35. Метатеоретический уровень научного познания. Методы научного познания.

Кроме эмпирического и теоретического уровней в структуре научного знания необходимо артикулировать наличие третьего, более общего по сравнению с ними — метатеоретического — уровня науки. Особо важное значение метатеоретический уровень знания играет в таком классе наук, как логико-математические. Показателем этой важности является то, что он оформился в этих науках даже в виде самостоятельных дисциплин: метаматематика и металогика. Предметом последних является исследование математических и логических теорий для решения проблем их непротиворечивости, полноты, независимости аксиом, доказательности, конструктивности. В естественнонаучных и в социально-гуманитарных дисциплинах метатеоретический уровень существует в виде соответствующих частнонаучных и общенаучных принципов.

Метатеоретический уровень состоит из двух основных подуровней:

1) общенаучного знания

2) философских оснований науки.

Общенаучное знание состоит из следующих элементов:

- а) частнонаучная и б) общенаучная картины мира (схема объекта и предмета науки);

- в) гносеологические, методологические и аксиологические принципы (схема метода науки).

А) Частнонаучная картина мира — способ видения мира, который обеспечивают когнитивные средства определенной науки (физическая, химическая, биологическая и другие картины мира).

Б) Общенаучная картина мира — это, как правило, одна из частнонаучных картин мира, которая является господствующей в науке той или иной эпохи. Она является дополнительным элементом метатеоретического уровня тех конкретных наук, которые не имеют ее в качестве собственной частнонаучной картины мира.

В) Основные принципы (где принцип - это сложная, концентрированная форма знания, аккумулирующая в себе основную направленность исследования, его "дух")

Выделяют следующие концепции метатеоретических оснований наук: «парадигма» Т.Куна, «научная программа» И. Лакатоса, «исследовательская традиция» Л. Лаудана, «глубинные тематические структуры» Дж. Холтона.

Концепция Куна – Кун ввёл в философию науки такие понятия, как научная парадигма, научное сообщество, нормальная наука и научная революция. По Куну, развитие науки происходит скачками. Теория научных революций Т.Куна: Кун считает, что развитие науки представляет собой процесс поочередной смены двух периодов — «нормальной науки» и «научных революций». Причем последние гораздо более редки в истории развития науки по сравнению с первыми. Социально-психологический характер концепции Куна определяется его пониманием научного сообщества, члены которого разделяют определенную парадигму, приверженность к которой обуславливается положением его в данной социальной организации науки, принципами, воспринятыми при его обучении и становлении как ученого, симпатиями, эстетическими мотивами и вкусами. Именно эти факторы, по Куну, и становятся основой научного сообщества.

Центральное место в концепции Куна занимает понятие парадигмы, или совокупности наиболее общих идей и методологических установок в науке, признаваемых данным научным сообществом. Парадигма обладает двумя свойствами: 1) она принята научным сообществом как основа для дальнейшей работы; 2) она содержит переменные вопросы, то есть открывает простор для исследователей. Парадигма — это начало всякой науки, она обеспечивает возможность целенаправленного отбора фактов и их интерпретации. Парадигма, по Куну, или «дисциплинарная матрица», как он ее предложил называть в дальнейшем, включает в свой состав четыре типа наиболее важных компонентов: 1) «символические обобщения» — те выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий, которые могут быть облечены в логическую форму, 2) «метафизические части парадигм» типа: «теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело», 3) ценности, например, касающиеся предсказаний, количественные предсказания должны быть предпочтительнее качественных, 4) общепризнанные образцы.

Все эти компоненты парадигмы воспринимаются членами научного сообщества в процессе их обучения, роль которого в формировании научного сообщества подчеркивается Куном, и становятся основой их деятельности в периоды «нормальной науки». В период «нормальной науки» ученые имеют дело с накоплением фактов.

Однако научная деятельность в целом этим не исчерпывается. Развитие «нормальной науки» в рамках принятой парадигмы длится до тех пор, пока существующая парадигма не утрачивает способности решать научные проблемы. На одном из этапов развития «нормальной науки» непременно возникает несоответствие наблюдений и предсказаний парадигмы, возникают аномалии. Когда таких аномалий накапливается достаточно много, прекращается нормальное течение науки и наступает состояние кризиса, которое разрешается научной революцией, приводящей к ломке старой и созданию новой научной теории — парадигмы.

Мнение о том, что новая парадигма включает старую как частный случай, Кун считает ошибочным. Кун выдвигает тезис о несоизмеримости парадигм. При изменении парадигмы меняется весь мир ученого, так как не существует объективного языка научного наблюдения. Восприятие ученого всегда будет подвержено влиянию парадигмы.

По-видимому, наибольшая заслуга Т.Куна состоит в том, что он нашел новый подход к раскрытию природы науки и ее прогресса. В отличие от К. Поппера, который считает, что развитие науки можно объяснить исходя только из логических правил, Кун вносит в эту проблему «человеческий» фактор, привлекая к ее решению новые, социальные и психологические мотивы.

Концепция научно-исследовательских программ И.Локатоса.

Вслед за Поппером, Лакатос полагает, что основой теории научной рациональности должен стать принцип критицизма. Этот принцип является универсальным; однако «рациональный критицизм» не должен сводиться к требованию беспощадной фальсификации. Аномалии не должны побуждать ученых расправляться со своими теориями; рациональное поведение исследователя – идти вперед, не цепенея от отдельных неудач, если это движение обещает новые успехи.

У Лакатоса, сравниваются и оцениваются серии, определяемые как исследовательская программа. Развитие науки – это «история рождения, жизни и гибели исследовательских программ».

Основной принцип Лакатоса - это соединение философии и истории науки. В связи с этим он формулирует важное положение: «Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа». Поэтому им разработана теория «научно-исследовательских программ».

Научно-исследовательская программа – это совокупность теорий, развивающихся на базе единых исследовательских и методологических принципов. Структурно включает в себя:

1) «жесткое ядро» - фундаментальные принципы всех теорий программы, помогающие сохранять ее целостность.

2) «защитный пояс» - вспомогательные гипотезы программы; он обеспечивает сохранность «жесткого ядра». Защитный пояс должен приспосабливаться и переделываться под давлением новых фактов.

3) методологические принципы, определяющие перспективы применения данной программы – «положительная» и «отрицательная эвристика». «Отрицательная эвристика» – это ограничение в форме правил, позволяющих избегать ложных путей познания. «Отрицательная эвристика» определяет «твердое ядро» программы, считается «неопровержимым». «Позитивная эвристика» – это набор правил, позволяющих модифицировать программу так, чтобы сохранить её или улучшить. «Позитивная эвристика» складывается из доводов более или менее ясных, и предположений более или менее вероятных, направленных на изменение и развитие исследовательской программы.

Эволюция конкретной программы происходит за счёт видоизменения и уточнения «предохранительного пояса», разрушение же «жёсткого ядра» означает отмену программы и замену её конкурирующей.

Главный критерий научности программы – это прирост знания. Пока программа даёт прирост знания (прогрессирующая программа), работа учёного в её рамках «рациональна». Когда программа теряет предсказательную силу и работает только на вспомогательные гипотезы, Лакатос предписывает отказаться от неё (регрессирующая программа).

В отличие от Куна, Лакатос предполагает, что периоды «нормальной науки», когда господствует одна исследовательская программа, крайне редки. И что куновская «парадигма» – это и есть исследовательская программа, временно захватившая монополию. Чаще бывают периоды, когда исследовательских программ много и они конкурируют друг с другом.

Но наука и не должна быть «нормальной», потому что чем быстрее начинается соперничество, тем лучше для прогресса.

Теория никогда не фальсифицируется, а замещается более лучшей.

Сила исследовательской программы определяется эвристической силой, которая обозначает способность программы теоретически предсказывать появление новых фактов.

Далее Лакатос выделяет два основных типа науки:

- «Зрелая наука» - это тип науки, где идет конкуренция исследовательских программ. Она состоит из исследовательских программ, не только объясняющих неизвестные факты, но и предвосхищающих новые теории. Только зрелая наука обладает «эвристической силой».

- «Незрелая наука» - это тип науки, где исследование осуществляется по образцу.

Смена основных научно-исследовательских программ – это научная революция. По мнению Лакатоса, произошло 3 научных революции, результатом которых стала последовательная смена индуктивизма, конвенционализма и методологии исследовательских программ.

Таким образом, из концепции Лакатоса видно, что научные революции не играют слишком существенной роли. В науке почти никогда не бывает периодов безраздельного господства одной «программы», т.к. происходит соперничество разных программ.

Для понимания научного прогресса Лаудан предлагает теорию традиций исследования. Примерами таких традиций он считает дарвинизм, квантовую теорию, электромагнитную теорию света. «Любая интеллектуальная дисциплина (научная и ненаучная) имеет богатую историю традиций: эмпиризм и номинализм в философии, волюнтаризм и детерминизм в теологии, бихевиоризм и фрейдизм в психологии, утилитаризм и интуиционизм в этике, марксизм и либерализм в экономике, механицизм и витализм в физиологии».

