5. Народы южной Сибири: этногенез, хозяйство, социальная структура, верования, фольклор.

Алта́йцы — тюркоязычный народ. Проживают главным образом в Республике Алтай.

Выделяются две этнографические группы алтайцев:

Южные алтайцы (алтай-кижи) или собственно алтайцы, говорящие на южноалтайском языке (до 1948 года назывался ойратским). Южные алтайцы проживают в бассейне реки Катунь и её притоках. Выделяются телеуты (в Кемеровской области) и теленгиты (телесы) (в районе и к югу от Телецкого озера), которые по переписи 2002 года учитывались как отдельные народы. Этнографы относят южноалтайский язык в состав кыргызско-кыпчакской группы тюркских языков.

До революции 1917 года распространённым в русской среде наименованием народа было «алтайские татары», оно употреблялось наряду с названием «алтайцы».

Северные алтайцы, говорящие на северноалтайском языке. Выделяются кумандинцы (среднее течение реки Бия), челканцы (бассейн реки Лебедь) и тубалары (левобережье реки Бия и северо-западное побережье Телецкого озера), которые по переписи 2002 года учитывались как отдельные народы. Этнографы относят северноалтайский язык в состав северноалтайской группы тюркских языков. По другой классификации оба алтайских языка относятся к хакасской группе тюркских языков.

В одежде алтайцев, наряду с общими чертами, имелся ряд региональных отличий. У южных алтайцев для мужского и женского комплекса одежды были характерны длинная рубаха с широкими рукавами и открытым воротом и широкие штаны, которые обычно шили из покупной ткани, иногда из кожи. Сверху надевалась свободная овчинная шуба до пят (мехом внутрь) с большим запахом на правую отсрочу — тон. Шуба подпоясывалась широким куском ткани и носилась не только зимой, но и летом. Иногда летом вместо шубы надевали подобный ей по покрою суконный или матерчатый халат с большим отложным воротником из цветной ткани. Женщины поверх шубы или халата носили длиннополую распашную безрукавку-чегедек, обычно отороченную яркой тканью или позументом. Обувью служили высокие мягкие сапоги без каблуков. На голове носили мягкую цилиндрическую или округлую шапку из цветной ткани, подбитую мехом чёрного барашка, с меховым околышем.

Одежда северных алтайцев отличалась и материалом, и покроем. Северные алтайцы знали ткачество и умели из конопляных и крапивных нитей изготовлять холст. Из него они шили длинные холщовые рубахи и штаны, сверху надевали свободную халатообразную рубаху. Ворот, рукава и подол рубахи орнаментировались цветными нитями. Женщины повязывали голову платками. Промысловый охотничий костюм отличался от повседневного: охотники одевали войлочную куртку и меховые штаны.

В начале XX в. вслед за русскими тканями в костюм алтайцев начали проникать отдельные элементы русской крестьянской и городской одежды, а в районах тесного соседства с русскими зажиточное население стало полностью перенимать русский крестьянский костюм.

Алтайские поселения представляли собой небольшие разбросанные поселки, в которых насчитывалось несколько жилых построек, стоявших на значительном удалении друг от друга. Располагались такие поселки, как правило, в долинах рек. Для разных групп населения были характерны различные жилища. Тип жилища зависел от конкретных природных условий, в которых обитала группа, степени её оседлости, экономического положения семьи. У южных алтайцев существовала войлочно-рошетчатая юрта и жилище, напоминающее чум, крытое полосами бересты или лиственничной коры — аланчик. У челканцев и тубаларов жилище — айлу (чайлу) — представляло собой квадратное в плане сооружение, построенное из бревен, досок и жердей, поставленных почти вертикально с небольшим наклоном внутрь. Оно покрывалось корой. В центре его, как в юрте, располагался открытый очаг, дым из которого выходил в отверстие крыши. Имелись также и бревенчатые многоугольные юрты, крытые берестой, корой или тесом, которые получили распространенна во второй половине XIX в. Изменения в области хозяйства, произошедшие к началу XX в., отразились на характере поселений и жилищ. Все большее распространение получали бревенчатые постройки. Появляются жилища, подобные русской избе с полом, окнами и печью; у местных богачей появились даже срубные двухэтажные дома, крытые железом. Зажиточные скотовладельцы начали возводить подсобные хозяйственные постройки и помещения для содержания скота. Иногда их объединяли с жилыми постройками и таким образом создавалась незнакомая прежде алтайцам усадьба.

