2. Модель власти а.Курбского выраженная в письмах к и.Грозному
Что бы точнее понять модель власти, предложенную А.Курбским, необходимо обратиться к источнику. Его изучением занимались многие историки, но сама идея о необходимости создания подробного комментария к переписке царя и беглого князя принадлежит А.В.Каравашкину. Впоследствии этим занимался и А.И.Филюшкин.
В первом послании Курбского Ивану Грозному с самого начала выдвигаются идеи о неправильном поведении царя: «Царю, от бога препрославленному, паче же во православии пресветлу явившуся, ныне же грех ради наших сопротивным обретеся.»20 Указав на миссию, которую должен нести «пресветлый в православии» русский царь, Курбский прибегает к противопоставлению идеального образа реальному облику Ивана IV, который по своей сути оказывается «антиподом» праведного правителя, «сопротивным» вышеназванным идеалам. Мысль о происхождении всех бед Руси из-за отступления от Бога правителей затрагивается здесь. Причем Курбский уже писал о ней во Втором послании Вассиану Муромцеву.
«Почто, царю, силных во Израили побил еси, и воевод от бога данных ти на враги твоя, различными смертьми расторгл еси, и победоносную святую кровь их во церквах божиих пролиял еси, и мученическими кровьми праги церковные обагрил еси, и на доброхотных твоих и душу за тя полагающих неслыханные от века муки, и смерти и гоненья умыслил еси, изменами и чародействы и иными неподобными облыгая православных и тщася со усердием свет во тьму прелагати и сладкое горько прозывати?»21
Говоря об избиении Иваном IV «сильных во Израили», Курбский указывает на истребление им лучших представителей богоизбранного народа. Здесь князь продолжает развитие поставленной в первых строках темы: антихристианские, еретические деяния Грозного как признак его измены православию, угрожающей самому существованию Руси.
Многие ученые считали, что под «сильными во Израили» Курбский имел ввиду кого-то конкретного. А.Н.Гробовский считал, что данный фрагмент может быть интерпретирован как «защита его класса». Но более точно истолковывать его – как указание на конкретных людей: воевод, одержавших победы над Казанским и Астраханским ханствами. А.Н. Гробовский сближал по смыслу выражение «сильные во Израили» с термином «избранные». «Избранные», согласно его концепции, - «противостоящие дьявольским непристойностям».
«и тщася со усердием свет во тьму прелагати и сладкое горько прозывати?22»
А.Н.Гробовский указал на контекст, в котором находиться эта цитата, и пришел к выводу, что Курбским она избрана с умыслом: намекнуть царю на его «извращение добра», гордыню, нравственную развращенность, религиозное равнодушие, следование своим греховным желаниям, которые обязательно приведут к гибели. Обо всем этом идет речь в пятой главе Книги Исайи, откуда и взят библейский текст23.
«Али ты безсмертен, царю мнишися, и в несытную ересь прельщен, аки не хотя уже предстати неумытному судне, надежде христьянской, богоначяльному Исусу, хотящему судити вселенней в правду, паче же не обинуяся прегордым гонителем и хотяще истязати их до влас прегрешения их, яко же словеса глаголют.24»
Из этого фрагмента можно заметить, что Курбский продолжает развивать тему Божьего суда над впавшим в еретичество царем, обвиняя его в том, что он ведет себя будто «бессмертный», то есть как равный богу. Подобные мысли А.М.Курбский высказывает и далее, например: «заточенные же и прогнанные от тебе бес правды от земля к богу вопием день и нощь на тя!25», где выражается то, что Грозный – гонитель на христиан, а его жертвы – христианские мученики.
В третьем послании наиболее полно представлено мировоззрение А.М.Курбского.
«Во странстве пребывающе и во убожестве от твоего гонения, титул твой величайший и должайший оставя, зане ото убогих тобе, великому царю, сие непотребно, но печли от царей царем сие прилично таковые имянования со преизлишним продолжением исчитати. 26»
В отказе Курбского цитировать полный царский титул Ивана IV отразилось его нежелание вести дискуссию как подданного с государем. Однако здесь, по мнению А.И.Филюшкина содержится еще одна идея, намекающая на оскорбительные для русского царя трудности с признанием его царского титула на европейской арене.27
«Но збысться на нем Соломоново слово: «Накажи, рече, праведника, и приложит со благодарением приимати», и паки: «обличай праведнаго, и возлюбит тя».»
В девятой главе Книги Притч Соломона помещена притча, поясняющая, что есть мудрость и что есть глупость. Курбский изображает таким образом Сильвестра и его сторонников, спасавших склонного к греху царя от «глупости» и пытавшихся обратить его к Божественной мудрости. Именно совместно с ними, по мнению Курбского, была идеальная модель.