Некоторые характеристики, общие для разных традиций, сформулированы Лауданом так: 1). Каждая традиция исследования имеет определенное число специфических теорий, составляющих и объясняющих ее суть. 2). Каждая традиция характеризуется некоторыми метафизическими и методологическими особенностями, их совокупность сообщает традиции индивидуальные черты, отличающие ее от других. 3). Каждая традиция исследования (в отличие от отдельных теорий) проходит через череду разнообразных детализирующих (нередко взаимопротиворечащих) формулировок, созревающих на протяжении внушительного промежутка времени (в отличие от теорий, часто сменяющих друг друга).

Через совокупность директив традиция создает специфические теории, в том числе и методологические. Исследовательскую традицию поиска Лаудан определяет как «набор общих положений, относящихся к существу процессов, представленных в данной области изучения, а также методы, рекомендуемые к использованию для исследования проблем и создания теорий». Совершенно очевидно, что обратиться к тому, что запрещено метафизикой и методологией традиции исследования, значит оказаться за ее пределами. «Если физик-картезианец начинает говорить о взаимодействиях на удаленном расстоянии, если бихевиорист говорит о бессознательных импульсах, а марксист — об идеях, далеких от экономических структур, в каждом из этих случаев ученый оказывается вне игры, и нарушитель границ традиции становится чужаком».

Остается сказать, что для Лаудана исследовательская традиция имеет тем больше шансов на жизнь, чем адекватнее ее ответ на все большее число эмпирических и концептуальных проблем. Получается, что предпочтительнее традиция, решающая наибольшее число наиболее важных проблем. Нельзя забывать, что лаудановское понятие «традиции исследования» значительно пластичнее, чем «парадигмы» Куна и «программы исследования» Лакатоса. «Историческое развитие традиций исследования показывает, что меняются не только вспомогательные теории, но и — со временем — центральные основоположения. В каждый данный момент времени одни элементы традиции важнее и основательнее других. То, что составляло ядро ньютонианской традиции восемнадцатого века (например, абсолютные пространство и время), в ньютонианстве девятнадцатого столетия не имело уже особого значения». Лакатос и Кун, говорит Лаудан, справедливо полагали, что программа исследования (или парадигма) всегда связана с набором неотгоргаемых элементов. Их ошибка в том, что они не смогли осознать, что элементы этого класса со временем, смещаясь, меняют свой облик.

По Холтону, стимулирующим фактором развития науки, с одной стороны, и факторам, обеспечивающим преемственность этого развития, – с другой, являются "темы" (или проблемы). "Темы" включают в себя понятия, гипотезы, методологии, представляющие собой неявные предпосылки, эвристические правила, определяющие постановку вопроса, программу исследований, способы решения фундаментальных проблем, а также выражают личную оценку, индивидуальное предпочтение, отдаваемое ученым той или иной гипотезе, проблеме, теории.

"Темы" практически не меняются во времени и пространстве. Холтон утверждает, что истоки большинства "тем" очень древние и нередко уходят в пласты мифологического мышления.

Функция "тематического анализа" во многом родственна структурному анализу, что, по мнению Холтона, может привести к открытию глубинных черт сходства между естественно научным и гуманитарным мышлением. В качестве всеобщих определений человеческого интеллекта "тематические структуры", считает Холтон, надысторичны и не зависят от конкретно-исторического развития науки.

В работах Холтона собрано много интересных фактов, наблюдений, выводов. Он стремиться к полноте постижения факторов, воздействующих на те или иные представления, концепции и теории, в том числе мировоззрения, философии, общую культуру эпохи. При этом Холтон подчеркивает, что тематический анализ в гораздо большей степени по сравнению с парадигмами или мировоззрениями обращает внимание на индивидуальность ученого, а не только на его социальное окружение или "общество".

Однако следует обратить внимание на то, что фундаментальные научные проблемы, или темы, как их называет Холтон, далеки по своей природе, происхождению и характеру от тех структурообразующих элементов, которые, по мнению структуралистов, обнаруживается в мифах и фольклора. Самое существенное в научных проблемах не их устойчивость, а их развитие, преобразование.

Даже для определенного, ограниченного отрезка времени, когда эти проблемы действительно создают структуру науки данного периода, они служат не столько кристаллической решеткой науки, сколько точками роста, центрами кристаллизации нового знания. Поэтому в научных темах, как и в понятиях, следует видеть не только преемственность, но и качественные преобразования. Следовательно, нельзя не согласиться с Холтоном, что тематический анализ "еще далек от завершения".

Проблема зарождения, становления нового знания является исходной и исследованиях американского историка и философа науки, проф. Гарвардского университета Джеральда Холтона (р. 1992). С точки зрения Холтона, каждое событие в истории науки необходимо рассматривать как пересечение трех траекторий: индивидуальность ученого; состояние науки в данное время ("публичной науки", лишенной следов неповторимого своеобразия индивидуальности ученого); особенностей социальных факторов, включая общий культурный контекст эпохи. В статье "Вселенная Иоганна Кеплера, ее физика и метафизика" и других своих работах Холтон пытается показать истоки своеобразные движения научных идей на разных этапах развития науки в зависимости от унаследованных знаний, господствующих убеждений, мировоззрения ученого и т.д. В процессе этих исследований им разработана концепция "тематического анализа науки", призванная дополнить стандартный анализ логической структуры научного знания.

Концепция Степина – Степин рассматривает научное знание как исторически развивающуюся систему, погруженную в социокультурную среду и характеризующуюся переходом от одного типа саморегуляции к другому. Такая интерпретация научного знания выступила основанием постановки автором проблемы исторической изменчивости всех основных компонентов научного знания, начиная от уровня эмпирических фактов и теорий и заканчивая методами науки, ее целевыми и ценностными установками, выражающими определенный тип научной рациональности. Анализ внутренней динамики науки в концепции Степина тесно связан с анализом социокультурной обусловленности научного знания и выявлением конкретных каналов, позволяющих установить взаимообусловленность внутренних и внешних факторов в развитии науки. Тем самым был преодолен односторонний подход экстернализма и интернализма к интерпретации науки, а сама научная рациональность обнаружила новые измерения, открывающие возможности для диалога различных культурных традиций и поиска новых мировоззренческих ориентиров цивилизационного развития.

В рамках представленной концепции проблема становления теории, равно как и ее понятийного аппарата, предстает в качестве проблемы генезиса теоретических схем, создаваемых вначале в качестве гипотез, а затем уже обосновывающихся опытом. Автор выделяет два способа формирования гипотетических моделей: 1) за счет содержательных операций с понятиями и 2) за счет выдвижения математических гипотез. Обоснование гипотетических моделей опытом предполагает, что новые признаки абстрактных объектов должны быть получены в виде идеализации, опирающихся на те измерения и эксперименты, для объяснения которых создавалась модель. Такую процедуру автор называет конструктивным обоснованием теоретической схемы.

Рассматривая науку в ее динамике, Степин показывает, что в этом процессе меняется стратегия теоретического поиска. Эти изменения предполагают трансформацию и перестройку оснований науки. Сама же перестройка оснований науки предстает как научная революция. Автор акцентирует внимание на двух типах революционных изменений в науке. Первый связан с внутридисциплинарным развитием знания, когда в сферу исследования включаются новые типы объектов, освоение которых требует изменения оснований соответствующей научной дисциплины. Второй возможен благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на "парадигмальных прививках" - переносе представлений специальной научной картины мира, а также идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую. Такая трансляция парадигмальных принципов и установок способна вызвать изменение оснований науки без обнаружения парадоксов и кризисных ситуаций, связанных с ее внутренним развитием. Автор рассматривает научные революции как своего рода "точки бифуркации" в развитии знания, когда обнаруживается "созвездие" возможностей последующего развития. Реализуются из них те направления, которые не только обеспечивают определенный "сдвиг проблем", если использовать терминологию Лакатоса, но и вписываются в культуру соответствующей исторической эпохи, согласуясь с мировоззренческими универсалиями. В периоды научных революций из нескольких потенциально возможных линий будущей истории науки культура отбирает те, которые лучше соответствуют ее фундаментальным ценностям и мировоззренческим структурам, доминирующим в данной культуре. В развитии науки Степин выделяет такие периоды, когда меняются все компоненты оснований науки. Эти периоды он называет глобальными научными революциями. В истории естествознания выделяются 4 такие революции. Первая - революция 17 в., которая ознаменовала собой становление классического естествознания; вторая определила переход к дисциплинарно-организованной науке (конец 18 - первая половина 19 в.). Первая и вторая глобальные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления. Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием этого стиля и становлением нового, неклассического естествознания (конец 19 - середина 20 в.). В последней трети 20 в. произошли радикальные изменения в основаниях науки, которые позволяют говорить о четвертой глобальной научной революции, в ходе которой начала складываться постнеклассическая наука. В эпохи глобальных революций, когда перестраиваются все компоненты оснований науки, происходит изменение типа научной рациональности. Автор выделяет 3 исторических типа научной рациональности. Это - классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях - дисциплинарном и дисциплинарно-организованном); неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность.

