§ 2.2. Внутренние факторы

• Политика.

Размышляя над ролью политики в современной журналистской деятельности и, шире, в жизни общества невольно упираешься в Закон о печати 1990 года, отменяющий идеологическую цензуру, существование которой тогда признали сами власти Советского Союза: "Печать и другие средства массовой информации свободны.

Свобода слова и свобода печати, гарантированные гражданам Конституцией СССР, означают право высказывания мнений и убеждений, поиска, выбора, получения и распространения информации и идей в любых формах, включая печать и другие средства массовой информации.

Цензура массовой информации не допускается"¹².

Сравнивая то время и нынешнее, по моему мнению, напрашивается совершенно очевидный вывод. Современные российские СМИ стеснены определенными рамками в своей работе. Происходит явное ограничение свобод.

И это не голословные утверждения. Я работаю в информационном агентстве "Интерфакс". Какое-то время назад на многих лентах новостей уважаемых изданий появилась новость о том, что супруга президента Дмитрия Медведева, поехав на отдых в Италию, остановилась в роскошном отеле, забронировав предварительно абсолютно все номера в нем. В общем, сенсация дня. Сотрудники редакции весело обсуждали полученную из анонимных источников информацию.

По-видимому, во многих редакциях стоят такие старомодные телефоны, по которым почти никогда никто не звонит, – это правительственные телефоны. Когда он зазвонил, коллега подошла и сняла трубку. На другом конце мужской голос настоятельно попросил не публиковать в тот день никаких заметок о времяпрепровождении жены главы государства (он даже не представился, в результате чего даже начальство в редакции пришло в недоумение и посвятило несколько последующих часов на выяснение того, кто же все-таки позвонил к нам в редакцию). В итоге, естественно, заметка не вышла на "интерфаксовской" ленте.

Или вот еще. 21 февраля 2012 года, как известно, случилось событие, которое не сходит с новостных лент крупнейших СМИ РФ вот уже второй месяц. Я говорю об акции, так называемом "панк-молебне", в Храме Христа Спасителя группы Pussy Riot.

Сама акция произошла около 12:00 мск. Однако, примерно, к 15:00 во внутреннем ящике "Интерфакса" все еще висела неопубликованная новость с места события, адресованная начальству, с примерным текстом: "Пускать (на новостную ленту – прим. автора)? Или еще не согласовали?"

Конечно, все это можно считать инсайдерской информацией, но в последнее время подобным случаям уже никто не удивляется. Это показательно, но, к сожалению, это не единичные истории, в том числе, и в нашей редакции.

В тот день новостей об акции феминистской группы в главном храме страны у нас так и не появилось (только начиная со следующего дня подобные новости регулярно выходят на ленту для наших подписчиков). Но в таком случае о какой оперативности (тем более в информационном агентстве!) можно говорить? Очевидное вмешательство в работу средства массовой информации вполне можно квалифицировать как цензуру.

О чем тут уж говорить, если сотрудники федеральных телеканалов лично признаются президенту (президенту!) Дмитрию Медведеву в наличие в их редакциях цензуры (пускай, и объясняемой политической целесообразностью), которая мешает им выполнять профессиональные обязанности, объективно информировать зрителя о происходящих в стране событиях. Я, как несложно догадаться, говорю о последнем интервью Медведева в качестве главы государства с сотрудниками главных и самых влиятельных телеканалов страны 26 апреля 2012 года. Именно на этой встрече ведущий новостей на НТВ Алексей Пивоваров рассказал о фактах цензуры на своем месте работы. Медведев ему ответил следующее: "Наличие цензуры в СМИ – повод для вмешательства государства".

Конечно, ничто не мешает журналистам прямо высказывать свою позицию, объективно освещать события. Но всем известны случаи увольнений/избиений/убийств/закрытия различных медиа.

