Примечания:

А. – Варианты периодизаций.

Б. 1. – «Крайний» Первый период.

В. 2. – «Серединный» Второй период начинается…вариантами.

Г. 3. - «Серединный» Третий период начинается с завершения бюрократизации.

Д. 4. – «Крайний» Четвёртый период …исчерпывается.

Е. 5. – «Серединный» период послевоенной истории.

Ё. 6. – «Крайний» период. «Оттепель».

Ж. 7. – «Серединный» период. «Заморозки».

З. 8. – «Крайний» период. Перестройка второй половины 80-х годов.

И 9.– «Серединный» период. Начало стабилизационных процессов в экономике и политике.

Комментарии первый период (б.1. «Крайний»)

Верхняя граница первого периода, по-видимому, ни у кого не вызовет сомнений. Это — октябрь — ноябрь. 1917 года. С этого момента в истории России наступает новая эра, и главным воп­росом первого периода, начавшегося столь «политически», не мог не быть вопрос политический. Это был вопрос об отношении к большевикам и той модели государства, которую они с первых дней утверждали. Прежде чем судить, как развивались литературные направления, школы, группировки этого периода, рассмотрим, как развивались обстоятельства, ибо многое объясняется именно этим.

26 октября 1917 года II съезд Советов утвердил постановление об образовании Временного рабоче-крестьянского правительства — СНК под председательством В.И.Ленина. Первый состав этого органа — большевики. Левые эсеры участвовать отказались, ибо приглашений правым эсерам и меньшевикам со стороны большевиков не было сделано. Кроме СНК, был избран Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов (ВЦИК) из 101 представителя пяти партий, представителей от большевиков было 62. Как говорится, «а он и ахнуть не успел...» Съезд прекратил работу 27 октября, .а уже 28-го СНК принимает декрет о печати.

«Свобода слова и печати должна быть полная. Но ведь и свобода союзов должна быть полная», — писал В.И.Ленин в 1905 году в статье «Партийная организация и партийная литература». Печать — кислород политической организации. Без права на гласность ни одна оппозиция не представляет опасности.

Декрет о печати был принят ВЦИК 34 голосами «за», 24 «против» при одном (кто он?) воздержавшемся. Вот что значит гарантированное большинство! Вот что значит вовремя принять решение и вовремя закрыть заседание!

Самое замечательное во всем этом то, что всю информацию относительно «первых шагов культурного строительства», которые по сути были смесью авантюризма и грубейшего насилия, — я почерпнула не из новых публикаций, а самых что ни на есть старых: История СССР: В двух сериях, в 12 т. — М., 1967. Т. 7. Гл. 5; Хроника литературной жизни // История русской советской литературы: В 4 т. М., 1967. Т. 1.С. 686-689. Несравнимо более глубокое и подробное осмысление этого и последующих этапов истории страны — а для интересующихся историей литературы знание истории страны необходимо — можно найти в 4 томном труде М. Геллера и А. Некрича «История России. 1917-1995» (М.: МИК, Агар, 1996).

Против законоположения о печати попытались выступить В. Засулич, Потресов, З. Гиппиус, Е. Замятин, Д. Мережковский, М. Горький, В.Г. Короленко и др. Однако уже начало 1918 года ознаменовано учреждением при «Революционном Трибунале» нового — «Революционного Трибунала печати». Всех интересующихся формулировками этого декрета отсылаю к Хронике. Здесь же достаточно отметить последовательность, с которой перекрывался кислород у литераторов, не «стремящихся к сотрудничеству». Художник не мог оставаться вне политики. Поэтому одни будут последовательно сопротивляться насилию, другие его эстетизировать. В 1918 г. В.Э. Мейерхольд, а в 1920 г. и В.Я. Брюсов вступают в партию. Навсегда покинут родину З. Гиппиус, Д. Мережковский, И. Бунин...

Литературная группировка как единица литературного процесса не могла не отойти на второй план, если в ее основе лежало относительное единство ее участников в вопросах философии и эстетики. В ситуации разного политического выбора участников — пути их расходились. Политический выбор определял последующую судьбу, исключение составляют лишь те группировки, участники которых включали и прежде в свои программы установки политического характера: крайне левые, Пролеткульт.

Представляется, что период этот отличался известным эстетическим единством. Эмблемность становится сквозным приемом, обнаруживающимся у художников самых разных литературных школ и традиций: это признак общей политизированности, а не какой-то одной политической ориентации. Исключения, разумеется, неизбежны, но речь о «правиле».

Среди возможных формулировок нижнего предела первого периода в первую очередь следует назвать 1 декабря 1920 года. В этот день в «Правде» опубликуется письмо ЦК РКП (б) «О пролеткультах». Этот документ свидетельствует о том, что внимание партии переместилось с «боевой работы на фронтах» на культурную. Неискушенному читателю может быть не понятно, почему возникает необходимость именно Пролеткульт журить за левизну, пренебрежение традициями и т.п. Как известно, подобного рода «грехи» были и у представителей иных группировок. Очевидно, дело не только в этих грехах. Дело в том, что основа, на которой мыслилось здание искусства нового мира, Пролеткульт, вовсе не собирался подчиняться государственному аппарату, столь щедрому поначалу. Так государство решило вопрос об отношении искусства к государству: подчинило наиболее жизнеобеспеченное объединение Наркомпросу. Судьба прочих должна была решаться по аналогии.

Знаменательно, что в тот же день 1 декабря 1920 г. в «Известиях» публикуются и «Тезисы об основах политики в области искусства» за подписью Ю. Славинского и А. Луначарского, где содержатся смелые попытки установить отношения искусства пролетариата с искусством прошлого и с искусством политики. Этот документ тоже означал смену проблем. И хотя эстетические проблемы, заявленные авторами «Тезисов», сильно отдавали двусмысленностью прежних декретов о печати, в них тем не менее ставились вопросы художественного профессионализма, хотя и в связи с «созданием чисто пролетарских художественных форм».

Итак, политические вопросы решались политически, некоторые из них отодвигались на заранее уготованные позиции, на первый план выводились другие: эстетические, хотя и не без политической начинки.