2. Влияние изображения на языковые особенности телеречи новостей

Телевидение не просто средство массовой коммуникации, но и вид творчества. Каждый вид творчества имеет свой специфический художественный язык – совокупность технических приемов и изобразительно-выразительных средств, с помощью которых творец воплощает свой замысел [Кузнецов Г.В., 2005: 17]. Изначально язык телевидения сравнивали с языком кинематографа, тем более что основа и того, и другого общая (двухмерный экран). «Телевидение заимствовало у кино его язык, но при этом прямое телевидение не утратило и никогда не утратит “эффекта присутствия”, давно утраченное кинематографом. Телевидение способно показать на экране образ настоящего. Такова основная природная особенность телевидения, отличающая его от кино. Благодаря ей телезритель может иметь дело не с прошлым, а настоящим, и, следовательно, его чувства носят совсем иной характер – это переживание, одновременное с происходящими событиями» [Кузнецов Г.В., 2005: 27].

Речь с телеэкрана на заре телевидения была очень похожа на сценическую речь. Особое внимание уделялось интонации, произношению. Воспитательная и просветительская были основными функциями любой телепередачи середины прошлого столетия. Со временем телевидение обрело очертания, не характерные театру и кино. Телевидение, используя неповторимое свойство эффекта присутствия, зрелищности, постепенно стало все больше и больше приобретать черты средства массовой информации. На телеэкране, помимо трансляций концертов и спектаклей, появились новости, передачи о культуре, спорте и т.д. С тех пор принципиальное значение в воздействующей силе телеэкрана имеет, кроме изображения, телевизионная речь. «Нет сомнения, что в телевидении слово, и произнесенное и непроизнесенное, то есть то, которое написано в сценарии и адресовано к создателям передачи, играет огромную роль, гораздо большую, чем в кино (в некоторых видах телевизионных передач, в интервью, например, слово имеет решающее значение)» [Кузнецов Г.В., 2005: 20].

Понятия телевизионной речи и языка телевидения, экранного языка, существенно различаются. Телевизионная речь – это речь, произносимая с экрана, она может быть представлена как профессионалами телевидения (дикторами, ведущими, журналистами), так и обычными людьми. Язык телевидения – это, прежде всего, язык образов. Он связан с техническими приемами (монтажом, операторской работой) и зависит, с одной стороны, от трех неизменных составляющих изображения – кадра, плана и ракурса, с другой – от того, что видят зрители на экране. Телевизионная речь персонифицирована, этим она отличается от речи печатных СМИ. В отличие от радиоречи телевизионная речь дополнена образом. Это специфика телевизионной речи, благодаря которой телеречь изучается отдельно не только от других видов речи, но и от речи других средств массовой информации.

Персонификация телевизионной информации каждый раз делает ее неповторимой, реакция на речевое сообщение может быть неожиданной. Телезрители не всегда могут вспомнить, что именно говорил человек с экрана, однако охотно рассуждают о том, каков он, каковы мотивы его появления и отношение к аудитории, а если это знакомый телеперсонаж – то в каком он сегодня настроении и самочувствии. Все это относится к невербальной информации, которую необходимо учитывать при анализе содержания той или иной телепередачи [Кузнецов Г.В., 2005: 30]. А. Я. Юровский определяя телевидение не только как СМИ, но и как вид творчества, пишет: «В экранном контексте привычные функции слова, его назначение существенно меняются по сравнению с печатной журналистикой. Экранное слово, произнесенное в кадре или за кадром, оживает, обретает богатство красок человеческой речи» [Цит. по: Кузнецов Г.В., 2005: 134].

Слово и кадр – обязательные компоненты любой передачи. В разных жанрах и в разных ситуациях, возникающих на экране, нагрузка нести основной объем информации может передаваться от слова к кадру, и наоборот. Однако, сколько бы слов ни было сказано на экране или в закадровом тексте, все они понимаются (воспринимаются) аудиторией через призму видеоряда. Как отмечалось в предыдущем параграфе, определяющее значение имеет синтезируемый смысл и ритмическое соотношение текста и видеоряда. То есть происходит смещение от простого понимания текста к пониманию текста телевизионного.

В каких же аспектах изучения современной телевизионной речи соотношение изображения и текста становится наиболее принципиальным? Прежде всего, стоит иметь в виду, что телевизионная речь неоднородна. Не зря ученые постоянно ссылаются на пестроту телеречи. Уровень так называемой спонтанности в ней различен, в том числе и со стороны видеоряда. Полярно противоположными и, соответственно, структурно противоположными являются дикторское прочтение текста официальной информации, с одной стороны, и запись скрытой камерой в естественной обстановке – с другой [Лаптева О.А., 2003: 276]. Точно так же и с изображением: монтаж и операторская съемка будут отличаться в зависимости от того, что идет в эфире – новости, развлекательная передача, ток-шоу или реалити-шоу, концерт, научно-популярная программа или документальный фильм.