Выше уже упоминалось про убийство первого главного редактора русской версии журнала Forbes Пола Хлебникова в 2004 году. По данным следствия (дело до сих пор не раскрыто), заказчиком был чеченский криминальный авторитет Хож-Ахмед Нукаев, исполнителями – тоже чеченцы, Фаиль Садретдинов, Казбек Дукузов и Муса Вахаев. Однако в 2006 году все трое обвиняемых были оправданы. Родственники Хлебникова и Генпрокуратура опротестовали приговор, и в ноябре 2006 года Верховный суд отменил оправдание подозреваемых. На этом следствие заглохло.

Возможным мотивом убийства журналиста могла послужить книга 2003 года "Разговор с варваром", в которой Хлебников излагает и комментирует свою 15-часовую беседу с Нукаевым. Но, по данным закрытой в 2008 году газеты "Чеченское общество"¹³, Нухаев был убит в горах Дагестана в феврале-марте 2004 года. Это значит, что, скорее всего, он не мог быть заказчиком убийства.

За несколько месяцев до гибели в журнале был опубликован список 100 самых богатых людей в России. Существует версия, что многим людям, вошедшим в данный список, публикация не понравилась. По другой версии, убийство Хлебникова было связано с его будущей книгой, в которой он хотел рассказать о хищениях бюджетных средств в Чечне.

В любом случае, о случайном убийстве говорить не приходится, так как убит он был на выходе из редакции журнала 9 июля 2004 года. Если повлиять на него словом, рекомендациями не публиковать материал не удалось, то только и оставалось, что устранить журналиста.

Не только убийство Хлебникова, но и Анны Политковской из "Новой газеты", и Анастасии Бабуровой из того же издания является самым зверским видом цензуры, влияния на журналистскую деятельность.

Другое дело, что последовательное "закручивание гаек" ("разгон" НТВ в 2001 году; арест олигархов Гусиноского, а затем и Ходорковского, и присоединение их активов государственными компаниями; отмена прямых выборов губернаторов – к 2012 году их, вроде бы, вернули) с начала 2000-ых годов в России подвело СМИ к возникновению самоцензуры. В каждой редакции есть редакционный же устав, естественно, какие-то минимальные моральные принципы у журналистов тоже должны присутствовать. Но у нас "самоцензура" пошла другим путем.

Самый яркий пример – телеканал "Дождь" и проект "Поэт и гражданин" (переименованный позднее в "Гражданин поэт"). Выпустив в эфир пять серий, программе пришлось искать для себя новую площадку, так как выпуск про взаимоотношения Владимира Путина и Дмитрия Медведева под названием "Двуглавое / В тандеме вот что происходит", якобы, мог нанести оскорбления президенту и премьеру. Цитата: "Я был вполне доволен другом – / Пока в один прекрасный день / Он не решил, что он не тень"¹⁴. Насколько известно, публичной реакции, подачи иска в суд о защите чести и достоинстве деловой репутации, заявлений об "оскорбленности" от тандема не последовало за публикацией серии проекта в "Новой газете", не допущенной к эфиру на "Дожде".

Руководство телеканала, скорее всего, как в частной беседе признался после того случая главный редактор журнала "Большой город" (издание входит в состав медиахолдинга "Дождь"), один из ведущих программы "Дзядко 3" на Optimistic Channel Филипп Дзядко, решило подстраховаться. Речь как раз шла не о цензуре, а о самоцензуре.

Что сделано, то сделано. Однако довольно странно наблюдать за телеканалом, не пустившим в эфир, по сути, произведение искусства, пародию. И при этом сотрудники телеканала при любом удобном случае в открытую смеются над российским президентом и премьером, к примеру, комментируя то общение Путина с прессой и народом, то интервью Медведева журналистам федеральных каналов. Так появляются двойные стандарты. Так самоцензура "перетекает" в цинизм журналистов/редакторов, который убивает профессию. Ставя непонятные амбиции выше договоренностей и здравого смысла и выдвигая эти самые амбиции на первый план, журналист становится заложником системы, против которой выступает редакция того или иного средства массовой информации.

Обратимся к редакционной политике других СМИ.

