37. Концепция образа Наполеона в лирике а.С. Пушкина

А.С.Пушкин посвятил Наполеону большое количество произведений в разные периоды своего творчества, в данном параграфе будут рассмотрены только те произведения, в которых ярче всего отражено отношение А.С.Пушкина к Наполеону Бонапарту.

Первое упоминание о Наполеоне в творчестве А.С.Пушкина мы находим в стихотворении 1814 года – "Воспоминания в Царском Селе". В произведении есть не только описание всех красот Царского Села, но и размышление об Отечественной войне 1812 года:

И быстрым понеслись потоком

Враги на русские поля.

Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,

Дымится кровию земля;

И сёла мирные, и грады в мгле пылают…

…Сразились. Русский-победитель!

И вспять бежит надменный галл;

Но сильного в боях небесный вседержитель

Лучом последним увенчал.

(I, стр. 63).

В данном отрывке наблюдаются черты классицистической оды: возвышенный стиль, употребление слов высокого стиля ( кровию, надменный, вседержитель) и общий патриотический подъём произведения.

Страшись, о рать иноплеменных!

России двинулись сыны;

Восстал и стар и млад; летят на дерзновенных,

Сердца их мщеньем зажжены.

Вострепещи, тиран! Уж близок час паденья!

(I, стр. 64)

В произведении дана классицистическая трактовка образа Наполеона. Наполеон- тиран, завоеватель.

Блеснул кровавый меч в неукротимой длани

Коварством, дерзостью венчанного царя;

Восстал вселенной бич…

(I, стр. 64)

В произведении А.С.Пушкин однозначно выражает своё негативное отношение к Наполеону как к захватчику.

Элегия "Наполеон на Эльбе" (1815). Произведение было написано А.С.Пушкиным после получения известия о том, что Бонапарт покинул остров Эльба и 1 марта 1815 года высадился во Франции. В произведении Наполеон – губитель Европы, завоеватель.

Основная часть произведения представлена монологом Наполеона:

Уж мир лежит в оковах предо мной!

Прейду я к вам сквозь чёрные пучины;

И гряну вновь погибельной грозой.

(I, стр. 80)

В своих думах ссыльный император восклицает:

Страшись, о Галлия! Европа! Мщенье, мщенье!

Рыдай – твой бич восстал – и всё падёт во прах,

Всё сгибнет, и тогда, в всеобщем разрушенье

Царём воссяду на гробах.

(I, стр. 81)

Наполеон действует как бы вне исторического контекста. Лишь счастье выступает единственной причиной его побед, а отсутствие счастья – единственной причиной его поражения.

О счастье! Злобный обольститель,

И ты, как сладкий сон сокрылось от очей,

Средь бурей тайный мой хранитель

И верный пестун с юных дней!

(I, стр. 81)

В данной элегии Наполеон изображён как отрицательный герой классицистической трагедии XIXвека.

Основные средства, которые использует поэт: инвектива ( "В уме губителя теснились мрачные думы"), монолог – как средство самохарактеристики персонажа. А.С.Пушкин предопределяет будущее Наполеона:

……трепещи! Погибель над тобою,

и жребий твой ещё сокрыт!

(I, стр. 81)

Таким образом, в лицейский период А.С.Пушкин следовал распространённой классицистической традиции в восприятии Наполеона. В произведениях можно видеть следование А.С.Пушкина традициям классицизма (произведения написаны в жанре оды).

В мае 1821 года Наполеон Бонапарт умер. В связи с этим А.С. Пушкин пишет оду "Наполеон" (1821).

В произведении поэт осуждает захватнические походы Наполеона. Но уже появляется чувство сострадания к изгнаннику. А.С.Пушкин описывает место заточенья Наполеона – остров Св. Елены.

Чудесный жребий совершился:

Угас великий человек.

В неволе мрачной закатился

Наполеона грозный век

Исчез властитель осуждённый,

Могучий баловень побед.

(I,стр 210)

В оде прослеживается противопоставление индивидуализма Наполеона и самоотверженности русского народа.

Поэт высказывает мысль, что Наполеон был игрушкой в руках истории.

Надменный! Кто тебя подвигнул

Кто обуял твой дивный ум?

Как сердца русских не постигнул

Ты с высоты отважных дум?

(I, стр.210)

В оде французский полководец сталкивается с Немезидой, богиней, карающей за высокомерие.

И длань народной Немезиды

Подъяту видит великан

И до последней все обиды

Отплачены тебе, тиран.

(I, стр. 210)

В данном произведении, по мнению Н.И.Якушина, образ Наполеона окружён романтическим ореолом. Во - первых, стоит отметить наличие художественного приёма, допускающий взаимоисключающие понятия (оксюморон): чудесный человек и тиран. Наличие высокой лексики, помогает определить авторскую позицию (угас великий человек).

Поэт использует старославянизмы и мифические образы (и длань народной Немезиды), эпитеты (сон могильный), метафоры (помчал к боям их ополченья, их цепи лаврами обвил).

Таким образом, можно сделать вывод, что трактовка образа Наполеона несколько меняется. Появляется сочувствие как к изгнаннику, хотя поэт продолжает осуждать французского полководца.

