Т. Гоббс

Toмаc Гоббс (1588—1679) — английский философ. Получил об­разование в Оксфорде, где занимался классическими языками;

перевел Фукидида на английский язык и Гомера на латинский. Был секретарем у Ф. Бэкона и одно время учителем будущего короля Карла II. За свои сочинения часто подвергался гонениям и в зави­симости от политических обстоятельств жил то в Англии, то на ма­терике. Его общефилософские взгляды базируются на чисто меха­нистическом принципе, сложившемся под влиянием Евклида и Галилея, согласно которому реальны только тела, а их атрибуты — величина, движение и свойства — субъективны. Все рассуждения людей уподобляются в конце концов только счету: математика— это счет величин, другие науки — это счет слов (сложение и вы­читание). Теория познания строилась им на принципах сенсуализ­ма.⁵ Гоббс отрицал свободу воли, придерживаясь жесткого фата­лизма и Отождествляя волю с природной силой. Учение о теле, уче­ние о человеке, учение о гражданине — вот предмет философии Гоббса.

Любопытно такое рассуждение Гоббса: если бы духовные суб­станции и существовали, они бы были непознаваемы. Он не допус­кал существования бестелесных духов. «Под словом дух мы пони­маем естественное тело, до того тонкое, что оно не действует на наши чувства, но заполняет пространство...»⁶. Гоббс резко критиковал всевозможные суеверия, но придерживался идеи, со­гласно которой Бог существует. Он рассматривал Бога лишь как источник начальной «энергии мироздания, как первопричину всего сущего». Бог, по Гоббсу, не вмешивается в течение земных событий.

Геометрия у Гоббса превращается в стержневой научный метод изучения природы. В общефилософских вопросах Гоббс не пред­ставляет такого интереса, как в социально-философских. Любо­пытна самооценка Гоббса: он считал себя Евклидом в области об­щественной науки.

Гоббс в своем социально-философском учении выступает с критикой различных политических догм, созданных мыслителями прошлого. Если в геометрии имеет место ряд вытекающих друг из друга доказательств, в которых одна истина следует из предшест­вующих с логической необходимостью, то в общественной науке это невозможно: попытки политиков реализовать подобный метод в области общественной жизни сталкиваются с частными интере­сами, которые не позволяли им прийти к окончательной и досто­верной истине. По Гоббсу, построить политическую теорию, спо­собную возвыситься над интересами группы частных лиц, можно, лишь перенеся методы геометрии в область политики. Гоббс пола­гал, что эти методы потому не используются при изучении общест­ва, что их применение может затронуть частные интересы людей. Приведем знаменитое рассуждение Гоббса на этот счет.

Люди «отступают от обычая, когда этого требует их интерес, и действуют против разума, когда разум против них. Вот чем объясняется, что учения о праве и несправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних не задевает интересов людей, не сталкиваясь ни с их честолю­бием, ни с их выгодой или вожделениями. Ибо я не сомневаюсь, что если истина, что сумма углов треугольника равна сумме двух углов квадрата про­тиворечила бы чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обла­дает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то путем со­жжения всехдниг по геометрии было бы вытеснено».⁷

Отсюда Гоббс делает вывод: в центр исследования следует поставить не частные интересы, а интересы и сущность челове­ка, что позволит выяснить особенности его естественной и об­щественной жизни. Изучение общественных явлений дает осно­ву философии «политического тела». По Гоббсу, если разложить структуру общества на отдельные части, можно убедиться, что существенной частью общества является человек, гражданин, т.е. человек в государстве.

Гоббс считает возможным проводить аналогию между госу­дарством и машиной, «искусственным телом», которое создано человеком для сохранения своей жизни. Государство — это, со­гласно Гоббсу, «механическое чудовище», обладающее необы­чайной и страшной силой: оно может защитить интересы чело­века, интересы партий и большой общественной группы. В своем произведении «Левиафан» Гоббс уподобляет этому «земному Богу» государство, поскольку оно не находится в зависимости от воли отдельных людей или даже желания партий — оно устанав­ливается навечно. В то же время он называет «Левиафана» ис­кусственным человеком.

