Социология общественного мнения / Гавра 5

На данной схеме связи между подсистемами представлены сплошными , линиями (прямыми и дугами) (а), (б), (в), (г), (д) и (е). Общественное мнение напрямую участвует только в связях (г), (д) и (е). Эти каналы взаимодействия между ним и другими подсистемами политической системы изображены пунктирными линиями (г1), (д1) и (е1). Опосредованные другими подсистемами связи общественного мнения изображены штрих-пунктирными линиями - (в1). Кроме внешних связей между подсистемами, исследуемый феномен еще включен во внутренние (локальные) взаимодействия с другими элементами культурно-идеологической подсистемы. Последние связи обозначены как (к) и (м).

Теперь, когда определено место общественного мнения в структуре политической системы (схема 3.5.), следует проанализировать характер его связей и отношений с другими элементами этой системы. Начнем с локальных взаимодействий в пределах подсистемы, обозначенных на схеме 3.5. линиями (к) и (м). О тесной взаимоувязанности идеологии и общественного мнения мы подробно говорили в первой главе настоящей . работы, когда рассматривали сущность последнего, -ролитическая идеология^ оказывает воздействие на формировани^^йасйдвих заинтересованных оценочно-ценностных суждении. Они по существу есть некоторая комбинация общественно-психологических и идеолошческих образований. В свою очередь, общественное мнение является неотъемлемым фактором идеологического процесса. Интересы, потребности, оценки масс выражаются, обобщаются и перерабатываются в идеологических построениях. Кроме того," будучи формой теоретического/сознания, политическая идеология сверяется с практикой, проверяет свои схемы и концепции через, канал общественного мнения. Взаимодействие последнего с политическои^культурой вытекает из его роли в политической сод@мйзадии, о чем мй говорили выше, рассматриваявюпоченйеизучаёмого феномена в деятельностный аспект политики.

Общественное мнение имеет связи со всеми внешними по отношению к культурно-идеологической подсистемами политической системы. Данные связи по нашей классификации являются внешними.

Организационная-подсистема , которую составляют государство, партии, общественные организации, другие институты, функционирующие в сфере отношений по поводу государственной власти, взаимодействует с общественным мнением по различным каналам. Во-первых, это канал социального^и-палцтического целеполагания, выработки политики и корректировки политическог(Гкурса, определения содержания и программы действий. Во-вторых, это канал кднституирования, \егитимауии~тех илу^иных^политических институтов. Скажем, чтобы зарегистрировать ту или иную партию как участника выборов в Федеральное собрание нужно мобилизовать общественное мнение, чтобы собрать несколько сотен тысяч подписей. В-третьих, через механизмы прямой демократии осуществляется формирование партийно-политической^структурыи персонального состава, представительных ветвей государственной-власти на различных уровнях социально-экономической иерархии. .Таким же образом происходит образование руководяцпи^органов^олнтических партий и общественных организаций. Существует еще и опосредованный канал связи между общественным мнением и организационной подсистемой политической системы. Если воспользоваться схемой 3.5., то эта связь пойдет по линиям (д1) - (в1). Сведения о состоянии массового сознания, опенках, которые население дает политическому курсу тех или иных институциональных субъектов политического процесса, поступают в организационную подсистему посредством информационно-коммуникативной подсистемы через каналы массовой информации и коммуникации. Так общественное мнение в своем влиянии на политические институты задействует и другой макроструктурпый элемент политической системы.

^ Между организационной подсистемой и общественным-мнением существует обратная связь. Она заключается в воздействии на него государства.других^институтов. Воздействие может быть как'мягким, так и крайне жестким, вплоть до прямого давления и грубых дезин­формационных и манипулятивных приемов. 'Способами действия рассматриваемой обратной связи могут быть как непосредственный - от организационной подсистемы к общественному мнению, так и опосредованный - через средства массовой информации и коммуникации как. элемент информационно-коммуникативной подсистемы. Простейшая форма манипулирования общественным мнением в рамках непосред­ственного способа - сокрытие"информации^Г1о*такому пути, например, пошла администрация президента США "Д."Картера в 1979 году после аварии на атомной электростанции ТЬгее МЦе Ыапй близ Харрисбурга , штат Пенсильвания. Министерство энергетики во гяаве с Д. Шлезингером, с одной стороны, - преуменьшило масштабы и потенциальную опасность инцидента, и, с другой, предприняло пропагандистскую атаку на сознание американцев, увязывая необходимость развития АЭС с уменьшением зависимости США от импорта энергоносителей (95, р. 98-101). В результате, как показали опросы Гэллапа (225, р.2,3,14), авария почти не сказалась на общей реакции общественного мнения по поводу атомной энергетики. Еще более масштабное сокрытие информации имело место в СССР в 1986 году ' после катастрофы на Чернобыльской АЭС”

