Местные культы

И ГШ а п i с ко м всекитайском пантеоне л]Ишь очень неболь- шая часы жесгв и героев высшего panfa имела поистине

всеобщее при знание, Подавляющая часть их имела более

Интересно, что в обстоятельном описании все^:х праздников, отмеча­вшихся и Пекине па рубеже XIX—XX вв., нет упоминания о праздниках и чесм.Юйхуана ш.тидн, как и вообще упоминания его имени {739].

' С.телуе! замети., что для китайской системы' культов и почитании божеств, духов и lepoeii характерно празднование прежде всего дней-рождения почитаемых персон пантеона.

ограниченную сферу деятельности и подчас весьма специфи­ческие функции. Одной из наиболее распространенных групп божеств такого рода были локальные божества-покровители определенных территорий.

Культ территориальных божеств-покровителей восходит в Китае к глубокой древности, к древним культам шэ и Хоу-ту. На протяжении веков характер и формы этого культа не­сколько менялись, что особенно заметно на примере город­ских божеств-патронов, институт которых был фактически создан заново. Впервые о городских божествах-патронах чэн-хуанах (или чэн-ванах) источники мельком упоминают применительно к событиям III в. н. э. [329, 68; 703, 106]. Однако практически институт чэн-хуанов сформировался и получил развитие много позже, примерно с Тан. После эпохи Тан уже все города страны, как большие, так и ма­ленькие, обзавелись своими чэн-хуанами и храмами, соору­женными в их честь. Чэн-хуан стал играть очень важную роль в жизни города и всей округи. В его функции входило защищать город, горожан и всех жителей округи от любых опасностей и несчастий: от нашествия неприятеля, катаст­роф, эпидемий, засухи и прочих проявлений влияния злых сил и действий демонов. Параллельно с этим чэн-хуан дол­жен был действовать и как покровитель и управитель города и округи, как его высший судья. Народные поверья связыва­ли его функции с ролью местного представителя верховных подземных и небесных сил, олицетворенных Юйхуаном шан­ди на небе и Яньло-ваном и Дицзан-ваном в подземном мире. Считалось, что чэн-хуан является в масштабе данной местно­сти своеобразным посредником между людьми, которыми он управляет, и сверхъестественными силами, которым он под­чиняется и обязан давать регулярные отчеты о положении дел на вверенной ему территории. Не случайно в храме чэн-хуана его статуя всегда была окружена десятками идолов его помощников и секретарей, нередко изображенных сидя­щими за столом с кистью в руке. Все эти помощники были призваны тщательно фиксировать все события в городе и со­общать о них на небо [9, 86—87; 87, 94—95].

Если внимательно ознакомиться со всеми особенностями культа чэн-хуанов, легко убедиться в том, что этот своеоб­разный культ мог возникнуть только в обществе с весьма развитой административно-бюрократической структурой, ка­рикатурным отражением которой (проекцией ее в мире сверхъестественных сил) он прежде всего и был⁹. Показа­тельно, что контингент чэн-хуанов по большей части всегда был тесно связан с китайским чиновничеством. Деификации

чэн-хуанов происходила обычно примерно так. Какой-либо из высокоморальных чиновников-управителей данного города пвсле смерти постепенно обрастал легендами, восхвалявшими его добродетели и приписывавшими ему чудодейственные свойства (помогает людям и своему городу в загробном мире, заступается за земляков, является кому-либо во сне с благими вестями и предупреждениями и т. п.). Число ле­генд и историй, связанных с чэн-хуанами, огромно. Так, на­пример, некий чиновник Ши, в прошлом правитель одного из городов в провинции Чжэцзян, был несправедливо обвинен и умер в забве"нии. После смерти он стал являться во сне к новому правителю и заявлять ему, что волей правителей загробного мира он назначен чэн-хуаном этого города [44, 180]. Аналогичная история произошла с одним из губернато­ров провинциального центра Аиышпа (пров. Апьхуэй). На протяжении ряда лет губернатор Фу хорошо управлял горо­дом и был весьма уважаем. Сохранив о себе хорошую память, он со временем был обожествлен и стал чэн-хуаном Аньцина. В его честь были воздвигнуты храмы [703, 47—48 и 101]. Пожалуй, можно безошибочно предположить, что каждый из полутора-двух тысяч китайских чэн-хуанов (а в некоторых крупных городах чэн-хуанов могло быть несколько) имел свою точную п строго фиксированную биографию, тщательно увязанную с реальными историческими событиями и лично­стями¹⁰,— что, как уже отмечалось, было едва ли не наиболее характерной чертой процесса деификации божеств и героев в Китае.

