Глава XVII. Военно-политическое положение Греции. Кризис полисной системы взаимоотношений

Правительство «тридцати» тиранов опиралось на поддержку спартанского гар­низона во главе с гармостом. Хозяйничание спартанцев, жестокость тиранов в Афинах

вызвали возмущение населения, еще недав­но пользовавшегося всеми благами демок­ратического строя. Отряд изгнанников- демократов во главе с бывшим стратегом Фрасибулом, опираясь на это недовольство, предпринял смелую атаку на позиции «тридцати» тиранов, которые потерпели по­ражение несмотря на поддержку спартан­ского гарнизона. Понимая, что им не справиться с возмущением афинян, спар­танский гарнизон был вынужден удалиться, правительство «тридцати» тиранов было низвергнуто и в Афинах восстановлен тра­диционный демократический порядок (403 г. до н. э.). Стали действовать все прежние демократические институты, были расши­рены полномочия гелиеи за счет передачи некоторых дел, ранее решаемых в Совете 500, восстановлены оплата за участие в за­седаниях гелиеи, Совета 500, исполнение магистратур, а через несколько лет (в 392 г. до н. э.) была введена плата и за посещение Народных собраний. Антиспартанские на­строения возрастали.

Ухудшение общей обстановки в Бал­канской Греции Спарта пыталась компен­сировать за счет усиления влияния в Малой Азии и несколько реабилитировать себя в глазах греков за двусмысленную политику по отношению к Персии в конце Пелопон­несской войны. В то время Спарта факти­чески согласилась передать многие малоазийские греческие города под конт­роль персидского царя. Теперь, после побе­ды в Пелопоннесской войне, Спарта попыталась воспользоваться борьбой за престол между сыновьями умершего царя Дария II Артаксерксом и Киром и подчи­нить эти города своему политическому вли­янию. В междоусобной борьбе за трон спартанцы сделали ставку на царевича Ки­ра, управляющего всей Малой Азией. При явном содействии Спарты был навербован сильный отряд наемников в 10 тыс. человек во главе со спартанцем Клеархом, который стал самой боеспособной частью общего войска царевича Кира. Однако в решающем сражении при деревне Кунаксе в 401 г. до н. э. (около Вавилона) Кир погиб. Грече­ский отряд был вынужден пробиваться к Черному морю через всю Верхнюю Месо­потамию и Малую Азию и затем морским путем был переправлен в Византий.

С гибелью Кира рассеялись мечты Спарты на получение политических пре­имуществ в Западной Малой Азии. Напро­тив, новый персидский царь Артаксеркс II (404—358 гг. до н. э.) не смог простить спартанцам поддержки своего мятежного брата, и отношения Спарты с Персией крайне обострились. В этой ситуации Спар­та решила упредить инициативу персов и сама начала военные действия в Западной Малой Азии, перебросив туда сильную ар­мию в 10 тыс. гоплитов и большой флот во главе с царем Агесилаем, прозванным Ве­ликим за военные таланты (хотя он был маленького роста, к тому же прихрамывал от рождения). Эта война Спарты с Персией (399—394 гг. до н. э.) развивалась успешно для спартанцев. В частности, Агесилай одержал крупную победу над сильным пер­сидским корпусом около Сард (495 г. до н. э.) и стал угрожать персидским владени­ям в центральной и северо-западной частях Малой Азии. Однако общий итог этой вой­ны был явно неутешительным для Спарты. Агесилай, освобождая малоазийские горо­да, как это делали спартанцы в Балканской Греции, насаждал в них угодные ему поряд­ки, вмешивался во внутренние дела горо­дов, что подрывало веру в освободительную миссию Спарты. Напротив, персидские сат­рапы не жалели денег и обещаний автоно­мии, повсюду сколачивая антиспартанские силы. Персидское золото и агитация с ус­пехом использовались в Балканской Гре­ции. Персы не останавливались перед подкупом влиятельных политиков в Афи­нах, Коринфе, Аргосе, Фивах и других го­родах, подогревая враждебные Спарте настроения, растущие в Греции. В резуль­тате сформировалась сильная антиспартан­ская коалиция, состоящая из Афин, Коринфа, Аргоса, Фив и других полисов.

