8. Пейзаж и натюрморт в голландской живописи 17 века.

Принципы голландского реалистического пейзажа складывались на протяжении первой трети 17 в. Вместо условных канонов и идеализированной, придуманной природы в картинах мастеров итальянизирующего направления создатели реалистического пейзажа обратились к изображению действительной природы Голландии с ее дюнами и каналами, домиками и селениями. Они не только запечатлели характер местности со всеми приметами, создавая типические мотивы национального пейзажа, но стремились передать атмосферу времени года, влажный воздух и пространство. Это способствовало развитию тональной живописи, подчинению всех компонентов картины единому тону. Одним из крупнейших представителей голландского реалистического пейзажа был Ян ван Гойен (1596—1656). Он работал в Лейдене и Гааге. Излюбленные мотивы его небольших по размерам пейзажей: долины и водная гладь широких рек с городами и селениями на их берегах в серые, пасмурные дни. Много места (примерно две трети картины) он оставлял небу с клубящимися облаками, насыщенными влагой. Таков «Вид реки Вааль у Неймегена» (1649, Москва, ГМИИ), выдержанный в тонкой коричнево-серой гамме красок.

Особый вид пейзажа с изображением животных, пастбищ с коровами, овцами создал Пауль Поттер (1625—1654). Прекрасно изучив повадки животных, художник часто давал их крупным планом, тщательно выписывая фактуру каждого материала, мягкой шерсти, мельчайшие подробности. Таковы картины «Бык» (1647, Гаага, Маурицхейс), «Собака на цепи» (Ленинград, Эрмитаж).

Рейсдаль. Выдающимся пейзажистом Голландии был Якоб ван Рейсдаль (1628/29—1682), одухотворивший свои пейзажи большими личными чувствами и переживаниями. Так же как и другие крупнейшие художники Голландии, он не шел на уступки вкусам буржуазных заказчиков, всегда оставаясь самим собой. Рейсдаль не ограничивался определенными темами изображения. Круг его пейзажных мотивов очень широк — это виды деревень, равнины и дюны, лесные болота и море, изображенные в самую различную погоду и разные времена года. Творческая зрелость художника приходится на середину 17 в. В это время он создает произведения, исполненные глубокого драматизма, передающие внутреннюю жизнь природы: «Вид деревни Эгмонд» (Москва, ГМИИ), «Лесное болото» (1660-е гг., Ленинград, Эрмитаж), «Еврейское кладбище» (1660-е гг., Дрезден, Картинная галерея), которые своим сдержанным, сумрачным колоритом, монументализацией форм и построений отвечали переживаниям художника. Наибольшей эмоциональной силы и глубины философского смысла он добивается в изображении еврейского кладбища с его белеющими надгробиями и руинами, с пенящимся потоком, засохшими корявыми ветвями дерева, озаренного вспышкой молнии, которая освещает свежую зелень молодого ростка. Так побеждает и в этом сумрачном раздумье идея вечно обновляющейся жизни, которая пробивается сквозь все бури и разрушительные силы. Рейсдалю принадлежит ряд морских пейзажей — марин, широких, величественных, с преобладанием холодных, серо-голубых и рыжеватых тонов. Наплывы волн, бегущие облака, необъятные просторы полны настроения ожидания, мечтательной грусти в «Морском берегу» (Ленинград, Эрмитаж). Поэтическое чувство, пронизывающее пейзажи Рейсдаля, одухотворяет созданные им картины природы, предвосхищающие достижения мастеров пейзажного жанра в европейском искусстве 18 и 19 вв. Среди младших современников Рейсдаля, работавших в том же направлении реалистического пейзажа, был М. Хоббема (1638—1709) — создатель полного раздумья и лиризма пейзажа «Аллея в Миддельхарнисе» (1689, Лондон, Национальная галерея).