Борьба мнений, развернувшаяся в Европе по поводу политического и военного наследия Наполеона, не могла не отразиться в литературе первой половины XIX века. В основном, образ Наполеона в то время появлялся как герой романтических произведений. Романтизм пытается решить философскую проблему исторической ответственности великих людей, проблему влияния личных свойств и качеств правителей на судьбы народов, проблему взаимоотношений героя и толпы. В это время имя Наполеона всё реже произносится с ненавистью, его жизнь становится объектом изучения современниками.

Одним из центральных вопросов в искусстве романтизма является противостояние личности и общества. Особенно ярко это выражено в творчестве Дж.Г.Байрона. Именно эти два героя – Байрон и Наполеон являются у Пушкина образами, воплощающими в себе романтический дух бунтарства.

А.С.Пушкин в своём творчестве сближает этих "властителей дум" эпохи.

Элегия " К морю" (1824).

В основе элегии лежит романтический конфликт личности и общества, свободы и угнетения человека. Образ моря – это символ абсолютной свободы. Наблюдая за морем, лирический герой представляет в своём сознании две великие личности: Байрона и Наполеона. Однако не следует рассматривать эти образы как тождественные. В понимании А.С.Пушкина они противоположны. Наполеон – тиран, который при всей своей значимости является деспотом. Тогда как Байрон воплощает героические черты борца за свободу.

Исчез, оплаканный свободой

Оставив миру свой венец!

Шуми, взволнуйся непогодой:

Он был, о море, твой певец.

(I, стр. 102)

По мнению А.С.Пушкина, Дж.Г.Байрон осознал необходимость бороться за счастье человечества. Совершенно иное значение имела деятельность Наполеона, пытавшаяся поработить народ.

Судьба Наполеона пример бесполезности стремлений власти над миром.

Одна скала гробница славы

Там погружались в хладный сон

Воспоминанья величавы

Там угасал Наполеон

(I,стр.102)

В элегии трактовка образа французского полководца иная. Поэт в лирическом произведении говорит о нём, как об историческом деятеле, сыгравшем важную роль в судьбах человечества. Судьба Наполеона свидетельствует о бессилии человека перед стихией, о невозможности изменить ход истории. И далее идут слова, которые поясняют близость Наполеона и Байрона в глазах А.С.Пушкина:

Твой образ был на нём означен,

Он духом создан был твоим:

Как ты, могущ, глубок и мрачен.

Как ты, ничем неукротим.

(I, стр. 103)

Последние слова – о Байроне, но они в равной мере могут быть отнесены и к Наполеону.

Мир опустел. Теперь куда же

Меня ты вынес, океан?

Судьба людей повсюду та же:

Где благо, там уже на страже

Иль просвещенье, иль тиран.

(I, стр. 104)

В элегии используются оценочные эпитеты (ропот заунывный), метафоры (угасал Наполеон). Элегия написана в возвышенном стиле. В данном произведении три темы: личная судьба поэта, свобода морской стихии, исторические перемены, которые произошли под влиянием личностей.

Следует отметить, что в произведении присутствует мотив утраты, а так же романтическая трактовка образов, которая создаётся на основе контраста образов Наполеона и Бонапарта. В элегии смешивается два стилевых плана: высокий героический – лирический.

Отказывается от романтического изображения А.С.Пушкин в произведении "Герой" (1830). Само произведение является насмешкой гения-реалиста над всякого рода идеалами романтиков. Произведение построено в виде диалога поэта и его друга. Поэт, размышляя, когда ему всего ближе Наполеон ( его имени в произведении прямо не упоминают) восклицает:

Нет, не счастия на лоне

Его я вижу не в бою,

Не зятем кесаря на троне

Одров я вижу длинный строй,

Лежит на каждом труп живой,

Клеймённый мощною чумою,

Царицею болезней…он,

Не бранной смертью окружён,

Нахмурясь ходит меж одрами,

И хладно руку жмёт чуме,

И в погибающем уме

Рождает бодрость…

(I, стр. 214)

Можно сделать вывод, что трактовка образа меняется: поэт восхищается не ратными подвигами Наполеона, а его мужеством и великодушием, когда он посещает умирающих от чумы. Поэт не верит мемуарам генерала Бурьена.

Да будет проклят правды свет,

Когда посредственности хладной,

Завистливой, к соблазну жадной,

Он угождает праздно! – Нет!

Тьмы низких истин мне дороже

Нас возвышающий обман…

Оставь герою сердце… что же

Он будет без него? Тиран…

(I, стр.214)

Проанализировав обзорно творчество А.С.Пушкина, можно сделать вывод, что образ Наполеона в лирических произведениях динамичен. В ранних элегиях образ французского полководца представлен в традиционной классицистической трактовке. Наполеон –тиран, жестокий завоеватель, губитель Европы. А.С.Пушкин использует классицистическую типизацию, приём контраста, инвективу, эпитеты, оксюморон, гиперболу. В романтической оде "Наполеон" (1821) имя Бонапарта вызывает сочувствие поэта. В элегии "К морю" (1824) утверждается, что Наполеон обладает мятежным духом моря, поэт приобщает его к романтическому герою.

Образ Наполеона остаётся предметом творчества А.С.Пушкина на протяжении всего его литературной деятельности.