Философские основания науки выполняют две основные функции: во-первых, являются средством адаптации научных знаний к более широкому социокультурному контексту; во-вторых, определяют эвристические программы научного познания, ориентируя ученых на новые формы связи между субъектом и объектом, и, соответственно, на открытие новых структур и законов бытия. А также обоснование идеалов и норм научного знания и научной картины мира, включение научных достижений в культуру определенной эпохи.

№36. Наука как социальный институт (СИ) (Р.3: т.4)

Функции науки: культурно-мировоззренческая, индустриально-производственная, социального управления и рационализации социальных отношений, генерации и воспроизводства научных знаний в системах образования и трансляции соц.опыта.

Первоисточники: М. Вебер («Наука как призвание и профессия»): Отдельный индивид может создать что-л. завершенное только при условии строжайшей специализации. Д.б. увлечение, упоение наукой, страсть и убежденность в том, что «должны были пройти тыс-я, прежде чем появился ты, и другие тыс-я молчаливо ждут». Наука разрабатывает технику овладения жизнью путем расчета; наука разрабатывает методы мышл-я, рабочие инструменты и вырабатывает навыки обращ-я с ними. Наука содействует обретению ясности. Сегодня наука есть профессия, осуществляемая как специальная дисциплина и служащая делу самосознания и познания фактических связей.

Д.Дж. Прайс («Тенденции в развитии коммуникации – прошлое, настоящее, будущее»): Преимущества межличностных коммуникаций в науке: оперативность, избирательность (адресность), оценка и синтез, извлечение прикладного смысла, передача неформулируемого содержания, сопутствующая обратная связь.

Д.Дж. Прайс, Д.Б. Бивер («Сотрудничество в «невидимом колледже»): «Невидимый колледж» – одна из доминирующих стр-р, в к-рых протекают совр.коммуникационные процессы. Исторически это назв-е восходит к группе связанных друг с другом ученых сер.17-го в., к-рые затем формально основали Лондонское Королевское общ-во. До этого они встречались на неформальной основе, чем и отличались от более «видимых» групп при разных колледжах. Общались с помощью писем, чтобы добиться обсуждения своих работ, обеспечивать приоритет, иметь возможность получать сведения о работах, ведущихся в др.местах др.учеными.

В основе представлений о «невидимом колледже» лежит, вероятно, то обст-во, что в каждом из наиболее активных и соревнующихся др. с др. науч. направлений обнаруживается сущ-е особой «внутренней группы». Входящие в такую группу ученые оказываются обычно в прямом контакте с каждым исследователем, который вносит весомый вклад в данное направление, не только на национ., но и на междунар.уровне. Основной состав группы собирается обычно где-н. на узких конференциях. Члены этой группы информационно связывают отдельные исслед.центры. Они пересылают др.др. копии статей, сотрудничают в иссл-ях. Эти лица составляют ядро, объединяя всех более или менее известных исследователей данного напр-я, оказывают решающее влияние на престиж ост.ученых, на судьбу новых науч.идей.

Дж. Бернал («Наука в истории общества»): Только в 20 в. профессия ученого становится сравнимой по значению с более старыми профессиями церковников и законников. Крепнущий союз науки со специальными профессиями. Вевел впервые употребил слово «ученый» (scientist) в 1840 г. Хотя наука и развивается, все более влияя на нашу повседневную жизнь, она не становится от этого более понятной. Наука – то, что делают ученые.

Научная практика не приносит непосредственной экон.выгоды. Постоянная проблема добывания средств к жизни. Социальная направленность способна оказать действенную помощь изобретательным умам, заставляя их сосредоточивать свое внимание на узловых проблемах текущей практики.

Действительное унижение науки – разрушение и извращение, возникающие в общ-ве, в к-ром ценность науки определяется тем, как она может пополнить частную прибыль и средства уничтожения.

! Методы ученого имели бы небольшую ценность, если бы он не овладел огромными запасами знаний, умений и опыта, накопленного раньше. Наука является развивающимся комплексом знаний, базирующихся на ряде соображений и идей, но еще больше – на опыте и действиях огромного потока мыслителей тружеников. !+Необходимо внести что-то свое в общее дело. Наука вечно находится в ремонте, но в то же время всегда используется.

Именно этот кумулятивный хар-р отличает ее от других важнейших институтов чел-ва, таких как религия, право, философия и иск-во.

Наука как особый социальный институт: ее место и роль в системе общественного разделения труда. Соц.статус науки реализуется в разнообразных взаимосвязях с конкретно-историческим типом общества. Наука – совокупность организаций и учреждений, функционирующих в соответствии с особыми правилами и императивами; система отношений и ролевых функций, возникающих в научных сообществах на различных стадиях исследовательского процесса.

Процесс институализации науки начинается в 17 в. в Зап.Европе, когда возникают первые академические учр-я (1660 г. – Лондонское королевское общ-во, 1666 – Парижская АН, 1774 – Петербургская АН…). Формируются разл. профессиональные ассоциации и объединения ученых («Франц. консерватория (хранилище) технических иск-в и ремесел» (1795), «Собрание нем.естествоиспытателей» (1882)…). Так возникает особый тип сообщества («Республика ученых»), утверждающий новые формы коммуникации на внутреннем и на внешнем уровне.

Институализация науки впервые обосновывается в рамках социологии науки как одной из важнейших форм ее дисциплинарного иссл-я. Формирование социологии науки происходит в 30-е г. 20 в. (Дж. Бернал, П. Сорокин, Т. Парсонс, Р. Мертон). Конституирование социологии науки как специфической формы дисциплинарно организованного знания опиралось на традицию соц.-философских иссл-ий науки и науч.познания (труды Э. Дюркгейма, К. Маркса, М. Вебера, М. Шелера, К. Мангейма…). Р. Мертон – основоположник «институциональной» социологии науки. Мертону принадлежит приоритет в обосновании социологии науки как отн-но самост.области иссл-я, имеющей свой предмет, специфический категориальный аппарат и особые методы познания. «Соц.институт» (в зап.социологии) – устойчивый комплекс формальных и неформальных правил и норм, регулирующих человеческую деятельность и организующих ее в систему ролей и статусов.

Особенность науки как СИ: дает объективно-предметное и истинное знание; осн. механизм, определяющий функционирование науки, − совокупность норм и императивов, регулирующих проф. деят-сть ученых как членов науч. сообщ-ва. Эти правила проф.поведения обеспечивают своеобразие науки как СИ и гарантируют его стабильное функционирование. «Науч.этос» − обязательный для науки комплекс ценностей и норм. Он включает в себя 4 основополагающих «институциональных императива»: универсализм (− независимость результатов науч.деят-сти от субъективно-личностных контекстов науч.познания; наука – интернациональное и демократическое мероприятие), коллективизм (общность) (незамедлительно передавать плоды своих трудов в общее пользование), бескорыстность (ученому не следует учитывать никакие и ничьи интересы, кроме достижения истины), организованный скептицизм (требуется детальная и всесторонняя проверка любого нового науч.рез-та). По Мертону, эта комбинация императивов обеспечивает функциональную цель науки – продуцирование нового объективно-истинного знания и его дальнейшее развитие. Действенность норм науч.этоса основана на предположении о полной рациональности поведения ученого. Впоследствии Мертон отказывается от этого идеализированного представления о реальной практике науч.исследований → анализирует конкуренцию, подозрительность, зависть, скрытый плагиат… → обоснование вывода о сущ-и т.н. социологической амбивалентности, т.е. двойственности и противоречивости мотивов, а также проф.поведения ученого. Ряд противоположно направленных нормативных требований, которые реально регулируют научно-исслед.деят-сть: 1) ученый должен немедленно сообщать членам науч.сообщ-ва о своих новых рез-тах ≠ ученый обязан тщательно их проверять и не торопиться с публикацией; 2) ученый обязан быть восприимчив к новым идеям и концепциям ≠ он не должен поддаваться интеллектуальной моде и обязан последовательно отстаивать свои науч.взгляды и принципы… 4 осн.роли ученого на разных стадиях проф.карьеры: исследователь, учитель, администратор, эксперт.

Во ІІ пол. 20 в. в рамках социокогнитивной парадигмы (М. Малкей, Р. Коллинз, Т. Кун…) наука начинает интерпретироваться как социокультурный феномен, детерминируемый этнонациональными, коммуникационными и др. социальными и ценностными факторами.

Репрезентативная классификация организационных форм науки, доминирующих на разл. этапах развития общ-ва:

«Малая» наука (МН) – совокупность ее организационных форм, к-ая преобладала в классич.период сущ-я науки.

