1.3 Превышение пределов необходимой обороны

Статья 37 Уголовного кодекса РФ гласит, что превышением пределов необходимой обороны являются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства.

Опасность посягательства есть способность причинить вред общественным отношениям. Для характеристики опасности посягательства выделяют ее качественную и количественную сторону - характер опасности и степень опасности соответственно.

Характер опасности зависит от объекта посягательства. Несоразмерность обороны характеру опасности посягательства проявляется в явном резком внешнем различии между социальной значимостью защищаемого блага и блага, которому посягающим причиняется вред ⁵.

Однако два посягательства могут быть одинаковыми по характеру опасности и при этом различаться по степени опасности, которая включает в себя все особенности того или иного деяния: способ и средства совершения, место, время, интенсивность, степень вреда, причиняемого либо который может быть причинен, форма вины, мотивы, цель. Таким образом, несоразмерность средств обороны и посягательства, несоответствие их по интенсивности и прочим аспектам есть несоответствие оборонительных действий степени общественной опасности посягательства.

Таким образом, превышение пределов необходимой обороны есть несоответствие оборонительных действий характеру и степени общественной опасности посягательства.

Согласно законодательной формулировке несоответствие должно быть как характеру, так и опасности посягательства. Как было рассмотрено выше, опасность посягательства включает в себя характер опасности посягательства и степень опасности посягательства. Что касается термина "характер посягательства", то его значение неясно.

Авторы, раскрывая понятие превышения пределов необходимой обороны, говорят, так или иначе, только о несоответствии обороны и посягательства по общественной опасности. При изучении уголовных дел также не было выявлено значение рассматриваемого термина: в приговорах при установлении факта превышения пределов необходимой обороны суд ни разу на несоответствие обороны посягательству по характеру не ссылался.

Состояние необходимой обороны оправдывает причинение вреда посягающему лишь в том случае, когда защитительные действия не выходят за пределы необходимости. Превышение этих пределов (эксцесс обороны) представляет собой общественно опасное деяние.

Слово "эксцесс" (от лат. excessus - выход; отступление, уклонение) означает крайнее проявление чего-либо, излишество, невоздержанность⁶.

Необходимая оборона практически всегда носит вынужденный характер. Вытекаемое из требования закона условие относительной соразмерности (разумеется, неравенства и непропорциональности) средств и интенсивности посягательства и защиты подразумевает, что оборона не должна превышать пределов необходимости. У обороняющейся стороны существует определенный предел, при выходе за который его действия уже будут носить противоправный характер. Относительное соответствие действий обороняющегося характеру и степени общественной опасности посягательства и является этим пределом, именуемым в специальной литературе интенсивным пределом допустимости обороны⁷.

Термин "предел" трактуется как "граница чего-нибудь; то, что отграничивает собою что-нибудь; последняя крайняя грань чего-нибудь". "За пределами" означает вне чего-нибудь, вне границ, вне допустимого, возможного⁸. Норма о необходимой обороне не только определяет активное противодействие общественно опасному посягательству, но и требует от обороняющегося не выходить за ее пределы.

Кодекс формулирует два признака превышения пределов необходимой обороны:

1) явное несоответствие причиненного вреда характеру посягательства (качественный признак);

2) явное несоответствие причиняемого вреда опасности посягательства (количественный признак). В последнем случае речь, конечно, идет о "степени общественной опасности посягательства".

Решающим здесь является именно степень опасности посягательства, которая в основном и определяет пределы допустимого вреда при необходимой обороне. Здесь существует прямая зависимость: чем опаснее посягательство, тем более широкими являются пределы допустимого вреда, причиняемого посягающему⁹. Очевидно, что причинение тяжкого вреда посягающему соизмеримо лишь с посягательствами, представляющими большую общественную опасность (например, при защите жизни, здоровья, личной свободы, половой неприкосновенности, собственности, общественной и государственной безопасности и т.п.). Признавая превышением пределов необходимой обороны "умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства", законодатель главным образом имеет в виду чрезмерность ("явную несоразмерность"¹⁰) причиненного в результате защитительных действий вреда в сравнении с опасностью посягательства.

Но это, с нашей точки зрения, еще не полное определение превышения пределов необходимой обороны. Дело в том, что причиняемый посягающему вред должен быть относительно соразмерным не только с характером и опасностью посягательства, но и с обстановкой защиты. Более предпочтительным в этой связи нам представляется определение эксцесса обороны, содержащееся в ч. 3 ст. 36 УК Украины. Там сказано, что "превышением пределов необходимой обороны признается умышленное причинение посягающему тяжкого вреда, явно не соответствующего опасности посягательства или обстановке защиты".

Обстановка защиты определяется реальными возможностями и средствами обороняющегося отразить посягательство, не прибегая к причинению посягавшему тяжкого вреда. Характер такой обстановки зависит от реального соотношения сил, возможностей и средств обороняющегося и посягающего. Логическое ударение в выражении "необходимая оборона" сдвигается, таким образом, на понятие "необходимость"¹¹.

Пленум Верховного Суда СССР в п. 7 Постановления от 16 августа 1984 г. "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" указал, что по смыслу закона превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть или тяжкий вред здоровью¹². Таким образом, Пленум рекомендует судам по делам данной категории использовать наряду с принципом соразмерности и принцип необходимости. Последний заключается в том, что оправданы могут быть только такие меры защиты, в результате которых причиняется вред, достаточный для пресечения общественно опасного посягательства.

Бывают случаи, когда обстановка защиты такова, что обороняющийся имеет явное превосходство в силах над посягающим и осознает это обстоятельство. В такой ситуации для обеспечения эффективной защиты у него отсутствует необходимость в причинении посягающему тяжкого вреда. Достаточно, например, нанести удары, побои, причинить легкий или средней тяжести вред здоровью посягающего.