Характер взаимодействия общественного мнения с ну>мцтцеи.ойл подсистемойлтекакт ш его природы как-явления, имеющего ценностную ! основу.^ходящие в, данную подсистему политические, нравственные и ' прочие нормы, регулирующие и во многом организующие, политические отношения, но не имеющие законодательно закрепленного характера, функционируют в социальных группах и в (Обществе в целом за счет механизма общественного мнения. Оно вавязывает.лндивидам .и целым группам морально приемлемые^^додусдимые-^1раадд^долитического поведения^ осуждает и применяет; моральные^санкпии. за их. нарушение. .Здесьдёйствуст такое специфическое образование как "неписанный закон".' В ходе политической социализации общественное мненйЕГтакхе^частвует в процессе интерналнзапин индивидом многих нравственно-политических норм. Применительно к политико-правовым нормам, имеющим особый статус в подсистеме, поскольку за ними стоит авторитет государства и они законодательно закреплены как обязательные для исполнения, роль изучаемого феномена не столь велика. Но исключать эту связь из рассмотрения, тем не менее, нельзя. Она имеет место, что следует из ряда обстоятельств. Во-первых, этот вид норм, чтобы быть принятым законодательно, должен быть морально приемлем для общественного сознания. В противном случае даже принятая по всем законодательным •правилам, но отвергнутая общественным мнением политико-правовая норма по существу не станет таковой, поскольку не сможет реализовать свои регулятивные и организационные функпии в политической системе. Хрестоматийный пример такого рода - абсолютная неэффективность нормативных актов по борьбе с пьянством и алкоголизмом, принятых в СССР по инициативе М. Горбачева в 1985-1986 годах. Кроме того, чтобы был” одобренной законодательным органом, например, парламентом, норма должна быть в значительной мере подготовлена общественным мнением, что называется "обкатана" им. За редким исключением не имеет серьезных шансов на прохождение через, органы представительной власти тот нормативный акт. который вызывает резкое неприятие общественного мнения. Имеющий конкретный электорат законодатель скорее проголосует против, чем за, если будет знать, что его избиратели активнр против. Во-вторых. как мы уже отмечали, сам механизм принятия важнейших нормативных актов, таких как Конституция, ^'это референдум, т. е. апелляция" ^общественному мнению. Между нормативной^Юдсистсмой и изучаемым явлением есть и обратная связь, заключающаяся в воздействии первого на второе. Посредством законодательных актов государство регламентирует роль общественного мнения в жизни общества, устанавливает перечень проблем, которые не могут решаться без его учета, определяет рамки процедур апелляции к нему.

О связях информационно-коммуникативной,. Подсистемы с массовыми заинтересованньвй^еночно^цённостиыми суждениями мы уже говорили при анализе каналов взаимодействия последних с элементами подсистемы организационной. Но передачей информации об интересах, потребностях, оценках людей органам власти и пилйЧИЧес^имшютитутам. равно как и трансляцией политической информации от власти к обществу ие исчерпываются связи~5бщес1венного мнениями средств массовой информации и коммуникации. Последние сами по себе^ являются крупнейшимиТйтрсбйтелями реакций общества на происходящие события. Такой элемент информационно-коммуникативной подсистемы как пресса зависит от общественного мнения еще и в материальном плане. Если оно отвернулось от какой-либо газеты, ей не доверяют и она не популярна, то не интересна газета и рекламодателям. Издание, не сумевшее найти контакт с общественным мнением хотя бы каких-либо элементов социума, обречено на умирание. Обратная связь информационно-коммуникативной подсистемы с изучаемым феноменом является чрезвычайно сильной. Именно источники массовой информации, как показывают различные исследования, в том числе и проведенные лично автором или под его руководством (180-184), выступают наиболее важным факторомформирования и даже манипулирования общественным мнением.

