29. Историзм Лермонтова. Поэма м.Ю. Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича...», идейное и художественное своеобразие.

Конфликт сильной, но индивидуалистически настроенной личности (Кирибеевич) с общепринятыми на Руси нормами бытия раскрыт в поэме «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Эта поэма приблизила творческий дух поэта к подлинной народности вне «лубочного», равно как и официального ее восприятия.

Сюжетное ядро поэмы составляет поединок купца Калашникова с царским опричником Кирибеевичем.

Кирибеевич, будучи профессиональным воином, физически превосходил Степана Парамоновича. Но побеждает в кулачном бою Калашников. Побеждает морально, поскольку отстаивал не только честь своей жены, но и общенародную правду, нерушимость нравственных устоев, освещенных Православной верой.

Образ Калашникова выписан эпическими красками. Это цельная личность. В нем воплощены лучшие стороны народного характера. Он руководствовался высшим долгом христианина, устранив «басурмана-осквернителя».

И когда Грозный потребовал изложить причины неслыханной расправы над любимым опричником, Парамонович отказывается давать объяснения:

Я скажу тебе, православный царь:

Я убил его вольной волею.

А за что про что — не скажу тебе,

Скажу только Богу единому.

Прикажи меня казнить — и на плаху несть.

Мне головушку повинную [...].

Правда, в защиту которой выступил Калашников, выше царского суда, вообще — выше любого «земного» суда. Поэтому Калашников не только не боится, но и желает предстать за свое «убийство» перед небесным судом.

Царь понимает, что ответ купца был дан по чести, по совести, и исполнил все, о чем просил Калашников, не забыв и его малых детушек. Схоронили удалого купца за Москвой-рекой, на «чистом поле промеж трех дорог»:

Пройдет стар человек — перекрестится,

Пройдет молодец — приосанится,

Пройдет девица — пригорюнится,

А пройдут гусляры — споют песенку.

Смерть за неоскверненность веры, за общенародные идеалы не стирается в людском сознании — она в ореоле святости. Такова подспудная мысль финала лермонтовской поэмы, где впервые в отечественной литературе XVIII—XIX вв. столь наглядно и убедительно раскрыта органическая связь духовной крепости и чистоты русского человека с Православной верой. В этом смысле поэма Лермонтова не знает себе равных и по сей день.

Незаурядность поэмы сказывается также в певучести ее языка, где воедино слились литературные и фольклорные стихии, в композиции, отличающейся динамизмом и стройностью, в рельефной обрисовке характеров и человеческих страстей. Историческая конкретика угадывается в верной передаче духа прошедших времен, в поэтическом изображении (преимущественно реалистического плана) бытовых и психологических примет ушедшей эпохи.

30. Поэмы Лермонтова как вершина романтизма («Мцыри», «Беглец», «Демон»).

В основе «Демона» лежит сознание одиночества среди всего мироздания. Черты демонизма в творчестве Лермонтова: гордая душа, отчуждение от мира и презрение к мелким страстям и малодушию. Демону мир тесен и жалок; для Мцыри — мир ненавистен, потому что в нём нет воли, нет воплощения идеалов, воспитанных страстным воображением сына природы, нет исхода могучему пламени, с юных лет живущему в груди. «Мцыри» и «Демон» дополняют друг друга.

Разница между ними — не психологическая, а внешняя, историческая. Демон богат опытом, он целые века наблюдал человечество — и научился презирать людей сознательно и равнодушно. Мцыри гибнет в цветущей молодости, в первом порыве к воле и счастью; но этот порыв до такой степени решителен и могуч, что юный узник успевает подняться до идеальной высоты демонизма.

Несколько лет томительного рабства и одиночества, потом несколько часов восхищения свободой и величием природы подавили в нём голос человеческой слабости. Демоническое миросозерцание, стройное и логическое в речах Демона, у Мцыри — крик преждевременной агонии.

Демонизм — общее поэтическое настроение, слагающееся из гнева и презрения; чем зрелее становится талант поэта, тем реальнее выражается это настроение и аккорд разлагается на более частные, но зато и более определённые мотивы.