У алтайцев в начале XX в. четко определялись признаки классового расслоения. Формально земля, пастбищные и сенокосные угодья находились в пользовании соседской общины (аила, улуса), однако рядовые общинники, имевшие небольшое количество скота, фактически владели лишь меньшей и худшей частью аильной земли, так как большая и лучшая часть её была захвачена крупными скотовладельцами, патриархально-феодальной аристократией (зайсанами, башлыками) и кулаками-баями. Рядовые общинники были закреплены за определенными семьями зайсанов, которые представляли общину перед царской администрацией. Часть общинников вообще не имела окота и собственного хозяйства, а жила на положении домашних рабов-кулов (айбачи) в богатых семьях.

Скотоводческое хозяйство породило своеобразную скрытую форму эксплуатации богачами рядовых скотоводов. Владелец скота на время передавал свой скот малоимущему пастуху, который согласно условию передачи мог в течение определенного срока пользоваться молоком переданного ему скота, но должен был его пасти, охранять и с приплодом возвратить хозяину. Кроме того, он был обязан по зову хозяина являться на сенокос, помогать в домашнем хозяйстве. Такая форма отношений у алтайцев называлась полыш (помощь). В конце XIX в. в среде алтайцев появилась категория наемных пастухов, поденщиков, батраков. В то же время отмечается рост товарности крупного хозяйства, возникновение первых предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции, на которых применялся труд наемных рабочих.

Патриархально-феодальные и капиталистические отношения у алтайцев сочетались с архаическими родовыми связями. Все племенные и территориальные группы делились на роды — сёоки («кости»). Внутри рода счет родства шёл по отцовской линии, роды были экзогамны. Наиболее сильно родовые связи сохранились у северных алтайцев, где существовали пережитки родовой собственности на охотничьи угодья. Для всех групп алтайцев были характерны представления о родовой солидарности, взаимопомощи, отдельные пережитки родовых культов (культ гор, культ огня). К пережиткам родовой отчужденности относится форма заключения брака посредством похищения невесты с последующей выплатой родственниками жениха калыма. В случае смерти мужа женщина оставалась в его роде и переходила к одному из его родственников. Семья, за редким исключением, была моногамной.

Русская православная церковь считала алтайцев православными и стремилась к усилению своего влияния в населённых ими районах. Алтайцы усвоили православные праздники (Крещение, Пасху, Троицу), некоторые обычаи, характерные для народной православной культуры (напр., обычай вешать на Троицу в доме свежие цветы и хранить их целый год). Православные молитвы были переведены миссионерами на алтайский язык; служба в православных храмах ведется на алтайском и русском языках. Православные священники-миссионеры на Алтае нередко выступали просветителями: они изучали алтайский язык, обучали алтайцев русской грамоте. Протоиерей В. И. Вербицкий (1827—1890) посвятил свою жизнь изучению языка и культуры алтайцев. Он составил первую «Краткую грамматику алтайского языка» (1869), «Словарь алтайского и аладагского наречий тюркского языка» (1884). В его книге «Алтайские инородцы» (1893) собраны сотни записей фольклорных произведений, описаны обычаи алтайцев. Однако древние верования и обряды отступали очень медленно. У алтайцев существовало представление о том, что мир управляется множеством добрых и злых духов, которыми повелевают два божества: добрый создатель мира Ульгень и злой подземный владыка Эрлик. Им обоим в жертву приносили лошадей, мясо которых поедалось участниками церемонии, а шкура растягивалась на шесте и оставлялась на месте жертвоприношения. Алтайцы придавали большое значение общественным молениям. Молились небу, горам, воде, священному дереву — берёзе. Значительное место в верованиях алтайцев занимают представления о духах-хозяевах природы (ээзи).