'•^~ Таким образом, можно сделать вывод, что общественное мнение взаимоувязано не только с деятельностным, но и с организационным аспектом^попитики. Оно способно являться неотьемлимой составной частью политической системы, имеет сложные и многозначные связи с элементами ее структуры.-"

Каким же образом определяется реальный политический статус изучаемого феномена. Ответ на этот вопрос не так прост, как может показаться, исходя из теоретического анализа роли и значимости общественного мнения в политике. Статус, о котором идет речь, прежде всего формируется системой нормативных актов, регламентирующих государственное строительство. Важнейшим из них является Конституция. Как показано выше, общественное мнение потенциально является комплексным институтом демократии, спосо6'нь1М ^б^спечить полноправное ^аастие^хдьщщ(С1ва Уа1Шда^^ра1цкнииделами общества. Однако этот потенциал может быть как реализован, так и не реализован. В составе факторов, способствующих раскрытию политически и управленчески значимого потенциала изучаемого феномена, на одно из ведущих мест мы поставим характер и сущность его формального статуса, закрепленного в правовых нормах данного государства. Последний определяется политической философией, заложенной в основу построения государства. Исходя из своего понимания общественного блага, такая философия может трактовать категории народа, публики, общественности, массы и т. п. по-разному, видя в них либо глас божий и верховного суверена, либо слепую разрушительную силу, несовместимую со стабильным существованием, государственного механизма. В зависимости от подхода различный статус придается общественному мнению. Здесь возможен самый широкий спектр моделей, для понимания сущности которых мы считаем полезным воспользоваться историческим подходом. Если обратиться к истории политической мысли, то наиболее характерным примером различных точек зрения на политический статус общественного мнения и способы его законодательного закрепления является дискуссия между рядом отцов-основателей американской модели демократии в конце ХУ111 века. . В самом общем виде выделяются два наиболее значимых полярных v подхода американских политических мыслителей к рассматриваемой проблеме. Один из них связан с именем Томаса Джефферсона, другой - с именами Александра Гамильтона и Джеймса Мэдисона. Хотя в позициях двух последних по поводу характеристик мнения публики есть и некоторые расхождения.

Все три политика исходили из необходимости народного правительства, системы конституционных гарантий прав и свобод личности, разделения властей и выборного представительства. Однако, когда каждый из них смотрел на общество, он видел его по-своему. Соответственио по-разному понимали они и категорию общественного сознания. Из этого вытекали и различные подходы к формированию самого представительного правительства. Уже на примере дискуссии между А. Гамильтоном и Т.', Джефферсоном можно увидеть, как различное понимание ^сущности общественного мнения ведет к различным моделям его конституирования и, в итоге, результнруется в принципиально отличающиеся схемы построения государственной власти.

А. Гамильтон не считал общественное мление сколько-нибудь значимым институтом демократического ббществаТТЗн не доверял ему, считая— невежественным. иестаойлЬньб.Ги противоречивым. В своих замечаниях-к Конституционной Конвенции 17.87 года он пишет: "Говорят, .что глас народа - глас божий, и хотя эту максиму превозносят и верят в нее, на самомделе она не верна. Народ беспокоен и непостоянен, он редко понимает и судит верно."(22б, р.299). Поэтому А. Гамильтон считал, что, если мнение

' большинства членов общества будет прямо представлено в руководстве государством, это создаст угрозу его стабильности и будет противоречить общенациональным интересам. Трактовка общественного мнения как феномена непостоянного^депоследовательногр и некомпетентного привела этого мыслителя к поддержке ограниченной^редставительной системы с имущественным цензом для избирателей. Эта система должна, по его мнению, привести к власти ограниченное число представителей политической элиты, которые будут править исходя из своего понимания общего блага, игнорируя дестабилизирующее воздействие невежественного общественного мнения неимущего большинства. Единственное, что он дозволял мнению общества, - это высказавать одобрение и понимание политихи "немногих людей, наделенных мудростью И богатством".