Военные действия начала Спарта.

Спартанцы стремились не допустить объе­динения своих противников и бить их поо­диночке. Первый удар они обрушили на Беотийский союз во главе с Фивами. В 395 г. до н. э. в Беотию были направлены два сильных корпуса, во главе одного из них стоял герой Пелопоннесской войны опыт­ный Лисандр. Однако несогласованные действия командующих обоих корпусов привели к тому, что под Галиартом был разгромлен один корпус, а его командир Лисандр убит, и второй корпус должен был позорно отступить. После поражения у Га- лиарта (395 г. до н. э.) оформилась сильная антиспартанская коалиция, в состав кото­рой вошли Афины, Коринф, Аргос, Эвбея, ряд областей Западной Греции и др. Союз­ники стали обсуждать вопрос о походе на Спарту и возможности ее уничтожения. «Те, которые хотят уничтожить осиное гнездо,— говорил коринфский представитель,— под­вергнутся многим укусам, если попытаются ловить вылетающих ос, если же они подне­сут огонь к гнезду, пока осы внутри, то, не получив никакого повреждения, совладают со всеми осами». Южнее Коринфа, в мест­ности Немея, стала сосредоточиваться со­юзническая армия для похода на Спарту. Понимая, сколь опасно развиваются собы­тия, Спарта приняла срочные меры. Спеш­но были собраны все наличные силы Пелопоннесского союза в количестве около 23 тыс. гоплитов и переброшены к Немее. Находившемуся в Малой Азии царю Агеси- лаю был послан приказ о немедленном воз­вращении в Спарту. Агесилай форсиро­ванным маршем повел свою армию, усилен­ную отрядами наемников, через Геллеспонт и Фракию в Грецию, оставив на произвол судьбы небольшие спартанские гарнизоны в захваченных городах Малой Азии.

Спарта оказалась в кольце врагов, и ее положение стало угрожающим. Спартанцам удалось воспользоваться медлительностью и несогласованностью действий союзников, разбить их в Немее и захватить город Си- кион. В то же время Агесилай, прибывший в Беотию, в сражении у г. Коронея добился

15 -4605 успеха над своим противником. Но сам Агесилай был тяжело ранен в бою, полного разгрома союзников достичь не удалось, спартанцы должны были очистить Сред­нюю Грецию и морем переправиться в Пе­лопоннес.

В том же 394 г. до н. э. спартанский флот, оставленный Агесилаем в Малой Азии, был наголову разбит персами при Книде. После поражения при Книде Спарта потеряла все завоеванные Агесилаем терри­тории в Малой Азии и на островах.

Тяжелым положением Спарты восполь­зовались Афины, которые, используя фи­нансовую помощь персов и внутренние ресурсы, восстановили укрепления вокруг Афин, Пирея и Длинные стены (393 г. до н. э.), построили новый флот (около 40 триер) и начали восстанавливать свое вли­яние на северном побережье Эгейского мо­ря и прилегающих островах. Афинская эскадра установила контроль над торговым путем в проливах: в Византии снова стала действовать афинская таможня, на которой афиняне взыскивали 10-процентный налог с проходящих судов, а в портах союзных городов — пошлину в размере 5% стоимо­сти всех ввозимых и вывозимых товаров. По существу, началось возрождение Афинско­го морского союза.

После сражений при Немее и Коронее небольшие военные экспедиции были на­правлены в слабоохраняемые местности. В них входили главным образом наемники, служившие за деньги. Проблема финансо­вого обеспечения войны приобретает особо важное значение. В связи с этим усилилась роль Персии в греческих делах, располагав­шей практически неограниченными фи­нансовыми средствами.

