42. Жанр эпиграммы в русской литературе XVIII в. (м.В. Ломоносов, а.П. Сумароков).

Эпигра́мма (др.-греч. ἐπίγραμμα «надпись») — небольшое сатирическое стихотворение, высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление.

Первоначально эпиграммой называлась посвятительная надпись на изваяниях, алтарях и других предметах, посвящаемых богам, и на надгробиях (см. эпитафия). Постепенно формировались тематические разновидности эпиграмм сентенциозно-дидактических, описательных, любовных, застольных, сатирических. От эпических форм поэзии эпиграмму отличала краткость и ярко выраженное субъективное отношение к событию или факту. Писалась эпиграмма элегическим дистихом, позднее ямбом и другими размерами. В форме эпиграмм выражались размышления Платона, Сафо писала эпиграммы о горечи ранней утраты, Анакреонт — о веселье на пиру. К мастерам эпиграмм относят Симонида Кеосского, Асклепиада, Мелеагра. Расцветом эпиграммы в греческой литературе было творчество эллинистических поэтов III века до н. э. — I века н. э. (составившее ядро так называемой «Палатинской антологии» в 16 книгах), в римской — сатирическое творчество Марциала (I век н. э.). Традиции античной эпиграммы продолжались в византийской литературе и в латинской литературе средних веков и Ренессанса, позднее возрождались изредка.

В новой европейской поэзии

Эпиграммы Марциала были тематически близки сатирам Ювенала. К наследию Марциала восходит современное понимание эпиграммы как короткого насмешливого стихотворения, обычно построенного на контрасте постепенной экспозиции и неожиданного завершения, заключительной «остроты» (пуант). Такого рода эпиграмма сложилась во французской поэзии XVI — XVII веков. Временем расцвета эпиграммы в европейской литературе считается XVIII век (Вольтер, Ж. Б. Руссо, Г. Э. Лессинг, в России — А. П. Сумароков). Параллельно развивалась эпиграмма, представляющая собой непосредственный отклик на злободневные события, часто политические. Помимо названных, к мастерам острых сатирических эпиграмм относят Ж. де Лафонтена и П. Д. Э. Лебрена во Франции, Р. Бёрнса в Англии, Г. Гейне в Германии.

Эпиграммы писали уже Симеон Полоцкий и Феофан Прокопович; сатирические эпиграммы, оригинальные и переложения, принадлежат А. Д. Кантемиру, во второй половине XVIII века — В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, А. П. Сумароков и другие поэты. У Н. М. Карамзина и его последователей (В. А. Жуковский, В. Л. Пушкин) эпиграмма приобрела салонный характер и сблизилась с разновидностями альбомных стихов.

Когда любовь без ног? Как надобно идти

От друга милого, сказав ему: «Прости!»

Н. М. Карамзин. Ноги.

В XIX веке эпиграммы выступали не только средством обличения пороков и человеческих слабостей, но орудием литературной и общественно-политической борьбы. Среди выдающихся эпиграмматистов первых трёх десятилетий XIX века — А. С. Пушкин, С. А. Соболевский, Е. А. Баратынский, П. А. Вяземский. А. С. Пушкину, например, принадлежат как сатирические эпиграммы (на А. А. Аракчеева, Ф. В. Булгарина, А. Н. Голицына), так и эпиграммы, продолжающие древнегреческую традицию («Движение», «Любопытный»).

Эпиграмма – по-гречески значит надпись. 2 800 лет назад так называли посвятительный текст на дарах богам (на щитах, вазах и другой утвари). Чуть позже древние греки изобрели разновидность эпиграммы – эпитафию, надгробную надпись, сообщавшую, как и теперь, краткие сведения об усопшем человеке. Чем короче был текст – тем легче труд резчика, который работал на твердом материале, в основном на камне. В нескольких словах нужно было выразить и любовь, и скорбь. Так, будучи лаконичной по форме и ёмкой по содержанию, эпиграмма вошла в классическую литературу. Главное условие канона – выражение одной единственной мысли, и обязательно с оригинальной концовкой! Эта своеобразная, неожиданная развязка стихотворения, на латыни называлась «клаузулой», на французском - «пуантом», а по-русски - «соль» !

Сначала европейская эпиграмма была философской, позже нравоучительной, но с падением нравов становилась все более и более сатирической. Негодование и сарказм художников отливался в классическую форму и оттачивался в мастерстве. До XIV века эпиграммы в основном писались по латыни. А с XVI появляются острые стихотворные мысли на итальянском, французском, испанском, английском, польском.

В России почва для эпиграммы была подготовлена народным фольклором и такими жанрами как сценка-позорище ( так раньше называли театральное представление), частушками, потешками, песнями-шутками, колкими пословицами и прибаутками, типа «жить было весело, да есть нечего», «хорош пень в вешний день, а все пень», «и ряб, да божий раб. И гладок, да гадок», «просит покорно, наступив на горло», «лучше умирать в поле, чем в бабьем подоле», «у Фили были, у Фили пили, Филю же и побили».

Во время появления письменности в России элементы эпиграммы появились везде, даже в серьезном жанре «обличительного слова», который восходил корнями к традиции византийского учительского слова.

