35. «Поворот к языку» Витгенштейна, его роль в критике классической парадигмы европейской философии.

Язык — это игра, а значение слова есть его употребление. Существуют также правила пользования. Следовать правилу — все равно что подчиняться команде: со временем образуется привычка подчиняться. Следовать правилу, вступать в общение, отдать приказ, сыграть партию в шахматы — все это суть привычки (обычаи, институты). Правила, образующиеся в результате дрессировки, социальны по своему характеру. В том смысле, в каком существуют процессы (также и процессы психические), характерные для понимания, понимание не есть психический процесс. Образ, державший мысль в заключении, был связан с фактом, что ментальный мир населен призраками, т.е. философскими проблемами. «Но это не эмпирические проблемы, а проблемы, решение которых приходит через проникновение в способ действия нашего языка, вопреки мощной тенденции непонимания. Проблемы разрешаются не в процессе порождения нового опыта, а скорее тогда, когда усваивается и упорядочивается давно известное. Философия — борьба против колдовских чар нашего интеллекта посредством языка».

«Философские проблемы возникают, когда язык на каникулах. Решение — в анализе. Философов, использующих слова "знание", "бытие", "объект", "я", "пропозиция", "имя" в попытке уловить сущность вещи, следует постоянно спрашивать: было ли данное слово когда-нибудь эффективно использовано в языке, считающемся родиной этого слова?»

Мы возвращаем слова от метафизического к их повседневному употреблению, поскольку язык составляет часть нашей естественной истории, так же как ходить, есть, пить, играть. Язык действует на фоне человеческих нужд в определенной человеческой среде. «Для большого класса случаев — хотя и не для всех, — где употребляется слово "значение", можно дать следующее его определение: значение слова — это его употребление в языке. А значение имени иногда объясняет, указывая на его носителя... Философ лечит вопрос: как болезнь.

«Не ищите смысл, ищите употребление, — повторял Витгенштейн в Кембридже и добавлял: — То, что я даю, это морфология выражения в использовании. Я доказываю, что у всякого выражения есть функции, о которых вы и не подозревали. В философии мы вынуждены обращаться с понятием определенным способом. Я предлагаю предположить и даже изобрести другие способы его использования. Я выдвигаю возможности, о которых вы никогда и не думали. Думаете, что есть одна, максимум две возможности. Я предлагаю вам подумать о других. Более того, я доказываю, что абсурдно ждать, что понятие приспосабливается к таким тесным возможностям. Я освобождаю вас, таким образом, от ментальных судорог, чтобы вы смогли осмотреть пространство использования слов и выражений и описать различные другие типы употребления». Итак, философия (почти как психотерапия) врачует языковые болезни. «Какова твоя цель в философии? — Показать мухе выход из мухоловки.