«Большая» наука (БН) возникает в 20 в., когда формируется развитая инфрастр-ра науки (широкая сеть научно-исслед. и информационных центров; с-ма высшего и постдипломного образ-я, включающая разл. научно-исслед. учр-я; промышл. и производствен. корпорации, интегрированные со структурами отраслевой науки…). БН приобретает статус одной из самых приоритетных форм деят-сти, обеспечивающей совр.общ-вам возможности устойчивого развития и высокого качества жизни. К концу 20 в. численность ученых – ≥5 млн. человек. 15 тыс. науч. дисциплин и междисциплинарных исследовательских стратегий. Совокупный V науч. информ-и в некоторых новейших направл-ях и дисциплинах науки удваивается каждые 2-3 года. БН становится и важнейшим фактором развития многих сфер производства, и выступает в функции основополагающей социокультурной инстанции любого совр. общ-ва.

В сер. 20 в. эксперты ЮНЕСКО предложили иную классификацию форм организации и проведения науч. исследований: 1) фундаментальные иссл-я, 2) прикладные иссл-я, 3) опытно-конструкторские разработки. !! Теперь, когда науч. сопровождение становится необходимым условием успешности и эффективности большинства форм и типов деят-сти, нередко все 3 разновидности науч. исследований пересекаются и взаимообусловливают друг друга (междисциплинарные и комплексные науч.иссл-я).

Генерация нового знания и интеллектуальных инноваций, а также сохранение исслед.традиций и преемственности в деят-сти науч.сообщ-в.

Научная школа (НШ) – интегрированный единой программой и общим стилем мышл-я коллектив исследователей, возглавляемый широко известным и признанным ученым (лидер и генератор идей). Классические (-возникшие в 19 в. на базе крупнейших европ.ун-тов научно-исслед.центры, к-рые решали образовательные задачи и проблемы науч.сферы) и совр. (появл. В 20 в., когда формируются адресные науч.программы, выступающие как соц.заказ) НШ.

«Внутренняя» (микроконтекст) (-структурно-функциональная зависимость науки от хар-к науч.сообщ-ва или исслед.группы) и «внешняя» (макроконтекст) (-форма общей социокультурной детерминации науч.деят-сти и ее взаимосвязей с экономикой, политикой, бизнесом, культурой и др.подсистемами соц.жизни) социальность науки.

Рассматриваемая дифференциация разл.контекстов бытия науки в конкретной социокультурной среде фиксируется в социологии как разделение когнитивной (КИ) (проявляется в форме интеллектуальной соц.-психологической скоординированности членов дисциплинарного собщ-ва и в приверженности к единым эталонам и нормам иссл-я, а также к общему для всей группы ученых стандарту проф.корпоративности. Достигается достаточно выс.степень лингвистич. и символической инвариантности совместной исслед. деят-сти. КИ позволяет успешно идентифицировать предметную область иссл-я или формирующееся направл-е в науке и достаточно эксплицитно отличать их от конкурирующих стратегий науч.поиска) и социальной (СИ) (-степень интегрированности ученых в рамках формальных стр-р науч.деят-сти, таких как дисциплинарные сообщ-ва, ведущ.журналы, этические кодексы, социально-нормативные с-мы контроля и регуляции проф.поведения. СИ проявляется в формах соц.признания той или иной науч. корпорации, в формах возможных ее взаимосвязей с разл. подсистемами общ-ва) институализации науки.

Наука – неотъемлемый и органичный компонент совр. интенсивных развивающихся общ-в. Многочисленные и многообразные формы взаимосвязи науки и соц.жизни: 1) исп-е науч. знаний, средств и методов науки для решения актуальных проблем соц.-экон., политич., культурного развития совр.общ-в в усл-ях глобализации; 2) разработка эффективных и адекватных реально функционирующей науке форм, средств, методов соц.контроля над ней, а также градации исследовательских приоритетов и критериев материально-инвестиционной, моральной и символической поддержки науч.сообщ-ва.

Научная коммуникация (НК) – совокупность видов и форм проф. общения в науч. сообщ-ве, а также передачи инф-и от одного его компонента к другому. НК становится предметом спец.анализа в к. 50 – нач. 60 г. 20 в. (причина – науч.взрыв; цель – разработать оптимальные пропорции и структуры науч.архива, а также массива публикаций и научно-технической инф-и в мировой науке).

Благодаря деят-сти амер. науковеда Д. Прайса и его школы была развита особая область исследований науки, получившая название наукометрия (Н). Осн.задача Н – рассмотрение и анализ стр-ры и особенностей информационных фондов науки, а также основополагающих направлений проф.коммуникации в науке, специфики информационно-коммуникативных потоков в ней.

Познавательные и социально-организованные модели НУ. Наука – сложный тип духовного производства, интегрированный коммуникационными взаимодействиями ученых на всех стадиях научно-исслед. деят-сти. Формы НУ: 1) формальная (предполагает документальную фиксацию науч.знания в виде статьи, монографии) и неформальная (базируется на таких технологиях общ-я, к-ые не требуют письм.оформления и последующего воспроизведения в науч.лит-ре либо средствах эл.инф-и) 2) устная и письменная 3) личностная и безличностная, непосредственная и опосредованная, планируемая и спонтанная. Благодаря выделению этих форм сущ-но дополняется представление о возможных способах и типах организационно-институциональной стр-ры совр.науки.

«Невидимый колледж» – специфическая форма проф.объединения ученых. Термин ввел Дж. Бернал, а Д. Прайс развернул его в гипотезу о «невидимых колледжах» как особых научно-коммуникационных стр-рах, имеющих достаточно устойчивую конфигурацию и эффективно работающих, несмотря на то, что они опираются на формальные организационные стр-ры.

№38. Этические проблемы современной науки.

Основное:

Интерес к проблемам социальной ответственности науки стимулировал развитие различных стратегий исследования её социокультурной детерминации. Одной из самых актуальных таких стратегий является разработка этики науки как нормативной системы принципов и регламентаций научно-познавательной деятельности, учитывающих специфику морального регулирования поведения и деятельности человека.

До середины XX века проблемы этики науки не являлись объектом особого внимания и систематического изучения. Этические вопросы науки и научного творчества, как правило, обсуждались в форме традиционного морализаторства и декларативных призывов к учёным учитывать в своей профессиональной деятельности требования и нормы нравственности. Этические оценки науки и её вклада в развитие современной цивилизации давались абстрактно без учёта конкретных научных направлений, дисциплин и специализаций. Ситуация радикально меняется, когда экспансия науки затрагивает сферу непосредственного человеческого существования и распространяет своё влияние на биофизиологические, психические и духовные аспекты жизнедеятельности человека. В предметное поле научных исследований вовлекаются так называемые «антропоразмерные» системы, в структуре которых в качестве атрибутивного элемента выступает сам человек во всём богатстве и конкретности его психофизиологических, социальных и духовно-нравственных характеристик. Именно в таких познавательных ситуациях актуализируется сфера нравственной компетенции и ответственности ученого не только за полученный результат, но и за формы проведения научных экспериментов ( в том числе за использование эффективных техник манипулирования с объектами). Здесь отчетливо проступает принципиальная граница возможностей науки и научного метода освоения сложных человекоразмерных систем. Еще И. Кант утверждал, что в соответствии с фундаментальными этическими принципами человек никогда не может рассматриваться как средство, а должен оцениваться только как цель. Этот гуманистический пафос этики Канта все более осязаемо обнаруживает себя при планировании и проведении научных исследований в таких предметных областях, как экология, молекулярная биология, биомедицина, генетика и генная инженерия, психология и другие. В качестве примера, демонстрирующего необходимость этической регуляции научных исследований на одном из самых актуальных и проблемных направлений развития биологической науки, можно указать на феномен клонирования. В строго научном смысле слова клонирование – это сложная экспериментальная технология, позволяющая осуществлять точное воспроизведение той или иной биологической системы с сохранением ее наследственной информации, закодированной в полном наборе генов. Принципиальная возможность клонирования живых организмов появилась в результате развития генной инженерии, т.е. тончайших технологий, позволяющих извлекать из клеток одного организма группу генов (либо даже единичный ген), кодирующих необходимый продукт, и соединять их с молекулами ДНК, способными проникать в клетки другого организма и размножаться в них.