Русская эпиграмма высмеивала идоломоление, волхование, верование в «птичий грай», плясания беззаконная (ритуальные пляски сохранившиеся еще от дохристианской веры), из человеческих пороков – «запойство», златолюбие, поклеп, злосердие, лжа, блуд и т.д

В XVII веке, в эпоху барокко, для изящной сатиры созрела и общественно-историческая обстановка. Басни и эпиграммы переводились на русский, русские острословы осваивали форму и теоретизировали стиль.

В XVIII веке о русской эпиграмме уже можно говорить как о самостоятельном жанре. И, как всегда, у русских возник вопрос, – а какому содержанию должна служить столь ёмкая форма? Феофан Прокопович, сподвижник Петра I, украинец по национальности, прекрасно знавший латынь, риторику, поэтику и теорию литературы, считал, что эпиграмма - не пустяк, а польза Отечеству. Модные на тот момент «куриозные» вирши – палиндромы или «рачьи стихи», он считал бесполезными, и возвел эпиграмму на высоты политического звучания. Его убийственный сарказм породил эпиграммы остросоциального плана.

Его последователь Антиох Кантемир – переводчик французского и основоположник сатирической сатиры – передал эстафету новой поэтической системы Тредиаковскому и Ломоносову. С их помощью жанр вырос из античного канона, вышел на следующий уровень и стал развиваться в общеевропейском русле.

А.П. Сумароков – аристократ и дворянин, преисполненный негодованием и сарказмом, перенял эстафету в середине XVIII века. Не смотря на свое высокое положение он клеймил порок в любом его обличие. Более сотни эпиграмм высмеивают костность, крючкотворство и взяточничество коллег по привилегированному сословию.

Г.Р. Державин, И.И. Хемницер, В.В. Капнист – авторы рискованных эпиграмм на придворные интриги и высокопоставленных лиц, первыми стали высмеивать конкретных людей, а не общественные пороки. Обычно в эпоху русского классицизма герои эпиграмм носили «говорящие фамилии»: Хмельников - любитель выпить, Скрягин – скупой, Маралов – бездарный писатель. На рубеже XVIII – IXX века эпиграмма стала более живой и язвительной, как сама жизнь. Такие вирши уже не печатались и передавались из уст в уста, а наиболее удачные выходили в рукописных сборниках. Одновременно возникли близкие по духу сатирические и водевильные «куплеты».

С приходом романтизма и сентиментализма эпиграмма получила более глубокий философский смысли выразительное содержание.

«...больше лиц, нежели голов; а душ еще меньше» Н.М. Карамзин

Русская эпиграмма совершила стремительный взлет, когда к ней прикоснулся Пушкин. Он взял на вооружение весь арсенал накопленных до него приемов и, освоив поэтическую форму буквально с детства, создал стихи острые, боевые, глубокие и язвительные. Он впервые стал находить смысловые созвучия между фамилиями и отрицательными чертами характера героя: драчливый журналист Каченовский по ассоциации с кочергой становится Кочерговским, приспособленец Булгарин сравнивается с флюгером и нарекается Флюгариным, а за пронырливость – Видок Фиглярин. Эпиграммы-портреты, за которые и пострадал Пушкин, удавались ему наиболее ярко.

С.А. Соболевский, Е.А. Баратынский, П.А. Вяземский возвели русскую эпиграмму в искусство мгновенного, молниеносного обнажения низменной сути персонажа, тем самым, наверное, создав своеобразный проверенный имунитет от общественного падения нравов.

М. В. Ломоносов

<На А. П. Сумарокова> ("Женился Блез, старик без мочи..."). Эпиграмма направлена против А. П. Сумарокова, который в трагедии "Гамлет" под влиянием французского языка неудачно употребил слово "тронуть". У Сумарокова мать Гамлета, повествуя об убийстве мужа, говорит: "Тех пагубных минут, как честь я потеряла И на супружню смерть нетронута взирала...", т. е. глядела, не будучи растрогана" взволнована.

А. П. Сумароков

"Танцовщик, ты богат; профессор, ты убог...". По предположению П. Н. Беркова, в данной эпиграмме речь идет о балетном актере Тимофее Бубликове и об академике Ст. П. Крашенинникове, об участи детей которого заботился

Сумароков.

<На М. В. Ломоносова> ("Под камнем сим лежит Фирс Фирсович Гомер. .."). Сумароков иронически именует Ломоносова Фирсом Фирсовичем Гомером, присоединяя к имени Гомера, которое он использует в качестве фамилии, чисто русские, распространенные в народе имя и отчество. В защиту Ломоносова от нападок Сумарокова выступил Державин (его эпиграмму на Сумарокова см. на стр. 44). Не знав галиматйи мер - не зная меры в плетении галиматьи. Великого воспеть он мужа устремился. Имеется в виду не оконченная Ломоносовым героическая поэма "Петр Великий".

"Окончится ль когда парнасское роптанье? .." Имеются в виду выпады против канонов классицизма. "Воспитанье" (1774) - пьеса Д. В. Волкова. Скаредной - здесь в смысле "дрянной". Богини дыни жрут. Намек на сатирическую поэму "Плачевное поведение стихотворцев" (1769) М. Д. Чулкова. "Помпеи". Речь идет о переводе трагедии Корнеля "Смерть Помпея", сделанном Я. Б. Княжниным не александрийским (как требовала поэтика классицизма), а белым стихом.