Лекция 12. Критика глобализма и глобализации в современных тмо.

Критика глобализации

Известно, что первое громкое выступление «масс» против процессов глобализации произошло в американском Сиэтле в конце ноября - начале декабря 1999 г. во время очередной сессии Всемирной торговой организации (ВТО). За этим последовали массовые акции в Вашингтоне, Праге, Ницце (2000), Давосе (2000, 2001), Генуе (2001) и т. д., где очередные съезды «дирижеров» глобального мира вызвали массовые беспорядки. Критике подвергается неолиберальная глобализация, становление глобальных финансовых рынков и все, что связано с ТНК. С течением времени антиглобалистское движение стало более массовым и значительно «покраснело». Политические требования выдвигаются, но в основном дело ограничивается критикой мировых экономических порядков, особенно глобальных рынков.

Против ряда последствий глобализации выступают и профсоюзы (занятость, инвестиции и др.). Однако оппозиция неолиберальной модели глобализации не имеет единой политической и идеологической платформы. Традиционные левые политические идеологии и движения оказались в глубоком кризисе, хотя коммунисты стоят у власти в некоторых странах (Китай, Вьетнам, Куба, Северная Корея). Многие партии и группировки, сохранившие приверженность ортодоксальной коммунистической идеологии, крайне негативно относятся к глобализации, хотя К. Маркс связывал с аналогичным процессом в XIX в. надежды на осуществление своих концепций.

Международное социал-демократическое движение пытается выработать свои собственные подходы к глобализации, обосновать возможность ее альтернативного, «гуманистического» варианта. Однако на национальном уровне социал-демократы, находясь у власти, не способны реализовать свою традиционную социально-экономическую программу и вынуждены проводить такую же неолиберальную политику, как консерваторы и либералы.

Вместе с тем, по мнению ряда левых исследователей и самих антиглобалистов, именно сегодня появились реальные предпосылки для формирования международного глобального общества не на словах, а на деле. Новые средства коммуникации и информационные технологии позволяют неправительственным организациям и движениям, отдельным индивидам более тесно взаимодействовать, вырабатывать общие позиции и в конечном счете оказывать воздействие на экономические и политические процессы.

Критика глобализма на Западе

Глобализацию критикуют не только антиглобалисты и некоторые политики (например, Уго Чавес), но также ряд экономистов и учёных. Например, известный экономист Джозеф Стиглиц написал несколько книг, в которых содержится острая критика глобализации. Стиглиц доказывает на многочисленных фактах и примерах, что она разрушает промышленность, способствует росту безработицы, нищеты, тормозит научно-технический прогресс и усугубляет экологическую катастрофу на планете. Он критикует политику глобальных институтов: ВТО, МВФ, — которые, по его мнению, используют глобализацию и её идеологию (свободная торговля, свободный доступ к сырьевым ресурсам, мировое патентное право, использование в качестве мировых валют «бумажных» доллара и евро, вмешательство международных институтов во внутреннюю политику и т. д.) в интересах нескольких наиболее развитых государств, в ущерб большинству стран на планете. Некоторые авторы указывают на то, что глобализация способствует падению рождаемости. Другие утверждают, что глобализация используется США как инструмент для ослабления или уничтожения своих геополитических противников. Третьи указывают, что глобализация способствует росту спекулятивной экономики, монополизации производства и сбыта товаров и перераспределению богатства в пользу небольшой группы людей («мирового правящего класса»).

В то время как сторонники глобализации утверждают, что все современные процессы и связанные с ними негативные явления имеют естественный характер и ими невозможно управлять, критики глобализации, наоборот, убеждены, что крупные государства в состоянии значительно уменьшить негативное влияние последней. По их мнению, это может быть достигнуто посредством разумной протекционистской политики во всех областях: в области внешней торговли, движения капиталов, иммиграции, — а также посредством реформы мировой валютной системы. Альтернативой современной глобальной экономике, по их мнению, может стать образование 10-20 национальных или региональных экономик («зон свободной торговли»), которые должны быть защищены от негативного влияния глобальной экономики посредством протекционизма и золотого (или «сырьевого») стандарта как основы установления валютных курсов.