В феврале 1997 года появилось сообщение о том, что в лаборатории Я. Вильмута в Рослинском институте (Эдинбург) разработан эффективный метод клонирования млекопитающих и на его основе осуществлен успешный эксперимент по воспроизводству овечки Долли из соматической клетки донора. 236 неудачных опытов, предшествовавших этому успеху, не помешали Вильмуту заявить, что технически существует возможность клонирования человека. Естественно, данное заявление вызвало шок не только в широком общественном мнении, но и в рамках научного сообщества. Такая перспектива может создать поистине беспрецедентную ситуацию в науке, когда под вопрос будут поставлены многие этические, философские и религиозные ценности, утверждающие недопустимость экспериментального манипулирования с человеческими эмбрионами, поскольку это чревато разрушением вековых устоев морали и человеческой культуры. Реализация подобной перспективы оценивается серьезными учеными как весьма сомнительная. Однако мы должны констатировать: прогрессирующая наука в очередной раз напомнила человечеству о безграничности своих возможностей. Все это, безусловно, актуализирует проблему этического контроля над научными исследованиями в тех областях знания, которые непосредственно затрагивают сферу человеческого бытия. Не случайно, сегодня так популярны различные формы этической экспертизы планируемых научных исследований и инновационных проектов. К примеру, в США существует закон, согласно которому все биомедицинские исследования, финансируемые из федерального бюджета, должны быть подвергнуты соответствующей этической экспертизе. Она проводится независимым этическим комитетом в соответствии с тщательно разработанными нравственными кодексами и процедурами. Этические комитеты как специально созданные структуры для осуществления социального контроля над наукой впервые возникают во второй половине ХХ столетия в США, затем они появляются в ряде европейских стран при больницах и научно-исследовательских центрах. В состав этих комитетов входят не только ученые и специалисты, но и независимые эксперты из других областей знания и даже представители общественности, абсолютно не имеющие специального образования и профессиональной подготовки в рассматриваемой области науки. Безусловно, деятельность таких этических комитетов не всегда соответствует профессиональным критериям, согласно которым следовало бы оценивать новые научные результаты и возможные перспективы их широкого социально-практического использования. Именно поэтому они нередко подвергаются серьезной критике. Тем не менее, их появление и активная деятельность в последние десятилетия на многих магистральных направлениях развития современной науки убедительно свидетельствует о том, что среди множества форм социального контроля над наукой этическое регулирование научных исследований обретает все более устойчивый статус и высокий гуманистический смысл.

Внутринаучные ценности представляют собой совокупность нормативных предписаний и институциональных императивов, которые выполняют функции организационной интеграции различных научных сообществ и регулируют характерные для них формы исследовательской деятельности.

Этот тип ценностных ориентаций учёного нередко называют когнитивными ценностями, поскольку они в существенной степени определяют структурно-содержательные требования, предъявляемые к новым научным знаниям.

К внутринаучным ценностям могут быть отнесены различные методологические императивы, задающие тот или иной тип научной рациональности в качестве необходимого нормативного образца для новой научной теории. Модели объяснения и обоснованности знания, стандарты его организации и структурного оформления, логико-методологические требования объективности, непротиворечивости и многие другие составляют пространство этих имманентных для науки норм и ценностей, определяющих интерсубъективный и общезначимый статус новых научных результатов. Но не только логико-методологические и содержательные аспекты научного поиска детерминируются внутринаучными ценностями. Не менее существенно их влияние на формы консолидации научных сообществ, их совместной деятельности, корпоративной этики, способов профессионального общения и трансляции знаний. Та или иная совокупность внутринаучных ценностей предписывает ученому определенную модель профессионального поведения и профессиональной ответственности за достоверность и качество тех научных результатов, которые он считает возможным обнародовать перед лицом своих коллег и общества в целом. Эти ценности составляют основу этоса науки как комплекса нормативных правил и предписаний, свободно принимаемых сообществом ученых в качестве обязательных презумпций их совместной деятельности в сфере науки. Широкую известность получила разработанная Р. Мертоном модель этоса науки, которая органично соединяет в себе когнитивные и коммуникационно-деятельностные аспекты научного творчества. Однако в этой модели в должной мере не учитывалось влияние тех ценностных установок и социокультурных ориентаций, которые определяли отношение к науке за пределами научного сообщества и задавали видение и оценку науки с позиций доминирующих в обществе социальных ценностей и приоритетов развития. Социальные ценности укоренены в культуре общества и детерминируют важнейшие императивы социальной жизни. Свои нормативно-регулирующие функции они реализуют в форме политических, религиозных, правовых, моральных, эстетических взглядов и убеждений, разделяемых членами данного сообщества. Отношение к науке, формы её оценки и интерпретации в различных социальных группах и конкретно-исторических типах социума всегда составляли важную часть аксиологического пространства культуры и конституировали различные модели взаимодействия общества и науки. Наука, существующая как базисный компонент в структуре техногенной цивилизации, на протяжении последних четырёх столетий оценивалась по-разному. В эпоху Просвещения и экспансии научного разума на многие сферы новоевропейской культуры она рассматривалась обществом как безусловное благо, гарант прогресса и социальной справедливости. Затем (в связи с кризисными процессами в европейском обществе и разочарованием в программах его фронтальной модернизации на принципах научно-технической рациональности) все более популярной становится идея ценностной нейтральности науки как чисто академической сферы деятельности, преследующей лишь цели постижения истины. Со второй половины XX столетия, в европейской культуре оформляется сложная матрица аксиологических характеристик науки, в которой отчётливо просматривается суперпозиция двух базовых ценностей, задающих основные параметры социального восприятия науки. Во-первых, это принцип свободы научного исследования как безусловный гарант конструктивно-творческих потенций науки и условие продуцирования ею интеллектуальных и технологических новаций, необходимых для развития общества. Во-вторых, это требование социальной ответственности научного сообщества не только за непосредственный результат исследовательского поиска, но и практическое его использование в различных подсистемах общества и социальной жизни.

Научная этика — это не только административные правила, но так же и совокупность моральных принципов, которых придерживаются учёные в научной деятельности и которые обеспечивают функционирование науки. Роберт Мертон в своих работах по социологии науки создал четыре моральных принципа:

Коллективизм — результаты исследования должны быть открыты для научного сообщества.

Универсализм — оценка любой научной идеи или гипотезы должна зависеть только от её содержания и соответствия техническим стандартам научной деятельности, а не от социальных характеристик её автора, например, его статуса.

Бескорыстность — при опубликовании научных результатов исследователь не должен стремится к получению какой-то личной выгоды, кроме удовлетворения от решения проблемы.

Организованный скептицизм — исследователи должны критично относиться как к собственным идеям, так и к идеям, выдвигающимся их коллегами.

Интенция на оценку науки в соответствии с принципом её социальной ответственности становится особо заметной тогда, когда осуществляется очередной этап в процессе ее институциализации и она обретает вид так называемой «большой науки». В этот период наука оказывает существенное влияние не только на разработку средств человеческой деятельности, но и определяет наиболее актуальные и приоритетные её цели. Именно научное сообщество устами наиболее выдающихся своих представителей (А. Эйнштейн, Б. Рассел, В.И Вернадский, А.Д. Сахаров и др.) впервые заявило о необходимости эффективного социального контроля над наукой с тем, чтобы снизить риски научно-технического прогресса и скорректировать фундаментальные цели социального развития, сориентировав его, прежде всего, в область гармоничного диалога человека и природы, обеспечения перспектив выживания человечества в условиях перманентного роста знаний. Таким образом, сфера ценностной компетенции науки в этих условиях ещё более увеличивается.

Дополнительное:

Хе́льсинкская декларация, разработанная Всемирной медицинской ассоциацией, представляет собой набор этических принципов для медицинского сообщества, касающихся экспериментов на людях. Первая ее редакция была принята в июне 1964 года в Хельсинки, Финляндия, после чего претерпела восемь пересмотров, последний из которых имел место в 2000 году. Декларация расширяет принципы, впервые сформулированные в Нюрнбергском кодексе и применяет эти идеи непосредственно к клинической исследовательской работе.

Декларация рассматривала проведение клинической исследовательской деятельности и проводить важное разделение между исследованиями с лечебной целью, и исследованиями, не имеющие терапевтического компонента. Однако, это разделение было устранено в более поздних версиях декларации. Как и Нюрнбергский кодекс, Хельсинкская декларация делает центральным документом этической исследовательской деятельности информированное согласие, однако допускает согласие представителя субъекта исследования, если он является недееспособным лицом, в частности несовершеннолетним либо человеком с физической или психической неполноценностью, из-за которой он не способен дать информированное согласие самостоятельно.

Нюрнбергский кодекс - был принят Нюрнбергским трибуналом после завершения Нюрнбергского процесса над нацистскими врачами в августе 1947 года.

На этом процессе были раскрыты вопиющие факты чудовищных медицинских экспериментов над миллионами людей.

Находящиеся в концентрационных лагерях дети, женщины и военнопленные были для нацистских медиков подопытными «животными». Ну а кто будет спрашивать у животного его мнения или желания участвовать в научных исследованиях? Кто будет объяснять животному о возможных последствиях того или иного опыта? Конечно же никто этого делать не будет.

Нюрнбергский кодекс стал первым международным документом описывающим принципы проведения медицинских опытов на людях, вводящий этические нормы для ученных, занимающимися медицинскими экспериментами.

Основной принцип сформулированный Нюрнбергским трибуналом в рамках Нюрнбергского кодекса сводится к тому, что для проведения эксперимента на человеке необходимо его добровольное осознанное согласие после предоставления ему полной информации о характере, продолжительности и цели проводимого эксперимента; о методах и способах его проведения; обо всех предполагаемых неудобствах и опасностях, связанных с проведением эксперимента, и, наконец, возможных последствиях для физического или психического здоровья испытуемого, могущих возникнуть в результате его участия в эксперименте.