Философский смысл «Легенды о великом инквизиторе» в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»

Легенда о Великом Инквизиторе, занимающая стержневое место в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы", — это обширный, подробный пересказ Иваном Карамазовым родному брату Алеше содержания своей уничтоженной поэмы. Там — одна из кульминационных точек построения произведения, центр происходящих между его персонажами идеологических дискуссий. Самим Достоевским была определена роль Легенды о Великом Инквизиторе как примат надобности "вселить в души идеал красоты" над воззваниями социалистов: "Накорми, тогда и спрашивай добродетели!" Великий Инквизитор внутренним ценностям противополагает первозданную силу инстинктов, идеалу геройской личности — жесткую стихию человеческих масс, духовной свободе — надобность ежедневно зарабатывать на хлеб насущный, идеалу красоты — кровавый ужас реального мира. Писатель ставил своей целью "изображение крайнего богохульства и зерна идеи разрушения нашего времени в России, в среде оторвавшейся от действительности молодежи", которую представляет в романе Иван Карамазов. Достоевский считал, что природа человеческая не может быть сведена к сумме рациональных оснований. Великий Инквизитор убеждает вновь пришедшего в мир Христа: "Ты хочешь идти в мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем, не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, — ибо никогда и ничего не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы! А видишь ли сии камни в этой нагой и раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за тобой побежит человечество, как стадо, благодарное и послушное, хотя и вечно трепещущее, что Ты отымешь руку Свою и прекратятся им хлебы Твои. Но ты не захотел лишить человека свободы и отверг предложение: ибо, какая же свобода, рассудил Ты, если послушание куплено хлебами. Ты возразил, что человек жив не единым хлебом: но знаешь ли, что во имя этого самого хлеба земного и восстанет на Тебя Дух Земли, и сразится с Тобою, и победит Тебя, и все пойдут за ним, восклицая: "Кто подобен Зверю сему, — он дал нам огонь с небеси!" Образ Инквизитора помогает Достоевскому развенчать два важнейших тезиса сторонников преобладания материального над духовным. Первый — что люди-невольники, "хотя созданы бунтовщиками", что они слабее и ниже Божественного Промысла, что им не нужна и даже вредна свобода. Второй — будто подавляющее большинство людей слабы и не могут претерпеть страдание во имя Божье ради искупления грехов, и, следовательно, Христос в первый раз приходил в мир не для всех, а "лишь к избранным и для избранных". Писатель опровергает эти по виду очень складные рассуждения Инквизитора. Еще за четверть века до создания Легенды о Великом Инквизиторе Федор Михайлович утверждал в одном из писем: "Если бы математически доказали вам, что истина вне Христа, то вы бы согласились лучше остаться со Христом, нежели с истиной". И в Легенде финал, помимо воли автора поэмы, Ивана Карамазова, свидетельствует о торжестве идей Христа, а не Великого Инквизитора. Как вспоминает Иван Федорович: "Я хотел ее кончить так: когда Инквизитор умолк, то некоторое время ждет, что пленник его ему ответит. Ему тяжело его молчание. Он видел, как узник все время слушал его проникновенно и тихо, смотря ему прямо в глаза и, видимо, не желая ничего возражать. Старику хотелось бы, чтобы тот сказал ему что-нибудь, хотя бы и горькое, страшное. Но он вдруг молча приближается к старику и тихо целует его в его бескровные девяностолетние уста. Вот и весь ответ. Старик вздрагивает. Что-то шевельнулось в концах губ его; он идет к двери, отворяет ее и говорит ему: "Ступай и не приходи более… не приходи вовсе… никогда, никогда!" И выпускает его на "темные стегна града". Пленник уходит… Поцелуй горит на его сердце, но старик остается в прежней идее". А ведь целует Христос своего тюремщика после страстного обещания Инквизитора, что люди с радостью сожгут не узнанного Спасителя: "Знай, что я не боюсь тебя. Знай, что и я был в пустыне, что и я питался акридами и кореньями, что и я благословлял свободу, которою ты благословил людей, и я готовился стать в число избранников твоих, в