Наряду с пейзажной живописью значительное распространение получил в Голландии натюрморт, отличавшийся интимным характером. Голландские художники выбирали для своих натюрмортов самые разнообразные предметы, умели их прекрасно скомпоновать, выявить особенности каждого предмета и его внутреннюю жизнь, неразрывно связанную с жизнью человека. Питер Клас (ок. 1597—1661) и Биллем Хеда (1594—1680/82) писали многочисленные варианты «завтраков», изображая на столе окорока, румяные булочки, ежевичные пироги, хрупкие стеклянные бокалы, наполовину наполненные вином, с удивительным мастерством передавая цвет, объем, фактуру каждого предмета. Недавнее присутствие человека ощутимо в беспорядке, случайности расположения только что служивших ему вещей. Но этот беспорядок лишь кажущийся, так как композиция каждого натюрморта строжайше продумана и найдена. Сдержанная серовато-золотистая, оливковая тональная гамма объединяет предметы и придает особую звучность тем чистым цветам, которые подчеркивают свежесть только что разрезанного лимона или мягкий шелк голубой ленточки. Со временем «завтраки» Класа и Хеды уступают место «десертам» Абрахама ван Бейерена (1620/21—1690) и Виллема Кальфа (1622— 1693). Натюрморты Бейерена строги по композициям, эмоционально насыщены, красочны. Кальф на протяжении всей жизни писал в свободной манере и демократические «кухни» — кастрюли, овощи и аристократические по подбору изысканных драгоценных предметов натюрморты, полные сдержанного благородства, словно насыщенные внутренним горением красок серебряные сосуды, кубки, раковины. В дальнейшем развитии натюрморт идет теми же путями, что и все голландское искусство, утрачивающее демократизм, свою одухотворенность и поэзию, свое обаяние. Он превращается в украшение жилища высокопоставленных заказчиков. При всей декоративности и мастерстве исполнения поздние натюрморты предвосхищают закат голландской живописи.

Социальное перерождение, известная аристократизация голландской буржуазии в последней трети 17 в. порождают тенденцию к сближению с эстетическими воззрениями французского дворянства, приводят к идеализации художественных образов, их измельчанию. Искусство теряет связи с демократической традицией, утрачивает реалистическую основу и вступает в полосу длительного упадка. Сильно истощенная в войнах с Англией, Голландия утрачивает свое положение великой торговой державы и крупнейшего художественного центра.