Принципы, сформулированные в Нюрнбергском кодексе, стали основой для многих международных и национальных законодательных актов в области проведения медицинских исследований на человеке.

ЭТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА - предваряющая исследование проверка того, связано ли исследование с риском для здоровья, благополучия и достоинства испытуемых, сопоставим ли этот риск с теми выгодами, которое им может принести участие в исследовании, обеспечено ли надлежащее информирование испытуемых и гарантирована ли добровольность их участия в исследовании. Этическая экспертиза предваряет каждое биомедицинское исследование, а в США и некоторых других странах — каждое исследование, в котором человек участвует в качестве испытуемого.

№39. Методы эмпирического исследования: наблюдение, описание, измерение, эксперимент.

Эмпирические и теоретические методы научного познания тесно взаимосвязаны друг с другом.

Слово «эмпирический» буквально означает «то, что воспринимается органами чувств». Когда это прилагательное употребляется по отношению к методам научного исследования, оно служит для обозначения методик и методов, связанных с сенсорным (чувственным) опытом. Поэтому эмпирические методы основываются на неопровержимых данных.

Для эмпирического познания характерна фактофиксирующая деятельность в системе гносеологического отношения "субъект-объект". Основная задача эмпирического познания - собрать, описать, накопить факты, произвести их первичную обработку, ответить на вопросы: что есть что? что и как происходит?

Эту деятельность обеспечивают: наблюдение, описание, измерение, эксперимент.

Наблюдение. Наблюдение - это преднамеренное и направленное восприятие объекта познания с целью получить информацию о его форме, свойствах и отношениях. Отличительными особенностями наблюдения является: целенаправленность, избирательность, систематичность.

Процесс наблюдения не является пассивным созерцанием. Это активная, направленная форма гносеологического отношения субъекта по отношению к объекту, усиленная дополнительными средствами наблюдения, фиксации информации и ее трансляции.

К наблюдению предъявляются достаточно четкие требования: цель наблюдения; выбор методики; план наблюдения; контроль за корректностью и надежностью полученных результатов; обработка, осмысление и интерпретация полученной информации. Элементарное по своей природе наблюдение оказывается далеко не простым. Будучи первичным генератором фактов, наблюдение может быть дорогой к истине, а может проложить путь к заблуждению. Отсюда необходимость особого внимания к наблюдению, четкое выполнение всех требований этой операции познания, а кроме того, осуществление контрольного наблюдения.

Измерение. Качественные характеристики объекта, как правило, фиксируются приборами, количественная специфика объекта устанавливается с помощью измерений.

Измерение - это прием в познании, с помощью которого осуществляется количественное сравнение величин одного и того же качества.

Измерение отнюдь не второстепенный прием, это некая система обеспечения познания. На его значимость указал Д. И. Менделеев, заметив, что знание меры и веса - это единственный путь к открытию законов. В процессе измерения субъект познания, устанавливая количественные отношения между явлениями, открывает некоторые общие связи между ними. Особенностью метода измерения является то, что измеряя те или иные физические величины массы, заряда, силы тока, субъект познания вскрывает качественную определенность исследуемого объекта, его существенные свойства.

Эксперимент. В отличие от обычного наблюдения, в эксперименте исследователь активно вмешивается в протекание изучаемого процесса с целью получить дополнительные знания.

Эксперимент - это особый прием (метод) познания, представляющий системное и многократно воспроизводимое наблюдение объекта в процессе преднамеренных и контролируемых пробных воздействий субъекта на объект исследования. В эксперименте субъект познания изучает проблемную ситуацию, чтобы получить исчерпывающую информацию. Исследуемый объект наблюдения контролируется в специально заданных условиях, что обеспечивает возможность фиксировать все свойства, связи, отношения, меняя параметры условий. Иными словами, эксперимент - это наиболее активная форма гносеологического отношения в системе "субъект-объект" на уровне чувственного познания.

Основные характеристики эксперимента: способность выявить глубинные свойства и характеристики изучаемого объекта; применение сложных приборных комплексов; обеспечение доступности и воспроизводимости делает эксперимент одним из наиболее эффективных средств проверки гипотез и теоретических выводов. Особая активность субъекта познания в эксперименте не ставит под сомнение объективное содержание знаний, ибо эксперимент не "создает" объект познания, а только работает с ним, вступая в состояние "диалога", а не ограничиваясь односторонним "монологом". И, тем не менее, поскольку экспериментатор задает условия, то эксперимент таит в себе опасность "перекоса", переоценки одних свойств и отношений и недооценки других. Все это требует от исследователя особой технологической дисциплины, т. е. формулировку проблемы и выдвижение рабочей гипотезы ее решения; определение параметров эксперимента и создание экспериментальной установки (обстановки); обеспечение контроля за условиями эксперимента и возможности повторного контроля; фактофиксирующую деятельность субъекта познания и описание полученного результата.

Современная наука использует 2 вида экспериментов в основном качественный и количественный эксперименты. Качественный эксперимент устанавливает наличие или отсутствие предполагаемого свойства, признака исследуемого объекта. Количественный эксперимент более сложный, ибо его процедуры ориентированы на измерение тех величин, которые выражают качественную определенность объекта, его сущность.

Описание. Описание как бы продолжает наблюдение, оно является формой фиксации информации наблюдения, его завершающим этапом, закреплением результатов эмпирического метода науч. иссл.

С помощью описания информация органов чувств переводится на язык знаков, понятий, схем, графиков, обретая форму, удобную для последующей рациональной обработки (систематизации, классификации, обобщения и т.д.). Осн. харак-ки: описание осуществляется на базе искусственного языка, который отличается логической строгостью и однозначностью.

Описание может быть ориентировано на качественную или на количественную. Количественное описание требует фиксированных измерительных процедур, что обусловливает необходимость расширения фактофиксирующей деятельности субъекта познания за счет включения такой операции познания, как измерение.

Вопросами методологического инструментария современной науки занимались: Моисеев «..утверждать о существовании тез или иных явлений мы можем лишь тогда, когда они наблюдаемы или являются логическими следствиями эмпирических данных (обобщений, наблюдений)», «… исследователь и объект исследования связаны нерасторжимыми узами, заставляющими по-новому использовать понятия Истины и Абсолюта. Четкое понимание этого факта, основанное на проверяемом эксперименте, и есть то принципиально новое, что вошло в сознание физиков и естествоиспытателей в 20 веке »;Пуанкаре: «…роль гипотезы: она не только необходима, на чаще всего и законна»; Фок: «…новый способ описания явлений должен учитывать реальные возможности измерений, связанных с микрообъектами. Мы не должны приписывать объектам таких свойств (и таких состояний движения) констатация которых принципиально невозможна».

№ 40. Методы теоретического исследования

В отличие от эмпирического, теоретическое исследование, стремясь к раскрытию

глубинной сущности изучаемых процессов и явлений, преследует цель не описать, а

объяснить выявленные научные факты и эмпирические закономерности. Этому

способствует обращение к разнообразным познавательным процедурам, исходное место

среди которых принадлежит методу идеализации.

Идеализация – это метод, позволяющий сконструировать особые абстрактные объекты,

которыми оперирует теоретическое познание, создавая модельные представления об

изучаемой предметной области (частные или фундаментальные теоретические схемы). По сути, идеализация представляет собой разновидность процедуры абстрагирования,

конкретизированной с учетом потребностей теоретического исследования. Полученные в

ходе идеализации абстрактные объекты носят название конструктов и могут существовать

только в языке научной теории, выполняя функции фиксации смыслов соответствующих

терминов теоретического языка.

Формирование идеализаций может идти разными путями:

1. Последовательно осуществляемое многоступенчатое абстрагирование. Так, например, могут быть получены абстрактные объекты математики – плоскость, прямая, геометрическая точка;

2. вычленение и фиксация некоего свойства изучаемого объекта в отрыве от всех других его свойств. К примеру, если зафиксировать только свойство физических предметов поглощать падающее на них излучение, возникнет идеализированный объект «абсолютно черное тело». Таким же образом конструируются идеализированные объекты в химии («идеальные растворы»), геоботанике («идеальный континент») и в других отраслях науки;

3. рассмотрение отдельных свойств и характеристик объекта в режиме предельного перехода, в результате чего, например, получаются такие идеальные объекты, как «абсолютно твердое тело», «несжимаемая жидкость» и др.

Полные аналоги в объективной действительности у конструктов отсутствуют, поэтому для каждого из них нельзя экспериментально обосновать правомерность и продуктивность его введения и использования. Проверке, в конечном счете, подвергается теоретическая модель, собранная из идеальных объектов и лежащая в основе некоей научной теории. Успех ее экспериментального обоснования косвенным образом подтверждает правильность и оправданность проведенной процедуры идеализации.