Основной задачей персидской дипло­матии было ослабить греческие полисы, не допуская их объединения, разжигая различ­ные военные конфликты. Этим определя­лись зигзаги персидской политики и во время Коринфской войны. Персы всячески подталкивали антиспартанскую коалицию к войне против сильной Спарты, но как только Спарта стала слабеть, а ее противни­ки, особенно Афины, усиливаться, позиция персов изменилась. Теперь щедрая финан­совая помощь и дипломатическая поддерж­ка была оказана Спарте. Военные действия приобрели затяжной разрушительный ха­рактер, воюющие стороны лишь ослабляли друг друга, чего, собственно, и добивалась Персия. И когда стороны настолько ослаб­ли, что уже не представляли серьезной опас­ности для персов, персидский царь предложил свое посредничество в заключе­нии мира. По этому миру (387 г. до н. э.), получившему название Анталкидова мира (по имени спартанского представителя Ан- талкида), или Царского, и выгодному преж­де всего персам, под власть персидского царя переходили многие греческие города Малой Азии, пользующиеся свободой со времени окончания греко-персидских войн. Чтобы держать Грецию в состоянии раз­дробленности и политического хаоса, рас­пускались все имеющиеся союзы, кроме Пелопоннесского. На Спарту была возло­жена обязанность хранителя условий этого позорного для греков договора, своего рода охрана персидских интересов в Греции. «На таких условиях греки получили мир,— пи­сал Плутарх, — если только позволительно назвать миром предательство и поругание Греции: ни одна война не налагала на по­бежденных более позорного бремени, чем этот мир». Добившись столь дорогой ценой возобновления своей гегемонии в Греции, Спарта стала опять насаждать олигархиче­ские режимы, оставлять свои гарнизоны в городах, расправляться с демократическими полисами. Так, спартанцы, демонстрируя свою силу, разгромили демократическую Мантинею и обрушились на маленький Флиунт. Поддерживая повсюду олигархиче­ские круги, спартанцы поощряли террори­стические методы их правления.

В 382 г. до н. э. спартанский отряд, который шел в Северную Грецию, внезапно напал на ничего не подозревавшие Фивы и, опираясь на поддержку местных олигархов, захватил их, обосновавшись в фиванском акрополе. Вероломный захват города, доб­росовестно выполнявшего все условия Ан­талкидова мира, вызвал по всей Греции всеобщее возмущение. Насилия и произвол спартанцев и поддерживаемых ими олигар­хий, бесцеремонное вмешательство персов усилили антиспартанские настроения по всей Греции.