Сегодня капиталистическая мир-экономика достигла в своем развитии той точки, с которой начнется, по мнению Валлерстайна и некоторых других исследователей, неизбежная гибель капитализма как глобальной системы. Большая часть причин связана с издержками «последней стадии» эволюции этой мир-системы, т. е. с глобализацией как процессом всепланетного торжества капитализма. Среди причин, ограничивающих дальнейшие возможности ускоренного накопления капитала, называют такие: необратимое исчерпание ресурсов дешевой рабочей силы (сельского населения); долгосрочная тенденция к росту доли оплаты труда в стоимости продукции, ставшая результатом постепенной демократизации политических режимов, и соответственно увеличение политического влияния представителей наемного труда, - тенденция, ведущая к предельному уменьшению нормы прибыли, что усугубляется обострением экологических проблем и издержек, поскольку в глобальном мире остается все меньше мест, где можно «бесплатно» сбрасывать токсичные отходы капиталистического затратного производства и др.

«Сегодняшняя форма существования капитализма, по иронии предвиденная К. Марксом и Ф. Энгельсом, выдвигает в качестве основной дилеммы противоречие между эффективностью и справедливостью, — отмечает С. Хоффман. - Специализация и интеграция фирм делают возможным увеличение совокупного капитала, но логика чистого капитализма не поощряет социальную справедливость. Экономическая глобализация, таким образом, стала причиной неравенства между странами и внутри самих стран, а забота о международной конкурентоспособности ограничивает возможности государств и других участников международной политики заниматься этой проблемой». Если и не соглашаться с взглядом И. Валлерстайна на современный этап глобализации как последнюю «летальную» стадию капиталистической мир-системы, то невозможно отрицать неизбежность радикальных перемен мирового масштаба в не столь отдаленном будущем. И. Валлерстайн с позиций мир-системного подхода дал такой прогноз развития капиталистической мир-системы, сформулировав три основных сценария:

- «неофеодализм» — формирование автаркичных регионов с местными иерархиями; поддержание достаточно высокого уровня технологий для элиты;

- «демократическая диктатура» - мир делится на две «касты»: 20% богатых с более или менее справедливым распределением благ, а остальных держат под жестким контролем (Валлерстайн считает этот вариант менее вероятным; его аргумент: где взять диктатора среди демократов?);

- «децентрализованный и справедливый мир» — установление его связано с появлением децентрализованных механизмов перераспределения накопленных богатств, которые потребуют реально ограничить потребление и расходы (вариант, требующий перехода от капиталистической к социалистической мир-системе).

В то же время, согласно представлениям Р. Робертсона, потенциальные последствия глобализации могут быть представлены в виде четырех возможных сценариев развития мира.

Первый сценарий предполагает формирование «всемирной деревни», где каждый житель с помощью новейших СМК может стать очевидцем событий мировой важности или происшествий в дальних странах и где существует общепланетарный консенсус в вопросах, касающихся основополагающих ценностей и идей.

Второй сценарий - мондиалистский — предполагает унификацию национальных государств под эгидой некого «мирового правительства».

Согласно третьему сценарию, в недалеком будущем мир станет представлять собой мозаику взаимно открытых суверенных национальных государств, включенных в процесс интенсивного экономического, политического и культурного обмена.

Согласно четвертому сценарию, мир может превратиться в мозаику закрытых ограниченных сообществ, равноправных и уникальных в своей институциональной и культурной упорядоченности или иерархических с одним ведущим сообществом. Этот последний сценарий все больше привлекает внимание исследователей.

Ряд авторов выделяют базовые сценарии глобализации, которые на стадии глобальной неопределенности могут реализовываться одновременно в различных зонах планеты.

Глобализация - вестернизация, культурная ассимиляция западной цивилизацией оставшихся немодернизированных территорий и становление глобальной цивилизации с единой культурой: ценности либерализма и универсализма доминируют, тон задают глобальные рынки и глобальные финансово-экономические институты типа ВБ, ВТО, МВФ и т. п., призванные регулировать конкурентные отношения между корпоративными игроками, в число которых попадают и национальные государства, и межгосударственные образования - федерации, конфедерации, и иные региональные союзы.