У каждого медиа-проекта по закону¹⁵ должен иметься внутриредакционный устав, в котором должны быть прописаны (что интересно нам) "1) взаимные права и обязанности учредителя, редакции, главного редактора; 2) полномочия коллектива журналистов - штатных сотрудников редакции". На определенные права, как известно, обязательно накладываются свои обязательства. Конечно, в данном случае, речи не идет о цензуре, а речь идет о букве закона. Табу, согласно закону о СМИ (глава I, статья 4), накладывается на "материалы, содержащие публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публично оправдывающие терроризм, другие экстремистские материалы, а также материалы, пропагандирующие порнографию, культ насилия и жестокости".

Все это в уставах уважаемых средств массовой информации присутствует (плюс к этому, табу на разглашение инсайдерской информации и тому подобное). И это, скорее всего, правильно.

Однако в некоторых редакциях в уставы добавляется примерно такая строка (в случае с "Интерфаксом" пока это устное предупреждение, но его обещают вписать в трудовой договор и устав со временем): "Будучи сотрудником компании, запрещается публично рассказывать о своей политической позиции, в том числе, в социальных сетях, выражать оценку деятельности чиновников и политических деятелей, а также выступать с критикой в адрес конкурирующих организаций".

Если с последним пунктом еще каким-то образом согласиться можно (корпоративная этика все-таки), то первые два – это в чистом виде нарушение свободы слова (статьи 29 Конституции РФ).

Очевидно, что что-то подобное, а именно оценка деятельности госслужащих и политиков, будет запрещено и на общественном телевидении, раз полномочия президента (а, следовательно, и всей вертикали власти) настолько велики, согласно указу, который подписал Дмитрий Медведев. Что касается фактора повлиявшего на указ о создании ОТВ в России, то здесь, мне кажется, речь идет о некоей подачке тем, кто был недоволен зимой 2011-2012 результатами выборов и ответными действиями властей (сгон людей на митинг на Поклонной горе и в "Лужниках" в Москве, воинственная риторика победившего кандидата в президенты РФ Владимира Путина).

Вернемся к редакционной политике в СМИ.

Не так давно в американском информационном агентстве Associated Press приключился любопытный инцидент (это имеет отношение и к российской журналистике, чуть позже объясню, почему).

Вот, что пишет Андрей Мирошниченко, российский известный журналист, колумнист, редактор, специалист в сфере коммуникаций и медиа: "Как у многих уважающих себя СМИ, у Associated Press есть руководство для сотрудников по поведению в соцсетях. Нормальное такое руководство, содержит разумные наставления, как сотрудники должны вести себя в соцмедиа, что и как публиковать от своего имени, кого "лайкать", френдить, чтобы не подпортить репутацию агентства как независимого источника информации"¹⁶.

Теперь вы видите, вроде бы ситуация похожа на ту, которую я описывал выше, но в современной отечественной медиа-практике акценты ставятся на других вещах: на журналистской деятельности и, скажем так, на однобокости освещения тех или иных событий, проблем. На том, что нельзя плохо писать о политиках и чиновниках в соц-медиа. А теперь добавим к этому то, что в редакцию может позвонить в любое время кто-либо по правительственному телефону и попросить не публиковать материал.

Но вернемся к Associated Press (текст ниже – из колонки Мирошниченко, так как его форма изложения мне кажется логичной, поэтому привожу текст именно в таком виде).

"14 ноября 2011 года при разгоне протестующих из движения Occupy Wall Street полиция Нью-Йорка задержала нескольких репортеров информационного агентства. Другие журналисты АР опубликовали сообщение об аресте коллег в Твиттере. Через день по корпоративной почте АР было разослано письмо с предостережением: «У нас есть сотрудники, которые твитнули сообщение об аресте коллег ДО ТОГО, КАК ЭТА НОВОСТЬ ПОПАЛА В ЛЕНТУ…» (Фраза так и была выделена в заметке New York Magazine, который первым написал об этом циркуляре AP). Письмо напоминало о правилах АР в области соцмедиа и призывало всех линейных начальников срочно собрать своих людей и предостеречь их от таких действий в будущем.

