Глава II

1 Лорд Солсбери, один из активных проводников колониальной политики Англии, еще в конце XIX в. писал, что «Турция живет не благодаря своей жизнеспособности, а в силу соглашения держав между собой, видящих в сохранении существования Османской империи средство для избежания столкновений между державами из-за раздела наследства „больного человека"».

2 Ахмед Ниязи-бей (1873—1912), албанец по происхождению.

3 Э. Найт ошибочно считает датой этого собрания—18 июля 1908 г. (343, стр. 109].

4 Стрелял в Шемси-пашу молодой офицер Атиф-бей (впоследст-

342

вйй депутат 'ВНСТ Атиф Камчыл). Выполнив приказ мЛаДотурёцкб-го комитета, он благополучно добрался до Салоник.

5 Эти эмиссары, среди которых был и один из видных лидеров младотурок д-р Назым-бей, проникали на суда, предназначенные для перевозки войск, переодевшись в бродячих дервишей.

6 Освобождение этих офицеров было вызвано и другой немало­важной причиной: в случае их наказания комитет пригрозил унич­тожить всех генералов македонской армии [343, стр. 103].

7 В трудах ряда авторов срок ультиматума указан 72 часа [см.: 638, т. 2, стр. 441; 469, стр. 220].

8 Русский дипломат В. Маевский впоследствии утверждал, что в успехе революции весьма важную роль сыграла также «дивизия», увезенная с Крита (см. 763, № 23, 1908, стр. 29].

9 С февраля по декабрь 1909 г. был великим везиром.

10 Все указы и постановления по поводу восстановления кон­ституции были опубликованы в «Дустур» (см.: 164, т. I; 618].

11 Речь идет о возвращении домой македонских четников. С 4 августа 1908 г. греческие четники, прибыв в Салоники, начали сдавать оружие комитету «Иттихад ве теракки» и отправляться домой. Болгарские же четники с согласия младотурок сдавали оружие собственным комитетам (351, стр. 145].

12 Обращение иностранных консулов по этому поводу к вла­стям не дало никаких результатов. Тогда агенты пароходных ком­паний обратились за помощью к эмиссару младотурецкого комитета в Измире д-ру Назым-бею. Тот прислал отряд, при приближении которого забастовщики ретировались, и пароходы начали разгру­жаться с помощью своих матросов.

13 В те дни в Измире находились греческие принцы Андрей и Христофор, которые через греческого митрополита имели ряд встреч с младотурецкими руководителями, в частности с Назым-беем.

14 Впоследствии полковник, начальник разведки младотурецко­го правительства (1915—1918).

15 Иногда комитет переносил свою резиденцию в другие города.

16 В ст. 8 говорилось: «Все подданные империи называются османцами, независимо от того, какую религию они исповедуют», в ст. 17 — «Все османцы равны перед законом. Они пользуются одинаковыми правами и имеют одинаковые обязанности, к какой бы религии они не принадлежали».

17 Некоторым из этих преступников удалось бежаТь за границу. Так, Селим Мельхамэ с помощью итальянского посольства эмигри­ровал на итальянском пароходе в Европу.

18 В открытом письме, адресованном комитету «Иттихад ве теракки», опубликованном в первом номере газеты, Мурад-бей заявил о своем решении «взять обратно свою отставку от 2 января 1897 года и продолжать прежнюю революционную работу в качестве заведующего отделом общества „Иттихад ве теракки"». Однако комитет решительно отверг это домогательство Мурад-бея, ответив ему, что «младотурки не желают снова видеть в своих рядах измен-пиков делу революции» [448, стр. 162].

19 В первые дни революции доносчики сообщили султану, что якобы младотурецкий комитет собирается «сделать» Реджеп-пашу «президентом» будущей республики.

20 Такое совпадение обстоятельств дало повод к подозрению,

343

что Реджеп-паша был отравлен, и комитет потребовал медицински' го вскрытия. Однако эта версия не подтвердилась.

21 Развивая эту мысль, министр внутренних дел Хаккы-бей сказал: «В нашем парламенте не будет турецких, армянских, гре­ческих или еврейских депутатов: все они будут османскими депу­татами» [343, стр. 199].

22 Полный текст программы см.: [604, стр. 208—209; 739, стр. 40—42; 330, стр. 246—248].

23 Э. Найт ошибочно считает возрастным цензом 25 лет [см. 343, стр. 201].

24 Что означала эта статья на практике, видно из донесения русского дипломата князя Гагарина от 30 сентября: «В Бейруте еще не приступали к выборам. Большой помехой при них может явиться требование, чтобы депутат парламента непременно знал турецкий язык. Среди местных сирийцев (ливанцев.—Г. А.) очень немногие владеют им, лучшие люди эмигрировали в Египет и Евро­пу, из христиан, достойных избрания, нет никого, кто бы знал по-турецки» (183, л. 14 об.]. Впоследствии эта статья ввиду вызванно­го ею резкого недовольства особенно строго не соблюдалась, и в парламент вошли несколько депутатов, не умеющих говорить по-турецки (343, стр. 201].

25 Согласно конституции 1876 г., все сенаторы назначались султаном пожизненно из числа высших сановников.

26 Состав центрального комитета партии, избранный на этом съезде, долгое время не был известен. Приведенные данные почерп­нуты нами из книги проф. Т. 3. Туная, который пишет, что получил их во время беседы с Мидхатом Шюкри 26 августа 1950 г. ![см. 604, стр. 177—199].