Фундамент данного неолиберального сценария глобализации изложен Ф. Фукуямой в его концепции «конца истории», означающего общемировую «победу либеральных ценностей». Торжество либеральных и демократических ценностей центральной цивилизации ведет к формированию глобальной цивилизации на основе базовых и универсальных норм Запада с их терпимостью и открытостью к другим «невраждебным» культурам. Сложившийся «треугольник сил» (Северная Америка - Европейское сообщество - Юго-Восточная Азия) должен поддерживать динамическое равновесие в глобальном мире, где главным регулятором выступает глобальный рынок. «Большая восьмерка» наряду с ВТО, ВБ, МВФ, институтами ООН играет роль органа глобального управления. Дальнейшее развитие и практическую реализацию этот сценарий получил в виде доктрины, неформально принятой ведущими капиталистическими странами и последовательно проводимой в жизнь ВБ и МВФ. Речь идет о так называемом Вашингтонском консенсусе 1992 г., принципы которого таковы:

- либерализация торговли;

- финансовая либерализация;

- приватизация;

- дерегулирование;

- устранение барьеров для прямых иностранных инвестиций;

- обеспечение прав собственности;

- унифицированные и конкурентные курсы обмена валют;

- сокращение государственных расходов (финансовая дисциплина);

- переключение государственных расходов на первоочередные нужды

здравоохранения, образования и развития инфраструктуры;

- налоговая реформа, направленная на расширение налоговой базы, уменьшение предельных ставок налогообложения и установление менее прогрессивной шкалы налогообложения;

- «социальные сети безопасности».

- гибкость рынков труда, предполагающая децентрализацию трудовых отношений на основе сворачивания той нормативно-правовой базы, которая обеспечивает защиту интересов наемных работников и является одной из основ социального государства.

Последовательное проведение соответствующих социально-экономических реформ в странах Латинской Америки, например, дало катастрофический социально-экономический результат и привело к падению власти неолибералов и установлению левых режимов во многих значимых странах региона

К тому же, практика применения неолиберальных принципов дерегулирования национальных экономик в 1980-1990-е гг. наглядно продемонстрировала, что методы структурного регулирования и шоковой терапии не могут защитить от серьезных кризисов - национальных и международных.

«Интеграция и раздробленность, глобализация и территориализация — это взаимодополняющие процессы. Точнее, это две стороны одного процесса: процесса перераспределения суверенитета, власти и свободы действий в мировом масштабе, катализатором (но ни в коей мере не причиной) которого стал радикальный скачок в развитии технологий, связанных со скоростью. Совпадение и переплетение синтеза и раздробления, интеграции и распада отнюдь не случайно, и изменить эту ситуацию уже невозможно», - считает известный британский исследователь 3. Бауман. Культурная поляризация вряд ли позволит сложиться глобальной человеческой цивилизации в многополярном или, возможно, биполярном мире (противостояние Север - Юг; христианской и мусульманской цивилизаций; конфуцианско-социалистического и капиталистического миров). Этот сценарий наиболее полно и последовательно изложен в известной концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона. Согласно ей, тенденция к глобализации мира заменяется контртенденцией разлома глобальной цивилизации в результате конфронтации цивилизационных «очагов» в борьбе за выживание этносов, в первую очередь западно-христианского с исламским и, возможно, с буддистско-конфуцианским.

Сценарий «локализации» предполагает консолидацию этнических и цивилизационных образований на основе фундаменталистских идеологий, проводящих политику культурной изоляции как мягкой формы социальной и культурной нетерпимости. Это сделает невозможным формирование глобальной цивилизации, так как в экономике будут доминировать тенденции восстановления традиционных (автаркических) способов ведения хозяйства, в том числе и под флагом защиты окружающей среды и необходимости экономии природных ресурсов. В сфере культуры возобладает тенденция изоляции, обусловленная стремлением к самосохранению различных культурных ареалов с их системами ценностей.

