Глава 1 конец паганской империи и монголо-китайская агрессия

Первое общебирманское государство Паган, сложившееся в XI в., пало в конце XIII в. под ударами монголо-китайской им­перии Юань. В 1277 г. в Бирму вторглись войска империи Юань под командованием генерала Насреддина. Участником этого похода был великий итальянский путешественник Марко Поло, оставивший его подробное описание [29]. Войска бирман­ского царя Наратхипати (Кансу III — 1254—1287) были наго­лову разбиты. От этого поражения Паган, клонившийся к упад­ку, уже не смог оправиться.

Индокитай в начале XIII в.

В 1281 г. юг страны, населенный ионами, восстал против паганской власти. В Мартабане моны под предводительством Вареру убили бирманского губернатора и изгнали бирманские гарнизоны из юго-восточной части страны. Одновременно нача­лось монское восстание в Пегу. Его возглавил перешедший на сторону повстанцев паганский наместник Пегу Тарабья. На за­паде перестал признавать вассальную зависимость от Пагана Аракан. На востоке против Пагана поднялись шанские княже­ства и начали наступление на коренные бирманские земли в центре страны [38, с. 62].

Кансу III тщетно пытался остановить этот распад Паганской империи. В 1283 г. его войскам удалось вновь подчинить часть монского юга. Но в том же году монголо-китайская армия опять вторглась в Паган. В решающем сражении под Каунгсином лучшие части бирманской армии были разгромлены. Кансу III начал было подготовку к обороне Пагана, столицы империи. Он снес сотни пагод, чтобы соорудить из них оборонительные стены. Но потом боевой дух ему изменил и он бежал на юг. Войска империи Юань заняли города северной и центральной части, оказывавшие разрозненное сопротивление. Верхняя Бирма была объявлена китайской провинцией. Кансу III получил позорную кличку Тарокпьимин — царь, который бежал от китайцев [145, с. 68].

Обосновавшись в Бассейне (дельта р. Иравади), Кансу III послал в Китай посольство с изъявлением покорности (1285 г.). Император Хубилай согласился признать его своим вассалом. Ободренный Кансу III решил вернуться в Паган, но по дороге был убит одним из своих сыновей, губернатором Прома, стре­мившимся к короне. Но Хубилай не утвердил его царем. В 1287 г. китайские войска под командованием внука Хубилая Е Су Тимура заняли бирманскую столицу. Этот год принято считать концом Паганского царства. Центральная Бирма была объявлена китайской провинцией Мянчжун (Северная Бирма еще в 1284 г. была превращена в китайскую провинцию Чин-мян) [38, с. 64].

Но китайцам не удалось долго удерживать власть над Бир­мой. Вскоре против них поднялись новые силы сопротивления. Тайскоязычные племена — шаны (большие таи), тайцы (малые таи), лао — во второй половине XIII в. завершили свое движе­ние на юг из южной части нынешней территории Китая и об­разовали ряд молодых варварских княжеств и королевств на севере и в центре Индокитайского полуострова, а также на северо-востоке Индии — в Ассаме. На территории нынешнего Лао­са и Таиланда они вытеснили или ассимилировали живших там ранее кхмеров и монов. Несколько иная обстановка сложилась на территории Бирмы. Шанские племена прочно заняли северо­восточные гористые районы страны (где шаны проживают и в настоящее время), а также значительную часть северо-запада, охватив полукольцом равнинную часть Бирмы. В этих перифе­рийных районах образовалось множество небольших независи­мых шанских княжеств.

Шанам, однако, не удалось поглотить и ассимилировать бир­манское население основного ядра Паганского государства, не­смотря на то, что массовое проникновение шанов в централь­ные районы Бирмы в последние годы Паганской империи (сна­чала, по-видимому, в качестве военных наемников) привело в конечном счете к существенным этническим изменениям в выс­ших слоях правящего класса этой страны. Уже в конце прав­ления Кансу III большая часть власти в Пагане была сосредо­точена в руках трех могущественных феодалов — так называе­мых трех шанских братьев, занимавших посты царских минист­ров [19, с. 75—76]. Во время хаоса, наступившего после падения Паганской империи, братья — Асанкхья, Раджасанкрам и Сихасура — сумели закрепиться в ключевых районах Бирмы, вы­кроив здесь себе удельные княжества. К 1289 г. старший брат стал владетелем Мьинсайна, средний — каруина Меккаи, млад­ший — каруина Пинле. Как отмечает советский историк И. В. Можейко, «История повторялась: тот, кто контролировал каруины (основные хлебородные районы Бирмы. — Э. Б.), стал править Бирмой» [37, с. 67].