Гоббс считал, что от деятельности государства зависят сама жизнь человека, его благосостояние, сила, разумность полити­ческой жизни общества, общее благо людей, их согласие, кото­рое составляет условие и «здоровье государства»; его отсутствие приводит к «болезни государства», гражданским войнам или даже смерти государства. Отсюда Гоббс делает вывод, что все люди заинтересованы в совершенном государстве. По Гоббсу, государство возникло в результате общественного договора, со­глашения, но, возникнув, оно отделилось от общества и подчи­няется коллективному мнению и воле людей, имея абсолютный характер. Понятия добра и зла различаются только государст­вом, человек же должен подчиняться воле государства и призна­вать дурным то, что признает дурным государство. При этом го­сударство должно заботиться об интересах и счастье народа. Го­сударство призвано защищать граждан от внешних врагов и под­держивать внутренний порядок; оно должно давать гражданам возможность увеличивать свое богатство, однако в безопасных для государства пределах.

Р. Декарт

Если Ф. Бэкон разрабатывал в основном метод эмпирического, опытного исследования природы, а Т. Гоббс несколько расширил эмпиризм Бэкона за счет математики, то французский математик и философ Ренэ Декарт⁸ (1596—1650), напротив, поставил на пер­вое место разум, сведя роль опыта к простой практической провер­ке данных интеллекта. Он стремился разработать универсальный дедуктивный метод для всех наук, исходя из теории рационализма⁹, предполагавшего наличие в человеческом уме врожденных идей, которые во многом определяют результаты познания. Воззрения Декарта на природу носили в основном механистический характер:

Вселенная — это огромный механизм, она изменчива и имеет ис­торию своего развития. Первоначальный импульс к существова­нию и развитию мира дает Бог, но впоследствии развитие мира оп­ределяется самостоятельной творческой силой. Декарт одним из первых разработал (хотя и на механистической основе) идеи эво­люции и провел их через все области учения о природе— от об­разования светил и планет до возникновения растений, животных и человека. Образование звезд и планетных систем осуществля­лось, по Декарту, благодаря вихревому движению материи: миро­вая материя беспредельна, однородна, не имеет пустот и делима до бесконечности. Здесь Декарт одним из первых вплотную подошел к идее о единстве универсума. Материя находится в непрерывном количественном и качественном движении, определяемом универ­сальными законами механики. Тем же законам подчиняется и ор­ганический мир: животные — это сложные машины. Человек в от­личие от животных обладает душой, разумом и речью, что выходит за пределы действия законов механики.

Фундаментальным понятием рационалистических воззрений Декарта является субстанция (корни этого понятия уходят в глуби­ны античной онтологии). Декарт твердо и ясно установил два прин­ципа для научной мысли: движение внешнего мира нужно понимать исключительно как механистическое, явления внутреннего, духов­ного мира необходимо рассматривать исключительно с точки зре­ния ясного, рассудочного самосознания. Мыслитель отвергал оду­шевленность животных: душа, по Декарту, присуща только челове­ку, составляя особую субстанцию. Причем субстанция характери­зуется как вещь, но не в обычном, а в метафизическом смысле: как сущее вообще, которое самодостаточно в отличие, Например, от свойств, функций, отношений и т.п. По сути, под субстанцией Де­карт имел в виду Бога: ведь все остальное есть нечто тварное, т.е. созданное Богом. Но это один аспект воззрения. Второй заключа­ется в том, что Декарт разделил сотворенный Богом мир на два рода субстанций — духовную и материальную. Материальная суб­станция делима до бесконечности, а духовная неделима (этот под­ход также уходит корнями в античность). Субстанции обладают со­ответствующими атрибутами— мышлением и протяженностью, а прочие атрибуты производны от них. Так, впечатления, воображе­ние, желание, чувства — это модусы мышления. А скажем, фигу­ра, положение, движение — модусы протяженности. Духовная субстанция имеет в себе идеи, изначально ей присущие, а не при­обретенные в опыте. Таким образом, духовный мир человека есть нечто врожденное. К врожденным Декарт относил идею Бога как существа всесовершенного, а также большинство оснований мате­матики и логики (например, «две величины, равные третьей, равны между собой», «из ничего ничего не происходит»). Эти идеи есть истины как воплощение естественного света разума. В своем под­ходе к субстанциям Декарт выступал с позиции дуализма, т.е. при­знания двух независимых субстанций (в отличие от монизма, исхо­дящего из единой субстанции). Декарт был вынужден Допустить на­ряду с материальной субстанцией, понимаемой им как протяжен­ность, существование Бога и производной от него духовной, мыс­лящей субстанции.