«А мог бы еси и воспомянути на то, яко во время благочестивых твоих дней вещи тобе по воле благодати ради Божий обращалнся за молитвами святых и за избранным советом нарочитых синглитов твоих, и яко потом, егда прельстили тя презрелые и прелукавые ласкатели, пагубники твои и отечества своего, яко и что приключилося и яковые язвы, от Бога пущенные, глады, глаголю, и стрелы поветренные, и последи мечь варварский, мститель закона Божия, и преславутаго града Москвы внезапное сожжение, и всея Руские земли спустошение, и что наигоршаго и срамотънейшаго — царьские души опровержение и в бегство плечъ царьских, прежде храбрых бывших, обращение, яко пецыи зде нам поведают, аки бы, хороняся тогда от татар по лесом, со кромешники твоими, вмало гладом не погиб еси!»28
Именно в этих словах царь намечает две свои концепции, развитые им в письме и в «Истории о великом князе московском». Еще С.Горский обратил внимание, что Курбский как бы разделяет историю правления Ивана Грозного на два периода. Первый – время «хорошего Ивана», правившего совместно со святыми советниками-праведниками(«Избранной радой»). После ее разгона в 1560 появляется второй Иван IV – тиран и кровопийца, без контроля советников, проявивший свои худшие качества.
«…за избранным советом нарочитых синглитов твоих»
Здесь представляются фактически идеальные образы полусвятых советников. Только с их помощью, по мнению Курбского, государь может совершать богоугодные поступки. В расправе над ним проявляется порочность и его ужасающая личность. Сущность взглядов Курбского может быть представлена словами А.В.Каравашкина. «Вмешательство советника в ход земных событий подобно мистическому акту. Оно имеет сверхъестественный, чудесный характер… Благой советник оказывается таинственным символом, особым знаком, указывающим на потустороннюю помощь, пришедшую во спасение и отвергнутую в осуждение…
Критика правления Ивана Грозного вызвала к жизни новую концепцию царства, которая определяла православное государство как симфонию, особый душеспасительный союз самодержца и «синклитов». Конечно, эта теория не предполагала коллегиального правления или сословно-представительной монархии в европейском смысле. Учение Курбского нельзя сводить и только к ряду узко практических рекомендаций (например, к призыву восстановить традиционное боярское право «встречи», совета, подаваемого царю). Провозглашенный союз обретал особый сверхъестественный статус, представляя собой, по мысли публициста, «пленницу» (соединение, цепь), «Богом соплетенную в любовь духовную». Эту мысль Курбский подтверждает евангельскими словами: «ИдЂже бо еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посредЂ их» (Мф. 18, 20)29»
«яко пецыи зде нам поведают, аки бы, хороняся тогда от татар по лесом, со кромешники твоими, вмало гладом не погиб еси!»
Данный фрагмент показывает, что автор ТПК был прекрасно осведомлен об опричнине, но в угоду своей исторической концепции умалчивал о ее введении, отмене и ряде конкретных эпизодов из ее истории, связывая изменение царя с отменой Избранной рады.
Курбский, в своем третьем послании, использовал два отрывка из «Парадоксов» Цицерона (Paradoxon II. 16-19 и Paradoxon IV. 27-32). Примечательно, что они были посвящены Бруту – фигуре, считавшейся знаковой при осмыслении проблемы измен и предательства. Брут оказался перед нравственным выбором: сохранить верность своему повелителю, несмотря на то, что он тиран, или предать его во имя идеалов свободы. Курбский видел в этом аналогии со своей судьбой. С помощью данных произведений он еще в большей мере подчеркивает свои идеи.
«Зело о сем удивляются и все сущие, имеющие разум, наипаче же те, которые пред тем знали тя, когда в заповедех господних пребывал еси, избранных мужей нарочитых окрест собя имел еси и не токмо был еси храбрый и мужественный подвижник и врагом твоим страшен, но и Священнаго Писания преполон и святынею и чистотой освящен…»
Здесь Курбский повторяет концепцию «двух Иванов», вылившуюся в Истории великого князя Московского в дискурс «Избранной Рады». Ту же мысль выражает цитата: « помяни первые дни и возвратися… Або еще не час образумитися и покаятися, и возвратися ко Христу?» при этом подчеркивая, что времена, когда Грозный был под контролем советников во главе с Сильвестром, - это период, когда над Святорусским царством было покровительство Христа. Теперь же «прельстившийся» царь отпал от Христа, но у него есть шанс возврата на праведный путь – через покаяние.
«Гетмани же лятцкие и литовские еще а ни начинали готовитися сопротив тебе, а твои окаянные воеводшика, а праведнеше рекше калики, ис-под крестов твоих влачили в чимбурех, зде на великом сойме, иде же различные народы бывают, ото всех подсмеиваеми и наругаеми, окаянный, на прескверное и вечное твое постыдение и всея святоруския земли, и на посрамощение народов сынов русских»
Курбский не испытывает боли от поражения, гибели и позора своих бывших соотечественников. Он злорадствует и торжествует. Он противопоставляет «великому сейму» Речи Посполитой, объединяющему вокруг себя множество народов, представителей впавшего в ничтожество «Святорусского царства», посрамленных солдат. Видно и духовное перерождение Курбского: если в первом послании он переживает за Русь, то теперь он выступает в роли врага Московской Руси. Личные обиды переродились в ненависть к родине. Поведение его точно охарактеризовал Иван IV: «…на человека разъярившись, против Бога восстал»30.