Со всей последовательностью, без уступок началу идеализации основные установки голландской школы проявляются в необычайно развитом в этой школе пейзаже. В период зрелости голландский пейзаж вступает около 1630 года. Приблизительно двадцать следующих за тем лет характеризуются крайней простотой общей концепции и отсутствием искания какой бы то ни было декоративности. Для рядового голландского художника этого времени как бы не существует эффектных или неэффектных мотивов природы. С любовью и правдой он фиксирует самое обычное и вместе с тем типичное для его родины. Тематика однообразна: пустынные дюны, скромные селения, каналы с тихо скользящими лодками рыбаков или те же каналы зимой, оживленные конькобежцами. Равнинный характер природы Голландии обусловил и показательнейшую для ее живописи схему построения пейзажа, ничем не ограничиваемого с краев, имеющего очень низкий горизонт и отводящего небу более чем две трети площади картины. Серо-голубое, туманное или несущее громады облаков, это небо создает впечатление бесконечного простора и организует в единое целое другие части композиции. Организации этого единства способствует и исключительное умение голландских мастеров передавать освещение, влажный воздух, смягчающий все резкости очертания предметов. Внимание к атмосферным явлениям приучает, наконец, голландцев избегать цветистости колорита. Подчиняя его общему, несколько нейтральному тону, они добиваются окончательного слияния всех деталей пейзажа и иллюзии полной правды в изображении природы. Ян ван Гойен. Наиболее ярким представителем этой стадии голландского пейзажа является Ян ван Гойен (1596—1656). Живя последовательно в Лейдене, Гарлеме и Гааге, он разрабатывал все только что отмечавшиеся мотивы и вносил в их трактовку тонкое поэтическое чувство. Его живопись отличается по большей части монохромным (условно-однотонным) характером («Конькобежцы», Эрмитаж, 1641). Во второй половине века отчасти под влиянием иноземных течений, но также вследствие постепенного перерождения идеологии господствующей буржуазии картины, подобные работам Гойена, представляются уже слишком буднично-скромными, и тогда слагается пейзажная живопись несколько иного типа. Сохраняя свою реалистическую сущность, она отличается теперь большей широтой концепции, более синтетична и рассчитана на более сильное эмоциональное воздействие. Сами мотивы ищутся с учетом их эффектности и новизны. Колорит, оставаясь сдержанным, приобретает большую интенсивность тона. Якоб ван Рейсдалъ. Все отмеченные черты нового пейзажного стиля характеризуют творчество художника, который был как бы олицетворением данного этапа развития голландского пейзажа, — Якоба ван Рейсдаля (1628 или 1629—1682). Исключительная яркость дарования поставила этого живописца в ряд крупнейших пейзажистов мирового искусства. Начав свою художественную деятельность видами в духе вангойеновских дюн, он вскоре перешел на изображение лесистых местностей, мотивы которых имел случай усвоить во время юношеских странствий на границах Германии. В его картинах деревья, кусты, строения, прекрасно прочувствованные в своей объемности, выдвигаются ближе к переднему плану, становятся благодаря этому более мощными и крепко спаиваются в продуманный, но строго реалистический комплекс форм. Чувство пластичности, великолепное владение воздушной переспективой и богатый тональностями колорит дают Рейсдалю возможность значительно полнее, чем это было у старшего поколения голландских пейзажистов, передавать и широкие голландские равнины, которые он часто писал в окрестностях Гарлема. Выбор мотива и эффекта освещения вызывает при этом впечатление какой-то особой сосредоточенности и сумрачности настроения. Реалист по своему творческому методу, Рейсдаль является в то же время художником определенно выраженных романтических настроений. В кругу романтических тем Рейсдаль вращается главным образом после переселения (ок. 1652 г.) из Гарлема в Амстердам. В это время он пишет во множестве горные пейзажи с нависшими тучами, шумными водопадами и вздымающимися среди скал вековыми стволами деревьев. Насыщенная динамика уступает в других случаях место более спокойным, но таким же неприветливым изображениям лесной чащи, стоячих болотных вод, гниющих среди них древесных исполинов и мертвенной тишины, нарушаемой порою только скачущим оленем и преследующими его охотниками (великолепное «Болото» в Эрмитаже, 1660-е гг.). Рейсдаль любит также руины — и как эффектные декоративные детали и еще больше потому, что они говорят о разрушении, бренности земного существования. «Еврейское кладбище» (1660-е гг., Дрезден), представляющее запущенную местность, где пенящийся поток пролагает себе путь среди развалин и могил, крайне характерно для этой стороны творчества мастера. Несмотря на исключительные достоинства своей живописи, Рейсдаль не пользовался в свое время большим успехом. Глубокий реализм его приемов не соответствовал вкусам буржуазного общества, начинавшего определенно ориентироваться на декоративизм и идеализацию придворного искусства. Художник, заслуженно пользующийся теперь мировой славой, умер бедняком в богадельне Гарлема. Как очень крупный и во многом близкий к Рейсдалю пейзажист в конце 17 века выдвинулся его ученик — Гоббема (1638—1709), создавший один из самых оригинальных и выразительных голландских пейзажей — знаменитую «Дорогу в Меддельхарнис» (1689, Лондон, Национальная галерея).

Изображение людей ни в раннем голландском пейзаже, ни на следующей его ступени не играет большой роли. Напротив того, у очень многих представителей пейзажной живописи наблюдается интерес к передаче животных. Последние очень часто оказываются равнозначащими с чисто пейзажными элементами, а иногда пейзаж служит для них не более как фоном. Умение выявить породу животного, его строение, масть, характерные движения составляет одно из ярких свойств голландцев. Сочетающаяся с этим умением тонкость передачи атмосферы и света достигает у некоторых анималистов исключительного совершенства. Об этом свидетельствуют многочисленные работы Паулуса Поттера (1625—1654) и Альберта Кейпа (1620—1691). И тот и другой наряду с картинами, изображающими животных, пасущихся или отдыхающих под открытым небом («Ферма» Поттера, Эрмитаж, 1649), писали также отдельные их экземпляры крупным планом. Кейпу принадлежит, кроме того, одно из первых мест среди представителей чистого пейзажа. Его картины отличаются исключительным мастерством передачи золотистого, солнечного света, крайне разнообразны в мотивах и включают немало марин (морские виды).