В связи со сценариями фрагмеграции и локализации на первый план выходит вопрос о возможности формирования и природе потенциальных мировых суперрегионов. Некоторые оптимистически настроенные аналитики полагают, что таким образом закладываются основы нового политического устройства мира. По их мнению, суперрегионы движутся в направлении интегрий — наднациональных политических объединений со своей валютой, моделями экономического регулирования, правовыми институтами, структурами управления, системами безопасности. Поэтому в перспективе можно говорить если не о государственных, то о квазигосударственных образованиях.

Сценарий «глокализации» (термин предложен руководителем японской корпорации «Сони» Акио Морита, который уверен, что век доминирования национального государства подходит к концу) предполагает сочетание процессов модернизации локальных культур с достижениями формирующейся глобальной мультикультурной цивилизации, что происходит в результате «культурной гибридизации», т. е. конструктивного сотрудничества и взаимообогащения культур в рамках культурных регионов. Регулировать развитие глобальной цивилизации должны институты глобального гражданского общества (прообразы их - разнообразные международные неправительственные организации). Локализации, по Валлерстайну, соответствует сценарий «децентрализованного и справедливого мира». Критически настроенные ученые выражают серьезную обеспокоенность в связи с усилившимся нарушением связи «между все более глобализованными, экстерриториальными элитами и остальным населением, "локализация" которого постоянно усиливается.

Критика глобализма в России.

Неолиберальная глобализация

Неолиберальная глобализация — интернационализация экономической, политической и культурной жизни человечества, сопровождаемая игнорированием многих цивилизационных императивов. Это учение западных фундаменталистов о всесильном рынке и мировой справедливости. Вера в неолиберализм оказалась опасной иллюзией, представляющей угрозу для национальной безопасности. Неолиберальная глобализация благоприятствовала «разбазариванию» национального богатства постсоветских государств и вывозу капитала за границу.

Этот процесс исследуется в книге российского философа и политолога Александра Панарина «Искушение глобализмом» (2002), предостерегающего от ошибки приписывать заслугу в формировании больших единых пространств либо капитализму (формирование мирового рынка) либо миссионерской деятельности интеллигенции. История мировых религий подтверждает, что задолго до глобализации экономического пространства формировались большие духовные пространства. Народы, за исключением драматических промежутков истории, предпочитали вместо этнического изоляционизма единые великие универсалии.

Неолиберальная глобализация, по мнению Панарина, неизбежно приведет к поляризации человечества на представленный западным миром «золотой миллиард» и бесправную периферию. Геополитические, культурные и экономические проекты «теоретиков глобализма» ведут к нестабильности.

В разгар «холодной войны» столкнулись либеральный (капиталистический) и коммунистический проекты, каждый из которых вышел из европейского модерна или Просвещения, связанного с созданием единого Большого пространства и Большого исторического времени. Столкнувшись в едином социокультурном поле христианской цивилизации, каждый из проектов предлагал разные способы достижения цели, включая свободу, равенство, благосостояние и просвещение.

Морфологические типы глобализма

Александр Панарин различает просвещенческий, эзотерический и монопольный глобализм.

Просвещенческий глобализм обусловлен формированием единого мирового пространства на принципах европейского Просвещения. Эта эпоха превратила «чувственных индивидуалистов» нового времени в рационально мыслящих и законопослушных представителей современной цивилизации. Трансцендентый субъект Просвещения открыл перспективы мировой науки, единого законодательства и общечеловеческой морали, единой исторической перспективы. Просвещенческий глобализм использовался в качестве основной приманки для советской интеллигенции, сыгравшую роль разрушителя отечественного социокультурного пространства.

Эзотерический глобализм (тайный, предназначенный для посвященных) связан с интернационализацией элит, формированием мирового клуба избранных преимущественно из стран «золотого миллиарда». Кроме того, Запад поманил поскоммунистические элиты, получившие за продажу своих стран гарантии их собственности, приватизированной в особо крупных размерах. После выполнения этих функций, национальные элиты, превратившиеся в «элиту в законе», были отвергнуты Западом, как представляющие угрозу идеалам демократического гражданского общества.

Монопольный глобализм стал реальным содержанием современных процессов интернационализации на основе американских ценностей в интересах капитала США.