27 Относительно состава палаты депутатов в исторической ли­тературе даются разные цифры (см.: 175, стр. 52; 305, стр. 95; 739, стр. 46, и др.]. Более точными, на наш взгляд, являются данные, взятые нами из книги Р. Окандана [см. 553, стр. 268].

28 Три сенатора были назначены ранее.

29 Владельцами этих газет были: «Вулкана» — Вехдети-эфенди, «Сербести» —Мевланзаде Рифат (редактором — Хасан Фехми), «Мизана» — Мизанджы Мурад.

30 Младотурецкий комитет в специальном заявлении опроверг это обвинение рппозиции [см. 448, стр. 179].

31 По словам Али Джеват-бея, его стал подозревать и сам султан: «Я хорошо знаю Кямиль-пашу. Он стремится к диктатуре» [448, стр. 36].

32 Несмотря на то что принц Сабахеддин в это время находился в Стамбуле, он официально не входил в партию [см. 504, стр. 14].

33 Решающее значение имели голоса депутатов, представлявших национальные меньшинства.

34 Пост военного министра Кямиль-паша предложил генералу Назым-паше, известному своей враждебностью к партии «Иттихад ве теракки».

35 По настоянию комитета полк был выведен за городские стены Стамбула.

36 В трудах турецких авторов встречаются утверждения о при­частности принца Сабахеддина к событиям 13 апреля 1909 г. Так, проф. Т. Туная пишет, что Сабахеддин опубликовал в органе партии «Ахрар» газете «Османлы» два воззвания под интригующим назва­нием «Братьям аскерам», в которых выражает «свой восторг побе-

344

дои улемов и аскер». В то же время принц предупреждает «героев» этих кровавых событий о недопустимости произвола и казней, тво­римых бунтовщиками в столице [см. 604, стр. 138—139].

37 У входа в здание парламента были убиты министр юстиции Назым-паша и депутат от Латакии Арслан-бей, которого мятежники по ошибке приняли за редактора «Танин» Хюсейна Джахид-бея [см. 448, стр. 183].

38 В некоторых турецких источниках утверждается причаст­ность принца Сабахеддина и его друзей из партии «Ахрар» (его молочный брат Фазлы-бей, редактор и издатель газеты «Сербести»— «Вольность» — Мевлан-заде Рифат и др.) к перевороту 13 апреля 1909 г. они, как сообщают эти источники, вели переговоры с эки­пажами ряда военных судов, в частности броненосца «Асари Тев-фик», и с их помощью хотели взять власть в свои руки [см.: 448; 460; 524].

39 «Младотурки ждут,— писал очевидец по этому поводу,— чтобы дать время ослепленным, потерявшим себя братьям опом­ниться, понять свою ошибку. И действительно, с каждым поездом в конституционную армию прибывают растерянные, жалкие группы солдат столичного гарнизона. Они пугливо, неуверенно оглядыва­ются по сторонам, боясь чего-то, не сознавая хорошо своей ошибки, но глубоко до боли чувствуя себя виноватыми в чем-то огромном, страшном, непростительном... Офицеры допрашивают их без стро­гости, спокойно, но острая горечь сквозит в их словах» [85, л. 4].

40 По словам очевидца, в Стамбуле «никогда еще не видали такого огромного сборища... Все предвидели, что селямлык этот будет последним для А. Гамида, и спешили присутствовать на этом историческом зрелище. Батальоны встретили султана восторженны­ми криками. Лицо его было мертвенно бледно, глаза глубоко впали и глядели угрюмо, враждебно, в них вспыхивали и тотчас же поту­хали зловещие огоньки. Вся фигура его съежилась, сгорбилась, осунулась и, несмотря на все усилия, он не мог скрыть дрожания сво^их худых, хищных рук.,. После короткой молитвы начался обыч­ный парад. Солдаты маршировали стройными рядами, лица их сохраняли тупое, мрачное выражение... Абдул Гамид старался овла­деть собой, но ему это не удавалось. Для всех присутствующих это уже не был жестокий властный повелитель, а едва бледный спектр отжившего деспотизма. Казалось, и клятвопреступник-султан, и продавшие свое отечество солдаты понимали, что партия проиграна, что ни золото, ни ложь, ни измена, ни даже реки невинной крови не победят могучей силы грядущего... После последнего приветствия солдат А. Гамид скрылся во внутренних покоях Йылдыза. Никогда больше народ не должен был увидеть своего тирана; занавес опу­стился на последнем акте роковой драмы, продолжавшейся более тридцати лет...» [85, лл. 4—5].

41 Начальником генерального штаба «армии действия» был тогда Мустафа Кемаль-бей (Ататюрк).

42 Абдул Хамид взял с собой в Салоники незначительное число своих фавориток и служанок гарема. Все остальные были посланы вместе с принадлежавшими им вещами во дворец Топ-капу, и мла-дотурецкое правительство предложило родственникам этих гарем­ных узниц явиться в Стамбул и взять их к себе. По словам газеты «Истанбул», во дворце Топ-капу наблюдались очень любопытные сцены. Многие из фавориток со злобой встречали своих бедных родственников, которые невольно выдавали происхождение знатных

§45

на вид фавориток из низов. «Не было основания,—отмечала газе­та,— для радости приехавших за ними родственников — в большей части черкесов. Ведь в Османской империи поставка девушек в султанский дворец считалась „выгодным делом". И те и другие отправлялись домой, проклиная революцию и младотурок» [786а, 12.У.1909].

О подробностях жизни бывшего султана в Салониках см. мему­ары его дочери Айши Османоглу [557].