Думается, что принципы соразмерности и необходимости по большому счету не противоречат друг другу. Решающим, конечно, является принцип соразмерности. В соответствии с этим принципом явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства будет в случаях резкой, очевидной несоразмерности: характера охраняемых благ, угрожаемого им вреда и вреда, причиняемого посягающему; способов и средств посягательства и защиты, их интенсивности. Принцип же необходимости причиняемого вреда может при этом использоваться в качестве дополнительного критерия.

Мы согласны с тем, что "указанный принцип в большей мере подвержен субъективному истолкованию" и что "в каждом конкретном случае следователь и судья, исходя из собственных представлений о необходимости причинения того или иного вреда, должны оценивать правомерность защиты" (отсюда возможность судебных ошибок)¹³. Но по большому счету то же самое можно сказать и относительно принципа соразмерности. Это тоже оценочное понятие. Главное здесь все-таки то, считал ли сам обороняющийся свои действия необходимыми, достаточными для пресечения посягательства. Остальное должно быть производным от субъективной оценки обороняющегося. А полностью отказаться от использования оценочных понятий в уголовном законодательстве невозможно.

Определенная подвижка в этом направлении могла бы быть осуществлена при переходе к так называемой перечневой (казуальной) системе. В уголовном законодательстве большинства зарубежных стран пределы необходимой обороны определены на основании принципа соразмерности, выраженного в форме перечневой системы. Сущность ее заключается в том, что законодатель четко устанавливает перечень защищаемых благ и максимальный предел того вреда, который допускается причинить посягающему в целях их обороны¹⁴. Для указанной формы определения пределов необходимой обороны характерны такие положительные качества, как определенность, лаконичность, доступность к восприятию, что особенно важно при невысоком уровне правосознания как населения, так и правоприменителя. В настоящее время переход на законодательном уровне к перечневой (казуальной) системе защищаемых обороной благ представляется своевременной мерой, хотя и она не лишена недостатков (при этом неизбежно уменьшается возможность использования принципа необходимости причинения того или иного вреда при отражении посягательства, поскольку рекомендации на этот счет уже будут даны законодателем). Однако нельзя забывать и то, что предусмотреть в законе все варианты криминальной ситуации "посягательство - защита", конечно, невозможно¹⁵.

Мы далеки от положительной оценки тех изменений, которые внесены в ст. 37 УК РФ Федеральным законом от 14 марта 2002 г., поскольку акцент в них сделан только на случаи, когда "посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия". В таких случаях причинение любого вреда нападающему является теперь правомерным. Законодатель, таким образом, вернулся к тексту ст. 13 УК РСФСР в редакции Федерального закона от 1 июля 1994 г.

Поступив так, законодатель в значительной степени ослабил защиту таких важных для человека и общества благ, как безопасность здоровья, личная свобода, половая свобода и неприкосновенность, собственность (особенно при насильственных на нее посягательствах), общественный порядок и спокойствие (злостное хулиганство с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия), неприкосновенность жилища, особенно при посягательствах, связанных с насильственным в него проникновением, общественная безопасность и пр. В подобных случаях акцент в правоприменительной деятельности логически переносится на превышение пределов обороны.

Как отмечает С.В. Пархоменко, законодатель должным образом не учел неудачный правоприменительный опыт реализации данной нормы в период 1994 - 1996 гг. Поэтому не случайно отклики на изменение редакции ст. 37 УК РФ в 2002 г. на страницах юридических изданий были преимущественно негативными, созвучными тем, которые имели место после изменения редакции ст. 13 УК РСФСР 1960 г.¹⁶.

На первый взгляд наше критическое отношение к изменениям в законодательстве о необходимой обороне и опасения, к чему это приведет в практике правоприменения, могут показаться не вполне убедительными. В самом деле, что же неприемлемо в том, если в законе будет указано, что от посягательства на жизнь можно защищаться любыми способами и средствами и причинять любой вред. Положительно оценивающий рассматриваемую законодательную новеллу (ФЗ от 14 марта 2002 г.) профессор В.В. Орехов, например, полагает, что она ориентирована не на правоприменителя, а на лицо, реализующее право на оборону¹⁷. Вероятно, это так, поскольку для правоприменителя правомерность действий обороняющегося в подобных случаях, когда посягательство угрожает жизни, совершенно очевидна и особых сомнений никогда не вызывала.

Хуже обстоит дело с адресатом нормы (субъектом обороны), который "фактически поставлен в ситуацию, при которой он должен не только дождаться посягательства, но и определить его направленность и выяснить характер применяемого или угрожающего насилия, т.е. решить вопросы, вызывающие трудности даже у специалистов"¹⁸. В возникшей экстремальной ситуации у защищающегося, конечно, нет времени на объективную оценку характера и степени опасности посягательства. Цена же ошибки здесь слишком велика - это теперь уже конфликт с уголовным законом. Впрочем, то же самое придется констатировать и при более последовательном переходе законодателя к перечневой системе защищаемых благ.

Профессор Н.С. Таганцев отмечал, что "оборона не может быть беспредельной; защищающийся только тогда может перейти к насильственным мерам, когда ненасильственные меры оказались недействительными или когда он добросовестно предполагал их недействительными"¹⁹. И далее он приводит слова немецкого криминалиста Лефита о том, что "опасность потерять самое ничтожное благо оправдывает употребление наибольшего насилия, если это благо нельзя сохранить иначе, и, наоборот, опасность для самого высшего блага не может оправдать самого ничтожного насилия, если оно превосходило меру, необходимую для его защиты"²⁰.