Действительно, в руководстве АР по поведению в социальных сетях есть четкий запрет: не публиковать представляющие ценность для новостной ленты материалы прежде, чем они будут опубликованы агентством. И даже после публикации есть некоторые ограничения: сотрудники могут давать только ссылку на контент АР, но не должны копипастить сам контент.

Логика понятна: не раздавай даром то, что можно продать.

Американские медиадеятели, особенно евангелисты новых медиа, еще долго потом перемывали косточки ретроградам и куркулям из Associated Press. Но казус с журналистским твитом об аресте, на мой взгляд, вскрывает куда более глубокое противоречие, возникшее в те времена, когда истеблишмент СМИ приватизировал общественную функцию и сделал из нее бизнес.

Традиционные СМИ, этот оплот демократии, много и пафосно говорят о качественном информировании читателей по всем горячим вопросам. Но если информирование общества, понимаемое и заявляемое как высшая цель, вступает в противоречие с бизнесом СМИ, что выберут лидеры медиа — миссию или бизнес?

Associated Press дало свой ответ.

В США этот ответ был воспринят тем более болезненно, что именно в истории с Occupy Wall Street традиционные СМИ столкнулись с непривычными для американцев ограничениями свободы слова. В результате именно гражданская журналистика новых медиа, выделив из своих рядов высококлассных кураторов-энтузиастов, наиболее полно, профессионально и свободно информировала общество по одному из самых важных вопросов повестки дня, сообщая о протестах и полицейской реакции. Старые СМИ не справлялись с политическими и технологическими вызовами. И тут, благодаря циркуляру АР, был нанесен еще один удар по репутации классических СМИ как стража демократии и свободы слова. 

Оказалось, что страж склонен охранять нечто другое. И задача журналиста не в том, чтобы поставлять новости обществу, а в том, чтобы поставлять новости своей конторе", – пишет Андрей Мирошниченко.

Вот мы постепенно и подошли к следующему важному фактору, влияющему на журналистику.

• Технологический фактор.

Американский специалист по современным медиа, колумнист канадской газеты Globe and Mail и американского портала GigaOM.com (одного из крупнейших технологических блогов в США, который основал бывший журналист Forbes и Business 2.0 Ом Малик) Мэтью Инграм в одной из своих статей "What happens when journalistic is everywhere?" на GigaOM называл, ссылаясь на Энди Карвина, редактора американской радиостанции NPR, выше описанный случай с агентством Associated Press "random act of journalism" (англ. случайный акт журналистики) ¹⁷.

  В этой колонке Мэтью Инграма отражена самая суть конфликта между старыми традиционными СМИ и новой средой, что называется сегодня social media (англ. социальные медиа) или новыми медиа.

Как отметил Андрей Мирошниченко в своей колонке на OpenSpace.ru, "новая среда не конфликтует с первородными СМИ. Она использует их контент и лишает их бизнеса. В ответ первородные СМИ говорят о непрофессионализме, недостоверности и замусоренности новой среды, специально редуцируя ее качества до узкого диапазона, в котором проявляются недостатки, легко поддающиеся критике".

Конфликт этот очевиден так же, как очевидна ханжеская позиция традиционных медиа и нарцисская – новых средств массовой информации. Ведь существует множество примеров удачных довольно-таки конвергенций.

Одной из последних запущенных крупных газет в России были "Московские новости" (перезапуск существовавшего еще в СССР издания состоялся весной 2011 года). И редакция сразу же заявила, что будет активно осваивать интернет. И правда, вместе с бумажной версией газеты появилась версия для Ipad, все статьи из номера активно выкладывались в широкий доступ. У редакции появились собственные страницы почти во всех известных социальных сетях и, следовательно, на сайте "Московских новостей" появилась полная интеграция с social media (достаточно посмотреть на онлайн-трансляции на сайте газеты со всех важных событий, происходящих в стране – ведут ее не только корреспонденты издания, но и очевидцы, ньюсмейкеры, эксперты).