2. Второй Афинский морской союз. Воз­вышение и гегемония Фив. (379—355 гг. до н. э.). Спарта грубо вмешивалась во внут­ренние дела многих полисов Греции, бес­церемонно утверждая свою гегемонию над ними. Но Спарта ничего не могла поделать с постепенным укреплением самого круп­ного греческого полиса и своего наиболее сильного противника —Афин. Афины из­влекли известные выгоды из позорного Ан­талкидова мира, поскольку персы, желая создать некоторый противовес Спарте, не возражали против восстановления афин­ских оборонительных укреплений (включая Длинные стены) и морского флота. Афинам вернули острова Лемнос, Имброс, Скирос, город Византий, занимающий важное стра­тегическое положение. Он обеспечивал Афинам свободу действий в проливах, через которые в Афины шло столь нужное им зерно из Северного Причерноморья, осо­бенно из Боспорского царства. В конце 80-х годов IV в. до н. э. афиняне установили контакты с богатым островом Хиосом. В 378 г. до н. э. все эти контакты были офи­циально оформлены как договор о симма- хии (союзе) со всеми вытекающими отсюда последствиями и на политической карте Греции появилось новое объединение по­лисов — Второй Афинский морской союз. Это объединение полисов было направлено против политической гегемонии Спарты в греческом мире, и вместе с тем оно облег­чало экономические связи между входив­шими в него городами. По своей структуре и устройству Второй Афинской морской союз отличался от Первого обеспечением равноправия и автономии союзников. Афи­ны брали на себя обязательство не вмеши­ваться во внутренние дела союзников, уважать существующий там государствен­ный строй, не имели права отбирать земли и селить на них афинских клерухов. Верхов­ным органом Союза считалось собрание всех союзников—синедрион, постоянно заседавший в Афинах представительный ор­ган, в котором каждый город имел один голос. Союзный синедрион вместе с афин­ским Народным собранием решал все теку­щие дела Союза. Вместо прежнего ненавистного фороса, который был обяза­тельным взносом, определялся и контроли­ровался афинскими должностными ли­цами, союзники вносили добровольные взносы по своему усмотрению. Иначе го­воря, Второй Афинский морской союз представлял собой федерацию суверенных полисов, структура которой исключала дик­тат со стороны главного полиса —Афин. Неудивительно, что к первым общинам, заключившим союз в 378 г. до н. э., вскоре присоединилось несколько десятков других полисов, расположенных на берегах и ост­ровах Эгейского моря. Всего в Союз вошло около 70 полисов, т. е. это было самое крупное в IV в. до н. э. объединение, хотя, конечно, не такое могущественное, как Афинская держава, включавшая около 200 полисов. Располагая средствами союзников и их поддержкой, Афины построили флот в 100 триер, пополнили свою армию наем­никами и стали внушительной силой в Бал­канской Греции. Спарта стала предпри­нимать меры против роста могущества Афин. В 376 г. до н. э. была послана силь­ная эскадра против возрождающегося афинского флота, но в битве у острова Наксоса афиняне наголову разбили пело- поннесцев. После этой победы афинский флот не только стал господствовать в Эгей­ском море, но и, сосредоточившись вокруг Пелопоннеса, склонил к вступлению в Афинский союз многие общины западного побережья Балканской Греции (Кефалле- нию, Керкиру, акарнанские города). Одна­ко активное проведение завоевательной политики Второго Афинского морского со­юза упиралось в слабую финансовую базу, трудности комплектования флота, граждан­ского ополчения, а содержание наемников обходилось очень дорого. Вот почему как Спарта, потерпевшая ряд поражений, так и Афины, не имевшие достаточных сил к продолжению войны, заключили в 371 г. до н. э. соглашение о мире, по которому Спар­та официально признавала Второй Афин­ский морской союз, обязывалась вывести свои гарнизоны из греческих городов, пре­доставив им полную самостоятельность.

Почти одновременно с образованием Второго Афинского морского союза возро­дился после роспуска по Анталкидову миру Беотийский союз во главе с Фивами, одним из крупнейших полисов Балканской Гре­ции. Это возрождение и усиление Беотий- ского союза было связано со свержением олигархического режима лаконофильской фиванской знати и приходом к власти де­мократической группировки во главе с Пе­лопидом и Эпаминондом в 379 г. до н. э. Беотийский союз объединял все полисы Беотии, он управлялся общебеотийским со­ветом, состоявшим из представителей всех беотийских территориальных округов, и коллегией из 11 высших магистратов-бео- тархов, бывших одновременно как высши­ми гражданскими магистратами, так и высшими военными командирами. В Фивах собиралось и общее собрание всех граждан Беотии. Руководителям Беотийского союза удалось централизовать не только управле­ние, но и создать сильную военную органи­зацию. В отличие от многих греческих полисов IV в. до н. э. основой этой военной организации были не наемники, а граждан­ское ополчение гоплитов, набираемых сре­ди зажиточных беотийских землевла­дельцев. Ополчение гоплитов усиливала бе- отийская конница, которая, так же как и фессалийская, считалась лучшей в Греции. Из отборных воинов была создана так на­зываемая «священная дружина» — пре­красно вооруженный и тренированный отряд, действующий на самых опасных на­правлениях. Беотийцы впервые создали и небольшой военный флот, который базиро­вался в Коринфском заливе. К тому же Беотийский союз и Второй Афинский мор­ской союз установили дружеские отноше­ния и поддерживали друг друга в борьбе со Спартой. Иначе говоря, возрожденный Бе­отийский союз представлял собой большую силу, и неудивительно, что он бросил сме­лый вызов спартанской гегемонии. Спарта пыталась предотвратить усиление Фив и военной силой разгромить Беотийский со­юз в самом начале его существования. В 378—377 гг. до н. э. большая Пелопоннес­ская армия под командованием лучшего спартанского командующего царя Агесилая дважды вторгалась в Беотию, но ничего не могла поделать с мужественно оборонявши­мися фиванцами и помогавшими им афи­нянами. В последующие годы Спарта была вынуждена оставить Фивы в покое, по­скольку для спартанцев возникла новая серьезная опасность со стороны только что возникшего Второго Афинского морского союза, а вести борьбу на два фронта Спарта не могла.