Как и всякий чиновник, божественный чиновник-покрови­тель чэн-хуан не только управлял своими подопечными и да­вал информацию об их делах по инстанции, но и обязан был заботиться об их благополучии, рассудить их в случае кон­фликта. Известно, например, что во время засухи городские власти в первую очередь обращались непосредственно к Лун-вапу, божеству-дракону, покровителю водной стихии. Если это не помогало, они отслуживали молебен в храме чэн-хуана, принося ему богатые жертвы и настойчиво требуя его вмеша­тельства. Известно и еще одно любопытное обстоятельство: | л я жителей чужих районов, иногда оказывавшихся на дли­тельные сроки оторванными от своего дома, в Пекине был создан специальный храм чэн-хуанов всех местностей к югу от Янцзы [739, 62—63]. В этом храме случайные гости Пекина с юга могли обращаться за помощью к божеству — для этого

достаточно было совершить обычный обряд жертвоприноше­ния перед табличкой с соответствующим наименованием.

Культ чэн-хуанов в китайских городах играл очень боль­шую роль ¹¹. Ритуалы и обряды жертвоприношений в их честь занимали видное место в религиозной жизни жителей города. Дважды в месяц, 1-го и 15-го числа, чэн-хуану приносили ре­гулярные жертвы. Трижды в год совершались более торжест­венные церемониалы, с участием всей городской верхушки. Кроме того, храм почти никогда не пустовал и в обычные будние дни: сюда всегда стекались толпы жаждущих помощи и покровительства, приносивших свои скудные жертвы и мо­ливших о содействии. Даже под Новый год, когда все долж­ники в стране были обязаны, по традиции, рассчитываться с кредиторами, именно в храме чэн-хуана обычно отсижива­лись те несчастные, которые не могли расплатиться.

В деревне эквивалентом чэн-хуана был божество-покрови­тель территории туди-шэнь (лао-е). В его функции также входило быть в курсе всех дел деревни, отвечать за них, за­ботиться о местных жителях и своевременно информировать высшие небесные и загробные инстанции обо всем случив­шемся. Словом, туди-шэни, как и чэн-хуаны, служили боже­ствами-чиновниками, божествами-посредниками между миром людей и миром божеств в пределах подведомственной им территории. Обычно глиняные фигурки, изображавшие туди-шэня и его жену, помещались в небольшой деревенской ку­мирне, возводившейся где-либо на возвышенном месте близ деревни. Фигурки туди-шэня и его жены находились в центре кумирни, а по бокам могли располагаться изображения или таблички с именами других божеств (Гуань-инь, Гуань-ди, Конфуций и др.). В эту кумирню местные крестьяне прихо­дили со своими мольбами и просьбами (обычно написанными на лоскутках красной материи) и скромными подношениями. С мольбами крестьяне нередко обращались ко всем богам; сразу, однако перед своим деревенским божеством-покрови­телем они всегда останавливались особо. Его все обязаны были информировать о текущих изменениях в жизни дерев­ни— о свадьбах, рождениях, смертях и т. п., а также обо

всех более или менее значительных событиях. Это и понятно, ибо отвечавший за судьбы своих подопечных туди-шэнь был обязан знать все. Нередко такие туди-лао-е, как и чэн-хуаны, имели свою «биографию», генетически возводившую того или иного из них к какому-либо историческому деятелю, знамени­тому и удачливому в жизни земляку и т. п. [480, 58—63; 793, 527—528].

Густая сеть чэн-хуанов и туди-шэней, выступавших в ка­честве локальных божеств-управителей, ответственных перед верховным правителем мира божеств и духов — нефритовым императором Юйхуаном шанди, — была в мире сверхъестест­венных сил как бы зеркальным отражением того порядка, который существовал в мире людей, т. е. в конфуцианской бюрократической империи, где все чиновники, вплоть до са­мых низших, были ответственны перед императором за управление подведомственной им территорией ". Эту анало­гию вполне можно продолжить: в рамках каждой отдельной семьи тоже существовали определенные культы, значение и роль которых перекликались с ролью и значением главы се-мейно-кланового коллектива.