Каждый из трех основных типов глобализма был использован при переходе от биполярного к однополярному миру. Для манипулирования широким общественным мнением, направляемым демократической интеллигенцией, использовался просвещенческий глобализм. Для манипулирования сознанием посткоммунистической элиты применялся эзотерический глобализм, включающий прежние конфликтующие друг с другом национальные элиты в мировой клуб избранных. Реальный процесс «пошел» по третьему пути по типу монопольного (американского) глобализма. Стало очевидным, что незадачливых кандидатов в мировую правящую элиту попросту одурачили. Но следует отметить, что за продажу своих стран, они получили гарантии их новой собственности. Но не больше. Западные «победители» стали бесцеремонно требовать права участия в переделе и перераспределении ресурсов всего постсоветского пространства. Россия не успела оглянуться, как из стратегического партнера превратилась в побежденную страну.

Кроме вышеперечисленных типов глобализма формируется этнический и криминальный глобализм. Этнический глобализм — влияние крупных диаспор и этнического предпринимательства на международные экономические отношения и формирование мирового рынка. Здесь выделяется еврейская и китайская диаспоры. Еврейская диаспора выступила в качестве носителя преимущественно американских неолиберальных ценностей «открытого общества». Китайская диаспора является продолжателем традиций Великого китайского порядка. Мировые диаспоры, среди которых оказался и русский народ, играют исключительную роль в процессах глобализации. Поэтому важно как будет происходить социопсихологическая трансформация русских в новом зарубежье и кем они станут по отношению к большой родине?

Еврейская диаспора, давно прибывавшая на рубеже культур, формирует согласно психоаналитической теории психологию той самой отстраненности, которая является главной субъективной предпосылкой глобализации. Для современных евреев Америка стала «землей обетованной», олицетворением классического идеала «открытого общества». В отличие от тех, кто полагает, что мировое еврейство использует Америку в своих целях, Панарин придерживается мнения других оппонентов. Соединенные Штаты эксплуатируют ожидания евреев и манипулируют их сознанием. Если в прошлом веке «окончательное» решение еврейского вопроса связывалось с коммунистическим интернационалом, то в настоящее время с «концом истории» — глобальным «открытым обществом», когда человечество превратиться в счастливую диаспору, не знающую отечества. Во многих странах евреи выполняют роль американской «пятой колонны». Но если Америка, объявившая об окончательном приговоре человеческой истории, не сможет прибрать мир к рукам, каким очередным риском это обернется для еврейской диаспоры?

Произошла инверсию еврейского сознания. Еврейские интеллектуалы после окончания Второй мировой войны доказывали неразрывную органическую связь фашизма с немецкой национальной традицией и менталитетом. Но как только Германия превратилась в главного союзника Америки, еврейские интеллектуалы вспомнили о теории Макса Вебера. И протестантская аскеза из воплощения нацистского зла превратилась в важную предпосылку всех либеральных добродетелей. А колыбелью современного тоталитаризма отныне выступает русская община.

Российские реформаторы зарекомендовали себя в качестве не демократов, а глобалистов. Родилась клановая мораль, отвергающая нравственные начала в угоду корпоративному эгоизму. По мере того, как еврейский элемент, вошедший в российскую правящую элиту, «глобализуется» и дистанцируется от больших национально-государственных целей, он одновременно криминализируется и приобретает мафиозные черты.

Криминальный (мафиозный) глобализм — переплетение глобализма с мафиозными субкультурами, формирование единого мирового пространства криминальной экономики. Здесь в качестве своеобразных транснациональных корпораций выступает этнические группировки, среди которых численностью и организованностью выделяются китайские триады.

Панарин выделяет следующие особенности неолиберальной глобализации, в том числе наиболее остро проявившиеся в Восточной Европе:

 интернационализация национальных элит и их трансформация в «тайный интернационал»,

 монополия экономической власти финансовой и другой олигархии,

 отделение финансового капитала от производящей экономики,

 деиндустриализация,

 превращение науки в производство знания-товара,

 усиление роли мировых диаспор,

 криминализация международных отношений,

 приватизация планетарных ресурсов,

 свертывание социальных и экологических программ,

 «культурный империализм» или экспансия американской массовой культуры,

 столкновение неолиберального и религиозного фундаментализма,

 американская геополитическая экспансия в Евразии,

 демодернизация бывшего «второго мира»,

 усиление «пятой власти», конвертировавшей старую коммунистическую власть в новую собственность,

 реванш наихудших над наилучшими,

 миф об устойчивом развитии.

