II. Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются объект и предмет исследования, его цель и задачи, раскрываются методические и эмпирические основы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
Первая глава — «Причинение вреда здоровью с согласия человека в российском и зарубежном законодательстве» — состоит из двух параграфов.
В первом параграфе, озаглавленном «Правомерные ситуации причинения вреда здоровью человека и их отграничение от уголовно-наказуемых деяний», проводится анализ федерального законодательства, в котором регламентируются условия и пределы социально-допустимого причинения вреда здоровью гражданина. Выделены шесть наиболее распространённых форм социальных отношений, возникающих при трансплантации органов и тканей, донорстве крови, искусственном прерывании беременности, медицинской стерилизации, коррекции пола, занятии спортивными единоборствами.
Определены возможные варианты нарушения правомерного поведения и основания уголовной ответственности, необходимые для применения: п. «ж» ч. 2 ст. 111; ч.ч. 1 и 2 ст. 120; ч. 4 ст. 122; ч.ч. 1 и 3 ст. 123; п. «ж» ч. 2 ст. 127.1 УК РФ. Анализируются ситуации принудительной стерилизации и их отграничения от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК РФ), а также оцениваются противоправные действия врачей при операциях по коррекции пола. Критическому анализу подвергается точка зрения о том, что в УК РФ следует предусмотреть норму за неосторожные действия спортсменов, повлекшие причинение вреда здоровью. По мнению автора, такое решение противоречит социальному предназначению спортивных единоборств, специфике психологического состояния спортсменов при проведении соревнований, а также правовым основаниям уголовного преследования.
Во втором параграфе — «Уголовное законодательство зарубежных стран о причинении вреда здоровью с согласия потерпевшего» — рассматриваются установления, содержащиеся в восьми уголовных кодексах: Австрии, Аргентины, Армении, Литвы, Молдавии, Сан-Марино, Турции, Швейцарии.
В зарубежных уголовных кодексах выделено несколько уголовно-значимых видов согласия потерпевшего. Во-первых, в качестве конструктивного признака состава преступления; во-вторых, как обстоятельство, исключающее преступность деяния; в-третьих, как обстоятельство, смягчающее ответственность. Анализируются основания уголовно-правового запрета, связанные с нарушением порядка прерывания беременности и согласием на аборт, хирургической стерилизацией, искусственным оплодотворением и имплантацией эмбриона, с организацией и проведением дуэли, с медицинскими опытами без согласия человека. Формулируется вывод о значимости указанного понятийного аппарата, форм и приёмов юридической техники для дальнейшего совершенствования российского уголовного законодательства.
Вторая глава — «Уголовно-правовая характеристика согласия потерпевшего на причинение вреда здоровью» — состоит из трёх параграфов.
В первом параграфе — «Понятие согласия потерпевшего на причинение вреда своему здоровью» — проводится систематизация теоретических воззрений по этому поводу и даётся их критический анализ.
Словосочетание «согласие потерпевшего», имеющее сложный правовой характер, рассматривается с двух сторон. Во-первых, применительно к терминологии уголовного закона, т.е. с догматических позиций. Во-вторых, с точки зрения формальной логики: как ряд событий, имеющих причину, последовательность действий и результат, детерминированных психологическим взаимодействием потерпевшего и виновного.
Даётся определение данной категории, которое, по мнению автора, отличается новизной и носит обобщающий характер.
Во втором параграфе — «Объективные признаки и формы согласия потерпевшего на причинение вреда своему здоровью» — выделены три группы существенных свойств и отношений этого правового феномена.
В первой группе, которая касается здоровья, анализируются такие элементы, как условия распоряжения этим благом и пределы причинения вреда. Отмечается, что в исследовании речь, в основном, идёт о физическом здоровье, о причинении телесных повреждений другому человеку. Запрет на причинение себе вреда, допустим, при членовредительстве с целью уклонения от военной службы означает, что у лица нет возможности в этой ситуации свободно распоряжаться своим здоровьем. Делается логический вывод о том, что раз нет такого права у потерпевшего, то его нет и у любого другого лица.
Причинённый вред здоровью должен точно соответствовать тому, который однозначно дозволен согласием человека, гражданина, пациента, т.е. физического лица, которое определяется как «потерпевший», в случае применения уголовного закона. Превышение пределов такого вреда исключает возможность говорить о свободном волеизъявлении.
Второй объективный признак характеризует субъекта правоотношений — потерпевшего. Элементами здесь выступают его возраст и дееспособность. В теории уголовного права фактически нет разногласий по поводу того, что потерпевший должен достичь 16 лет. Автор поддерживает эту точку зрения.
