24) И.С.Лесков – сатирик в 70-е годы. Рассказ «Железная воля». Своеобразие сатиры писателя.

В"Железной воле" (1876) резкому сатирическому осмеянию подвергаются реакционные черты пруссачества: его колонизаторские тенденции, его убогая "мораль господ", его шовинистическое ничтожество. Но даже и здесь, в произведении, быть может, наиболее резко демонстрирующем сатирические возможности дарования Лескова, в центре повествования - то, чем оборачивается пруссачество для самого его носителя как личности. Чем больше жизнь бьет по тупым, деревянным принципам Пекторалиса, тем более упрямо и ожесточенно он отстаивает эти принципы. В конце концов обнаруживается полная душенная пустота героя: он не человек, а марионетка на привязи бессмысленных принципов. 

Анекдотические ситуации, по свидетельству самого Лескова, "списанные с натуры", не просто иллюстрируют российскую историю: она воплощена в этих трагических анекдотах. В безурядице русской жизни Лесков видит определенные закономерности. Замеченное автором "тяготение к желудю и корыту" испытывает не только замордованное крестьянство. В известном смысле ему не чужды и "просвещенный" монарх, и его министры, и, уж конечно, сами помещики. Власть не заинтересована в просвещении народа. Доведенного до скотоподобного состояния, его легче подчинить любому произволу. Забота о крестьянах выглядит поэтому как "ересь", "вредный пример", как причуда сумасшедшего. Лесковская сатира оказывается в прямом родстве с щедринской: чего бы ни коснулся автор - на всем лежит печать "глуповства".

К концу жизни Лескова сатирическая линия его творчества резко усиливается и одновременно выступает явственно ее внутренняя связь с теми большими вопросами русской жизни и русской национальной истории, которые писатель решал в других планах своего творчества.

25)Сатирические «сказки» Салтыкова-Щедрина. Философский потенциал «Сказок» и особенности их поэтики.

Многие вопросы и проблемы, многие темы и типы предше­ствующих сатир нашли свое оригинальнейшее идейно-образное решение и воплощение в сказочных персонажах и сюжетах.

В жанре сказки наиболее ярко проявились идейные и художественные особенности щедринской сатиры: ее политическая острота и целеустремленность, реализм ее фантастики, беспощадность и глубина гротеска, лукавая искрометность юмора. "Сказки" Щедрина в миниатюре содержат в себе проблемы и образы всего творчества великого сатирика.

Пафос сказок — в беспощадном разоблачении социального неравен­ства, произвола самодержавия, жестокой эксплуатации народных масс помещиками и буржуазией («Медведь на воеводстве», «Орел- меценат», «Бедный волк», «Дикий помещик», «Соседи», «Ворон- челобитчик» и др.).

Автор сказок сохранил все такую же крепкую и живую, как и прежде, веру в социалистический идеал. Чтобы избежать цензур­ных преследований, сатирик искусно развивал и пропагандировал некоторые из демократических и социалистических идей и принци­пов то в форме религиозной притчи или проповеди («Христова ночь», «Рождественская сказка»), то облекая их в «ненормальные» с точки зрения господствующей идеологии и морали, речи.

Условно все сказки Салтыкова-Щедрина можно разделить на четыре группы: сатира на правительственные круги и господствующее сословие; сатира на либеральную интеллигенцию; сказки о народе; сказки, обличающие эгоистическую мораль и утверждающие социалистические нравственные идеалы.

К первой группе сказок можно отнести: "Медведь на воеводстве", "Орел-меценат", "Богатырь", "Дикий помещик" и "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил". В сказке "Медведь на воеводстве" развертывается беспощадная критика самодержавия в любых его формах. Рассказывается о царствовании в лесу трех воевод-медведей, разных по характеру: злого сменяет ретивый, а ретивого добрый. Но эти перемены никак не отражаются на общем состоянии лесной жизни. Зло заключается не в частных злоупотреблениях отдельных воевод, а в звериной, медвежьей природе власти. Беспримерная сатира на русскую интеллигенцию развернута в сказках о рыбах и зайцах.

К сказкам о либералах примыкает "Карась-идеалист", она отличается грустной сатирической тональностью. В этой сказке Щедрин развенчивает драматические заблуждения русской и западноевропейской интеллигенции, примыкающей к социалистическому движению.

Драматические раздумья Щедрина о противоречиях народной жизни достигают кульминации в сказке "Кисель". Сначала ели кисель господа, "и сами наелись, и гостей употчевали", а потом уехали "на теплые воды гулять", кисель же свиньям подарили. "Засунула свинья рыло в кисель по самые уши и на весь скотный двор чавкотню подняла". Смысл иносказания очевиден: сначала господа доводили народ до разорения, а потом им на смену пришли прожорливые буржуа.

Писатель с прежней резкостью бичевал самодержавие и хорошо сохранившиеся крепостнические пережитки в быту и сознании, приспособленчество, предательство либералов. В сказках находят дальнейшее развитие многие мотивы, образы, темы, намеченные в предыдущем творчестве сатирика. Мы снова встречаемся здесь с помпадурами, но они представлены в образе медведя, волка, встречаемся с трепещущими либералами — в образе премудрого пескаря. В центре же писательского внимания всегда народ — его судьбы, настоящее и будущее, его сила и слабость. По отношению к народу воспринимаются и оцениваются все иные социальные и общественные явления. В этом плане показательна одна из ранних сказок «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил».

В своих сказках Салтыков-Щедрин обновил и переосмыслил традиционную жанровую форму, став создателем политической сказки нового типа.

