, «в страхе перед ячменной лепешкой, потертым плащом, а самое главное, перед уничтожением богатства и облегчением мук бедности... подчинил ахейцев и самого себя диадеме, багрянице и приказам македон­ских сатрапов». Когда об этом стало изве­стно в Греции, брожение охватило весь Ахейский союз, «ибо народ мечтал о разделе земли и об отмене долговых обязательств». Однако верхушка Союза отнюдь не была единодушной в своей поддержке Арата. Как пишет Плутарх, «да и первые граждане во многих местах были недовольны Аратом, а некоторые открыто возмущались его пла­ном привести в Пелопоннес македонян». Это брожение умело использовал Клеомен, нанося быстрые и сильные удары по Ахей­скому союзу. Он захватил несколько пело­поннесских городов и даже такие круп­нейшие центры полуострова, как Аргос и Коринф (только на Акрополе Коринфа — Акрокоринфе—остался ахейский гарни­зон).

Однако появление в Пелопоннесе ма­кедонской армии резко изменило ситуа­цию. Македонянам удалось вновь утвер­диться в Аргосе и Коринфе, причем реша­ющую роль сыграла здесь не военная мощь Македонии, а выступление граждан Аргоса против спартанцев. Как сообщает Плутарх, «зачинщиком этой измены был Аристотель из Аргоса, который без труда увлек за собою народ, возмущенный тем, что Клеомен об­манул всеобщие ожидания и не уничтожил долгов».

Этот момент был поворотным пунктом в развитии событий. Политика Клеомена пришла в противоречие с чаяниями бедней­ших слоев гражданства пелопоннесских го­родов, и это в конечном счете погубило дело спартанского царя-реформатора. Все ре­формы, которые проводил Клеомен, в сущ­ности, имели одну цель—усиление военного могущества Спарты и возрожде­ние ее гегемонии если не в Греции, то хотя бы в Пелопоннесе. Однако пример Спарты вызвал воодушевление во многих полисах полуострова, беднейшие граждане мечтали об осуществлении реформ по спартанскому образу и переходили на сторону Клеомена. Когда же пример Аргоса показал, что Кле­омен отнюдь не стремится провести в этих городах аналогичные реформы, то Клеомен лишился массовой поддержки в Пелопон­несе.

Клеомен в новых условиях попытался опереться на помощь Птолемеев. Египет долгое время Поддерживал Ахейский союз, видя в нем противовес мощи Македонии.

Изменение ориентации ахейцев, их союз с Македонией делали Спарту естественным союзником Птолемеев, нуждавшихся в ка­кой-либо опоре на Балканском полуостро­ве. Однако помощь Египта была весьма незначительной, ибо царь Птолемей вел в это время секретные переговоры с Антиго­ном и Спарта нужна была ему только как средство давления на Македонию. Клеомен пытался получить дополнительные силы за счет продолжения реформы в Спарте. Он освободил 2000 илотов. Каждый из них заплатил за свободу по 5 мин. Приобретен­ные средства были потрачены на вооруже­ние новых воинов по македонскому образцу.

Все эти меры не могли компенсировать потери массовой поддержки в городах Пе­лопоннеса, и Клеомен был вынужден изме­нить методы борьбы. Он подверг жес­точайшему разгрому Мегалополь, затем, по словам Плутарха, «разорял и беспощадно грабил» территорию Аргоса, что еще больше отталкивало от него население полуострова. Не имея в таких условиях возможности вести длительную войну, Клеомен стремил­ся решить ее исход решительным победо­носным сражением. В битве при Селассии (221 г. до н. э.), однако, численное превос­ходство македонян сокрушило доблесть спартанцев, и битва стала решающим пора­жением Клеомена. Лакедемонский царь с группой друзей бежал в Египет, где позднее был вынужден покончить с собой, приняв участие в заговоре против Птолемея. Вступ­ление АнтиГона в Спарту сопровождалось отменой реформ Клеомена и восстановле­нием ранее существовавшего строя. В Спар­те был поставлен гарнизон, она была включена в новый, Эллинский, союз, куда также вошла и Ахайя. Гегемоном союза стад царь Македонии.