Однако, заключив договор с Афинами в 371 г. до н. э. и заручившись их дружест­венным нейтралитетом, Спарта вновь обра­тилась к решению беотийского вопроса. Спартанцы посчитали благоприятным мо­мент для военного разгрома Фив и стали готовиться к вторжению в Беотию.

Беотийцы также воспользовались пре­доставленной им передышкой и укрепили свой союз и армию. Кроме того, они уста­новили дружеские отношения с тираном города Феры и правителем (тагосом) Фес­салии Ясоном, располагавшим многочис­ленным ополчением в 20 тыс. гоплитов, 8 тыс. превосходных всадников 6 тыс. наем­ников и множества пелтастов . Ясон, заин­тересованный в уничтожении спартанской гегемонии в Греции, на которую он и сам был не прочь претендовать, поддерживал Фивы в их борьбе со Спартой.

¹ Новый тип воинов, вооруженных облег­ченным панцирем из плотной ткани и более легким щитом, называемым «пелтой».

Спартанцы не учли новой расстановки сил в Греции и недооценили мощи Беотий­ского союза. Летом 371 г. до н. э. отборная спартанская армия в 10 тыс. гоплитов и 1 тыс. конницы вторглась на территорию Беотии и была встречена беотийским ополчением около города Левктры. В развернувшемся сражении командующий беотийским опол­чением талантливый полководец Эпами- нонд применил новое построение боевых порядков, которое оказалось неожиданным для противника. В то время как спартанцы, как это обычно делалось, построили войско в виде растянутого прямоугольника с рав­номерным распределением воинов на 12 рядов в глубину, Эпаминонд применил так называемый косой клин. Он усилил свое левое крыло дополнительным континген­том воинов до 50 рядов в глубину за счет ослабления центра и правого крыла, глуби­на которых была доведена до 8 рядов. Кроме того, на левый фланг была переброшена вся «священная дружина». Этот мощный удар­ный кулак был несколько выдвинут вперед по отношению к противнику, с тем чтобы ударить по нему раньше, чем на других участках фронта начнется соприкосновение боевых порядков. Для спартанцев такое со­средоточение воинов на фланге оказалось полной неожиданностью. Чтобы упредить страшный удар фиванцев, царь Клеомброт вынужден был начать перестроение, но не успел этого сделать из-за стремительной атаки «священной дружины». Глубоко эше­лонированное крыло беотийцев «как триера своим тараном» без труда опрокинула рас­строенный фланг спартанцев, который на­чал отступление. Это решило судьбу сраже­ния: разгромив правое крыло спартанцев, фиванцы развернули свои боевые порядки к центру противника, тесно взаимодействуя с другими частями своей фаланги.

Битва при Левктрах считается образцом полководческого искусства Эпаминонда, применившего новые принципы ведения боя, ранее не известные в греческом воен­ном деле: рассредоточение сил фаланги по фронту, усиление одной части боевой ли­нии за счет других, создание решающего превосходства на одном из участков сраже­ния и прорыв фронта противника, манев­рирование в процессе боя и умелое взаимодействие флангов и центра.

Поражение спартанцев под Левктрами имело самые серьезные последствия —оно вызвало рост политического влияния Бео- гийского союза. В союз вступили многие полисы Эвбеи, Фокиды, Этолии и других областей Средней Греции. В Пелопоннесе усилились антиспартанские настроения, во многих городах к власти пришли демокра­тические группировки.

