Performer

Performer — с большой буквы — человек действия. А не тот че­ловек, что играет другого человека. Он танцовщик, священнослу­житель, воитель и воин, он вне разделения на роды и виды ис­кусства. Ритуал — это performance, действие совершённое, акт. Выродившийся ритуал и есть зрелище. Я стремлюсь открывать не то, что ново, а то, что забыто. И настолько старо, что не удается тут обнаружить разделения на роды и виды искусства.

Я учитель Performerb (употребляю единственное число: Perfor­mer ^}а). Учитель — как и в ремеслах — это тот, через кого обучение передается: обучение, конечно же, получить нужно, но сам факт, как именно практикант заново его для себя открывает и как в нем себя вспоминает, — этот факт может быть только личным. А каким образом сам учитель познал обучение? Путем посвящения или же похищения. Performer — состояние существования. Он человек познания: можно его видеть похожим на дона Хуана из повестей Кастанеды, если кому-то нравятся романтические мотивы. Я предпочитаю думать о Пьере де Комба. Или даже о том Дон Жуане, что описан у Ницше: бунтарь, перед которым познание встает как повинность и который должен им овладеть. Если даже другие его и не прокляли, все равно он себя чувствует чужаком, отщепенцем, чувствует аутсайдером. В индусском предании гово­рится о vratias (бунтовщических ордах). Vratia — некто, стоящий на пути к добыче познания. Человек познания распоряжается дей­ствием, деланием, doing, а не мыслями или теориями. Что делает для ученика настоящий учитель? Он говорит ему: сделай вот это. Ученик борется за то, чтобы понять, свести неизвестное к извест­ному, чтобы избежать совершения действием. Силясь понять, он уже самим этим фактом сопротивляется, упирается. Он поймет, но только тогда, когда сделает это. Сделает или не сделает. Позна­ние — проблема деяния.

Угроза и шанс

Произнеся слово воитель, я снова, быть может, кому-то на­помнил сочинения Кастанеды, но ведь все Священные Книги то­

236

же говорят о воителе, воине. Его можно найти и в индусских, и в негритянских преданиях. Воитель — человек, сознающий собст­венную смертность. Если надо принять на себя смертный бой, убивая, — он принимает его, но если нет нужды убивать, — уби­вать не станет. Среди индейцев принято говорить, что между сра­жениями сердце воителя-воина подобно нежному сердцу юной де­вушки. Он сражается ради познания, ибо пульсация жизни становится намного сильнее и намного отчетливее в минуты ин­тенсивности угрозы, опасности. Угроза и шанс шествуют в паре. Невозможно достичь высокого класса иначе, как только перед лицом угрозы. Перед лицом вызова человеческие импульсы одаряются ритмом. Ритуал — время великой интенсивности; интенсивности, намеренно вызванной. Жизнь в такие моменты становится ритмом. Performer умеет связывать импульсы тела с песнью. (Поток жизни должен артикулироваться в формах.) Сви­детели вступают тогда в состояние интенсивности, потому что — как они утверждают — чувствуют присутствие «чего-то». А все бла­годаря Performer’у, ставшему мостом между свидетелем и тем «чем-то». В этом смысле Performer — это pontifex: тот, кто наводит мосты.

Сущность: этимологически речь идет о естестве, о ест-естве. Меня потому и интересует сущность, что в ней нет ничего социо­логичного. Она то, что невозможно получить от других, то, что не извне приходит к нам, то, чего нельзя выучить. К примеру, со­весть является чем-то, внутриположным сущности, и — чем-то, отличным от морального кодекса, принадлежащего к тому, что «общественно». Нарушив моральный кодекс, ощущаешь чувство вины: так в тебе подает голос «общественное». Совершив же по­ступок против совести, испытываешь муки совести, а это уже происходит между тобой и тобой, а не между тобой и обществом. Поскольку почти все, чем мы обладаем, является социологич­ным, сущность кажется вещью совсем невеликой, однако она — твоя. В 70-е годы в деревушках племени Кау в Судане еще можно было увидеть молодых воинов. У воина, обладающего полной ор­ганичностью, тело и сущность могут войти в состояние осмоса*, и кажется, что их разделить невозможно. Но состояние это отнюдь не перманентное, и длится оно недолго. Оно являет собой, как сказал бы Дзэами, «цветение юности». Однако с годами можно перейти от тела-и-сущности к телу сущности. Происходит это

* осмос (греч. osmos — толчок; давление) — проникновение, «просачивание» сквозь тонкую перегородку, препятствующую растворяемым веществам.

237

вследствие трудной эволюции, личностной перемены, которая, по сути, является заданием, встающим перед каждым из нас. Ключевой вопрос звучит так: каков процесс, идущий в тебе? ве­рен ли ты своему процессу или ты борешься против него? Про­цесс — он как бы предназначение любого из нас, он как бы твое собственное предназначение, развивающееся во времени (или же только раскрученное в нем, не более). А значит: каково качество твоего повиновения собственному предназначению? Процесс мож­но уловить, если то, что мы делаем, находится в связи с нами са­мими, если в нас нет ненависти к'тому, что мы делаем. Процесс связан с сущностью и — потенциально — ведет к телу сущности. В тот краткий период, когда еще возможен осмос тело-и-сущ- ность, воин должен уловить свой процесс. Тело, приспособленное к процессу, уже не оказывает сопротивления, оно почти прозрач­но. Все тогда легко, все имеет свою очевидность. У Performer'а performing может стать чем-то, очень близким процессу.

Я-Я

В очень старых текстах Писаний можно прочесть: «Нас двое. Птица — та, что клюет, и та птица, что смотрит. Одна умрет, од­на останется жить». Опьяненные существованием во времени, озабоченные клеванием, мы забываем дать жить той части себя, которая смотрит. А значит, нам грозит существование только во времени и никоим образом — вне времени. Чувствование же себя под взглядом той, другой, части самого себя (той, что существу­ет как бы вне времени) дает измерение совершенно иное. Суще­ствует Я — Я. Второе Я — квазивиртуально; оно не является в нас ни чьим-то сторонним глазом, ни осуждающим взглядом; оно — как неколебимый взор: немое присутствие, подобное солнцу, все освещает вокруг, но и только. Процесс любого из нас может со­вершиться лишь в контексте этого неколебимого присутствия. Я — Я: в практике, в опыте эта двойня, эта двоичность предстает не разделенной, а единой и полной.

На пути Performer’а сущность можно обнаружить во время ее осмоса с телом; затем ведется работа над процессом, развиваю­щим Я — Я. Взгляд учителя иногда может воздействовать, служа как бы зеркалом для связи Я — Я (когда это соединение еще не прочерчено). Когда соединение Я — Я уже прочертилось, учитель может исчезнуть, a Performer продолжить движение к телу сущно­сти. К тому телу сущности, что угадывается на фотографии

238