В рамках теоретической схемы, собранной из идеализированных объектов, может быть реализован мысленный эксперимент, в ходе которого осуществляются такие комбинации идеальных объектов, которые в реальной действительности не могут быть воплощены. Он позволяет ввести в контекст научной теории новые понятия, сформулировать основополагающие принципы научной концепции, осуществить содержательную интерпретацию математического аппарата научной теории. Именно поэтому он знаменует собой один из магистральных путей построения теоретического научного знания.

Использование познавательных возможностей мысленного эксперимента обнаруживается еще на ранних этапах формирования теоретического естествознания (например, в творчестве Г. Галилея) наряду с осмыслением и утверждением в науке метода реального натурного эксперимента. По мере развития научного знания сфера применения мысленного эксперимента неуклонно расширяется.

Строгость и логическая выверенность частных и фундаментальных схем в структуре научной теории позволяет соотнести с ними определенные математические модели, выбор и содержание которых в каждом конкретном случае определяется спецификой решаемой научной задачи. Это, в свою очередь, дает возможность перенести акцент исследовательских усилий на работу в рамках определенного математического формализма, оперировать со знаками, формулами. Так создается обобщенная знаковая модель изучаемой предметной области, позволяющая эксплицировать структуру исследуемых явлений и процессов при отвлечении от их качественной специфики. Суть и последовательность операций, производимых в рамках этой модели, задается правилами используемого математического или логического исчисления, на основе которого она построена, т.е. формально, по определенному шаблону, алгоритму. Эти операции составляют суть метода формализации, одним из несомненных достоинств использования которого является возможность ограничить влияние логики здравого смысла и сложившихся стереотипов научного исследования, облегчая, таким образом, генерацию оригинальных результатов. Благодаря методу формализации, новое знание иногда выглядит как полученное буквально «на кончике пера» без непосредственного соотнесения всех проведенных мыслительных операций с реальными процессами в исследуемой предметной области. Более того, метод формализации помогает выработать общий подход к исследованию целого класса объектов, несмотря на существующие различия между ними, поскольку их объединяют единые структурные характеристики.

Метод формализации открывает возможности для использования более сложных методов теоретического исследования, например метода математической гипотезы.

Этот метод предполагает:

1) привлечение новых или поиск уже использовавшихся в научном познании математических моделей;

2) перенос их на новую изучаемую область действительности с необходимой последующей трансформацией для моделирования круга вновь исследуемых явлений;

3) использование правил соответствующих математических исчислений для решения задач, имманентных применяемым математическим моделям;

4) необходимость в последующей оценке и содержательной интерпретации

полученных новых научных результатов, т.е. в поиске правил, позволяющих соотнести их с опытными данными.

Метод математической гипотезы позволяет повысить результативность научного поиска благодаря усиливающемуся в науке общественному разделению труда. Кроме того, он вбирает в себя многие достоинства метода формализации и обнаруживает особую эффективность в теоретическом освоении таких объектов и областей реальности, которые не осваиваются в наличных формах практики и повседневного опыта. Неслучайно метод математической гипотезы сыграл большую роль в становлении неклассической науки, в частности квантовой механики, которая исследует явления и законы микромира.

Метод формализации является отправной точкой для внедрения в научное познание аксиоматического метода, который широко применятся не только в математике, где в первую очередь обнаруживает свою продуктивность, но и в тех естественнонаучных дисциплинах, где используется метод формализации (пример, в физике).

При аксиоматическом построении научного знания изначально задается набор независимых друг от друга исходных аксиом или постулатов, т.е. утверждений, доказательство истинности которых в данной системе знания не требуется и не обсуждается. Из аксиом по определенным формальным правилам строится система выводов. Совокупность аксиом и выведенных на их основе предложений образует аксиоматически построенную теорию. Такая теория может быть использована для модельного представления уже не одного, а нескольких классов явлений, для характеристики не одной, а нескольких предметных областей. Отыскание правил соотнесения аксиом формально построенной системы знания с определенной предметной областью называется интерпретацией. Эвристика аксиоматического метода позволяет выстраивать теоретическую систему знания до того, как подвергнута экспликации соответствующая ей область действительности, а затем отыскивать эту область в процессе интерпретации теории, что значительно расширяет прогностические функции научного исследования. В современном естественнонаучном познании примером формальных аксиоматических систем являются фундаментальные физические теории, что влечет за собой ряд специфических проблем их интерпретации и обоснования (особенно применительно к теоретическим построениям неклассической и постнеклассической науки).

Когда в качестве правил выведения следствий из аксиом используются положения математической логики, аксиоматический метод приводит к построению формализованных аксиоматических систем – абстрактных знаковых моделей, интерпретируемых на различных классах объектов. Таким путем создаются научные теории большой степени общности, отличающиеся стройной и прозрачной логической структурой. В силу специфики аксиоматически построенных систем теоретического знания, для их обоснования особое значение приобретают внутритеоретические критерии истинности. К ним следует отнести требование непротиворечивости теории и ее полноты. Первое требование предполагает, что в аксиоматической теории должны отсутствовать логические противоречия, из системы независимых аксиом не должны вытекать исключающие друг друга положения; второе – сводится к требованию достаточных оснований для доказательства или опровержения любого положения, сформулированного в рамках ее содержания.

ГИПОТЕТИКО-ДЕДУКТИВНЫЙ МЕТОД – метод научного исследования, заключающийся в выдвижении некоторых утверждений в качестве гипотез и проверке этих гипотез путем вывода из них (в совокупности с другими имеющимися у нас знаниями эмпирически проверяемых следствий). Оценка исходной гипотезы на основе такого вывода носит сложный и многоступенчатый характер, т.к. только достаточно длительный процесс испытания гипотезы в контексте системы научного знания может привести к обоснованному ее принятию или опровержению. В современной методологии науки при рассмотрении гипотетико-дедуктивного метода стремятся также учитывать процессы совершенствования и развития гипотетических конструкций науки в результате их сопоставления с эмпирическими данными.

В истории методологии науки идея гипотетико-дедуктивного метода возникает как антитеза, с одной стороны, дедуктивно-рационалистической концепции науки, а с другой стороны, эмпирико-индуктивистского представления о формировании научного знания. В этом противопоставлении рационалистскому априоризму и эмпиристскому индуктивизму формулировка идеи гипотетико-дедуктивного метода в виде концепции т.н. обратной дедукции встречается уже у английского философа и историка науки У.Уэвелла в сер. 19 в. Гипотетико-дедуктивный метод подчеркивает открытый характер теоретического знания по отношению к опыту, необходимость эмпирического обоснования и проверки как обязательного условия плодотворного функционирования и развития науки. Вместе с тем гипотетико-дедуктивный метод охватывает существенные черты реальной практики научного исследования, предполагающего выдвижение теоретических гипотетических конструкций, далеко выходящих за пределы эмпирически данного, и последующую их конкретизацию, уточнение, совершенствование в процессе сопоставления с эмпирическими данными (см. Эмпирическое и теоретическое знание). Подобная практика научного исследования, истоки которой можно проследить начиная с античности, получает свое развитие в теоретическом естествознании Нового времени, прежде всего в механике, а впоследствии в физике («парадигмальный» пример – формирование молекулярно-кинетической модели «идеального газа», применяемой для исследования реальных газов). При этом выдвижение научных утверждений достаточно высокой степени общности в качестве теоретических гипотез осуществляется в точном математизированном естествознании в контексте целостной теории. Соответственно и эмпирическое обоснование и проверка этих утверждений в духе гипотетико-дедуктивного метода проводится не изолированно для каждого отдельного утверждения, а как согласование системы теоретических утверждений с эмпирическим базисом теории (см. Оправдание теории). Осуществление исходной идеи гипотетико-дедуктивного метода в рамках такой целостной теоретической системы, соотносимой с эмпирическим базисом, позволяет говорить о гипотетико-дедуктивной модели научного знания.

Представление о гипотетико-дедуктивном методе в единстве с гипотетико-дедуктивной теорией в рамках гипотетико-дедуктивной модели существенно модифицирует саму идею гипотетико-дедуктивного метода. Эмпирическим данным соответствует (или не соответствует) здесь не отдельная гипотеза, а весь комплекс посылок и утверждений, фиксирующих гипотетически принимаемую теоретическую модель. И установление этого соответствия или несоответствия носит характер не эмпирической проверки в собственном точном смысле слова (как в случае предположения, скажем, «все люди в данном здании понимают русский язык»), а лишь логической согласованности, непротиворечивости системы теоретических посылок с эмпирически проверяемыми следствиями при условии принятой эмпирической интерпретации теории. При этом позитивная ситуация согласования (условно говоря, «подтверждаемость») не предопределяет еще однозначно принятия данной теоретической конструкции, поскольку могут быть другие концепции, получающие подобное «подтверждение». Отсюда возникает проблема критериев выбора среди «подтвержденных» концепций, в частности критериев их простоты, особенно т.н. динамической простоты в достаточно длительном историческом периоде их существования, развитием идеи которой является критерий т.н. прогрессивного и регрессивного сдвига проблем. Негативная же ситуация рассогласования системы теоретических допущений, в свою очередь, не влечет за собой отказа от теоретической концепции, поскольку она может быть преодолена за счет пересмотра любого компонента системы. Благодаря этому возникает методологическая проблема критериев эффективности, конструктивности подобного рода пересмотров и устранения нежелательных «ad-hoc» допущений и «конвенционалистских» уловок.