Первым вопросом философии для Декарта был вопрос о воз­можности достоверного знания и определяемая им проблема мето­да, посредством которого может быть получено такое знание. В ре­шении этого вопроса ему пришлось преодолеть философский скеп­тицизм. Природа познания состоит в том, что именно требование сомнения, распространяющегося на всякое знание, приводит к утверждению возможности достоверного знания. Поняв, что, быть может, меня обманывает злой и хитрый демон или другой обман­щик, рассуждает Декарт, я начинаю во всем сомневаться. Но при этом я не могу сомневаться в том, что я сомневаюсь, что сущест­вует мое сомнение, мысль. Отсюда знаменитое изречение Декарта:

«Cogito ergo sum» («Я мыслю, следовательно, существую»). Через достоверность мысли и бытия мыслящего существа он идет к до­стоверности бытия вещей.

Метод научного познания Декарта называется аналитическим или рационалистическим. Этот дедуктивный метод требует ясности и непротиворечивости операции самого мышления (что обеспечи­вается математикой), расчленения объекта мышления на простей­шие элементарные части и сначала изучения их в отдельности, а затем — движения мысли от простого к сложному. И не нужно по­лагать человеческому уму, говорил Декарт, какие бы то ни было границы: нет ничего ни столь далекого, чего нельзя было бы до­стичь, ни столь сокровенного, чего нельзя было бы открыть. Вы­двинутый им критерий истины состоит в ясности и очевидности зна­ния, что во многом содействует отчетливости мышления.

Декарт был не только философом, но и выдающимся матема­тиком (вспомним декартовы координаты). Анализируя природу души, Декарт внес бесценный вклад в психофизиологическую сущ­ность этого феномена, дав тончайший анализ нейрофизиологических механизмов работы мозга, выявив в сущности рефлекторную основу психики, тем самым предвосхитив труды И.М. Сеченова и И.П. Павлова. В честь этого И.П. Павлов воздвиг памятник Де­карту под Санкт-Петербургом.

Б. Паскаль

Блез Паскаль (1623—1662) — знаменитый французский матема­тик, физик, философ и писатель. После плодотворной творческой работы в области естественных и точных наук (Паскаль — один из основателей теории вероятностей) ученый разочаровался в них и обратился к религиозным проблемам и философской антрополо­гии. Он первый в истории мировой научной мысли ученый, прошед­ший через опыт механистического рационализма, со всей остротой поставивший вопрос о границах научности, отмечая при этом, что «доводы сердца», отличные от «доводов разума», превыше послед­него. Его основная мысль: «Природа ставит в тупик скептиков, разум — догматиков; догматик не может справиться с непреобо­римой слабостью разума, а скептик не может справиться с непре­оборимой идеей истины». Отсюда ясно, что религиозное чувство берет верх над разумом, который вечно колеблется между сомне­нием и уверенностью. Сердце обладает доводами, не доступными разуму. Мыслитель тем самым предвосхитил последующую иррационалистическую тенденцию в философии — от романтизма вплоть до экзистенциализма. Он выводил основные идеи христиан­ства из традиции синтеза с космологией и метафизикой аристотелевского или неоплатонического толка. Ощущение им Космоса вы­ражено в словах: «Это вечное молчание безграничных пространств ужасает меня». Паскаль исходил из образа человека, которого обу­ревает тревога: «Состояние человека — непостоянство, тоска, беспокойство». Он постоянно утверждал идею трагичности и хруп­кости человека и одновременно говорил о его достоинстве, которое состоит в акте мышления: человек — «мыслящий тростник», «в пространстве Вселенная объемлет и поглощает меня, как точку; в мысли я объемлю ее». Сосредоточенность Паскаля на философско-антропологической проблематике предвосхищает осмысление христианской традиции у С. Кьеркегора и Ф.М. Достоевского. Со­чинение Паскаля «Мысли» принадлежит к лучшим произведениям французской литературы. Недаром они переводились на многие языки мира, в том числе и на русский¹⁰.