число могучих и сильных с жаждой "восполнить число". Но я очнулся и не захотел служить безумию. Я воротился и примкнул к сонму тех, которые исправили подвиг твой. Я ушел от гордых и воротился к смиренным для счастья этих смиренных. То, что я говорю тебе, сбудется, и царство наше созиждется. Повторяю тебе, завтра же ты увидишь это послушное стадо, которое по первому мановению моему бросится подгребать горячие угли к костру твоему, на котором сожгу тебя за то, что пришел нам мешать. Ибо если был, кто всех более заслужил наш костер, то это ты. Завтра сожгу тебя". Однако доброта Иисуса поколебала даже каменное сердце старого Инквизитора. Поцелуй оказывается самым сильным возражением против всех хитроумных и вроде бы логичных теорий строителей царства Божьего на земле. Чистая любовь к человечеству начинается лишь тогда, когда любят не телесную, внешнюю красоту, а душу. К душе же Великий Инквизитор, в конечном счете, остается безразличен. Как понимает слушающий Ивана брат Алеша, оппонент Христа на самом деле в Бога не верит, и Иван Карамазов с этим охотно соглашается: "Хотя бы и так! Наконец-то ты догадался. И действительно так, действительно только в этом и весь секрет, но разве это не страдание, хотя бы и для такого, как он, человека, который всю жизнь свою убил на подвиг в пустыне и не излечился от любви к человечеству? На закате дней своих он убеждается ясно, что лишь советы великого страшного духа могли бы хоть сколько-нибудь устроить в сносном порядке малосильных бунтовщиков, "недоделанные пробные существа, созданные в насмешку". И вот, убедясь в этом, он видит, что надо идти по указанию умного духа", страшною духа смерти и разрушения, а для того принять ложь и обман и вести людей уже сознательно к смерти и разрушению и притом обманывать их всю дорогу, чтоб они как-нибудь не заметили, куда их ведут, для того чтобы хоть в дорогето жалкие эти слепцы считали себя счастливыми. И заметь себе, обман во имя того, в идеал которого столь страстно веровал старик во всю свою жизнь! Разве это не несчастье?" Достоевский рисует нам картину борьбы добра и зла в душе человеческой. При этом носитель злого начала наделен многими привлекательными чертами, общими с самим Христом: любовью к людям, стремлением к всеобщему, а не личному счастью. Однако все благие намерения сразу рушатся, как только оказывается, что Великий Инквизитор вынужден прибегать к обману. Писатель был убежден, что ложь и обман недопустимы на пути к счастью. И не случайно в романе автор Легенды о Великом Инквизиторе тоже отвергает Бога и приходит к выводу, что "все дозволено", а кончает безумием и встречей с чертом. А Инквизитору как бы отвечает в своих предсмертных поучениях наставник Алеши Карамазова старец Зосима: "О, есть и во аде пребывшие гордыми и свирепыми, несмотря уже на знание бесспорное и на созерцание правды неотразимой; есть страшные, приобщившиеся сатане и гордому духу его всецело. Для тех ад уже добровольный и ненасытимый; те уже доброхотные мученики. Ибо сами прокляли себя, прокляв Бога и жизнь. Злобною гордостью своею питаются, как если бы голодный в пустыне кровь собственную сосать из своего же тела начал. Но ненасытимы во веки веков и прощение отвергают, Бога, зовущего их, проклинают. Бога живаго без ненависти созерцать не могут и требуют, чтобы не было Бога жизни, чтоб уничтожил себя Бог и все создание свое. И будут гореть в огне гнева своего, вечно жаждать смерти и небытия. Но не получат смерти…" Сама фигура Великого Инквизитора поднимается к одному из типов баллады задушевного приятеля Достоевского поэта Аполлона Майкова "Приговор". Уместно было бы заметить, что Достоевский в первый раз упомянул о замысле будущего произведения именно в одном из писем к Майкову в 1870 году. В то время роман именовался "Житие великого грешника", в дальнейшем великий грешник обратился в Великого Инквизитора. В "Приговоре" рассказывается об осуждении известного чешского проповедника XV века Яна Гуса на Констанцском соборе. Когда расположившиеся здесь главы католической церкви осудили еретика и обрекли его на страшную и мучительную казнь, неожиданно гуманные человеческие чувства и Божье милосердие вызвала в них простая соловьиная мелодия.