Еще один пример – журнал "Большой город". Совсем недавно у них появилась Ipad-версия, а задолго до этого, вот уже несколько лет существует, появилась функция, благодаря которой издание можно было полистать совершенно бесплатно (журнал и так распространяется бесплатно), не выходя из дома и не отходя от компьютера. Правда, стоит заметить, интеграция с социальными сетями у них не совсем полная. Журнал по какой-то причине намеренно отказался от комментариев к материалам (при этом можно, конечно же, поставить "лайк" статье). Про "Большой город" еще поговорим в следующей главе.

Это грамотные примеры (то есть, я не хвалю себя, а показываю то, как подобное реализовывается у нас удачно).

Есть и множество примеров неудачных.

На сайтах федеральных телеканалов, государственных изданий, конечно, тоже есть функции социальных медиа. Можно и там поставить свой "лайк", на некоторых сайтах даже прокомментировать заинтересовавшую тебя новость.

Однако, что интересно? Влияние social media на такие издания, подобные газете "Московские новости", журналу "Большой город", телеканалу "Дождь" заметно. Сайты этих СМИ – живые. Там постоянно проходят различные опросы, упомянутые медиа постоянно задействуют читателей/зрителей в своей работе. "Московские новости" один за другим создают проекты, завязанные на сотрудничестве с читателями. Последним подобным проектом у них был "12 рассерженных избирателей".

Вот что говорилось в аннотации к нему: "Избиратели разных профессий и разных политических взглядов в режиме онлайн решают, какой президент нужен России"¹⁸. То есть участники – обычные люди, не имеющие к журналистике или политике никакого прямого отношения вели собственный блог на сайте газеты с момента оглашения результатов парламентских выборов в России и до оглашения итогов выборов президентских.

"Дождь" постоянно приглашает своих лучших и самых верных зрителей на различные лекции, которые традиционно устраиваются по выходным на телеканале.

Или вот совершенно неожиданный момент. Обновленная газета "Вечерняя Москва" вдруг решила запустить собственное сетевое вещание.

Вот анонс этого события: "Свершилось! "Вечерняя Москва" запустила собственное сетевое вещание — и такого формата телевидения пока нет ни у кого. Площадкой стала сама столица, участниками телеэфира — жители районов Москвы, представители интернет-сообщества… Для этого мы разработали и оттачиваем специальную технологию прямых включений, которой до сегодняшнего дня на аналогичных интернет-телеканалах не было. Самое простое прямое включение — это "Скайп", но такая технология не рассчитана на тысячу или несколько тысяч человек, и в этом главная проблема. Поэтому то, что мы сейчас создаем - это уникальная для России технология. Она позволяет через определенные программные продукты соединять людей и выводить их в эфир. Как работает эта технология? К примеру, "Вечерка" дает включения нескольких экспертов, находящихся где угодно, в любой точке земного шара, и они дискутируют между собой… В прямом эфире есть еще и чат, и все это образует живой, постоянно изменяющийся эфир"¹⁹.

Что ж, телеканал "Дождь" задал планку. Я хочу сказать, что многоканальность (возможность доступа читателя/зрителя/слушателя одовременно ко множеству различных источников информации, что стало возможно с появлением, в частности, интернета, социальных сетей) очень сильно повлияла на конвергентность. Если раньше, было четкое разделение на телевидение, радио, печать, то сегодня, когда печатные издания могут выкладывать видео в качестве иллюстрации своего материала, когда, в конные концов, у газеты может появиться собственная телевизионная редакция, эти границы размылись. Это, конечно, не хорошо (в силу ряда причин, нельзя же мир превращать в сплошной поток информации, нужна еще и пища для размышления, поэтому все-таки я за "холодные" медиа, но об этом в следующей главе) и не плохо, но это логичный процесс.