Негативные последствия глобализма

Интернационализация и трансформация национальных элит за спиной народа является интимной стороной глобализма, которая заключается в последовательном отстранении от местных интересов и традиций. Если в прошлом национальная элита была выразительницей воли народа в стремлении к лучшему будущему, то в эпоху глобализма быть элитой означает «членство в некотором тайном интернационале». Привилегированный глобализм за счет демодернизации и примитивизации жизни народов составляет главный вызов века.

В чем суть «тайного интернационала»? Двойные стандарты «цивилизованного общества» проявляются в решимости строить будущее для избранных или «золотого миллиарда» за счет обманутого и обездоленного третьемирского большинства, присвоения меньшинством планетарных ресурсов. При этом бывший «второй мир» лишают реально достигнутых в ходе социалистической модернизации индустриализации и массового просвещения. Неолиберальная глобализация благоприятствовала «разбазариванию» национального богатства постсоветских государств и вывозу капитала за границу. Носителями глобализма на Западе являются этнические провинциалы, не желающие общечеловеческого будущего.

Неолиберальный глобализм означает приватизацию планетарных ресурсов «избранным» меньшинством человечества. Отсюда истоки активизации «нового» геополитического мышления на основе социал-дарвинистской теории естественного отбора. Планетарные ресурсы из рук неумелого большинства должны быть перераспределены в управление «избранных». Технологи социал-дарвинистского глобализма, по мнению Панарина, пытаются отыскать будущее в образцовом пространстве процветающего Запада. Однако будущее нельзя обрести в пространстве или выменять на те или иные геополитические уступки. Будущее обретается только во времени путем творения, требующего автономии, ответственности и высокого самоуважения.

На Западе трансформировались взгляды на глобальные проблемы. Свертываются социальные и экологические программы. Западная буржуазия после распада мировой социалистической системы начала демонтаж социального государства в интересах неолиберальной экономики. Западное потребительское общество рассчитывает получить новые дивиденды не от научно-технического прогресса, а от перераспределения ресурсов, изымаемых у утративших национальный экономический суверенитет незападных народов. Как свидетельствует европейская история, фазы временного прорыва в будущее периодически сменялись фазами геополитических переделов пространства.

Панарин акцентирует внимание на интеграцию систем Востока и Запада как условие глобальных социокультурных революций. Такая интеграция заложена в самой биполушарной, западно-восточной структуре мира. Цивилизационные понятия Запад и Восток являются, по-видимому, аналогом бинарности человеческого мышления, обусловленные двухполушарной структурой мозга.

Америка пытается предотвратить всякие попытки Западной Европы пойти на риск большого цивилизационного творчества на основе поворота к Востоку и интеграции восточных идей. Современный мир имеет дело с агрессивным неолиберальным фундаментализмом Запада и ответным фундаментализмом Востока, включая мусульманский.

Однополярый мир нарушает справедливый баланс интересов Запада и Востока и неминуемо ведет к новой мировой войне. Было бы наивно предполагать, что мотивом американской геополитической экспансии в Евразии является забота о правах человека. Для страны эмигрантов, не имеющей глубоких культурно-исторических корней, Евразия не местожительство, о качестве которого стоит заботиться, а природно-ресурсный резерв. Важнейший из архетипов американского сознания заключается в сочетании обиды и ненависть к оставленному Старому Свету с верой в новую обетованную землю. Белые пришельцы восприняли американских аборигенов не в качестве законных хозяев континента, а как досадный балласт. И вместо диалога туземное население постигла демографическая и культурная катастрофа. Здание новой цивилизации воздвигалось на основе философии «пустого» пространства. В постбиполярном мире подобная катастрофа может принять глобальный характер.