Марина играла в искусстве Голландии 17 века очень крупную роль и выдвинула ряд первоклассных специалистов. Общий ход развития марины представляется тождественным тому, что вообще наблюдается в истории голландского пейзажа. На раннем этапе композиции отличаются простотой. Художник видит свою цель достигнутой, если передаст ширь моря, качающиеся на нем суда и самую воду с наибольшим правдоподобием. Так пишет, например, отличный живописец Ян Порселлис (1584—1632). В последующем поколении характер передачи морских видов меняется в сторону большей динамичности. По-прежнему, правда, создаются картины, изображающие спокойствие водной стихии, но этого теперь недостаточно; бури начинают бросать корабли на скалы, гигантские волны грозят им гибелью и гонят мореходов укрыться в гавани. И в том и в другом случае для Бакгейзена (1631—1709) нет трудностей. Его кисть с одинаковой виртуозностью передает безоблачность небес, циклоны, брызги, скалы и следы крушений.

Наряду с отмеченными течениями и разновидностями пейзажа очень заметна во второй половине века роль группы так называемых «итальянизирующих голландцев». Подобное обозначение вызвано тем, что ее представители писали не родную неприкрашенную природу, а солнечные виды Италии. Одни при этом побывали на местах, другие вдохновлялись из вторых рук и подражали своим более счастливым товарищам. Проблема света, пространства, атмосферы, правдивость передачи всех форм природы остаются главной заботой и у «итальянизирующего» пейзажиста. Он также интересуется животными и оживляет свои картины бесчисленными коровами и козами. Как некоторое отличие можно отметить, что в этом кругу пейзажистов изображение человеческих фигур — пастухов, путников — играет более существенную роль в композиции. Количество художников, способствовавших успеху этой ветви голландского пейзажа, очень значительно. Наибольшую известность приобрел Клаас Берхем (1620—1683).

Помимо отмеченных тематических видов живописи в голландской школе 17 века очень крупное значение принадлежит также натюрморту. По сравнению с аналогичными произведениями других школ и здесь доминирует реалистический подход к теме. Отличительной особенностью голландского натюрморта является его живописная мягкость и то особое чувство характерных свойств предмета, которое достигает исключительной тонкости. На ранних ступенях развития голландской школы выбор предметов прост: окорок, кусок хлеба, стаканы и трубка. Все кажется художникам достойным внимания. По мере роста материальной культуры, усиления идеологической роли наиболее зажиточной части буржуазного класса комплекс изображаемых предметов становится богаче, наряднее. Серебряные блюда и кубки, тонкое стекло, фрукты, устрицы сочетаются в декоративное целое. Материал, поверхность, объемы, формы передаются с непревзойденным мастерством, но не приобретают широкой декоративности фламандского натюрморта. В числе виднейших представителей этого рода живописи в Голландии особенно выдвинулись Биллем Клаас Хеда (1594—1682) и Питер Клаас (ок. 1597—1661 гг.), писавшие всевозможные «завтраки», Абраам ван Бейерен (ок. 1621—1690 гг.), специализировавшийся на изображении рыб и крабов, и Биллем Кальф (1622—1693). Великолепный образец работ Кальфа имеется в Эрмитаже. Чувство предмета, его свойств и качеств сочетается в этом натюрморте с богатой, хотя и темноватой живописью. Развитие, которое получило в Голландии цветоводство, породило в голландском искусстве очень распространенную ветвь натюрморта: изображение букетов цветов. Крупнейшим мастером в этой области был Ян Давиде де Хеем (1606—1684).