В работе анализируется новое установление об освобождении от наказания виновного, который совершил половое сношение с лицом в возрасте от 14 до 16 лет, и тем самым посягал на нормальное физическое развитие несовершеннолетнего, а затем вступил с ним в брак. Делается вывод о том, что в этом положении закона содержится определённое противоречие. По общему правилу, лицо в возрасте от 14 до 16 лет не обладает половой свободой, т.е. не имеет значения, соглашался ли несовершеннолетний на половое сношение или нет. Однако при официальной регистрации брака, т.е. при взаимном добровольном согласии сторон это свободное волеизъявление презюмируется, формально превращается в законное. В ином случае, если брак официально не заключён, лицо старше 18 лет может быть признано виновным.
В теории уголовного права нередко высказывается мнение, что потерпевший должен быть вменяемым. Более того, подчас утверждается, что оперировать термином «дееспособность» при анализе этого объективного признака нельзя.
Высказываются критические замечания по данному поводу. По мнению автора, вменяемость является частной разновидностью общеправового понятия «дееспособность». Рассуждения о вменяемости или невменяемости вообще, безотносительно к субъекту преступления и совершённому им преступному посягательству, беспредметны. Это неправильное толкование уголовно-правовой категории.
К третьей группе относятся объективные действия по причинению вреда здоровью. Элементами здесь выступают время и способ совершения преступления. Согласие на причинение вреда должно быть дано своевременно, то есть до начала соответствующих действий. Своевременность – правовая категория, имеющая объективно-субъективный характер, её оценка зависит от фактических обстоятельств дела.
Способ совершения преступления должен быть таким, как это оговаривалось сторонами. В том случае, когда причинение вреда здоровью потерпевшего включает в себя наступление неблагоприятных последствий материального характера, то возможна дополнительная квалификация по ст. 167 УК РФ. В ситуациях, где причиняется вред здоровью третьих лиц, содеянное должно квалифицироваться как совершённое общеопасным способом и оцениваться по правилам идеальной совокупности преступлений.
В работе анализируются объективные формы согласия потерпевшего, которое, по общему правилу, должно быть выражено ясно и однозначно. В юридической литературе преобладающей является точка зрения о том, что согласие необходимо фиксировать, в первую очередь, в письменной форме. Также встречается мнение о том, что согласие потерпевшего следует отражать на электронном или магнитном носителе. По данным нашего исследования подобные позиции нашли поддержку у более чем 80 % опрошенных правоприменителей, что вполне объяснимо, поскольку это почти идеальная форма доказательства.
На взгляд автора, это положение труднодостижимо на практике. В соответствии с проведённым исследованием более чем в 70 % случаев фиксируется устная форма согласия. Вместе с тем, вполне допустима и конклюдентная (молчаливая) форма, как один из видов устного соглашения.
Форма выражения согласия может иметь характер просьбы, утвердительного ответа, требования, настояния и т.д. По мнению автора, эти психологические аспекты не меняют юридической сути согласия потерпевшего.
В третьем параграфе — «Субъективные признаки согласия потерпевшего на причинение вреда своему здоровью» — анализируются осознанность волеизъявления, его добровольность, мотивы и цели такого решения.
Осознанность согласия означает чёткое и конкретное восприятие потерпевшим и лицом, причиняющим вред, взаимообусловленного поведения. Воля того, кто соглашается, ясно понимается тем, кто принимает такое согласие и адекватно его оценивает. В свою очередь, добровольность – это свободно выраженный акт воли лицом, находящимся в здравом уме и твёрдой памяти. Собственная воля не должна находиться под влиянием обмана, насилия, угроз или иного принуждения со стороны виновного или третьих лиц.
Мотивы, определяющие согласие потерпевшего, нередко носят комбинированный или комплексный характер. По данным нашего исследования преобладающим из них является удовлетворение сексуальных потребностей – до 70 %. Эта взаимосогласованная мотивация нередко присутствует и при таких психопатологиях как мазохизм и садомазохизм. В социальной практике подобные отношения считаются допустимыми, при условии, что они являются лишь элементами сексуальной игры и не причиняют существенного вреда здоровью потерпевшего.
Согласие не должно преследовать общественно вредных целей, вести к нарушению общественного порядка и норм нравственности. В тех ситуациях, когда лицо осознаёт, что потерпевший преследует антиобщественную цель (например, уклониться от военной службы) и просит причинить себе вред, то виновный при реализации такого согласия подлежит уголовной ответственности за соучастие по ст. 339 УК РФ и за умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью.
Третья глава — «Теоретические и прикладные проблемы применения уголовного законодательства в случаях причинения вреда здоровью с согласия потерпевшего» — содержит три параграфа.
В первом параграфе — «Согласие потерпевшего на причинение вреда своему здоровью как обстоятельство, исключающее преступность деяния» — проводится анализ этого теоретического положения применительно к главе 8 УК РФ.
В работе систематизированы научные позиции по данной проблеме, среди множества которых выделено три основных направления. Во-первых, согласие потерпевшего определяется как обстоятельство, исключающее преступность деяния, и его предлагается включить в УК РФ. Во-вторых, хотя оно по своей юридической природе и признаётся таковым, однако, включать его в соответствующий перечень не следует. В-третьих, утверждается, что согласие потерпевшего не относится к обстоятельствам, исключающим преступность деяния.