Стремясь нанести решительный удар политическому могуществу Спарты, бео- гийцы в течение нескольких лет вторгались в Пелопоннес. Эти вторжения преследовали далеко идущие цели: фиванцы стремились активизировать антиспартанские настрое­ния в Пелопоннесе и уничтожить Пелопон­несский союз, основу политического и военного могущества Спарты в греческом мире. И эти цели были достигнуты: блоки­рованные беотийской армией, спартанцы ничего не могли сделать против своих со­юзников, которые один за другим покидали Пелопоннесский союз. Отделилась Мессе- ния, в которой находилось большинство илотских хозяйств, основа материального благосостояния многих спартиатов. На склонах горы Итомы был основан город Мессена, окруженный мощными крепост­ными стенами.

Небольшие аркадские города объеди­нились в Аркадский союз, их центром стал вновь основанный город Мегалополь. Эти объединения пелопоннесских полисов, многие из которых ранее входили в состав Пелопоннесского союза, теперь были на­правлены против Спартанского государст­ва. Пелопоннесский союз, существовавший почти 200 лет и обеспечивавший Спарте столь большое влияние в греческом мире, стад разваливаться.

Более того, нависла угроза полного уничтожения самой Спарты, и спартанцам пришлось приложить немало усилий, чтобы отстоять свое существование. Спартанцы решили сыграть на противоречиях между усилившейся Беотией и Афинами, которые с неудовольствием смотрели на возвышение Фив и рост их политического могущества. По той же причине против усиления Фив выступали и фессалийцы. Афиняне и фес- салийцы не хотели отдавать гегемонию в Греции Фивам и не могли допустить пол­ного уничтожения Спарты. В сложную борьбу был втянут и персидский царь.

Опираясь на их помощь, спартанцам удалось нейтрализовать силы Беотии. Лов­ким вмешательством во внутренние дела Аркадского союза они вызвали борьбу меж­ду северными и южными полисами Арка­дии. Наконец, спартанцы обещанием свободы илотам смогли провести новую мобилизацию и укрепили свою армию. Бе- отийцы не могли допустить возрождения спартанского могущества. В 362 г. до н. э. во главе огромной армии, насчитывавшей 30 тыс. гоплитов и 3 тыс. всадников, Эпа- минонд вторгся в Пелопоннес и встретился со спартанцами и их оставшимися союзни­ками около города Мантинеи.

Битва при Мантинее стала одной из самых упорных и кровопролитных в грече­ской истории. Спартанцы, которых на '/3 было меньше, чем беотийцев, сражались с мужеством отчаяния, но победа в конечном итоге оказалась на стороне беотийцев. Од­нако досталась она очень дорогой ценой, погибло много воинов, пал в сражении Эпа- минонд. Беотийцы были настолько ослаб­лены этой битвой, что ни о каком развитии успехов не могло быть и речи. Они были вынуждены уйти из Пелопоннеса и снизить свою политическую и военную активность. Беотийский союз продолжал существовать, но от него отпал ряд полисов Средней Гре­ции и его роль в общегреческих делах умень­шилась.

Спарте удалось выстоять, но теперь она превратилась всего лишь в один из полисов Пелопоннеса с довольно ограниченным влиянием. Противоборство Спарты и Фив в 70—60-х годах IV в. до н. э. привело к их взаимному ослаблению.

После роспуска Пелопоннесского сою­за, ослабления Беотии крупной политиче­ской силой в Греции 60—50-х годов IV в. до н. э. становится Второй Афинский мор­ской союз, влияние которого в Греции воз­росло. Не видя перед собой серьезных соперников, Афины решили вернуться к своей великодержавной политике во Вто­ром Афинском морском союзе. На терри­торию ряда союзников (Самоса, Сеста, Потидеи) были выведены несколько тысяч афинских бедняков в качестве клерухов, Афины стали требовать от своих союзников увеличения взносов, целый ряд судебных исков союзников был передан афинским судам.

