3.1. Бессознательное проецирование симптомов болезни

В рассказе «Маска красной смерти» мотив мора, симптомы и проявления болезни в виде красных пятен из объективных признаков болезни становятся образными метафорами. Бедствующий замок – проекция тела, а красные пятна, покрывающие это тело переносятся на предметы замка. «Телесные метки (пятна) теряют значение клинической сыпи и начинают тиражироваться в текстовом пространстве рассказа в качестве знаков». Так, окна в замке обрамлены красными бархатными занавесками, символизируя пятна крови. Объективное выражение в стенах замка находят и симптомы болезни. Головокружение и дурнота воплощаются в образе танцующих гостей. Вальсирующие движения в комнатах замка, расположенных подобно лабиринту, непроизвольно вызывают ощущение головокружения. А дурноту провоцируют пестрота комнат и разноцветные огни, отражающиеся в цветных стеклах.

В новелле также используется метафора механизма: четкие, ритмичные движение вальсирующих пар полностью зависят от хода часов. Тиканье стрелок уподобляется пульсу, в данном случае – «лихорадочному». Учащенный пульс, определяющий все движения обитателей замка, раздается из часов, которые в свою очередь играют роль легких. «Больные легкие», задавая неправильный пульс, определяют болезненное, лихорадочное состояние всего замка. Лихорадочному бою часов противопоставлены образы танцующих. Облаченные в маски и маскарадные костюмы, танцующие пары символизируют легкость, фееричность. Но маскарадные костюмы замещают истинное тело: вместо людей в танце кружатся фантастические образы. Гости маскарада становятся бесплотной фантазией, галлюцинацией, вызванной болезнью, которая царит в замке. Красная Смерть появляется на балу в образе такой же фигуры-маски. Мотив кровотечения является основным в эпизоде поединка принца и смерти: «красная» Смерть, окна седьмой комнаты замка, где стекла «густого цвета крови». Но абсолютный ужас наступает после осознания, что под маской нет тела: «Отсутствие тела под «трупообразною личиною и зловещими одеяниями» (551) - это провал, трещина, зияние; абсолютный знак смерти (не имеющей собственного тела и лишающей тел других)». Процесс наблюдения тела в данном рассказе невозможен, поэтому он заменен на мотив узнавания смерти. Языковое выражение нашли лишь признаки болезни, вытесненные из сознания и перенесенные в объективную действительность с помощью ряда метафор.

3.2. Заражение как соматическая индукция

Болезнь в рассказах По является следствием заражения, т. е. передачи симптомов или ощущений от тела к телу. Нельзя говорить о заражении в качестве только медицинского термина, так как зачастую происходит передача не конкретных симптомов, а эмоциональных переживаний: страха, тревоги, безумства. В то же время, болезнь в рассказах По не всегда провоцирует тело. Герой может «заразиться» тем или иным душевным состоянием под влиянием окружающей его обстановки. Условный характер заражения «… не поддается рациональному объяснению, являясь не столько клиническим, сколько метафизическим явлением».

Так, в рассказе «Падение дома Ашеров» болезненной оказывается атмосфера старинного поместья: «нездоровая и загадочная, отупляющая, сонная, заметного свинцового оттенка». Атмосфера дома проецируется на его жильцов, заражая их страхом и тревогой. Болезненное состояние, поразившее Родерика, сделало невозможным жизнь вне этого дома: «...Он мог есть лишь самую пресную пищу... носить одежду только из определенной материи; всякий запах цветов угнетал его; свет, даже тусклый, терзал ему глаза; и лишь особые звуки струнных инструментов не вселяли в него ужас». Герой-рассказчик пытается дать медицинское объяснение болезни Родерика, но используемые им научные термины не могут внести ясность. Не дает ответа и тщательный анализ картин, написанных Ашером. В то же время, болезнь постепенно распространяется и на самого героя-рассказчика, ведь он окружен той же атмосферой, что и Родерик. Болезненный эффект на рассказчика производят картины Ашера, музыка, которую он исполняет, и постоянная близость с героем: «Неудивительно, что его состояние ужасало и заражало меня. Я чувствовал, как мною медленно и неуловимо овладевает неистовое влияние его фантастических, но властных кошмаров». О том, что герой заразился болезнью Ашеров, говорит эпизод в спальне, когда рассказчик не может заснуть из-за странной нервозности и удушья. Из области внутреннего переживания героя переносятся на посторонние предметы, в данном случае – драпировки, которые начинают повторять болезненные движения героя. Сам герой полностью воспроизводит поведение Родерика: ему слышатся звуки, так же, как и его друг, он смотри в одну точку, даже походки героев теперь идентичны. Рассказчик не только заражается болезнью, но становится участником жутких событий, которые происходят в замке: «Роль, которую берет на себя герой-рассказчик, крайне интересна: он - читатель готического романа и одновременно «медиум», посредством которого осуществляется «энергообмен» в рассказе». Рассказчик читает рассказ о рыцаре и драконе, одновременно перенаправляя энергию из текста в действительность. Буря, которая разворачивается на заднем плане, размывает границы между реальностью и вымыслом, она является кульминацией той болезненной атмосферы, которая царит в особняке. Сквозь раскрытое окно, воплощение болезни, ужаса и страха проникает в дом, провоцируя жуткие события в финале рассказа.

В другой новелле По – «Лигейя» тоже присутствует мотив заражения. Болезнь новой жены героя-рассказчика Ровены оказывается результатом мрачной атмосферы спальни, которую обустроил рассказчик. Во время работы над комнатой, герой был «движим как воспоминаниями о леди Лигейе, ее царственном величии и «медузовой» красоте, скорбью и мыслями о смерти, так и опиумными фантазиями и грезами». Все это нашло отражение в обстановке комнаты и в атмосфере, проникнутой мрачными помыслами и безумием. У Ровены начинаются галлюцинации и лихорадка. В финале новеллы она умирает, но болезненное состояние героини передается рассказчику – теперь и он слышит таинственные звуки, исходящие со смертного одра, где находится труп героини. Мотив заражения, используемый По в его новеллах, преследует определенную цель – вовлечь читателя в действие, передать ему через литературный текст внутренние эмоции героев. Однако существует версия, согласно которой По намеренно выбирал для эффекта заражения чувства необъятного страха и ужаса, чтобы «отомстить» публике: «тема мести устойчиво фигурирует в рассказах По, - практически во всех случаях она связана с идеей «сверхкомпенсации» за недостающее признание, отсутствующее понимание...».