Однако, когда человек заходит на сайт государственного или "частного", но федерального, СМИ (такое ощущение у меня лично) он пугается, теряется, у него появляется чувство щемящего одиночества. Честно, как будто только перекати-поле скачет туда-сюда на подобных страницах.

Но это не самое скверное. Самое скверное – это то, что, несмотря на, казалось бы, "привинченную" функцию "лайков" и интеграцию с социальными сетями, контент остается всегда на одном уровне, не меняется никак, вообще.

Даже журналисты, пока еще имеющие возможность производить качественный и интересный контент в таких условиях, признаются, что ситуация очень не простая.

Вот что говорит Александр Уржанов, шеф-редактор программы "Центральное телевидение", корреспондент программы "Профессия-репортер" в интервью все тем же "Московским новостям": "Я сижу дома в Москве, и мои информационные потребности обслуживают журналы "Большой город" и Esquire, телеканал "Дождь" и другие достойные, приятные по тону, стилю, содержанию, близкие мне издания, каналы, радиостанции. А в стране живет 140 миллионов человек, которых никто таким образом не обслуживает. Нашу программу смотрели около 5 миллионов человек раз в неделю. Я думаю, что очень многие проблемы в стране связаны с тем, что с людьми никто толком не разговаривает. У них у самих такой важный инструмент, как СМИ, отняли"²⁰.

Рассмотрим другие темы, связанные с проблематикой новых информационных технологий.

Одно из самых перспективных направлений в журналистике нескольких последних лет – инфографика (если совсем просто, то это визуализация информации, статистики, графиков). Как, наверное, понятно, инфографика – не русское изобретение. Первая инфографика появилась в 1982 году в американской газете USA Today. Тут у нас и всплывает как раз фактор кросскультурности (технологии – это тоже культура, научная культура).

Чем так удобна, технологична эта инфографика? Главная особенность инфографики состоит в том, что она передает сообщение быстрее, чем текст (один качественно сделанный рисунок заменяет несколько страниц текста) и подробнее, чем стандартная иллюстрация (благодаря детальности рисунка и точным тезисным комментариям). Технологична же она тем, что при ее создании сегодня используется множество дизайнерских, графических программ. Еще есть понятие "оперативная графика". Это та же самая инфографика, только на видео. Это самое "горячее" СМИ сегодня. За несколько секунд человек полностью погружается в проблему, которой посвящена инфографика, и завладевает последними цифрами, данными.

В России существует всего один профильный журнал об инфографике - "Инфографика". Распространяется он ежемесячно бесплатно в кафе и барах Москвы и Санкт-Петербурга. Делают его всего три человека, при этом у него тираж – 80 тысяч экземпляров, и уже начиная с первого-второго номера редакция журнала вышла "в ноль". Это к вопросу о творчестве.

Инфографику стали посвящать важнейшим датам в истории человечества. К примеру, гигантских усилий стоил совместный проект ФОМ и "Газета.ru" - "Космическая одиссея 1957-2050"²¹, посвященный 50-летию космонавтики, которое отмечали в 2011 году. Естественно, что, если бы аудитория не проявляла никакого интереса, то и проекты эти были бы не нужны.

Вот мы и подошли к следующему фактору.

• Аудитория.

Аудитория у традиционных СМИ сегодня не убывает, но и не растет уже который год. Однако рейтинги новых медиа, альтернативных СМИ (о которых речь пойдет в следующей главе) растут как на дрожжах. Чтобы не быть голословным, приведу статистику

Средний дневной рейтинг программы "Пусть говорят" (она почти не отдает лидерство в списке самых популярных шоу) по России - 8 - 8,5%. Сериала "Ментовские войны - 6" на НТВ - около 8%. Единственная программа, хоть какое-то отношение имеющая к политике, рейтинги которой колеблятся в районе 7,5% каждый день, - "Время" на Первом канале. Но совершенно понятно, почему у новостной передачи на телевидении такие цифры. Большинство россиян в 21:00 ужинают.

И тут в качестве лирического отступления, пожалуй, приведу разговор с одним из сотрудников института мозга человека РАН им. Н. П. Бехтеревой, что в Санкт-Петербурге.