Афины сделали попытку активизиро­вать свою внешнюю политику, восстанови­ли флот, доведя его до 250 триер, и направили корабли в разные области Эгей­ского моря. Содержание флота, экипажей и посаженных гоплитов обходилось дорого, а финансовые возможности Афин были огра­ничены. В этих условиях отдельные афин­ские стратеги стали допускать злоупот­ребления, грабежи населения, что вело к недовольству союзников. Неспокойно было и внутри Афин, в 60-х годах IV в. до н. э. прокатилась волна политических процес­сов, в результате которых многие видные политические и военные деятели Афин бы­ли осуждены на смертную казнь или изгна­ние. Недовольство союзников великодер­жавными замашками Афин вылилось в вос­стание, которое получило название Союз­нической войны (357—356 гг. до н. э.). Такие влиятельные афинские союзники, как Хиос, Родос, Кос, Византий, Калхедон и другие, объединили свои силы, создали мощный флот (до 100 триер) и выступили против Афин. Военные действия велись главным образом в проливах, через которые проходил жизненно важный для Афин тор­говый путь в Причерноморье. Около двух лет Афины пытались привести своих мятеж­ных союзников к покорности, но потерпели в конечном итоге неудачу. Они были вы­нуждены признать автономию большинства своих союзников (355 г. до н. э.). Второй Афинский морской союз фактически пре­кратил свое существование (официально он был распущен в 338 г. до н. э.).

С распадом Второго Афинского мор­ского союза было уничтожено последнее крупное объединение греческих полисов, в рамках которого возможно было известное спокойствие и более благоприятное разви­тие хозяйства и культуры. К середине IV в. до н. э. Балканская Греция представляла собой множество разных по величине по­лисов, находящихся если не во враждебных, то в отношениях недоверия друг к другу. Между ними заключаются и вскоре растор­гаются мирные договоры, военные дейст­вия грозят вспыхнуть в любой момент. Политические шаги греческих городов трудно предугадать. Этими отношениями политического хаоса в Греции ловко поль­зовались персидский царь и его малоазий- ские сатрапы, которые начинают бесце­ремонно вмешиваться во внутренние дела греческих полисов, что вызывало чувство глубокого негодования у наиболее дально­видных греческих политиков. Это состоя­ние политической анархии, всеобщая враж­дебность и постоянные войны, ведущиеся между полисами часто по ничтожным мо­тивам,— свидетельство серьезного кризиса полисной системы взаимоотношений, кото­рый дополнял кризис основ греческого полиса как такового.

Общее состояние Греции в середине IV в. до н. э. хорошо передал греческий оратор Исократ: «Морские разбойники хозяйнича­ют на море, наемники захватывают города, а граждане вместо того, чтобы воевать с другими за свою страну, сражаются между собой внутри городских стен.

Вследствие частых перемен управления жители городов находятся в более смутном настроении, чем изгнанники... И все так далеки от свободы и политической самосто­ятельности, что одни государства находятся под властью тиранов, другими владеют ино­странцы, некоторые разорены, над другими господами стали варвары».

Передовые греческие мыслители, оче­видцы тяжелого положения греческих по­лисов, мучительно искали пути выхода из него. Как уже отмечалось, Платон и Ари­стотель разрабатывали проекты преодоле­ния кризиса полиса с помощью проведения самых серьезных реформ его внутренней структуры. Но выдвигались и иного рода проекты. Так, Исократ считал, что оздоров­ление обстановки в Греции, преодоление кризисного состояния в целом возможно путем восстановления нормальных отноше­ний между отдельными полисами, прекра­щения бесконечных и разрушительных войн, военно-политического и экономиче­ского объединения Греции. Объединенная Греция сможет решить свои внутренние проблемы, если начнет завоевание новых территорий. На новые земли можно будет отправить все лишнее население, политиче­ских противников и таким путем приобре­сти значительные богатства. Все эти мероприятия, по мнению Исократа, долж­ны оздоровить общую ситуацию в Греции, обеспечить ей спокойствие и благосостоя­ние.

Но как объединить враждующие грече­ские полисы? Попытки наиболее сильных греческих государств, таких, как Афины, Спарта, Фивы, не увенчались успехом. Сре­ди греческих полисов середины IV в. до н. э. Исократ не видел ни одного, который мог бы стать центром такого объединения. Но если в Греции не нашлось такого полиса, то им могла, по мнению Исократа, стать страна Македония, которая как раз в сере­дине IV в. до н. э. превращается в развитое, сильное и благоустроенное государство, претендующее на роль гегемона в Греции.