Радикальные идеи, однако, продолжали жить в Лакедемоне. Известна попытка пе­реворота в 219 г. до н. э., затем выступил Хилон, наконец «тиран» Махонид. В 206 г. до н. э. к власти в Спарте пришел Набис, происходивший из царского рода. Набис попытался еще раз осуществить те идеи, которые выдвинул Агис. Политика Набиса определялась теми же самыми целями, что и политика его предшественников,— обес­печение величия Спарты, установление ее гегемонии в Пелопоннесе. Набис проявил незаурядные дипломатические и военные способности, ведя борьбу в то время, когда Рим начал активно вмешиваться в греческие дела. Первоначально Набис сумел заклю­чить договор с римлянами, которые нужда­лись в союзниках для борьбы с Македонией и Ахейским союзом. В дальнейшем римляне поддержали ахейцев, Набис был разбит. По­пытка возобновить борьбу окончилась неу­дачей и Набиса предательски убили (192 г. до н. э.). Для проведения своей политики Набис частью истребил, частью изгнал «граждан, выдававшихся больше богатст­вом, нежели благородным происхождени­ем», конфисковал их имущество. Для увеличения числа граждан Набис освобож­дал илотов, даровал участки земли наемни­кам, включавшимся в гражданский кол­лектив Спарты. В отличие от Клеомена Набис стремился привлечь на свою сторону бедных граждан из других городов Пело­поннеса. Он, в частности, осуществил ра­дикальные реформы и в Аргосе.

Конфликты, разразившиеся в Спарте, имели глубокие социальные причины. В конечном счете основой их была несовме­стимость традиционного спартанского строя (хотя и подвергшегося сильным из­менениям в IV—III вв. до н. э.) с новыми условиями. Илотия, как примитивная фор­ма эксплуатации, изживала себя. Не случай­но Клеомен начал, а Набис продолжил политику освобождения илотов. Однако, видимо, основная масса илотов в связи с развитием частной собственности на землю деградировала до уровня классических ра­бов. Не отвечала новым условиям и поли­тическая структура Спарты. Именно поэтому в процессе социальных конфлик­тов исчезает эфорат, традиционная спар­танская диархия, утрачивает значение Народное собрание. Проводя социальные реформы, цари одновременно резко усили­вают свою власть, стремясь стать неограни­ченными владыками по типу царей больших эллинистических держав. Они бесконтроль­но распоряжаются земельным фондом по­лиса, распределяя его не только среди граждан, но и среди чужеземцев и наемни­ков. Полисный коллектив оказывается пол­ностью подчиненным царям, и в таких условиях утрачивают свою ценность права гражданства.

Распределение земли среди неимущих — радикальная мера, но она в конечном счете обесценивается тем, что оказывается свя­занной воедино с явно утопической целью — установлением спартанской гегемонии. В эпоху существования больших эллинисти­ческих монархий, начавшегося вмешатель­ства Рима в греческие дела эта цель была несомненно недостижимой. Чисто спартан­ские цели в политике царей-реформаторов приходили в противоречие с надеждами беднейших граждан Пелопоннеса. Не­смотря на героизм спартанских бедняков, несмотря на выдающиеся качества их руко­водителей, дело социальных реформ было обречено. Лозунг возвращения к «ликургову строю» в эллинистическую эпоху был яв­ным анахронизмом.

10. Сицилийская держава Агафокла и Гиерона II. Самым обширным государст­венным образованием конца IV—III в. до и. э. в Великой Греции была Сицилийская держава, созданная удачливыми полковод­цами Агафоклом и Гиероном II. После уничтожения тирании преемников Диони­сия I Сиракузы ослабели, стали одним из многочисленных полисов Сицилии, а в са­мих Сиракузах утвердилось олигархическое правление во главе с Советом 600 видней­ших аристократов. Во время войны Сиракуз с Акрагантом в 20-х годах IV в. до н. э. выдвинулся Агафокл, человек незнатного происхождения, в молодости занимавший­ся изготовлением горшков (и получивший прозвище «горшечник»). Первоначально Агафокл был одним из помощников сира- кузского аристократа Дамаса, после смерти которого он женился на его вдове. На име­ющиеся у него значительные средства Ага­фокл набрал сильный отряд наемников. Желая добиться поддержки массы город­ского населения, Агафокл поддерживал тре­бования о смягчении налогового бремени, улучшения материальных условий народа. Сиракузские олигархи стали опасаться уси­ления Агафокла, и он был изгнан из Сира­куз. Оказавшись в изгнании, он вновь набрал большой отряд наемников и, опира­ясь на поддержку городской и сельской бедноты, захватил город Сиракузы, разо­гнал Совет 600 и установил свою тиранию (315 г. до н. э.).

Желая укрепить власть в Сиракузах, новый тиран произвел раздачи конфиско­ванных у аристократии земель среди своих сторонников и части бедных граждан, но его главной опорой стало хорошо органи­зованное войско из наемников: греков, сам­нитов, кельтов, этрусков. Как и при Дионисии Старшем, командиры наемников составляли ближайшее окружение тирана, его фактическое правительство. Наемники получили земли и богатства, конфискован­ные у старой сиракузской знати, сиракуз- ское гражданство и определенные приви­легии. Вместе с тем Агафокл делал вид, что считается с мнением народа, т. е. ставил на обсуждение Народного собрания некото­рые вопросы государственной жизни, и прослыл «восстановителем народной свобо­ды».