В рамках одной передачи слово и кадр находятся в тесном взаимодействии. Жанровая принадлежность передачи одинаково влияет на изображение, на текст и на соотношение первого и второго. В научно-популярных, развлекательных программах и документальных фильмах изображение может преобладать над текстом. В информационных программах изображение и текст находятся в тесном контакте. Другое дело, какое в новостях на данном канале соотношение изображения и текста и сбалансировано ли это соотношение. Общеизвестно, что текст и изображение могут поддерживать, усиливать друг друга, а могут и ослаблять, а порой и уничтожать, причем чаще «жертвой» оказывается вербальный компонент. Таковы законы восприятия человеческой памяти – визуальный ряд воздействует сильнее, запоминается прочнее.

В правилах создания новостных сюжетов, предложенных И. Фенгом в «Работе телеоператора службы новостей» (1993 г.), есть такое суждение: «Изображение и слово не должны конкурировать друг с другом за внимание аудитории. Если важен дикторский текст, он дополняется нейтральным видеорядом. Если важен видеоряд, то нельзя насыщать текст фактами и подробностями… пусть некоторое время главенствуют изображения и шумы» [Цит. по: Саруханов В.А., 2002: 15]. Опытные телевизионные редакторы эмпирически вывели правило, по которому на 100 % изображения должно быть 60 – 70 % текста. В противном случае первое полностью заменяется вторым, лишая сюжеты необходимых для восприятия пауз, мягких монтажных переходов, того самого «воздуха», без которого зритель перестает воспринимать и текст, и изображение, а значит, цель информационного сообщения не будет достигнута. Когда изображение полностью «закрывается» текстом, в памяти задерживается «картинка», какие-то фрагменты, а текст опускается до уровня интершумов. Если изображение посредственно, не впечатляет, то текст и видеоряд напоминают две параллельные прямые, каждая по-своему развивающие тему.

При анализе структуры теленовостей следует обратить особое внимание на определенный «баланс» текста и видеоряда и их взаимодействие в рамках телесюжета. Рассмотрим несколько типичных ситуаций, провоцирующих характерное расхождение изображения и текста:

1. видеоряд локальный, текст глобальный:

Ведущий: «IPAD est uniquement accessible aux Etats-Unis pour l’instant. Les produits APPLE sont des produits d’APPLE. Selon entreprise, IPAD était en précommande. Et après les premiers essais, il faudra attendre pour les autres une dizaine de jours». В это время на экране один из разработчиков IPAD демонстрирует телезрителям свое новое техническое достижение [TV5, 5 avril 2011].

2. текст локальный, видеоряд глобальный:

Корреспондент: «Mouhamet Bouzid, c’est son nom, était un jeune diplômé au chômage, pour survivre il vendait des légumes sana permis. Alors, quand la police lui a confisqué sa marchandise, il s’est incendié. Il est celui par qui la révolte a démarré en Tunisie, le suicide du jeune chômeur de 26 ans a mis le feu aux poudres». На экране в это время показываются массовые выступления во многих городах государства Тунис [TV3, 7 avril 2011].

3. противоречия между изображением и текстом:

Ведущий: «On voit pour ce moment la ruée vers l’ïode et les comprimés qui protègent contre la radiation». На экране – авария на японской ядерной станции Фукусима 1 [TV3, 5 avril 2011].

4. интервью как тавтология содержания сюжета:

Ведущий: «Sur cette dernière image on aperçoit un réacteur numéro 1 qui crache toujours sa vapeur radioactive. Le niveau de radiation excède 10 000 terra-becquerels par heure». Тут же дается синхрон с корреспондентом: «Le niveau de radiation excède 10 000 terra-becquerels par heure. Aujourd’hui la zone d’évacuation de 20 kilomètres de la centrale paraît, donc, bien mince...» [TV5, 3 avril 2011].

Иногда при монтаже происходит некая рассинхронизация смысловой направленности «картинки» и слова. Смысловая направленность трансформирует изображение, поскольку аудитория продолжает слышать текстовый комментарий, отвлекшись от сюжета. В любом случае, изображение и слово должны образовывать единство, иначе может быть нарушен логический закон тождества. Дизайн студий и видеооформление информационных программ также играют при этом немаловажную роль.