' "Достаточно близко к таким взглядам стоял Дх. Мэдисон. Он соглашался с А. Гамильтоном в том, что именно политической элите следует поручить выражать интересы большинства (227, р.79). Также он признавал, что общественное мнение плохо информировано и раздроблено, ^вслед за Аристотелем Мэднсон¹ полагал, что такая демократия, при которой большинством голосов всех членов общества принимается решение по любому вопросу, ведет к разложению управления государством (227, р.81). Он выступал за последовательную реализацию модели представительной демократии, при которой'"... публично выраженное мнение народных

^представителей будет ближе к общественному благу, чем глас самого народа"(227, р.82). Как и А. Гамильтон. Дж. Мэдисон не склонен был доверять общественному мнению, считая его естественным состоянием конфликт, вызванный как человеческой природой, так и имущественными различиями (227, р.79). В то Же время, он не был столь радикален в отрицании политических возможностей этого феномена. Как подчеркивает ^ Веппе! (95. ф.33-34), Мэдисон не разделял опенок А.'Гамильтона по поводу нестабильности общественного мнения. Он чувствовал, что по таким вопросам, как права арендаторов и должников, т. е. малоимущих членов общества, оно достаточно стабильно, чтобы быть выраженным избранными представителями. Он также считал, что "представительная система, называвшаяся в те дни республиканской, будет в состоянии смягчить противоречия общественного мнения в процессе учета общественных опенок при формировании политики" (95, р.34). Таким образом, Дж. Мэдисон признавал важность рассматриваемого феномена как мнения всего общества, '* а не только элиты, как канала формирования представительной власти^ , за счет механизма народного представительства <рори1аг еоуегшпеш). И это был определенный шаг в сторону либерализма от концепции

• олигархической демократии А. Гамильтона. Но шаг небольшой. Выступая за республиканскую форму правления, Дж. Мэдисон в основном оставался в русле консервативной традиции, ограничивая роль общественного мнения

- участием в выборах и не дозволяя ему даже вмешиваться в работу избранных представителей." Ему^принадлежит афоризм: "Всякое обращение к народу

' косвенно означает, что в стране не все в порядке" (227).

Как пишут 5. Роаоуег (228), \У. Веппе! (95) и др., Т. Джефферсон также выступал за республиканскую форму правления, поддерживая, однако,

' гораздо более открытую представительную систему. Чем А. Гамильтон и Дж. Мэдисон. Считая, что люди способны сформировать информированные, стабильные и последовательные опенки важных для них объектов, он не относился к выборам как к способу ограничения деструктивной силы невежественного и конфликтного общественного мнения. Он видел в представительной демократии практическое решение технической проблемы трансляции в политическую жизнь мнений и опенок всех граждан такой

,большой страны как Америка. Отличие концепции Т. Джефферсона от взглядов А. Гамильтона и Дж. Мэдисона базируется на различной трактовке категории народ (общество) (риЬЬс). Там, где А. Гамильтон видел конгломерат своекорыстных индивидов, Т. Джефферсон усмотрел американцев • народ, уникально объединенный равенством статуса и общей историей. Это, по его мнению, создавало основу для формирования общих ценностей и убеждений. Если Дж. Мэдисон и А. Гамильтон опасались невежественности народа, то Т. Джефферсон видел возможность для всеобщего народного образования и. создания просвещенных граждан (см. 228, р.23). В целом он считал общественное мнение способным к компетентным, стабильным и ответственным опенкам и поэтому выступал за полноправное включение его в политический процесс. Из этих аргументов во многом вытекало негативное отношение Т. Джефферсона к идее ограниченного политического представительства. Он считал более эффективной и отвечающей природе американской демократии открытую представительную систему правления, исключающую какие-либо искусственные цензы и ограничения для участия в вь1ражений мнений в политической сфере посредством голосования.

" Итак, мы видим несколько подходов к трактовке как политической роли общественного мнения, так и способов его конституированйя в политическую жизнь и государственное управление. Итог и другой признают объективноспг существования общественного мнения как политического феномена и признают неизбежность его влияния на сферу политики и жизнь государства. Водораздел между подходами применительно к рассматриваемой нами проблеме заключается в том, что первый, консервативно-олигархический, стремится свести до минимума, если вообще не исключить.. это влияние, тогда как второй, либеральный, наоборот, предполагает нахождение оптимального механизма'включения мнений в политику. Консервативно-олигархическая позиция, у истоков которой стояли А. Гамильтон и Дж. Мэдисон, полагает исследуемый феномен невежественной и малокомпетентной анархической силой, угрожающей /существованию государства и стабильности правительства. Поэтому в рамках этой традиции предлагается построить такой конституционный механизм, / который ограничивал бы участие общественного мнения в выборах и вовсе \не допускал бы его в сферу выработки и реализации политики. Между , чисто олигархической (А. Гамильтон) и консервативной (Дж. Мэдисон) ориенгапиями имеют место некоторые различия в части больших или меньших ограничений на участие населения в выборах представительной , власти. Либеральная традиция (иногда ее называют буржуазно-. демократической) восходит к Т. Джефферсону. Она признает общественное ,. мнение полноправным-участником политического процесса, способным к взвешенным и стабильным оценкам, и старается'посредством конституционных и прочих законодательных норм закрепить его политический статус не только но отношению к выборам, но и выработке и реализации политики. , <