Агафокл понимал, что, захватив власть силой оружия, он мог удержать ее при ус­ловии удачных завоевательных войн. Дав­ним противником Сиракуз был могущест­венный Карфаген, который воспользовался их ослаблением после смерти Дионисия Старшего и захватил значительные терри­тории в Западной Сицилии. Не имея доста­точных сил бороться на равных с могущест­венным Карфагеном, Агафокл заключил перемирие с карфагенским командующим в Сицилии и начал войну с такими крупны­ми греческими городами Сицилии, как Ак- рагант, Мессана и Гела (316—313 гг. до н. э ). Захватив некоторые из них, Агафокл напал на карфагенские владения в Сици­лии, но на первых порах потерпел ряд неу­дач. Особенно чувствительным было поражение Сиракуз в битве у местечка Ли- ката (недалеко от мыса Экном) в 311 г. до н. э. Желая добиться победы, Агафокл ре­шился на рискованную авантюру. Еще не закончив военные действия в Сицилии, он задумал высадиться с частью войск в Афри­ке и атаковать Карфаген. В 310 г. до н. э. 14-тысячное наемное войско во главе с ти­раном высадилось в Африке, захватило та­кие крупные города, как Гадрумет и Утика, и приблизилось к Карфагену.

Стремясь закрепиться на африканской земле, Агафокл в местности Асписи основал колонию из своих сицилийских подданных. Однако карфагенянам удалось вызвать не­довольство политикой Агафокла в Сицилии и против него восстали недавно завоеван­ные греческие города во главе с Акрагантом. Агафоклу пришлось вернуться в Сицилию, спешно заключив невыгодный для себя мир и очистив африканские владения Карфаге­на. Однако в Сицилии Агафоклу удалось подавить восстание. Применяя политику жестоких экзекуций и мягкого обращения, ему удалось привести к покорности грече­ские города, которые в целом вплоть до смерти Агафокла сохраняли спокойствие. Карфагеняне были вынуждены признать верховенство Агафокла над всей Сицилией, находящейся за пределами карфагенских владений (305 г. до н. э.). Эти внешнеполи­тические успехи, известная внутренняя стабилизация в Сиракузах, а также влияние других эллинистических правителей, при­нявших титулы царей в 306—305 гг. до н. э., позволили Агафоклу также принять титул «царя сицилийцев» в 305 г. до н. э.

Утвердив свои позиции в Сицилии, царь сицилийцев обращает внимание на Южную Италию. Агафокл подчинил город Гиппоний, в котором провел некоторые строительные работы, в том числе в гавани, где была построена якорная стоянка для сиракузского флота. Многие греческие го­рода Южной Италии обратились к нему за помощью против активизировавшихся ме­стных племен, в частности бруттиев, лука- нов, и тем самым признали верховный протекторат Сиракуз. Сиракузам удалось даже установить свой контроль над Керки- рой, одним из важнейших стратегических пунктов на морском пути между Балкан­ской и Великой Грецией. К концу своего правления Агафоклу удалось создать самую крупную в этом регионе державу, которая фактически контролировала всю Великую Грецию. Внешнеполитическое влияние Агафокла усилилось, его дружбы искали самые могущественные эллинистические цари. Так, основатель династии Птолемеев Птолемей Лаг выдал одну из своих падчериц замуж за удачливого сицилийского царя.

После смерти Агафокла в 287 г. до н. э. созданная им в результате завоеваний дер­жава распалась, этому способствовали не только неурядицы в царской семье, но и прежде всего активизация завоевательной политики Рима, который сам претендовал на богатые греческие города Южной Ита­лии. Ослаблением Сиракуз воспользовался и Карфаген, который приложил все усилия, чтобы ускорить развал государства Агафок­ла.

Новое возрождение Сиракузы пережи­вают в правление Гиерона II (275—215 гг. до н. э.). Гиерон был выходцем из средних кругов сиракузского гражданства и выдви­нулся как способный командир в войнах с Пирром, пытавшимся захватить в начале 70-х годов III в. до н. э. греческие города Сицилии. Назначенный командующим си- ракузской армией, он в 275 г. до н. э. за­хватил власть в городе. Первоначально Гиерон потерпел ряд поражений от так на­зываемых мамертинцев (сыновей Марса), наемников Агафокла кампанского проис­хождения, захвативших город Мессану и северо-западную часть Сицилии. Однако в 269 г. до н. э. Гиерону удалось разгромить мамертинцев при реке Лонгане и изолиро­вать их в Мессане. Победа позволила ему установить свой протекторат над частью сицилийских городов и в некоторой степе­ни возродить преобладание Сиракуз в Си­цилии. Как и Агафокл, Гиерон после этих событий принимает обычный среди элли­нистических правителей титул царя, заво­дит роскошный двор. Придворные возводят происхождение Гиерона к знаменитым в V в. до н. э. тиранам Сиракуз Гелону и Гиерону, и он получает титул царя Гиерона II.