В информационных выпусках изображение ведущего статично. В сюжетах видеоряд может на длительное время (до нескольких минут) вытеснить текст. Такие случаи нередки, в частности, в репортажах, когда действие, происходящее на экране, не требует дополнительного пояснения ведущим или журналистом: «Вeaucoup d’émotions, l’école sert pour toujours de refuge pour des personnes âgées qui ont quittées leurs domiciles situés près de Fukushima. Beaucoup de solidarité qui verse du baume au cœur». Далее на экране показывают школу, ставшую прибежищем для престарелых людей. Видеоряд без комментария длится 8 секунд, наглядный пример того, когда действие, происходящее на экране, не требует комментария журналиста [TV5, 6 avril 2011].

В работе М. А. Мясниковой «Художественные программы на телевидении» жанры и формы телевещания рассматриваются как воплощение разнообразных природных свойств электронных СМИ, как проявление менталитета народа и как вполне реальные знаки времени, выхваченные из жизни. Телевидение в целом – не только как средство массовой информации и коммуникации, но и как часть культуры (политической, духовной, массовой), как искусство и форма человеческой деятельности, имеющая специфическую игровую окраску, как особый, клиповый способ отражения действительности. Ведь доказано: природа телевидения многоаспектна [цит. по: Кузнецов Г.В., 1999: 12]. Автор называет телевидение новым видом искусства, при этом определяющим признаком жанра называется речь: «Как новый вид искусства, телевидение культивирует такие уникальные телевизионные жанры, как литературные чтения на экране, телеспектакль, телефильм, телесериал, музыкальный клип, музыкальный фильм. Ныне существующие художественно-публицистические жанры телевидения разбиваются на три принципиально различающиеся между собою группы – монологовых, диалоговых и синтезированных жанров» [Цит. по: Кузнецов Г.В., 1999: 14]. И только при характеристике последней группы жанров говорится, что они «сопровождаются различными звуковыми и визуальными элементами». Причем все это вместе «рождается» не импровизационно, не в процессе общения со зрителями или у них на глазах, а заранее тщательно продумывается и монтируется [Кузнецов Г.В., 1999: 14]. Несмотря на то, что к телевизионной речи новостей эти характеристики не имеют прямого отношения, изображение влияет на телеречь информационной программы не в меньшей, а иногда в большей степени.

Телевизионная речь (из-за зрительного ряда, создающего привычную для говорящих обстановку) наиболее приближается к живой речи, к живому речевому поведению [Сенкевич М.П., 1997: 33]. Как уже было сказано, основой телеречи является устная литературно-разговорная речь. На письме многие ее черты не могут быть представлены. Поэтому при восприятии зрителями озвученного, но заранее написанного текста могут возникнуть трудности.

Устранять эти трудности и доносить до зрителя в доступной форме сложную (в плане восприятия и запоминания) информацию призваны ведущие. Технологические возможности телевидения создают условия, чтобы у зрителя сформировались три своеобразных состояния общения: эффект присутствия, эффект диалогичности, эффект доверительности. Безусловно, изображение включает в себя не только кадры из жизни, не только природу, сцену, стадион и т.д. В кадре, т.е. на экране, постоянно появляются те, кого называют ведущими программ. Существует требование к ведущим – быть «своим» человеком для каждого зрителя, для каждой семьи. Оно обусловливает необходимое доверие к телепрофессионалу, соответственно, к информации, которую он озвучивает. Эффект доверительности в наибольшей степени достигается с помощью людей, которых видят на экране.

А. Ролла утверждал: «Qu’est-ce qu’un présentateur de journal télévisé? D’abord, c’est une présence intime. Le convive par excellence. Celui qui s’invite à table familiale. Le commensal dont le rond de serviette attend dans l’assiette. Il y a toujours une chaise pour lui, à côté de l’horloge. N’est-il pas le facteur du temps qui passe? Dès qu’il retourne son sablier pour débiter les nouvelles, on l’écoute religieusement. Il n’a pas son pareil pour mettre l’actualité en spectacle. Nous le laissons faire parce qu’il donne un vernis de cohérence à ce qui n’en a pas. Même quand nous ne sommes pas dupes, nous fermons les yeux sur les tours de passe-passe car il est irremplaçable dans le rôle de régulateur du va-et-vient de notre univers. C’est notre décodeur. Il décrypte pour nous ce flux d’images et de récits dont l’enchaînement segmente notre existence. Il nous simplifie la vie» [Rollat A, 2001: 244]. Данная цитата еще раз доказывает, насколько персонификация телевизионной речи влияет на понимание информации. Зритель видит ведущего и подсознательно ассоциирует информацию, которую слышит, со зрительным образом. Поэтому есть смысл в том, чтобы оставлять ведущих новостей неизменными какой-то длительный период времени. Зритель привыкает к ним и больше внимания уделяет не разглядыванию «нового лица» на экране, а тексту, в котором, безусловно, суть информации [Борецкий Р., 1960: 7]. «Диктор остается один на один со всеми теми, кто находится возле экрана, то есть общается сразу со всеми зрителями и с каждым в отдельности. Но для диктора это воображаемый зритель, он его не видит, но должен установить с ним обратную связь, принять, уловить его реакцию», – писала известный диктор В. М. Леонтьева [Леонтьева В.М., 1989: 35 - 39].