Исследование страсти в «Маленьких трагедиях» А.С. Пушкина

"Маленькие трагедии" — действительно маленькие, короткие истории, но столь захватывающие, что прочитываешь их "одним вздохом". Сюжеты о Дон Жуане или о Моцарте и Сальери были известны и до Пушкина, не только он использовал их в своем творчестве, но именно Пушкин сумел преподнести эти легенды так ярко и выразительно, что они стали для большинства настоящей и непреложной истиной. Очень сильна эмоциональная сторона трагедий. Характеры героев, их поведение представлены чрезвычайно ясно. Читатель вместе с ними переживает их внутреннюю борьбу, сомнения, страх. Не зря на "Маленькие трагедии" написано множество музыкальных произведений, сняты фильмы, поставлены чудесные спектакли. Это творение Пушкина вдохновляет своими сильными образами, красивыми и жуткими сценами (пир во время чумы, приближение Каменного гостя. .). Есть здесь и страх, и любовь, и страсть, и предательство. Одна из таких трагедий - "Моцарт и Сальери". Смерть великого Моцарта была предметом разных произведений, есть различные ее интерпретации. Пушкин в своей версии взял за основу одну из человеческих страстей - зависть. Трагедия "Моцарт и Сальери" выглядит как картина, в которой второй план контрастнее первого. Так, именно Сальери является ее главным героем. Именно его мучительные переживания, страшная зависть не бездарного, но посредственного композитора - главная завязка сюжета. А на первом плане мы видим беззаботного гения, который с одинаковой легкостью резвится по балам, веселится с прекрасными девушками и пишет музыку. Музыку, которая безумно восхищает и подавляет Сальери. С одной стороны, он понимает, что перед ним гений, но с другой — он не может осознать такой несправедливости судьбы:     Все говорят: нет правды на земле.      Но правды нет и — выше.     Сальери, который трудился всю свою жизнь, добился лишь незначительной части того, чем владеет этот юноша от природы. Как-то Моцарт, чтобы позабавить Сальери, притаскивает с собой с улицы бродягу — скрипача. Тот, страшно коверкая, исполняет произведение Моцарта. Вместо смеха Сальери приходит в негодование:     Мне не смешно, когда маляр негодный       Мне пачкает Мадонну Рафаэля...     Его еще больше задевает отношение Моцарта к своей музыке. Моцарт исполняет ему несколько "новых своих мыслей", и Сальери в который раз удивлен и возмущен беспечностью гения:     Ты с этим шел ко мне      И мог остановиться у трактира      И слушать скрипача слепого! — Боже!      Ты, Моцарт, недостоин сам себя.     Никогда раньше Сальери не был завистлив, но Моцарт уничтожает его своим совершенством. Он перечеркивает все созданное Сальери за всю его жизнь. И Сальери признается самому себе:     . А ныне — сам скажу — я ныне Завистник.      Я завидую; глубоко, Мучительно завидую. —      О небо! Где ж правота, когда священный дар,       Когда бессмертный гений — не в награду      Любви горящей, самоотверженья,      Трудов, усердия, молений послан —      А озаряет голову безумца,      Гуляки праздного? О Моцарт, Моцарт!     Муки Сальери, его нестерпимая душевная боль, его страсть — зависть к Моцарту выпирает со второго плана, пульсирует, настораживает. И однажды все-таки прорывается на поверхность. Сальери решает отравить своего кумира и мучителя, считая это своим долгом:     Нет! Не могу противиться я доле,       Судьбе моей: я избран, чтоб его      Остановить — не то мы все погибли,      Мы все, жрецы, служители музыки,      Не я один с моей глухою славой...     Невольно вспоминается здесь библейский сюжет, когда Иуда принимает на себя миссию предать Христа. Моцарт предчувствует свою смерть, по странному совпадению он пишет заказ - реквием. В трактире он заговаривает об этом с Сальери, рассказывает о странном заказчике и признается:     Мне день и ночь покоя не дает      Мой черный человек. За мною всюду       Как тень он гонится. Вот и теперь      Мне кажется, он с нами сам-третей Сидит.     Вообще если поинтересоваться источниками, то таинственный заказчик реквиема был скорее пронырливым, чем роковым. Потому что причиной его таинственности было желание купленный реквием выдать за свое произведение. Но у Пушкина эта фигура предстает черным человеком, вестником смерти. И нельзя сказать, что он не прав. Как известно, у всего есть две стороны. Любой мистике можно найти объяснение. Но зачастую именно необъясненное и является истинным. Страшный человек действительно сидит с ними третьим — это замысел Сальери, который не медлит подать Моцарту бокал с ядом. Его не смущает вопрос Моцарта: "Ах, правда ли, Сальери, что Бомарше кого-то отравил?" И одна из самых значительных фраз трагедии:     Он же гений,      Как ты да я. А гений и злодейство —      Две вещи несовместные. Не правда ль?     И вот уже отравленный Моцарт играет свой великий реквием, теперь уже несомненно посвященный ему самому. Он уходит. Сальери один. Он выполнил свой долг, но что же теперь? Что изменилось? Сальери остается посредственным композитором, а музыка Моцарта продолжает звучать, восхищая миллионы людей. А к Сальери приходит страшное осознание:     Ты заснешь      Надолго, Моцарт! Но ужель он прав      И я не гений? Гений и злодейство      Две вещи несовместные. Неправда:      А Бонаротти? или это сказка      Тупой бессмысленной толпы — и не был      Убийцею создатель Ватикана?

Красота – женская, губящая и спасающая в романах Ф.М. Достоевского

Общие черты в изображении героинь романа Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»

Для каждого писателя женщина была существом, требующим особенно тщательного понимания и описания. Основы женского мироощущения зачастую создавали базу для раскрытия характера и внутреннего мира главного героя, будь то женщина или мужчина. Пробуя передать внутренний мир героини, автор одновременно создает благодатную почву для мира окружающих ее людей-образов. Ведь в ее отношении к жизни и человеку, находящемуся рядом, отображается смысл вообще взаимоотношений всех героев произведения, взаимоотношения обществ и человечества в целом. Достоевский очень точно находит слова и образы для передачи состояния души каждой из своих героинь. Образы Дуни, Сони, Катерины Ивановны пересекаются по ряду мотивов: например, самоотверженность свойственна всем трем…

В то же время все трое резко отличаются друг от друга взглядами на мир и на различные ситуации. Катерина Ивановна в высшей степени наделена своеволием, а Дуня и горда, и своенравна, и жертвенна. Соня с какой-то стороны - идеальная жена. Она не сентиментальничает излишне. Она понимает, чего хочет, хотя не знает, как этого добиться.

Сонечка Мармеладова

Образы Сони - выразительные особенности…

«Из толпы, неслышно и робко, протеснилась девушка, и странно было ее внезапное появление в этой комнате, среди нищеты, лохмотьев, смертей и отчаянья. Она была тоже в лохмотьях; наряд ее был грошовый, но разукрашенный по-уличному, под вкус и правила, сложившиеся в своем особом мире, с ярко и позорно выдающейся целью... Из-под <...> надетой мальчишески набекрень шляпки выглядывало худое, бледное и испуганное личико с раскрытым ртом и неподвижными от ужаса глазами» 2.