Высказываются критические замечания по поводу логических умозаключений и противоречивой аргументации авторов, придерживающихся двух первых позиций. Поддерживается точка зрения о том, что согласие потерпевшего не является обстоятельством, исключающим преступность деяния. Это обусловлено тем, что непреступность определяется, прежде всего, другими отраслями права, в том числе федеральным законодательством об охране здоровья.
Системность материального и процессуального законов требует обязательной проверки в случае обнаружения в событии преступления обстоятельства, исключающего преступность деяния. При включении в перечень главы 8 УК РФ согласия потерпевшего необходимо будет проводить такие проверки в отношении огромного числа случаев, как медицинского вмешательства, так и спортивных поединков, поскольку внешне они выглядят как неправомерные. Следовательно, придётся изменять правоприменительную практику и систему социального взаимодействия, что вряд ли правильно, по существу.
Согласие потерпевшего, по мнению автора, не имеет самостоятельного уголовно-правового характера. Неразрывность этой категории с иными обстоятельствами, указанными в законе, столь велика, что она в настоящий момент является одной из форм крайней необходимости или обоснованного риска. Согласие потерпевшего объективно и субъективно смыкается и с другим теоретическим положением об исключении общественной опасности и противоправности деяния, связанным с осуществлением лицом своих профессиональных функций. Автор аргументирует свою позицию о том, что эти категории часто взаимообусловлены (одно не бывает без другого), однако, каждое из них выступает лишь как условие правомерности, необходимое для применения тех или иных обстоятельств, указанных в гл. 8 УК РФ.
Во втором параграфе — «Согласие потерпевшего на причинение вреда своему здоровью как основание для освобождения от уголовной ответственности» — анализируются проблемы применения Примечания к ст. 122 УК РФ (заражение ВИЧ-инфекцией).
В данном правоустановлении юридическая природа рассматриваемой категории, на взгляд автора, выражена достаточно однозначно. Это один из специальных видов освобождения от уголовной ответственности.
Высказываются критические соображения по поводу других определений юридической природы этого обстоятельства. В литературе иногда утверждается, что согласие потерпевшего при заражении его ВИЧ-инфекцией исключает преступность деяния, либо его надо рассматривать как разновидность примирения с потерпевшим, либо юридическую сущность вообще невозможно установить.
Подробно анализируется сложный понятийный аппарат Примечания: ВИЧ-инфекция, знание о болезни, заведомое поставление в опасность. Особое внимание уделено новым правовым словосочетаниям, имеющим социально-психологический характер. Это своевременное предупреждение о наличии болезни и добровольное согласие на совершение действий, создавших опасность заражения. Рассматриваются юридические признаки и взаимообусловленное поведение двух субъектов правоотношений – виновного в заражении ВИЧ-инфекцией и потерпевшего от этого преступного деяния.
По мнению автора, категорию «согласие потерпевшего» необходимо законодательно закрепить и в отношении заражения венерической болезнью. Следует дополнить ст. 121 УК РФ соответствующим Примечанием и использовать в нём тот же понятийный аппарат, который действует по отношению к заражению ВИЧ-инфекцией. Подобное предложение основано на том, что по своей логической конструкции, социальной обусловленности и юридической сущности эти преступные деяния фактически тождественны между собой. Подавляющее большинство респондентов (свыше 85 %) придерживаются такого же мнения.
В третьем параграфе — «Согласие потерпевшего на причинение вреда своему здоровью как обстоятельство, смягчающее наказание, и как исключительное обстоятельство дела» — анализируется общее установление уголовного закона о необходимости учёта характера и степени общественной опасности преступления.
Из насилия, характерного для всех преступлений против здоровья, в случае согласия на то (насилие) потерпевшего, фактически исключаются такие элементы как принуждение и произвол, т.е. подавление воли другого человека. Подобное исключение влияет на характер ответственности, в сторону её смягчения.
Высказывается предложение о дополнении п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ таким смягчающим обстоятельством как совершение преступления с согласия потерпевшего. В этом аспекте данная категория сохраняет юридическую самостоятельность. В пользу такого решения высказалось более 80 % респондентов.
Согласие потерпевшего может оцениваться и в качестве отдельного исключительного обстоятельства дела, необходимого для назначения наказания по правилам ст. 64 УК РФ. С учётом целей и мотивов преступного посягательства против здоровья, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления и других обстоятельств, согласие потерпевшего может свидетельствовать о ситуации, имеющей особый характер. В сочетании с другими смягчающими обстоятельствами, согласие потерпевшего может быть признано совокупностью исключительных обстоятельств дела и послужить основанием для назначения наказания ниже низшего предела или перехода к другому, более мягкому виду наказания.
В заключении формулируются основные выводы и предложения по теме исследования. Высказывается прогноз о возрастании уголовно-правовой актуальности и значимости этого обстоятельства в судебно-следственной практике.