Утверждение власти Гиерона II над ча­стью греческих городов Сицилии в какой- то степени было возрождением державы Агафокла. Однако ни о каком движении в Южную Италию Гиерон не мог и мечтать, так как в Южной Италии уже хозяйничали римляне. Более того, могущественные дер­жавы Западного Средиземноморья —Рим­ская республика и Карфаген — начали борьбу за обладание самой Сицилией, и угроза полного уничтожения нависла над государством Гиерона. В этих условиях си- ракузский правитель проявил недюжинную дипломатическую изворотливость, чтобы сохранить независимость Сиракуз. На пер­вых порах им был сделан опасный просчет. В начавшейся между Римом и Карфагеном войне (Первая пуническая война, 264— 241 гг. до н. э.) Гиерон II переоценил силы Карфагена и выступил в союзе с ним против римлян. В .263 г. до н. э. армия Гиерона II была наголову разбита римлянами под Мес- саной и он был вынужден капитулировать, уплатить большую контрибуцию в 100 та­лантов и поставлять продовольствие и сна­ряжение для римской армии. Он был признан другом римского народа, т. е. по­пал в зависимость от Рима. Оценив силу Рима, Гиерон до конца своих дней верно служил римским интересам, а римляне со­храняли полунезависимость Сиракузского государства даже тогда, когда карфагенская часть Сицилии, захваченная римлянами в результате Первой пунической войны, была объявлена римской провинцией (227 г. до н. э.).

Оказавшись под римским протектора­том, Гиерон обратил основное внимание на возрождение экономического потенциала и строительство в Сиракузах. В его долгое и спокойное правление Сиракузы стали од­ним из крупнейших экономических и куль­турных центров всего эллинистического мира и Средиземноморья. Казна Гиерона II пополнялась за счет многочисленных тор­говых пошлин, собираемых с самых различ­ных товаров, обращающихся в Сиракузах. Кроме того, Гиерон ввел прямое налогооб­ложение, установив десятину с любых до­ходов, т. е. 10% любых доходов шли в царскую казну. Для греческих городов это было фактически первым случаем постоян­ного налогового обложения. Гиерон II, при­менив, видимо, широко известную в других эллинистических государствах практику по­стоянного налогообложения, но четко оп­ределив ее величину (10%), распространил на всех жителей и преимущественно грече­ское население. Позднее римляне широко применяли это нововведение Гиерона в сво­их провинциях. Сиракузы превратились в одно из процветающих государств эллини­стического мира. Преемник Гиерона — его внук Гиероним — попытался освободиться от римской зависимости и добиться восста­новления суверенитета, опираясь на затруд­нения римлян во время Второй пунической войны (218—201 гг. до н. э.). Однако эта попытка не увенчалась успехом. Город Си­ракузы был взят римскими войсками штур­мом в 211 г. до н. э., а владения Сиракуз были присоединены к территории римской провинции Сицилии.

Сиракузское государство стало первым эллинистическим государством, захвачен­ным Римом. Сицилийская держава Агафок­ла — Гиерона — пример своеобразного эллинистического общества и государства, имеющего как некоторые общие черты, так и важные отличия от стран эллинистиче­ского Востока. Прежде всего оно образова­лось на базе чисто греческих полисов. Тем не менее держава Агафокла — Гиерона конца IV—III вв. до н. э. была одним из эллинистических обществ и государств, так как являлась органической частью эллини­стического мира как определенной соци­ально-экономической, политической и культурной системы, а Сиракузы были столь же важным центром этой системы, как Александрия, Антиохия на Оронте, Пергам и Эфес.

Сицилийское государство представляло собой конгломерат различных политиче­ских образований: греческих городов и пле­менных территорий, объединенных силой оружия и личностью верховного правителя, а сам правитель носил титул царя, хотя его царские функции отличались от царских функций Селевкидов или Птолемеев. Если последние в своей социальной политике опирались на греков и македонян, из кото­рых они комплектовали профессиональную армию и бюрократию, то Агафокл опирался на наемников и именно они имели наиболь­шие привилегии в его государстве. Вместе с тем роль полисных начал, традиций, ин­ститутов в сицилийском государстве была преобладающей, это накладывало большое своеобразие на характер эллинистического общества в Сицилии по сравнению с типич­ными странами эллинистического Востока.