Какие же выводы, полезные для нашего анализа, позволяет сделать краткий экскурс, в историю становления американской демократии? г

Во-первых, существуют два принципиально различных подхода к закреплению общественно-политического статуса общественного мнения. Один нацелен на его включение, другой - на исключение из государственного управления. Очевидно, что эти подходы не есть патентованное изобретение отцов-основателей американского государства, они восходят еще к Платону, с одной стороны (см. 230), и к Аристотелю, с другой (см. 229, с.464-465 и др.). Но Т. Джефферсон, Дж. Мэдисон и А. Гамильтон, пожалуй, были первыми, кто перевел разговор о взаимодействии общественного мнения и государственного управления в операциональную плоскость и поставил вопрос о конституционном регулировании данного взаимодействия. Здесь же окончательно оформилась концептуальная оппозиция консервативно-олигархического и либерально-демократического подходов к решению этой проблемы. На основании понимания сущности этой оппозиции можно строить анализ соответствующих отношений в государствах с различными конфигурациями политических систем.

Во-вторых, исторический анализ доказывает принципиально важный тезис о том. что сама трактовка таких феноменов .как общественное сознание, народ,' масса, общественное мнение является важнейшим фактором, определяющим характер государства, тип его устройства. Редко где, как в Америке конца XVIII века, так уменьшился зазор между политической философией и строительством реального государства. Как ' пишет ^У. Веппе1: "В реальности различные интерпретации [категории] общественного сознания вели к специфическим политическим действиям, таким как решения об открытии информации для общественности, усилиям либо по углублению внимания к реакциям общества, либо по их игнорированию, к другим политическим реформам. Пример дебатов вокруг конституции США показывает, что образы того, что представляет собой сознание народа, могут даже прямо преобразовываться в конструкцию (йе-81§п) целых систем государственного правления." (95, р.Зб). По существу оказывается, что концептуальные подходы к сущности и политической роли общественного мнения, которыми руководствуются политики, способны определить на долгие годы (или столетия, как в случае США) саму конфигурацию и архитектуру политической системы.

В-третьих, выбор теоретической модели общественного мнения как агента политического процесса формирует не только характер формального, конституционно закрепленного статуса этого феномена, но и реальную публичную политику того или иного субъекта отношений власти, партий, правительственных органов, государства в целом. Если политические деятели и государственные чиновники исходят из презумпции некомпетентности и нестабильности позиций общественного, мнения, они могут позволить себе вообще не беспокоиться по поводу выявления отношения населения к политическим решениям. Из такой позиции вытекает и отсутствие необходимости представления общественности полной и своевременной информации. От этого общественое мнение не исчезнет, но оно приобретет мене& рациональный и структурированный характер, будет в большей степени способно к спонтанным, в том числе деструктивным Проявлениям. Если же субъекты политического процесса рассматривают его как полноправного партнера, способного выражать структурированные интересы и взаимодействовать с властью, то соответствующим образом должна измениться их деятельность в сфере риЬпс ге1аиоп5 и информации.

В-четвертых, экскурс в историю приводит к выводу, что мера включенности общественного мнения в политическую жизнь и ^ государственное управление может рассматриваться как некий критерий демократичности (или недемократичности) данной политической системы. Такого рода анализ следует вести в двух плоскостях - нормативной и практической, начиная с уровня нормативной закрепленности его возможностей, прерогатив, функций и, в целом, политического статуса.