«Это было худенькое, совсем худенькое и бледное личико, довольно неправильное, какое-то востренькое, с востреньким, маленьким носом и подбородком. Ее даже нельзя было назвать и хорошенькой, но зато голубые глаза ее были такие ясные, и когда они оживлялись, то выражение лица ее становилось такое доброе и простодушное, что невольно привлекало к ней» 3.

Достоевский противопоставляет внешний образ Сони и ее душу, ее внутреннюю красоту. Неважно, что неправильны черты лица - зато глаза излучают тепло души. А может быть, не случайно глаза именно голубые. Если воспользоваться формулой «глаза - зеркало души», если прибавить еще и глубокую религиозность, то неудивительно такое чудодейственное влияние Сонечки на Раскольникова. И опять-таки не зря Достоевский подчеркивает не раз, что, «несмотря на свои 18 лет, она казалась почти еще девочкой, гораздо моложе своих лет», «почти ребенком» и выражение лица у нее «простодушное».

Непорочность души Сонечки отражается именно в описании ее глаз и выражений лица, в ситуациях, когда сама Соня обращается к священным текстам библии с целью помочь павшим подняться вновь на уровень «святых», пусть внешне (и только внешне) грешных, честных и добрых людей. Она верит, а точнее верует в то, что можно «подняться» лишь с помощью обращения к Богу. И только свой грех Соня считает смертным и непростительным – самоуничижение сквозит в ее монологах и разговорах с Родионом Раскольниковым.

Образ Сони имеет две трактовки: традиционную и новую, данную В.Я. Кирпотиным 4. Согласно первой, в героине воплощены христианские идеи, по второй — она носительница народной нравственности. В Соне воплощен народный характер в его неразвитой «детской» стадии, причем путь страданий заставляет ее эволюционировать по традиционной религиозной схеме — в сторону юродивой — недаром она столь часто сопоставляется с Лизаветой. Сонечка предстает перед нами в образе ангела с голубыми глазами и перьями, т.е. крыльями за спиной. Она похожа на ребенка, да и все любимые герои Достоевского похожи на детей. Дети, по Достоевскому - Христов образ, в Библии сказано: «Будьте как дети» т.е. негреховными существами. В душе таких людей как Соня нет зла и греха, они несут добро и не могут лгать.

Соня начинает играть активную роль в момент раскаяния Раскольникова, видя и переживая чужие страдания. Она незаметно возникает в романе из арабесок петербургского уличного фона, сначала как мысль, как рассказ Мармеладова в трактире о семье, о дочери с «желтым билетом», потом косвенно - как фигура мимолетного видения Раскольникова из «их мира» на улице: какая-то девочка, белокуренькая, пьяная, кем-то только что обиженная, потом мелькнула подоспевшая к шарманщику девушка в кринолине, в соломенной шляпке с огненного цвета пером. Так по крупицам собирается внешний образ Сони, в котором она появится, прямо с улицы, у постели умирающего отца. Только все внутреннее в ней будет опровержением крикливо-нищенского наряда. В скромном платье она придет к Раскольникову звать его на поминки, и в присутствии его матери и сестры робко сядет рядом. Это символично: отныне им идти одной дорогой и до конца.

У нее нет никаких теорий, кроме веры в Бога, но это именно вера, а не идеология. Вера, как и любовь, относится к сфере иррационального, непостижимого, это нельзя объяснить логически. Путь Сонечки - объективный урок для Раскольникова. Соня страдает молча, без жалоб. Невозможно для нее и самоубийство. Но ее доброта, кротость, душевная чистота поражают воображение…Сонечка - воплощение авторского идеала христианской любви, жертвенного страдания и смирения.

Соня – не просто придуманный для обращения героя на истинный путь образ. Она реальность, родилась из жизни, из тех случаев, которые чем «фантастичнее», тем реальнее, типичнее характеризуют жизнь. Соня – крайнее выражение бесправия женщины в обществе. Об этих ненормальностях общества писали тогдашние журналы. «Время» в 1862 году поместило статью Э.А. Штейнгеля «Наша общественная нравственность», Достоевский, конечно, помнил ее: она была помещена в его журнале – это статья о проституции, возросшей вместе с процессами капитализации и роста городов. Социалистические учения гласили, что не может общество быть свободным, если в нем порабощена женщина. Такое порабощение было стыдом общества. Сороковые годы, когда формировался Достоевский, выработали свою этику в этом вопросе. В этом регистре звучит история Вареньки Доброселовой в «Бедных людях».

Катерина Ивановна Мармеладова

Катерина Ивановна Мармеладова – женщина, практически одна растившая детей, занималась домом и всячески старалась создать в своей семье обстановку мира и чистоты, хотя бы внешней. «Катерина Ивановна не могла выносить нечистоты и лучше соглашалась мучить себя по ночам и не по силам, когда все спят…» 5.

Несмотря на то, что Соня – падчерица – содержала семью, зарабатывая деньги ценой собственной чести и жизни, Катерина Ивановна держала на себе немалый груз забот и переживаний. Сохранение чистоты души и тела детей и пьянствующего мужа, сохранение самой семьи, постоянный труд и физический, и душевный – какой бы неуравновешенной и вспыльчивой не была она, сознание вины перед детьми, а в особенности перед Соней, давила тяжким бременем…

«Катерина Ивановна, как и всегда, чуть только выпадала свободная минута, тотчас же принималась ходить взад и вперед по своей маленькой комнате, от окна до печки и обратно, плотно скрестив руки на груди, говоря сама с собой и кашляя…» 6.