Сохраняя исходную установку на движение «сверху» от гипотетической конструкции к эмпирически данному, современная концепция гипотетико-дедуктивного метода по мере своего развития далеко отходит от представлений о радикальной эмпирической проверяемости в духе примитивного верификационизма или фальсификационизма и преодолевает вместе с тем неправомерное противопоставление контекста открытия и контекста оправдания, свойственное «стандартной концепции науки» сторонников логического позитивизма.

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД – направление философии и методологии науки, специально-научного познания и социальной практики, в основе которого лежит исследование объектов как систем. Системный подход ориентирует исследование на раскрытие целостности объекта и обеспечивающих ее механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую теоретическую картину. Понятие «системный подход» (англ. «systems approach») стало широко употребляться с кон. 1960-х – нач. 1970-х гг. в англоязычной и русской философской и системной литературе. Близкими по содержанию к «системному подходу» являются понятия «системные исследования», «принцип системности», «общая теория систем» и «системный анализ».

Системный подход – междисциплинарное философско-методологическое и научное направление исследований. Непосредственно не решая философских проблем, системный подход нуждается в философском истолковании своих положений. Важную часть философского обоснования системного подхода составляет системности принцип.

Исторически идеи системного исследования объектов мира и процессов познания возникли еще в античной философии (Платон, Аристотель), получили широкое развитие в философии нового времени (Кант, Шеллинг), исследовались Марксом применительно к экономической структуре капиталистического общества. В созданной Дарвином теории биологической эволюции были сформулированы не только идея, но и представление о реальности надорганизменных уровней организации жизни (важнейшая предпосылка системного мышления в биологии). Системный подход представляет собой определенный этап в развитии методов познания, исследовательской и конструкторской деятельности, способов описания и объяснения природы анализируемых или искусственно создаваемых объектов. Принципы системного подхода приходят на смену широко распространенным в 17–19 вв. концепциям механицизма и противостоят им. Наиболее широкое применение методы системного подхода находят при исследовании сложных развивающихся объектов – многоуровневых, иерархических, самоорганизующихся биологических, психологических, социальных и т.д. систем, больших технических систем, систем «человек-машина» и т.д.

К числу важнейших задач системного подхода относятся: 1) разработка средств представления исследуемых и конструируемых объектов как систем; 2) построение обобщенных моделей системы, моделей разных классов и специфических свойств систем; 3) исследование структуры теорий систем и различных системных концепций и разработок. В системном исследовании анализируемый объект рассматривается как определенное множество элементов, взаимосвязь которых обусловливает целостные свойства этого множества. Основной акцент делается на выявлении многообразия связей и отношений, имеющих место как внутри исследуемого объекта, так и в его взаимоотношениях с внешним окружением, средой. Свойства объекта как целостной системы определяются не только и не столько суммированием свойств его отдельных элементов, сколько свойствами его структуры, особыми системообразующими, интегративными связями рассматриваемого объекта. Для понимания поведения систем (прежде всего целенаправленного) необходимо выявить реализуемые данной системой процессы управления – формы передачи информации от одних подсистем к другим и способы воздействия одних частей системы на другие, координацию низших уровней системы со стороны элементов ее высшего уровня управления, влияние на последние всех остальных подсистем. Существенное значение в системном подходе придается выявлению вероятностного характера поведения исследуемых объектов. Важной особенностью системного подхода является то, что не только объект, но и сам процесс исследования выступает как сложная система, задача которой, в частности, состоит в соединении в единое целое различных моделей объекта. Системные объекты очень часто бывают не безразличны к процессу их исследования и во многих случаях могут оказывать существенное воздействие на него. В условиях развертывания научно-технической революции во 2-й пол. 20 в. происходит дальнейшее уточнение содержания системного подхода – раскрытие его философских оснований, разработка логических и методологических принципов, дальнейший прогресс в построении общей теории систем. Системный подход является теоретической и методологической основой системного анализа.

Предпосылкой проникновения системного подхода в науку 20 в. явился прежде всего переход к новому типу научных задач: в целом ряде областей науки центральное место начинают занимать проблемы организации и функционирования сложных объектов; познание оперирует системами, границы и состав которых далеко не очевидны и требуют специального исследования в каждом отдельном случае. Во 2-й пол. 20 в. аналогичные по типу задачи возникают и в социальной практике: в социальном управлении вместо превалировавших прежде локальных, отраслевых задач и принципов ведущую роль начинают играть крупные комплексные проблемы, требующие тесного взаимоувязывания экономических, социальных, экологических и иных аспектов общественной жизни (напр., глобальные проблемы, комплексные проблемы социально-экономического развития стран и регионов, проблемы создания современных производств, комплексов, развития городов, мероприятия по охране природы и т.п.).

Изменение типа научных и практических задач сопровождается появлением общенаучных и специально-научных концепций, для которых характерно использование в той или иной форме основных идей системного подхода. Наряду с распространением принципов системного подхода на новые сферы научного знания и практики с сер. 20 в. начинается систематическая разработка этих принципов в методологическом плане. Первоначально методологические исследования группировались вокруг задач построения общей теории систем. Однако развитие исследований в этом направлении показало, что совокупность проблем методологии системного исследования существенно выходит за рамки задач разработки только общей теории систем. Для обозначения этой более широкой сферы методологических проблем и стал широко применяться термин «системный подход».

Системный подход не существует в виде строгой теоретической или методологической концепции: он выполняет свои эвристические функции, оставаясь совокупностью познавательных принципов, основной смысл которых состоит в соответствующей ориентации конкретных исследований. Эта ориентация осуществляется двояко. Во-первых, содержательные принципы системного подхода позволяют фиксировать недостаточность старых, традиционных предметов изучения для постановки и решения новых задач. Во-вторых, понятия и принципы системного подхода существенно помогают строить новые предметы изучения, задавая структурные и типологические характеристики этих предметов и т.о. способствуя формированию конструктивных исследовательских программ. Роль системного подхода в развитии научного, технического и практически-ориентированного знания состоит в следующем. Во-первых, понятия и принципы системного подхода выявляют более широкую познавательную реальность по сравнению с той, которая фиксировалась в прежнем знании (напр., понятие биосферы в концепции В.И.Вернадского, понятие биогеоценоза в современной экологии, оптимальный подход в экономическом управлении и планировании и т.п.). Во-вторых, в рамках системного подхода разрабатываются новые по сравнению с предшествующими этапами развития научного познания схемы объяснения, в основе которых лежит поиск конкретных механизмов целостности объекта и выявление типологии его связей. В-третьих, из важного для системного подхода тезиса о многообразии типов связей объекта следует, что любой сложный объект допускает несколько расчленений. При этом критерием выбора наиболее адекватного расчленения изучаемого объекта может служить то, насколько в результате удается построить «единицу» анализа, позволяющую фиксировать целостные свойства объекта, его структуру и динамику.

Широта принципов и основных понятий системного подхода ставит его в тесную связь с другими методологическими направлениями современной науки. По своим познавательным установкам системный подход имеет много общего со структурализмом и структурно-функциональным анализом, с которыми его связывает не только оперирование понятиями системы, структуры и функции, но и акцент на изучение разнотипных связей объекта. Вместе с тем принципы системного подхода обладают более широким и более гибким содержанием, они не подверглись такой жесткой концептуализации и абсолютизации, которая была характерна для некоторых интерпретаций структурализма и структурно-функционального анализа.

Решение сложных задач научного исследования предполагает использование не только различных методов, но и стратегий научного поиска. К числу важнейших из них, выполняющих роль общенаучных методологических программ современного научного познания, относится системный подход, в основе которого лежит исследование объектов как системных образований. Одним из наиболее ярких воплощений системной методологии является системный анализ, представляющий собой особую отрасль прикладного знания, в рамках которой в отличие от других дисциплин прикладного характера практически отсутствует субстратная специфика: системный анализ применим к системам любой природы.

В последние десятилетия ХХ века происходит становление нелинейной методологии познания, связанной с разработкой междисциплинарных научных концепций – динамики неравновесных процессов и синергетики. В рамках данных концепций складываются новые ориентиры познавательной деятельности, задающие рассмотрение исследуемого объекта в качестве сложной самоорганизующейся и тем самым исторически развивающейся системы, воспроизводящей в динамике изменений основные характеристики целого как иерархии порядков. Утверждение нелинейной методологии познания в современной науке выступает в качестве одного из проявлений процесса становления постнеклассической научной рациональности, нацеленной на освоение уникальных отрытых и саморазвивающихся систем, среди которых особое место занимают сложные природные комплексы, в качестве одного из компонентов включающие самого человека, с характерными для него формами познания и преобразования мира.