По учебнику н.Б. Мечковской

Языковая политика – все виды сознательной деятельности общества, направленной на регулирование использования языка. Помимо сочетания языковая политика, в близком значении иногда употребляют термины языковое строительство и языковое планирование.

Термин языковое строительство возник в СССР: так в 20-30-х годах называли развернутую государством работу по интенсивному развитию малых и окраинных языков (создание алфавитов для бесписьменных языков; создание национальных терминологий; развитие образования, печати, делопроизводства на языках национальных меньшинств). Термин языковое планирование стал популярен с 60-х годов, в особенности в исследованиях национально-языковых проблем в странах Третьего мира. Впрочем, впервые этот термин появился в работе Эйнара Хаугена (1959) о языковых конфликтах в Норвегии.

С терминами языковое строительство и языковое планирование нередко связывают политику именно позитивную, направленную на укрепление коммуникативных и социальных возможностей конкретных языков. Между тем деструктивное воздействие на язык, его запрещение или ограничения в его использовании – это тоже языковая политика. Поэтому термин языковая политика предпочтителен как общее обозначение любой практики сознательного воздействия на языковую ситуацию – практики и позитивной, и негативной (ограничительной и разрушающей).

В стране, где живут несколько разноязычных народов, языковая политика – это прежде всего часть межнациональных отношений и компонент национальной политики государства, партий, движений.

В конституциях СССР 1924, 1936 и 1977 гг. деликатная сфера национально-языковых отношений была регламентирована минимально. Конституция 1977 г. декларировала равенство граждан «перед законом независимо от языка», «возможность обучения в школе на родном языке», «право выступать в суде на родном языке»; кроме того предписывала публиковать «законы СССР, постановления и иные акты Верховного Совета СССР на языках союзных республик». Вместе с тем конституция не ориентировала на создание гарантий соблюдения провозглашенных принципов – например, гарантий обучения в школе на родном языке или сохранения национального языка в качестве языка обучения. Это обозначало правовую беззащитность национальных языков и «молчаливое» предоставление преимуществ языку центра и бюрократии. А также возможность представить процесс сужения социальных функций местных языков как «естественный», происходящий даже «вопреки» провозглашенным конституцией правам.

Конституция СССР 1977г. не определяла юридического статуса языков. В ней не было ни одного лингвонима, а также каких-либо словесных указаний на особый статус русского языка (например, сочетания язык межнационального общения). Тем не менее иерархия языков и особый статус русского языка в конституции был выражен. В главе «Суд и арбитраж» перечислялись ранги тех языков, на которых ведется судопроизводство, и таким образом устанавливалась 4-ступенчатая административно-территориальная иерархия языков: 1) язык союзной республики, 2) язык автономной республики, 3) язык автономной области, 4) язык автономного округа.

Особый статус русского языка манифестирован средствами геральдики: 1) на государственном гербе СССР надпись «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на русском языке выполнена крупнее, чем на языках союзных республик, и размещена в основании герба посредине, в то время как надписи на других языках расположены симметрично слева и справа; 2) гербы союзных республик (кроме РСФСР) содержали надпись «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на двух языках – соответствующей республики и русском.

В настоящее время во всех государствах СНГ язык «титульной нации» (т.е. народа, имя которого отражено в названии государства) имеет статус государственного. Согласно российскому законодательству в 1995г. в РФ было 19 государственных языков и 10 титульных (Государственные языки 1995). В национальных автономиях России продолжается процесс придания языкам максимально высокого юридического статуса.