В геополитическом противостоянии Моря и Континента Море инициирует виртуальные процессы и манипулятивное знание. Инициатором здесь выступают те, у кого меньше физических ресурсов и меньше готовности прилагать реальный труд для обеспечения завышенных притязаний. В этом противостоянии евразийский континент призван противопоставить «принцип реальности» атлантическому «принципу удовольствия». Реальность Евразии заключается в огромных природных и трудовых ресурсах.

Неолиберальная глобализация обнажила природу экономического тоталитаризма. Между буржуазным и демократическим обществом есть противоречие, которое на Западе не сумели разрешить. Это, прежде всего, противоречие между авторитарной системой предприятия и демократической политической системой. Победа неолиберализма над тоталитаризмом привела к монополии экономической власти олигархов. Глобализм по-американски — это тоталитарная экономическая власть финансовой и другой олигархии, преследующей планетарные амбиции. В качестве нового специфического товара стали выступать национальные интересы, связанные с контролем над собственными ресурсами и территорией. Поставщиком этого товара на мировом рынке являются местные элиты, получившие соблазн попасть в разряд избранных.

В условиях глобализации происходит отдаление финансового капитала от производящей экономики. Современныйбанк господствует над предприятием, а международные диаспоры финансовых спекулянтов — над экономическим государственным суверенитетом.

Глобальный сдвиг сопровождается процессом деиндустриализации. На Западе он описывается как переход к цивилизации услуг. Деиндустриализация означает демобилизацию. Массовое сокращение промышленных армий психологически приводит к тем же последствиям, что и демобилизация армий после закончившихся сражений. В постсоветском пространстве издержки массовой демобилизации промышленной армии сопровождается синдромом побежденных. «Рыночники» в процессе реформирования практически уничтожили заделы постиндустиральной цивилизации и обрекли причастных к промышленному подвигу на статус социальных изгоев.

Глобализация способствует превращению науки в производство знания-товара. Это процесс может иметь и негативные последствия для общества. Большинство гуманитарных наук, за исключением экономики, юриспруденции и социологии, будут обречены на полную маргинализацию. Учитывая, что теневая экономика дает высокую норму прибыли, следует ожидать монополизацию знания криминалом. Если внутри страны наука перейдет на сторону корпоративно-криминальных группировок, то на глобальном уровне станет инструментом господства богатых. Не секрет, что через благотворительные и другие западные фонды финансировались проекты, способствующие разрушению цивилизационного кода Восточной Европы.

Среди агентов глобализма выделяется «пятая колонна», ассоциируемая с «пятой властью», в отличие от известных четырех властей (законодательной, исполнительной, судебной и СМИ). «Пятая власть» является властью спецслужб, при которой публичные политики становятся «марионетками театра кукол». В Советской России в качестве «пятой колонны» пролетарского Запада выступали большевики. Большевистское меньшинство пришло к власти в результате переворота и использования эсеровских лозунгов.

По мнению Александра Панарина, одним из первых инициаторов перестройки и нового мышления был президент Соединенных Штатов Джон Кеннеди, попытавшийся претворить в жизнь великие принципы суверенного гражданского общества, которое тайно не опекают и не контролируют спецслужбы. В результате он был устранен американской спецслужбой, возможно, с помощью профессионального содействия советских коллег.

Сторонниками неолиберальной глобализации выступают представители Чикагской экономической школы, исповедующие монетаристскую философию. Монетаристская революция взорвала существующие статусные коммуникации. Посредством денег наступило торжество сомнительных личностей с наихудшими моральными качествами над наилучшими. И в этом смысле происходящее в Восточной Европе напоминает реванш отщепенцев и люмпенов большевистской революции. Новые буржуа с революционной энергией взламывают социальные и моральные нормы, осуществляя тихий геноцид незащищенного народа.

«Новые русские» и другие этнонациональные разновидности «элиты в законе» вместо пути к глобальному сообществу через цивилизационный диалог предпочитают дорогу инстинкта и телесности. Для них сбрасывание «одежды культуры» и обнажение телесности означает искомую глобальную тождественность. Эта тенденция поощряется продажными местными режимами и западными глобалистами. Чем быстрее культурное пространство человечества превратится в геополитический вакуум, тем успешнее он будет заполнен новыми хозяевами мира.