Новоявленные шанские феодалы опирались на реальную военную силу в виде боеспособных дружин из своих единопле­менников, которые постоянно пополнялись за счет новых шан­ских переселенцев. В то же время их отношения с коренным бирманским населением не были, как правило, враждебными. Перед лицом общей угрозы со стороны Китайской империи танская верхушка объединилась с низовыми и средними бир­манскими чиновниками, которые также стремились сделать свои условные владения наследственными. Под их совместными ударами развалилась только политическая надстройка ранне-феодальной Бирмы — жестко централизованное Паганское государство. Культурное наследие Пагана было в значитель­ной степени сохранено и усвоено шанской правящей верхуш­кой.

Реальная власть некогда всесильного паганского царя огра­ничилась теперь только крошечным районом вокруг столицы Пагана, где бессильные потомки паганской династии сохраня­ли свою резиденцию вплоть до 1369 г. В конце XIII — в XIV в. ведущей формой феодализма в Бирме стал развитой феода­лизм, что следует считать шагом вперед по пути историческо­го прогресса, несмотря на раздробление страны и частые меж-фебдальные войны.

Исчез громоздкий чиновничий аппарат, пожиравший огром­ную часть прибавочного продукта, прекратилось истощавшее население строительство бесчисленных храмов (в одном только Пагане их было до 5 тыс.), новые мелкие и средние феодалы кё обладали в той конкретной обстановке достаточными сила­ми, чтобы выжимать из крестьянина весь прибавочный про­дукт. Натурализация хозяйства к тому же существенно снизи­ла потребности этих феодалов. Поэтому, несмотря на войну и разруху, положение крестьянства в Бирме явно облегчилось, и это было одной из важных причин успешного отражения монголо-китайской агрессии.

В 1289 г. монголо-китайцы объявили царем родственника Кансу III — Руйнасьяна и сделали его губернатором пров. Мян-чжун [37, с. 66]. «Шанские братья» на первых порах поддержи­вали этого губернатора с царским титулом, так как после его назначения китайские войска были выведены из страны. Это дало возможность передышки и организации сил сопротивле­ния, в частности, позволило подавить тех бирманских феодалов (например, принца Сирираджи), которые считали первоочеред­ной задачей уничтожение господства шанской верхушки [37, с. 65]. Но когда Руйнасьян сам попытался сбросить власть «шанских братьев» и с этой целью в мае 1297 г. отправился за Помощью в Пекин, они свергли его с престола 17 декабря 1297 г. — как только он вернулся из Пекина. Руйнасьян был арестован, отправлен в главную цитадель шанов Мьинсайн и там 10 мая 1299 г. казнен. Однако Асанкхья и его братья пос­ле этого не узурпировали престол. Они объявили королем сына казненного Руйнасьяна — Сохни [37, с. 65]. Это был мудрый по­литический шаг, так как он сглаживал трения между шанами и бирманцами. Царем Бирмы формально оставался коренной бирманец, более того — потомок древней паганской династии. Это безусловно способствовало консолидации сил сопротивле­ния бирманцев и шанов против внешней угрозы, так как Пекин немедленно реагировал на казнь своего ставленника.

В 1300 г. монголо-китайские войска вновь вторглись в Бир­му, везя в обозе новую марионетку — принца Кумаракассапу, брата Сохни. Они легко выбили Сохни из Пагана, но он бежал под защиту «шанских братьев» в Мьинсайн, который в эти годы стал фактической столицей Бирмы. Монголо-китайцы двину­лись на Мьинсайн, но осада этого города не принесла им успе­ха. Китайские летописцы впоследствии ссылались на тяжелые климатические условия Бирмы, якобы мешавшие имперским войскам, но это обычная отговорка неудачливых завоевателей. В сущности, монголо-китайцы не могли удержать даже Паган. Привезенный ими «царь» Кумаракассапа не мог выйти за пре­делы военного лагеря под Мьинсайном, так как вся остальная страна была в руках повстанцев.

После безуспешной трехмесячной осады Мьинсайна китай­ский командующий согласился уйти из Бирмы за умеренный выкуп в 800 таэлей² золота и 2200 таэлей серебра [145, с. 77], захватив с собой неудачливого претендента, Раздраженный им­ператор казнил генералов, командовавших, этой армией, но больше войск в Бирму не посылал. В 1302 г. официально была упразднена пров. Мянчжун, а в 1303 г. — пров. Чинмян. «Шан­ские братья» от имени Сохни послали в Китай посольство с данью, и Пекин ограничился чисто формальным признанием вассалитета со стороны Бирмы [38, с. 67]. Угроза китайского за­воевания перестала быть серьезным фактором в политической жизни Бирмы вплоть до XVII столетия, хотя на протяжении XIV—XVI вв. Китай продолжал активно вмешиваться в отно­шения между Бирмой и независимыми шанскими княжествами периферии, иногда натравливая их друг на друга, иногда вы­ступая в качестве «миротворца», но всегда с выгодой для себя.