Б. Спиноза

Учение Декарта развил нидерландский философ Бенедикт (Барух) Спиноза ¹¹ (1632—1677), противопоставивший дуализму Де­карта принцип монизма¹². Он решительно отвергал представление о мышлении как об особой субстанции, которая будто бы сущест­вует сама по себе и проявляется сама через себя. Монизм Спинозы имеет пантеистический характер: Бог отождествляется с природой. Бог, идеальное и материальное слилось у Спинозы в единую бес­конечную субстанцию (натуралистический пантеизм). Спиноза ут­верждал, что существует единая находящаяся вне сознания суб­станций, которая является причиной самой себя (causa sui) и не нуждается ни в каких других причинах. Бог Спинозы неотделим от природы и не носит характера личности. Бог есть бесконечное существо, имеющее бесконечное множество атрибутов. Если Декарт начинает с преодоления «Cogito, ergo sum», то Спиноза начинает ивой главный труд с уче­ния «О Боге» или, что для него одно и то же, с учения о бытии. Таким образом, уже в исходном пункте своих философских воззре­ний Спиноза и Декарт разошлись: Декарт начинает с Я, а Спиноза с объективной реальности. Г. Гейне по этому поводу писал: «Вели­кий гений образуется при пособии другого великого гения не столь­ко посредством ассимиляции, сколько посредством трения. Алмаз полирует алмаз. Так философия Декарта отнюдь не произвела фи­лософии Спинозы, но только содействовала происхождению ее»'. Необходимость причин и следствий, проистекающих из внутренних законов единой субстанции, — единственный принцип мирового порядка. Единая субстанция обладает двумя познаваемыми атрибу­тами, т.е. неотъемлемыми свойствами, — протяжением и мышле­нием. Наряду с протяжением материя, начиная от камня и кончая человеческим мозгом, способна мыслить, хотя и в разной степени:

человеческое мышление — лишь частный случай мышления вооб­ще. А это есть гилозоизм. Мышление трактовалось как своего рода самосознание природы. В этом состоит монизм Спинозы. Отсюда принцип познаваемости мира и глубокий вывод: порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей. И те, и другие суть только следствия божественной сущности: любить то, что не знает начала и не имеет конца, — значит любить Бога. Человек может лишь постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь, свои желания и поступки. Мышление тем совершеннее, чем шире круг вещей, с которыми человек вступает в контакт, т.е. чем активнее субъект. Мера совершенства мышления определяется мерой его согласия с общими законами природы, а подлинными правилами мышления являются верно познанные общие формы и законы мира. Понимать вещь — значит видеть за ее индивидуаль­ностью универсальный элемент, идти от модуса к субстанции. Разум стремится постичь в природе внутреннюю гармонию причин и следствий. Эта гармония постижима, когда разум, не довольству­ясь непосредственными наблюдениями, исходит из всей совокуп­ности впечатлений.

Г. Лейбниц

Немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646— 1716) — чрезвычайно многосторонний ученый, творивший во всех отраслях человеческого знания¹³, но наибольшее значение имеют его труды по философии. Он развивал идеи, заложенные в платоновском наследии. Его заслуга состоит в том, что он высказал ряд глубоких мыслей диалектического характера. Мир, считал Лейбниц, состоит из мельчайших элементов, или монад, — духовных элементов бытия, обладающих активностью и самостоятельностью¹⁴, находящихся в непрерывном изменении и способных к страданию, восприятию и сознанию. Следовательно, к понятию субстанции Спинозы прибавляется понятие деятельной силы, т.е. аристотелевский принцип самодвижения сущего. Однако Лейбниц «изъял» из единой субстанции Спинозы его пантеистически понимаемого Бога. Бог, по Лейбницу, возвышается над телесным миром, являясь его «виновником и господином». Единство и согласованность монад есть результат Богом «предустановленной гармонии». Так, «низшим» монадам присущи лишь смутные представления (в таком состоянии находится неорганический мир и растительное царство); у животных представления достигают ступени ощущений, а у человека — ясного понимания, осмысления. Признавая, с одной стороны, основным свойством монад деятельную силу, устанавливая энергийную связь между ними, а с другой — защищая идею Бога-творца, Лейбниц через теологию подходит к принципу диалектики.

Отвергая представление о пространстве и времени как о самостоятельных началах бытия, существующих наряду с материей и независимо от нее, он рассматривал пространство как порядок вза­имного расположения множества индивидуальных тел, существующих вне друг друга, а время — как порядок сменяющих друг друга явлений или состояний тел. Одной из вершин философского насле­дия Лейбница является его учение об индивидуальной монаде как концентрированном мире, как зеркале единой и бесконечной Вселенной. Занимаясь логикой, Лейбниц разработал ее рацио­нальную символику, вскрыл строение и законы доказательства как одного из основных приемов рационального познания. Он яв­ляется одним из зачинателей современной символической и ма­тематической логики.