В постсоветском обществе сошлись две социальные группы. Бывшая номенклатура, обменявшая власть на собственность, и революционеры монетаризма, с помощью денег отвоевавшие экономические пространства и статусы. В будущем их пути разойдутся, как это произошло в прошлом с большевистскими революционерами. Одни будут ориентироваться на лояльность местной среды, а другие — на глобальный интернационал. Новые буржуа строят постиндустриальное общество, центром которого служат не материальное производство и институты духовного производства (например, классические университеты), а банк.

Неолиберальная глобализация породила нестабильный мир с мифом об устойчивом развитии. Произошла деградация великой триады (духовной, политической и экономической власти), с которой связано зарождение всех цивилизаций, в роковую одномерность экономической власти, покупающей себе политических менеджеров с низким уровнем общеобразовательной культуры (офицера спецслужб, председателя колхоза или секретаря парткома).

Дилемма ближайшего будущего заключается в духовной власти или власти инстинкта. Для будущих соискателей духовной и политической власти потребуется способность к высочайшей самодисциплине, аскетизму и жертвенности. Такие люди возродят суровую и обезлюдевшую российскую Евразию (постсоветское пространство). Для реванша социального начала над инстинктами нужна политическая воля большой власти. Настоящее гражданское общество представляет собой мобилизованную территориальную общину (полис), сообща решающую местные проблемы.

Антиглобализм в развивающихся странах.

Антизападный мятеж в третьем мире все чаще направляется также против секулярного национального государства, которое, в конце концов, осталось чуждым институтом для большинства незападных культур. В Азии и Африке за «фасадом» заимствованных и слабых политических институтов и национальных символов зачастую скрывается традиционный мир племен и народностей, который не смогло трансформировать квазинациональное государство. Лидеры таких стран действуют в соответствии с западными принципами только в отношениях с западными же государствами, от которых ждут экономической или военной помощи, а при решении внутренних проблем опираются на традиционные стандарты и стереотипы поведения.

В период национально-освободительной борьбы страны третьего мира ставили своей целью получение статуса национальных государств и принятие их в международное сообщество в качестве суверенных и полноправных членов. В начале III тысячелетия появились сомнения относительно того, будет ли существовать и в наступившем столетии международный порядок, созданный по западным стандартам. Страны Юга, не выдерживающие прессинга нового глобального экономического порядка, деградируют, коррумпируются и разрушаются, фактически оказываясь во власти кланово-мафиозных и этноцентричных сил.

Некоторые современные исламские авторы, приверженцы идеологии панарабизма, представляющие группу ближневосточных нефтедобывающих стран, также не принимают существующий миропорядок, который возник в результате западной колонизации. Их негодование подпитывается несправедливым характером экономической глобализации и навязыванием западных культурных стандартов, в чем они видят угрозу для ислама и мусульманской культуры. Поэтому они отрицают секулярное национальное государство и требуют вернуться к идее халифата - «исламского идеального государства». Отсюда рост политического влияния исламского фундаментализма, который тотально отвергает западную модель политического развития.

Государства Азии и Африки, прежде всего мусульманские, переживают сегодня процесс этнизации. Этническая и конфессиональная солидарность приходит в мире ислама на смену национально-государственной идентичности, заимствованной у бывших стран-метрополий. Глобализация в формах, навязываемых Западом, воспринимается в этих регионах мира как угроза дальнейшему существованию, ее пытаются преодолеть призывая вернуться к традиционным формам общности - религиозной и этнической. Тем самым, с одной стороны, обостряются этнические различия между локальными культурами, а с другой — обостряется цивилизационный конфликт между исламскими странами и Западом. Примеры Сомали, Ирака, Ирана, Судана и Афганистана наглядно доказывают правоту данного утверждения. При этом агрессивная энергия этнополитической и фундаменталистской мобилизации может быть направлена против:

-поддающихся идентификации меньшинств, проживающих среди большинства;

-соседних этнотерриториальных образований с целью пересмотра границ;

- имперского центра или главенствующей национальной группы;

- соседних народов или стран, принадлежащих к другой цивилизации или конфессии;

- Соединенных Штатов Америки и Запада в целом, олицетворяющих глобализацию.