Ее внутренняя сила, которая присуща любой женщине, не позволяла ей опуститься, стать склочной и обозленной на жизнь бедную и тревожную, не позволяла забыть о своем главном и, пожалуй, единственном, грехе – как она опустила Сонечку, заставив ее занять самое позорное и безобразное положение в обществе, обвиняя ее в неудачах, постигавших семью Мармеладовых.

Несмотря на все трудности и странности характера, эта женщина не из тех, которые тотчас же падают в обмороки. Катерина Ивановна способна пережить и выдержать многое. За всю свою жизнь она, наверное, ни разу не могла с уверенностью сказать, что сделала все, что могла, чтобы окружающие ее люди были счастливы – то, к чему Катерина Ивановна стремилась, что собирала, созидала по крупицам, ежедневно мучаясь и терпя.

«В свойстве характера Катерины Ивановны было поскорее нарядить первого встречного и поперечного в самые лучшие и яркие краски, захвалить его так, что иному становилось даже совестно, придумать в его хвалу разные обстоятельства, которые совсем и не существовали, совершенно искренно и чистосердечно поверить самой в их действительность и потом вдруг, разом, разочароваться, оборвать, оплевать и выгнать в толчки человека, которому она, только еще несколько часов назад, буквально поклонялась. От природы была она характера смешливого, веселого и миролюбивого, но от беспрерывных несчастий и неудач она до того яростно стала желать и требовать, чтобы все жили в мире и радости и не смели жить иначе, что самый легкий диссонанс в жизни, самая малейшая неудача стали приводить ее тотчас же чуть не в исступление, и она в один миг, после самых ярких надежд и фантазий, начинала клясть судьбу, рвать и метать все, что ни попадало под руку, и колотиться головой об стену…» 7.

Все переживания, нервные срывы и неспособность более жить в столь грешном мире со столь тяжким, для фактически безгрешной женщины, грехом в итоге надламливают окончательно стержень личности Катерины Ивановны и она сходит с ума.

«Катерина Ивановна в своем стареньком платье, в драдедамовой шали и в изломанной соломенной шляпке, сбившейся безобразным комком на сторону, была действительно в настоящем исступлении. Она устала и задыхалась. Измучившееся чахоточное лицо ее смотрело страдальнее, чем когда-нибудь (к тому же на улице, на солнце, чахоточный всегда кажется больнее и обезображеннее, чем дома); но возбужденное состояние ее не прекращалось, и она с каждою минутой становилась еще раздраженнее. Она бросалась к детям, кричала на них, уговаривала, учила их тут же при народе, как плясать и петь, начинала им растолковывать, для чего это нужно, приходила в отчаяние от их непонятливости, била их... Потом, не докончив, бросалась к публике; если замечала чуть-чуть хорошо одетого человека, остановившегося поглядеть, то тотчас пускалась объяснять ему, что вот, дескать, до чего доведены дети «из благородного, можно даже сказать, аристократического дома». Если слышала в толпе смех или какое-нибудь задирательное словцо, то тотчас же набрасывалась на дерзких и начинала с ними браниться…» 8.

В отчаянии, не выдержав потери мужа, Катерина Ивановна осуждает мир и людей, допустивших, чтобы она, ее дети, ее муж жили в настолько бедной и удручающей обстановке. Она винит всех, кроме Сонечки, в том, что не увидели ее дети красивой, беззаботной и чистой жизни, в том, что вынуждены после смерти отца, и не отца даже, а отчима, ходить с матерью по улицам, прося милостыню. В том, что плачут и мучаются ее дети от такого непонятного им действия, что напуганы они теперь ее состоянием и вообще – нельзя так, люди, нельзя!.. И грех ее смывается слезами ее и детей, слезами от сознания их настоящей нищеты и грязи, которая заполняет души, заставляя забыть Бога и нравственность.

В смерти Катерины Ивановны никто не виновен – просто напуганные дети побежали прочь от матери, а она, больная чахоткой, бросилась вслед, пытаясь остановить их, на бегу упала всего лишь… и, умирая, не просит исповедать ее – знает, что все грехи свои она стократ искупила страданиями и терпением. «- Что? Священника?.. Не надо... Где у вас лишний целковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без того должен простить... Сам знает, как я страдала!.. А не простит, так и не надо!..» 9.

Катерина Ивановна понимает, что не осталось у нее на этом свете прегрешений и долгов – значит, Бог простит… и Он ее прощает.

Авдотья Романовна Раскольникова

«Авдотья Романовна была замечательно хороша собою - высокая, удивительно стройная, сильная, самоуверенная, - что высказывалось во всяком жесте ее и что, впрочем, нисколько не отнимало у ее движений мягкости и грациозности. Лицом она была похожа на брата, но ее даже можно было назвать красавицей. Волосы у нее были темно-русые, немного светлей, чем у брата; глаза почти черные, сверкающие, гордые и в то же время иногда, минутами, необыкновенно добрые. Она была бледна, но не болезненно бледна; лицо ее сияло свежестью и здоровьем. Рот у ней был немного мал, нижняя же губка, свежая и алая, чуть-чуть выдавалась вперед, вместе с подбородком, - единственная неправильность в этом прекрасном лице, но придававшая ему особенную характерность и, между прочим, как будто надменность. Выражение лица ее всегда было более серьезное, чем веселое, вдумчивое; зато как же шла улыбка к этому лицу, как же шел к ней смех, веселый, молодой, беззаветный!» 10.

