25 Заказ № 1031

,185

была создана легенда, призванная возвеличить образ Юйхуа­на. Суть этой легенды сводилась к тому, что некогда сущест­вовал владевший искусством магии и чародейства человек дурного поведения, который после смерти, попав на небо, раскаялся и исправился. В Сун, когда один из императоров в конце X в. увидел «вещий сон» с активным участием Юйхуана в качестве «Нефритового небесного императора» [611, 263—264], это божество стало общепризнанным. Уже в начале XI в. ему был присвоен пышный титул. Была соору­жена статуя божества, которую поместили в специальном храме, возведенном во дворце. Сам император и все его при­дворные совершали обряд жертвоприношения в честь Юйхуа­на шанди.

В начале XII в. для него был сооружен еще более пышный храм, было приказано соорудить храмы в его честь по всей стране и везде установить статуи Юйхуана в одеждах импе­ратора. С этого момента Юйхуан шанди стал одним из наи­более видных и популярных божеств в стране и в народе. Вскоре его стали почитать в качестве главы всекитайского пантеона, причем даосы и буддисты боролись за то, чтобы считать его по происхождению «своим». Видимо, именно в хо­де этой борьбы стали рождаться новые легенды о происхож­дении Юйхуана. Судя по всему, одержали верх даосы, кото­рые объявили Юйхуана своим высшим божеством, даосского папу-патриарха — его земным наместником и пророком. Они же, видимо, явились и авторами новой легенды, «истори­чески» привязавшей Юйхуана к Китаю и к даосизму. Легенда гласит, что еще в глубокой древности один из китайских пра­вителей и его супруга молились о даровании им наследника. Как-то во сне супруга увидела Лао-цзы верхом на драконе с младенцем в руках. Вскоре родился долгожданный сын, который с детства поражал всех милосердием, заботой о бед­ных и прочими конфуцианскими добродетелями. Заняв пре­стол отца, он через несколько лет уступил свое место одному из министров, а сам стал отшельником и провел остаток дней в лечении болезней и поисках бессмертия. Видимо, именно это позволило ему затем занять столь видное место на небе [480, 26—40; 777, 598—601].

Легенда, «объяснившая» появление нового божества с весьма рационалистических позиций и «связавшая» его с событиями китайской истории, снова, как это было в случае с Гуань-инь, сталкивает нас с очень интересным явлением в истории китайской религии. Для этой религии, вопреки всем нормам, характерным для многих других, едва ли не са­мой главной задачей, обеспечивающей должное уважение к божеству, было не подчеркивание его непостижимо мисти­ческой натуры, а, напротив, стремление «приземлить» его. Даже верховный глава китайского пантеона получает право

на существование именно потому, что он рыл когда-то хоро­шим китайцем, обладавшим должным комплексом конфуци­анских моральных добродетелей.

Культ Юйхуана шанди имел свои взлеты и падения и да­леко не всегда занимал в системе официально санкциониро­ванных божеств место, соответствовавшее £го высокому поло­жению в пантеоне народной религии. Уже В эпоху Мин культ Юйхуана пришел в упадок, а в Цин, при императоре Цянь-луне, он был даже официально запрещен", так как превра­тился в главное знамя выступавших против властей религиоз­ных сект. Возможно, что здесь также сыграла роль чрезмер­но большая популярность Юйхуана шанди в народе, который почитал его, как главу всекитайского пантеона, приписывая ему руководство всем миром сверхъестественных сил и упо­добляя его императору земному. Вполне ei-тественно, что по­добное гипертрофирование даосского культа Юйхуана шан­ди, заслонившего собой даже всемогущее конфуцианское Небо, едва ли могло вызвать одобрение властей, относив­шихся к народной религии и к ее системе культов как к суе­вериям невежественной толпы. Во всяком случае, в эпоху Цин этот культ уже был объявлен еретическим⁶ [480, 32], что, однако, не мешало народу по-преткнему относиться к Юйхуану шанди как к главе пантеона торжественно от-мечать день его рождения⁷ — 9-го числа 1-го месяца как и посвященных ем\ \pa.\tax, так и на юмагпних алтарях [480, 39

К лпн | руине ку.п.та можно отнести i¹ еще несколько — например, культы Майтрейи н Амитабы (Милэфо и Лмито-фо), культы ряда древних мудрецов, как, например, одного н I теоретиков даосизма Чжуан-цзы, почитгание бессмертных и т. п. Однако многие из этих божеств и героев, несмотря на их всеобщую значимость и широкое признание, по своему значению все-таки уступают перечисленным выше. Кроме они, шачительное число их получило впо>лне определенную «специализацию», что позволяет включить» их в группу бо­жеств-патронов.