Владение пером не определяет успеха выступление в живой передаче. Здесь, прежде всего, следует говорить об умении журналистов и ведущих информационных программ на телевидении легко и свободно владеть разговорной речью, естественно и непринужденно вести себя перед камерой. Репортер или интервьюер – человек обаятельный, способный расположить к себе аудиторию и собеседников. Это помогает «расшевелить» собеседника, дает ему возможность освободиться от скованности, не быть «зажатым» [Борецкий Р., 1960: 20].

Эффективность телевизионного общения с массовой французской аудиторией определяется личностным имиджем телеведущих. Valérie Tibet, Patric Simonin, Alexandre Debanne, Marie-Noёlle Missud, Vincent Touraine, Michel Cymes, Patric Hester, Philippe Dessaint, Estelle Martin, Rémy Vincent, Davide Delos, Mohamed Kaci и многие другие ведущие и журналисты, которых видит французский зритель на телевизионных каналах TV3 и TV.5.

Особенности телевидения сегодняшнего дня: многоканальность, использование различных способов телевизионного общения, жанровое разнообразие телепрограмм, возможность творческого воплощения самых невероятных проектов, наличие большого количества выразительных средств и способов их осуществления. Однако при всем этом по-прежнему успех у зрителей той или иной программы во многом определяется обаянием личности телеведущего. По мнению П. С. Гуревича, зрителю интересна личность, нестандартный человек, индивид, захваченный идеей, человек, обладающий даром общения [Гуревич П.С., 1999: 50]. Таким образом, одним из важных аспектов принципиального для телевидения соотношения изображения и текста и, в конечном итоге, понимания текста, становятся те люди, которые находятся в кадре.

Следующий пункт адекватного восприятия связан с уровнем гармоничности речи по отношению к видеоряду. Подобной гармонией достигаются эффект диалогичности и эффект присутствия. Первый связан с особенностями телевизионного текста, второй – с особенностями видеоряда. Вместе они призваны составить полную картину, за которой зритель увидит готовый телевизионный продукт.

К телевизионному тексту предъявляются не только литературные и грамматические требования, но и своеобразные требования видеоряда, к которому затем будет синхронизироваться текст. «Автор текста должен понимать, что информация заключена в самом изображении, и он не должен повторять то, о чем уже достаточно красноречиво говорит сама пленка. Его обязанность – комментировать, помогать зрителю правильно понять изображение, дополнить новыми сведениями то, что видит сам зритель, – утверждает Р. Борецкий. – Если текст не обязателен, его не должно быть» [Борецкий Р., 1960: 27]. Яркие кадры потому и яркие, что не отвлекают внимание на текст, в этом заслуга правильного соотношения изображения и речевого наполнения передачи.

«На телевидении изображение во вех случаях превалирует над звуковым сопровождением, впечатления зрительные – над впечатлениями слуховыми. Да, мы в основном смотрим и лишь во вторую очередь слушаем телевизионный экран. Изменить это соотношение не властны ни мы, зрители, ни работники студий. Закономерность эта объективна. Она существует вне зависимости от того, хотим мы этого или не хотим», – пишет В. С. Саппак [Саппак В.С., 1988: 120]. Поэтому задача текста – подстраиваться под видеоряд, особенно если передача проходит в прямом эфире. В свою очередь специфика телевизионного текста должна, помимо всего прочего, заключаться в так называемом соразмышлении. Особенностью телевизионного зрелища является открытая, двусторонняя связь: диктор-комментатор – ведущий программы и зритель вступают в своеобразный диалог, что порождает повышенный интерес к происходящему на экране [Утилова Н.И., 1990: 6 – 7]. При этом, как было сказано выше, никакой текст не заменит болеe ценного для зрителя изображения.