Главная цель сатиры и юмора Салтыкова-Щедрина показать реальную действительность в отрицательном и смешном виде. Зоологические уподобления – один из наиболее остроумных приёмов в достижении этой цели.

26)Л.Н. Толстой. Начало творческого пути. Трилогия «Детство», «Отрочество», «Юность», «Севастопольские рассказы», «Утро помещика». Чернышевский о мастерстве психологического анализа Толстого.

Л. Н. Толстому было 24 года, когда в лучшем, передовом журнале тех лет - “Современнике” - появилась повесть “Детство”. В конце печатного текста читатели увидели лишь ничего не говорившие им тогда инициалы: Л. Н.

Внешне незамысловатое повествование о детстве, отрочестве и нравственному облику героя, Николеньки Иртеньева, открыло для всей русской литературы новые горизонты. Ведущий критик тех лет, Чернышевский, рецензируя первые сборники определил суть художественных открытий молодого писателя двумя терминами: “диалектика души” и “чистота нравственного чувства”.

Повесть «Детство» (1852), как и последовавшие за ней «Отрочество» (1854) и «Юность» (1857), была произведением необычным уже по той изо­бразительной силе, благодаря которой мельчайшие по­дробности будней, увиденные как бы вблизи, с первых же страниц складывались в целостную, достоверную картину, создавая для читателя своего рода иллюзию присутствия. Однако новаторство Толстого наиболее существенно в дру­гом: и юный герой трилогии Николенька Иртеньев (лицо отчасти автобиографическое), и другие действующие лица — дети, подростки, взрослые — изображаются во всей своей внутренней подвижности, изменчивости, во взаимо­действии разнообразных и даже взаимоисключающих свойств.

Трилогия насыщена тревожными, открытыми. Главный герой трилогии духовно близок автору, наделен автобиографическими чертами. Эту особенность творчества Толстого впервые отметил и объяснил Чернышевский. Самоуглубление, неутомимое наблюдение над самим собой было для писателя школой познания человеческой психики. Детство, Отрочество, Юность имеют и более широкое значение: в них отразился процесс умственного и нравственного развития человека.

Главной целью Л.Н.Толстого становится показ развития ҹеловека как лиҹности в пору его детства, отроҹества и юности, то есть в те периоды жизни, когда ҹеловек наиболее полно ощущает себя в мире, свою нерасторжимость с ним, и затем, когда наҹинается отделение себя от мира и осмысление окружающей его среды. Между повестями существует логиҹеская связь, оправданная прежде всего логикой писателя: становление ҹеловека хоть и разделяется на определенные стадии, однако непрерывно на самом деле.

Свои первые севастопольские впечатления Толстой передал в рассказе Севастополь в декабре (в декабре 1854 года, через месяц после начала осады). Рассказ впервые показал России осажденный город в его подлинном величии. Война изображалась автором без прикрас, без громких фраз, сопровождавших официальные известия о Севастополе на страницах журналов и газет.

Писатель решил было открыть глаза правительству на положение русской армии. Но обращение к высокопоставленному лицу не могло помочь делу. Это вскоре понял сам Толстой и решил рассказать русскому обществу о гибельном положении Севастополя и всей русской армии, о бесчеловечности войны. Свое намерение Толстой выполнил, написав рассказ Севастополь в мае (1855).

Толстой рисует войну как безумие, заставляющее усомниться в разуме людей. В рассказе есть поразительная сцена. Объявлено перемирие, чтобы убрать трупы. Солдаты воюющих между собой армий с жадным и благосклонным любопытством стремятся одни к другим. Завязываются беседы, слышатся шутки, смех. А между тем десятилетний ребенок бродит среди убитых, собирая голубые цветы. И вдруг с тупым любопытством он останавливается перед обезглавленным трупом, разглядывает его и в ужасе бежит прочь.

Толстой судит о войне лишь с нравственной точки зрения. Он не пытается выяснить, социально-экономические причины войны, но обнажает порожденные этими причинами честолюбие, властолюбие, корысть, свойственные большим и малым завоевателям.

Третий из Севастопольских рассказов - Севастополь в августе 1855 года - посвящен последнему периоду обороны. Снова перед читателем будничный и тем более страшный лик войны, голодные солдаты и матросы, измученные нечеловеческой жизнью на бастионах офицеры, а подальше от огня - маленькие изверги, воры-интенданты с очень красивой, воинственной внешностью.

«Утро помещика». — Впервые рассказ опубликован в журнале «Отечественные записки».

Рассказ носит очевидный автобиографический характер и самым непосредственным образом связан с крупнейшим замыслом молодого Толстого — «Романом русского помещика».

С 11 ноября 1856 года, уже в Петербурге, начинаются записи последнего этапа работы над произведением, этапа сокращения и переделки. 26 ноября: «...Диктовал «Утро помещика». Впервые здесь появляется это название. А 29 ноября Толстой отмечает: «Да, кончил «Утро помещика» и сам отвез к Краевскому... Дудышкин и Гончаров слегка похвалили «Утро помещика».

В первом номере «Современника» за 1857 год, в статье «Заметки о журналах», с оценкой «Утра помещика» выступил Н. Г. Чернышевский. Главное достоинство рассказа он увидел в «верности натуре». Критик отмечал, что Толстой «с замечательным мастерством воспроизводит не только внешнюю обстановку быта поселян, по, что гораздо важнее, их взгляд на вещи», что «в крестьянской избе он так же дома, как в походной палатке кавказского солдата».