В-пятых, мы смогли оценить неразрывную связь политической значимости общественного мнения и его роли в социально-политических процессах и государственном строительстве с основополагающими законодательнь&ш актами и, прежде всего, конституцией конкретного государства. Именно эта связь особенно ярко прослеживается при анализе характера и духа дискуссии между основателями американской демократии. В этом состоит важнейший урок для будущих поколений политиков. Конституционное регулирование отношений народа, и государства, власти и общественного мнения является одним из столпов, говоря по-современному, несущей конструкцией, определяющей как архитектурный образ, так и устойчивость здания строящейся государственности. Это было актуально для Америки конпа XVIII века. Приходиться признать, что это не менее актуально для России и других государств, оставшихся на обломках СССР в конце века XX.

Работая в рамках социологической и некоторых, граничащих с ней, областей политической науки, мы не планируем подробного политико-правового анализа конституционных документов на предмет оценки качества и характера представленных там норм, регламентирующих политический статус общественного мнения. Это скорее входит в предмет юридической науки, теории государственного права, конституционного права и т. п., в которых автор не считает себя специалистом. В пашей работе имеет смысл только обозначить само содержание механизма рассмотрения данной проблематики. О какого рода конституционных нормах следует вести речь, когда изучается закрепление статуса общественного мнения? С-нашей точки зрения, стоит обратить внимание на следующие вопросы.

1. Каким образом государство учитывает интересы и опенки различных социальных групп?

2. Как организована система народного представительства? ^3. Существует ли институт референдума и как он организован?

4. Как регламентировано право граждан на информацию⁷

5. Как регламентировано право на свободное выражение мнений⁷

6. Каким образом регулируется взаимоотношение государства, его органов и структур с общественным мнением⁷

Какими же способами общественное мнение добивается результатов, с помощью каких форм оно воздействует на индивидов, группы и институты? Исходя из двойственности его природы можно говорить о двух типах соответствующих форм - духовном и духовно-практическом. Общественное мнение существует как суждение (высказывание) и как обусловленное его содержанием и направленностыУповеденне (волевое проявление). Ведущим процессом, определяющим действие мнения в различных его функциях, выступает социальная перцепция объекта субъектом, исходящим из из соотношения их ценностных полей и собственных интересов. Формы, в которых оно действует, добиваясь результата, представляют собой, с одной стороны, высказывания по отношению к социальным и политическим институтам, органам власти и управления, пояитическим, государственным и общественным деятелям, и т. д., содержащие- ' ^\ ' - позитивные (негативные) оценки, выражение одобрения (неодобрения);

- выражение доверия (недоверия), поддержки (отказа в поддержке).

- советы, предложения, рекомендации;

- критику;

- требования, предписания, запреты;

и, с другой стороны, волевые и поведенческие проявления, вытекающие из этих высказываний. Поведенческая составляющая при этом не является обязательной, необходимо и постоянно присутствующей формой, дополняющей оценочную

Существует еще одна важная проблема, на которой следует остановить внимание в данном разделе. Это проблема соотношения общественного мнения и демократии. Последняя, как форма государственно-политического устройства общества, основанная на признании народа в ^ качестве источника власти, на принципах баланса равенства и свободы, находится в неразрывной связи с массовыми оценочно-пенностными суждениями и вытекающими из них волевыми проявлениями. Философская основа демократии - соотношение свободы и равенства как социально-политических ценностей, реальное воплощение которых происходит в соответствующих институтах демократии • прямых и представительных (см.252, с.82; 253, с. 156 и др.), с необходимостью подразумевает учет мнений членов общества при формировании и реализации политики, при построении государства и управлении им. Воплощение демократической философии и принципов невозможно без опоры государственных институтов на общественное мнение. Более того, мера такой опоры, мера его включенности в осуществление властных полномочий есть критерий демократичности политической системы. Общественное мнение - это, образно выражаясь, топливо, необходимое для движения локомотива демократии. Если оно есть, циркулирует в государственном механизме, то этот локомотив работает, движется, тянет за собой общество. Если топлива нет, локомотив безжизнен, не способен к движению; хотя внешне в нем, казалось бы, все в порядке, все детали на месте Последний случай - это формальная, декоративная демократия, когда провозглашенное право общественного мнения быть включеным в управленческие ц политические процессы не гарантируется и не реализуется, а, напротив, всячески ограничивается. Авторитарные и тоталитарные режимы стараются вообще исключить данный феномен из числа активных политических субъектов, подавляют его, либо подменяют эрзацами, образующимися за счет манипулирования и фальсификации.