Хака́сы (самоназвание тадар, мн. ч. тадарлар; устаревшее — минусинские татары, абака́нские (енисе́йские) татары, а́чинские татары) — тюркский народ России, проживающий в Южной Сибири на левобережье Хакасско-Минусинской котловины. Титульный этнос Республики Хакасия.

Хакасский язык относится к уйгурской (староуйгурской) группе восточно-хуннской (восточнотюркской) ветви тюркских языков.

Нательная одежда — у мужчин рубаха (ир кӧгенек), а у женщин — платье (ипчі кӧгенек) Предпочитали яркий цвет ткани. Подтаёжная часть населения носила рубахи из холста. Остальные из хлопчатобумажных тканей. Наиболее зажиточные хакасы имели шёлковые рубахи и платья. Их надевали лишь по праздникам.

Покрой женского платья был практически одинаков, но оно было гораздо длиннее рубахи и с клиньями посередине спинки. Полики, обшлага и подол женского платья делались из другой ткани. Шили чаще всего из цветного ситца или сатина. Зажиточные хакаски имели и шёлковые платья.

Верхняя демисезонная одежда представлена суконными изделиями. Сагайцы такое пальто называли по материалу сикпен кип (суконная одежда). Накидка или сикпен по покрою почти не отличалась от русского армяка. Она имела широкий и прямой покрой, шилась на подкладке c широким воротником шалью, застёгивалась на одну пуговицу, запахивалась слева направо и подпоясывалась. Эта одежда была преимущественно достоянием зажиточных хакасов. Женский сикпен шили из сукна или плиса с широким воротником шалью. Покрой его совпадал с покроем зимней шубы. У многих сикпен на спине украшался вышивками, а спереди перламутровыми пуговицами Запахивался сикпен левой полой на правую, Застёгивался на две пуговицы. Пожилые женщины в аалах сикпен носят по сей день.

Чулымцы (устаревшие названия и самоназвания: томские карагасы, чулымские люди, чулымские татары, чулымские тюрки, чулымские хакасы) — коренной малочисленный народ России тюркского происхождения. Численность — 355 человек (2010).

Говорят на чулымском языке. Были крещены в православие, сохраняются некоторые традиции шаманизма. Основное занятие — земледелие и разведение крупного рогатого скота.

Чулымский язык принадлежит к уйгурской группе тюркской ветви алтайской языковой семьи. По новой классификации относится частично к хакасской группе восточнотюркской ветви языков (среднечулымское наречие) и частично к северноалтайской группе западнотюркской ветви языков (нижнечулымское наречие). В Тегульдетском районе Томской области коренное население говорит на среднечулымском диалекте, в котором выделялось два говора — тутальский и мелетский. Чулымский язык бесписьменный, в школах никогда не преподавался.

По переписи 2002 г. среди чулымцев двух регионов проживания (Томская область и Красноярский край — из 643 чел.) владеют чулымским языком 17,6 % (113 чел.), русским — 100 %[3]. В целом по России 270 владеющих чулымским[4].

Чулымцы сложились в XVII—XVIII веках, как результат смешения тюркских групп (переместившихся на восток после падения Сибирского ханства), частично телеутов и енисейских кыргызов с мелкими группами селькупов и кетов. Впоследствии в большой степени ассимилировались хакасами и русскими.

Шо́рцы (шорск. шор-кижи, тадар-кижи) — тюркоязычный народ, живущий в юго-восточной части Западной Сибири, главным образом на юге Кемеровской области (в Таштагольском, Новокузнецком, Междуреченском, Мысковском, Осинниковском и др. районах), а также в некоторых смежных районах Республики Хакасия и Республики Алтай, Красноярского и Алтайского краёв. Общая численность около 14 тыс. человек.

По языку шорцам наиболее близки алтайцы и хакасы, по культуре — алтайцы и чулымцы.

