38.Учение о государственной власти л.А.Тихомирова.

В числе наиболее фундаментальных исследований в области обоснования самодержавной формы правления является учение Льва Тихомирова о монархической государственности.    Тихомиров служил консервативной идее сохранения монархии в собственной интерпретации.    Тихомиров полагал, что модель государственного развития следует искать в исторической ретроспективе, ибо старина содержит апробированные постулаты лучшего устройства общества. “Мои идеалы в вечном, которые были и в прошлом, есть в настоящем, будут в будущем.    Идеалом для российского государства Тихомиров считал сильную единоличную власть государя. Ведь “русская монархия своими первоначальными корнями связана с наиболее первобытным родовым языческим строем, а косвенными условиями возникновения - с империей Римской; могущественными и прямыми влияниями она связана с христианством и византийским самодержавием; а окончательно сложилась в эпоху огромного внешнего влияния на нас монгольского Востока, а затем в борьбе с аристократическим польским строем. По завершении же эволюции в этих сложных условиях, наша монархия подверглась всей силе влияния западноевропейских идей, как монархических, так и демократических, одновременно с чем получила своей задачей устроение огромной империи, составленной из весьма различных обособленных частей, перейдя наконец в эпоху усиленного промышленного развития, до чрезвычайности осложнившего задачи государства”.    Такая самодержавная власть должна быть едина и неделима, ибо царь представляет не волю народа, а нечто высшее, стоящее над ним, если он не “безбожен”. Демократия в России, - по мнению Тихомирова, - просто абсурдна. Ведь “если управляемые будут не под единой властью, то хотя бы они в отдельности были и храбры и разумны, общее правление окажется подобно женскому безумию”.    Ограничение монархии властью аристократии - дело гибельное, так как именно оно порождает хищническое ограбление казны и циничное обдирание народа. “Положить же пределы этому... может лишь самодержавие”.    История российской государственности пошла именно по последнему пути, отвергая ложные соблазны. Тихомиров был уверен, что “цари самодержцы явились охранителями прав народных, так, грозные государи Московские Иоанн III и Иоанн IV ... были самыми усердными утвердителями исконных крестьянских прав, и особенно царь Иван Васильевич постоянно стремился к тому, чтобы крестьяне в общественных отношениях были независимы и имели одинаковые права с прочими классами Русского общества”.    Московская Русь для Тихомирова является образцом единения верховной власти и народа. “По царскому судебнику всякие правители, назначаемые в городе и волости, не могли судить дел без общественных: “на суде у них быть - дворскому и старосте, и лучшим людям””. Признавая сложность управительной власти Московского государства, со множеством технических несовершенств, он все же указывал на “одно драгоценное качество: широкое допущение аристократического и демократического элементов, пользование им общими силами, под верховенством царской власти со всеобщим правом челобитья к царю. Это давало Верховной власти широкое осведомление, сближало ее с жизнью всех сословий, и во всех Русских вселяло глубокое убеждение в реальность Верховной власти, все направляющей и все устраняющей”.    Тихомиров достаточно критично высказывался по поводу реформ Петра I. “Петр устраивал истинно какую-то чиновничью республику, которая должна была властвовать над Россией”.    Строя государственный механизм, первый Император Всероссийский оторвался от национальных традиций. Петровские коллегии были хороши для европейцев, но не для русских. “Коренное заблуждение учредителя их состоит в том, что он не отдавал себе отчета в сущности государства, ибо... государство составляется из Верховной власти и нации. Управительные же органы суть только оружие этого союза Верховной власти и нации. Петр же ничем не обеспечил самого союза Верховной власти и нации, следовательно, отнял у них возможность контролировать действие управительных учреждений и, так сказать, подчинил всю нацию не себе, а чиновникам”.

   Анализируя положительные и отрицательные черты монархии, Тихомиров предложил акцентировать внимание воспитателей самодержцев на фундаментальных принципах монаршей власти, позволяющих усовершенствовать систему единовластия.    Во-первых, это принцип самообладания, следование ему есть органическая необходимость для царствующей особы.

   Вторым принципом, вытекающим из первого, является принцип умеренности. Ведь сила без умеренности губительна и безрассудна.    “Но главный царский принцип, без сомнения, составляет строжайшее следование долгу”. При его отсутствии монархия неизбежно вырождается в тиранию.    Подкреплением данного принципа являются общефилософский принцип справедливости и общеправовой принцип законности. Они подпитываются милосердием - “праздником Верховной власти. Работа же ее и обязанность - это исполнение долга, подтверждение справедливости и закона; но лишь в тех случаях, где это не вредит, есть место милосердию”.    Один из важнейших царских принципов - принцип сознания своей необходимости для нации. Ведь без этого сознания нет монарха как нравственного идеала.

   “Задача монарха, - пишет Тихомиров, - не в том, чтобы выражать собственную свою волю или желание, а в том, чтобы выражать работу гения нации”. Такая роль царя совершенно невозможна при его юридической ответственности за свои действия, поэтому принцип абсолютной неприкосновенности является органически присущим истинной монархии.    Следование этим постулатам должно привести к настоящей прогрессивной эволюции государственности. Жизненной же средой такого развития является состояние единства (или симфонии) верховной власти с православием. Ведь самодержавие может держаться лишь на почве национальной религии, поэтому ему необходимо всеми силами благоприятствовать ее развитию, т.е. способствовать “приближению души народа к истинному, действительному Богу”.    Для достижения поставленных целей желательно составить союз государства с Церковью, при котором монарх будет подчинен религиозной идее личной принадлежностью к православию, но одновременно независим по отношению к светским прерогативам. Лучший пример такого единения дает нам Московская Русь Государя и Патриарха. Правда этого мало, “...для всякого государства необходим здоровый социальный строй. Другими словами, нужно такое сложное расслоение нации, которое охватывало бы формы ее творчества и давало людям возможность коллективной взаимопомощи в каждом виде его”. Идеал такой общественной структуры Тихомиров видел в сословном строе, при котором государство строится на специализированных группах, а не на отдельных личностях.

   Разумеется, истинное самодержавие не восстановится ни сегодня, ни завтра, но идея единовластия благодаря трудам Тихомирова будет жить в качестве интеллектуального источника воспроизведения монархического правосознания, без которого не может развиваться здоровый организм монархического государства.