– Людей легко зомбировать, – сказал мне Роман Павлов, сотрудник института, когда мы случайно познакомились с ним в поезде Казань-Москва. – Во время приема пищи все силы организма бросаются именно на пищеварение. Мозг в это время фактически пребывает в состоянии сна. Он лишь принимает ипульсы извне, но обработка полученных данных в это время приостанавливается. И как раз эта информация, не проанализированная, укладывается на подкорке мозга. Поэтому я не смотрю телевизор во время еды.

Но вернусь к статистике.

Рейтинги печатной прессы таковы. За последние полгода (с сентября 2011 по февраль 2012 года) ежедневную газету "Из рук в руки" читали каждый день в России 3 млн 616 тыс. человек. На втором месте "Российская газета" с 1 млн 213 тыс. читателей. На третьем "Московский комсомолец" - 983 тыс. человек.

Позволю себе отвлечься от статистики, представленной рейтинговым агентством TNS Gallup Media.

В докладе за 2011 год Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям "Российская периодическая печать - состояние, тенденции, перспективы развития"²² говорится о том, что экономическая модель газетной прессы в 2010 году особых изменений не претерпела. Ее рекламные доходы выросли, но физические продажи тиражей сократились. Причин тому много: интернет и мобильные носители привлекают молодых людей гораздо больше, чем традиционные СМИ.

"Если в 2000 году их (читателей – прим. автора) численность составляла 4,2 млн., то в 2005 г. снизилась до 3,4 млн. Годовые тиражи ежедневных общероссийских газет сократились с 25,9 до 0,7 млрд. экз., разовые тиражи – с 81,5 до 3,5 млрд. экз."²³

Как видно по цитате, указанной выше, ситуация с начала 2000-ых годов к концу 2010 года не сильно изменилась.

Вернемся к статистике TNS Gallup Media.

Теперь посмотрим на ежемесячные журналы. Тут статистика за последние полгода вот какая: первое место - "За рулем" (7 млн 798 тыс. человек); второе место - Cosmopolitan (6 млн 491 читатель); третье - "Вокруг света" (5 млн 42 тыс. человек). Из серьезных общественно-политических журналов в этом списке присутствуют только журнал Forbes (1 млн 178 тыс. читателей) и РБК (1 млн 25 тыс. человек).

Однако, что интересно. Не на самом последнем месте в списке всплывают глянцевые журналы Esquire (336 тыс. человек) и GQ (362 тыс. читателей в среднем покупали каждый месяц в течение этого полугодия данный журнал).

Но интереснее всего дела обстоят, конечно же, в интернете. Я уже говорил, что рейтинги традиционных СМИ не растут и не падают, а у новых медиа появляется все больше посетителей на сайтах. Так, например, в списке интернет-порталов до октября 2011 года не было сайта журнала "Большой город". Однако в декабре за целый месяц портал посетили 610 тыс. россиян (конечно, это ничто по сравнению, к примеру, с сайтом Первого канала - за месяц 4 млн 227 тыс. посетителей - однако, мы помним, какие там самые рейтинговые программы), хотя осенью в среднем за месяц на сайт заходили чуть больше 190 тыс. человек. Аудитория же сайта телеканала "Дождь" и вовсе превысила в декабре отметку в 2 млн человек (предположу, что такие рейтинги связаны, по большому счету, с результатами парламентских выборов и митингами "За честные выборы!"). В феврале - больше 800 тыс. посетителей²⁴.

Конечно, есть и другие факторы, не менее важные, сильно влияющие на журналистику. Например, творчество. Но творчество – это конечный продукт для аудитории, а, следовательно, процесс и результат представляют собой смесь и технологического фактора (умение обращаться с монтажными программами, версткой, гаджетами, финансовые условия и т.д.), и политического (степень личной свободы самовыражения и степень свободы слова в стране), и ориентации на аудиторию (если есть желание сделать медиа-продукт успешным). Так и с другими факторами.