В прошлом шорцы формально считались православными, фактически же у них сохранялись шаманизм и анимизм (культ предков, промысловые культы и др. верования). Согласно традиционному мировоззрению шорцев, всё мироздание разделено на три сферы, — на «землю Ульгена» (Ульген чер), нашу землю и «землю злых духов», или подземный мир. Во владениях Ульгена имеется 9 небес; на седьмом небе находятся луна и звезды, на восьмом — солнце, а на девятом живёт сам Ульген — доброе верховное божество. Наш мир и человека сотворили, по представлению древних шорцев, Ульген вместе со своим братом Эрликом (олицетворением злого начала).

Шорский фольклор составляют героические поэмы (алыптыг ныбактар — сказания о богатырях), исполняемые «каем» (горловым пением) или речитативом, сказки, рассказы и легенды, загадки, пословицы и поговорки, охотничьи, свадебные, любовные, хвалебные, исторические и др. песни. Шорские героические поэмы и песни относятся к музыкально-поэтическому творчеству. Исполнялись они под аккомпанемент щипкового двухструнного инструмента «комус», который делался из ствола ивы, кедра. Жанры шорского фольклора по содержанию и идеям отражают, в основном, охотничий образ жизни; из всех жанров наиболее развитым был героический эпос.

Шорский этнос сформировался в VI—IX вв., в ходе смешения местных кетоязычных и пришлых тюркоязычных племён (по мнению некоторых исследователей, процесс формирования шорского этноса начался лишь в XVII в., то есть с образованием Кузнецкого уезда и усилением в его пределах экономических, языковых и этнокультурных контактов).

Первые письменные свидетельства о (степных) шорцах («кузнецких татарах») относятся к началу XVII в., к периоду освоения русскими верховьев реки Томи. Вплоть до начала XX века у шорцев оставались значительные пережитки родовых отношений. До Октябрьской революции 1917 г. основными их занятиями были рыболовство и пушной промысел, у некоторых групп — примитивное ручное земледелие, стойловое скотоводство, торговля и извоз. Ремесло у шорцев до начала XX в. носило домашний характер и было сосредоточено, в основном, в руках женщин; наиболее развитыми были ткачество, гончарное дело и плетение сетей. Повсеместно была распространена обработка кожи и дерева (в изготовлении седел, лыж, лодок-долблёнок, мебели, берестяной посуды и др. вещей домашнего обихода).

У северных шорцев большое значение издавна имело кузнечное дело, а также добыча и плавка железной руды (отсюда — русское наименование северных шорцев «кузнецкие татары»).

Традиционная шорская одежда к началу XX в. шилась только в самых глухих южно-шорских улусах. Жильем для шорцев того времени служили многоугольные срубные дома с конической крышей, полуземлянки, летние шалаши, у северных групп — также русские избы.

Туви́нцы (самоназвание — тыва, множ. число — тывалар; устар. названия: сойоты, сойоны, урянхайцы, танну-тувинцы[5], таннутувинцы) — народ, основное население Тувы (Тывы).

По антропологическому типу тувинцы — монголоиды. Говорят на тувинском языке, входящем в саянскую группу тюркских языков. Знание русского языка нормальное, несмотря на наметившиеся в последнее время позитивные тенденции в изучении русского языка. Имеется письменность на основе кириллицы. Верующие — буддисты; сохраняются также традиционные культы (шаманизм).

Тувинцы делятся на западных (горно-степные районы западной, центральной и южной Тувы), говорящих на центральном и западном диалектах тувинского языка, и восточных, известных как тувинцы-тоджинцы (горно-таёжная часть северо-восточной и юго-восточной Тувы), говорящих на северо-восточном и юго-восточном диалектах (тоджинском языке). Тоджинцы составляют около 5 % тувинцев.

Также тувинцами являются проживающие на территории Монголии урянхайцы(старое название тувинцев), разбитые на несколько этнических групп — урянхайцы-мончак, алтайские и хубсугульские урянхайцы, а также цаатаны.

Проживающие на территории Тофаларии — Нижнеудинского района Иркутской области тофалары, являются осколком тувинского народа, который остался в составе Российской империи после вхождения основной части Тывы в состав Маньчжурской империи в 1757 г. Они испытали значительное административное и культурное (речевое и на уровне быта) влияние со стороны русских завоевателей, вследствие свой малочисленности и оторванности от основной массы тувинцев[источник не указан 69 дней].