Конечно, девушка, столь привлекательная и милая, могла стать счастливой женой любящего мужа. Если бы не обстоятельства, вынудившие ее пойти на жертву ради благосостояния любимого брата.

Дуня - умная и воспитанная девушка. Кроме того, она сильно привязана к своему брату, Родиону Раскольникову. Пребывая в достаточно бедственном финансовом положении, мать и сестра, тем не менее, стараются всеми возможными способами помочь сыну и брату, бедному студенту.

Дуня, подобно Сонечке, не останавливается перед выбором пути. Ей необходимо знать, что ее брат находится в добром здравии и не нуждается в деньгах. Единственный способ обеспечить брата – удачно выйти замуж. В понимании Дуни выйти удачно замуж – значит, за богатого, способного выплатить все долги и помочь встать на ноги ее семье. Это – ее грех. Дуня жертвует собой, своим семейным счастьем, принимая предложение богатого, но отвратительнейшего человека, не заслуживающего даже взгляда девушки.

Покаяние и прощение Дуни приходит с пониманием ошибочности ее взглядов на реальность. Она не желает больше жертвовать собой. Она тоже хочет счастья, как и все герои романа. Выйдя замуж за Разумихина, Дуня разрешила вопрос о своем грехе – осознание собственной грешности порой облегчает путь к прощению.

Ф.М. Достоевский в своем романе «Преступление и наказание» раскрывает нам несколько типов женщин-грешниц, получивших прощение или, вернее, заслуживших его. Рассмотрев основные из них, вполне разумно было бы сопоставить образы и мироощущение.

• «Блудница» Сонечка – образ чистой, истинно христианской, искренней души. У Достоевского грех Сони и ее жертва любви неразделимы, они сливаются в одном деянии. Более того, ее грех, по существу, становится формой и высшим проявлением любви к ближним. Здесь ясно прослеживается связь с текстами Евангелия, где деяние Марии Магдалины (грех прелюбодейства) искупается другим, совершенным позднее («возлюбила многих»). Достоевский противопоставляет Марию Магдалину и Сонечку.

• Катерина Ивановна – измотанная, изможденная, измученная тяжелой жизнью женщина, не знающая за собой большего греха, чем презрение и нелюбовь к падчерице, позже осознанную и превратившуюся в сострадание и болезненную привязанность. Начало пути к прощению и спасению души Катерины Ивановны – в ее осознании своего греха, в ее покаянии.

• Авдотья Романовна – гордая, и в то же время жертвенная натура. Любыми средствами, ценой собственного счастья, она старается помочь близкому ей человеку – родному брату, по-видимому, нуждающемуся в помощи. Ее готовность к самопожертвованию – возможность гармонического согласия между непосредственным чувством (влечение) и морального долга.

 

Грех и покаяние Женщины – глубокая и серьезная тема в мировой литературе. Ф.М. Достоевский разрешает проблематику темы в раскрытии разнообразных образов женщины, женских характеров и особенностей мировоззрения.

Проблема «естественного человека» в прозе Л.Н. Толстого: Ерошка и Платон Каратаев

Каратаев любит всех людей, в том числе и французов. Другие важные черты в Каратаеве – дух правдоискательства, душевная ясность, любовь к труду: «Он все умел совершать, не очень хорошо, но и недурно».

Платон – ослепительный выразитель философии терпения, характерной для русского крестьянства и обусловленной своеобразием русской истории и культуры. Эта жизненная философия отразилась и в пословичной мудрости, которая часто звучит в напевной речи Платона: «Рок головы ищет», «Час терпеть, а век жить». Подчас, кажется, что он прикрывает философией терпения свою беспомощность, неспособность к активному сопротивлению обстоятельствам. Каратаев словно начисто лишен индивидуального сознания, во всякое час он опирается на веками складывавшиеся в народной среде мировоззренческие стереотипы: «Где суд, там и неправда», «От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся», «Не нашим умом, а Божьим судом».

В отличие от Каратаева, Щербатый не вспоминает о Боге, рассчитывая только на себя – на свою силу, смекалку, душевную бодрость. Щербатый бывает резким, а если того требуют обстоятельства – и жестоким. Этими чертами он отличается от Платона, который во всем стремится видеть «торжественное благообразие». Щербатый, испытыва я патриотическое чувство и ненависть к захватчикам, идет па них стопором. Платон же готов скорее «безвинно напрасно пострадать», чем пролить кровь человеческую, более того если это кровь врага.

Каратаев и Щербатый – две ипостаси единого целого. Спасение для РФ состоит, по Толстому, в синтезе этих двух начал – кротости, смирения и миролюбия, с одной стороны, и энергии, воли, способности к активному действию – с другой. Познав правду Каратаева, Пьер в эпилоге романа идет аккурат таким путем.

Ерошка-?