Для телевизионной речи важно соответствовать видеоряду, потому что только благодаря ему достигается эффект присутствия. В возможности независимо от времени распоряжаться кажущейся сиюминутностью совершения события и соприсутствия с ним заключается величайшее, неоценимое значение телевидения, его истинное могущество как зрелища [Пономарчук И.И., 2001: 85]. Любой образ на телевидении может быть передан в настоящий момент, даже передача в записи вызовет ту же самую реакцию, создаст тот же самый эффект присутствия. В контексте соотношения изображения и текста это учитывается как исследователям, так и журналистам, работающим с телевизионными текстами. Поэтому если показываются кадры прошедших событий в новостях, ведущему следует делать оговорку, либо должны быть выведены соответствующие титры.

С другой стороны, эффект присутствия помогает в достижении высокой эффективности передачи, если его правильно использовать. Здесь видеоряд дополняется текстом. Например, если ведущий какой-нибудь развлекательной или познавательной передачи в студии один, он может разговаривать со зрителем на ты (вы). Это не создает диссонанса и не вызовет нареканий, потому что многие зрители в этот момент будут находиться перед телевизором одни или в узком кругу близких людей. Тогда передача с помощью правильно построенного текста ведущего создаст ощущение камерности, появится впечатление, что все, что говорят в данный момент, говорят именно данному конкретному человеку. Это повышает доверие к тому, что произносится с экрана. Непосредственность создает у телезрителя психологическую установку на эффект присутствия, на особое доверие к телевизионной программе в целом. В силу такой установки даже предварительно зафиксированная передача часто воспринимается многими зрителями как сообщение безусловно достоверное [Кузнецов Г.В., 2005: 35]. Интересно отметить, что в трудах исследователей (например, Пронина, Вепревой) встречаются замечания о том, что на телевидении эффект присутствия часто выливается в «эффект участия»: «С одной стороны, журналист активно использует интерактивные формы. С другой стороны, изменилось коммуникативное поведение аудитории. Человек не поглощает сведения, а оперирует информацией, проявляя индивидуальную активность» [Вепрева И.Т., 2005: 97]. Из всего сказанного выше ясно, что такой атрибут телевизионного воздействия, как эффект присутствия имеет значение и для любой телепередачи в целом, и для телевизионной речи в частности.

Таким образом, жанровая принадлежность передачи одинаково влияет на изображение, на текст и на соотношение первого и второго. В научно-популярных, развлекательных программах и документальных фильмах изображение может преобладать над текстом. В информационных и аналитических передачах текст и изображение дополняют друг друга.

Иногда при монтаже происходит некая рассинхронизация смысловой направленности текста и видеоряда. Смысловая направленность трансформирует изображение, поскольку текстовый комментарий продолжает звучать, при этом несколько отвлекая аудиторию от просмотра. Изображение и слово в целом должны образовывать единство, иначе не будет достигнута конечная цель какого-либо телевизионного продукта.

Технологические возможности телевидения создают условия, чтобы у зрителя сформировались три своеобразных состояния общения: эффект присутствия, эффект диалогичности и эффект доверительности. Последний, по большей части, достигается с помощью ведущих, комментаторов, журналистов. Уровень гармонии (сбалансированности) между произносимой с экрана речью и видеорядом помогает в достижении эффекта диалогичности и эффекта присутствия. Первый связан с особенностями телевизионного текста, второй – с особенностями видеоряда. Вместе они призваны составить полную картину, за которой зритель увидит готовый телевизионный продукт.

Выводы

1. В настоящем исследовании телевизионная речь информационных программ изучается в рамках четырех основных подходов: коммуникативного, системного, функционального, культурологического. Коммуникативный подход основан на понимании речи как одного из видов коммуникативной деятельности человека. Системный подход обусловлен тем, что язык сам по себе является системой, которая в целом остается неизменной на протяжении длительного времени. Телевизионная речь включена в систему функциональных стилей в составе публицистического стиля речи. Телевизионная речь также является системой, включающей слово, изображение и звук. При этом любая речь носит ярко выраженный функциональный характер. На этом постулате основан функциональный подход к изучению телевизионной речи информационных программ. Культурологический подход определен тем, что на телевидении, которое выполняет несколько общественно важных функций, культура речи является непременным условием сохранения самобытности языка.

2. Телевизионная речь, используемая в информационной программе, имеет свою специфику: она зависит от оперативности и фактографичности новостных сюжетов. Основное отличие телевизионной речи от речи других видов СМИ основано на соотношении текста и видеоряда.

3. Жанровая принадлежность передачи одинаково влияет на изображение, на текст и на соотношение первого и второго. В научно-популярных, развлекательных и документальных фильмах изображение может преобладать над текстом. В информационных и аналитических передачах текст и изображение дополняют друг друга. Технические возможности телевидения создают условия для формирования у зрителя трех своеобразных состояний общения: эффект присутствия, эффект диалогичности и эффект доверительности.