Память о войне 1812 года

В ознаменование победы в Отечественной войне 1812 года было поставлено множество памятников и мемориалов, из которых наиболее известными являются Храм Христа Спасителя (Москва) и ансамбль Дворцовой площади с Александровской колонной (Санкт-Петербург).

В живописи реализован грандиозный проект — Военная галерея, которая состоит из 332 портретов русских генералов, участвовавших в Отечественной войне 1812 года.

Одним из самых знаменитых произведений русской литературы стал роман-эпопея «Война и мир», где писатель Л. Н. Толстой пытался осмыслить глобальные человеческие вопросы на фоне войны. Поставленный по роману советский фильм «Война и мир» удостоился в 1968 году премии Оскар, масштабные батальные сцены в нём считаются до сих пор непревзойдёнными.

Праздник Рождества Христова отмечался также как современный День Победы до 1917 года.

30 августа 1814 года император Александр I издал Манифест: «Декабря 25 день Рождества Христова да будет отныне и днём благодарственного празднества под наименованием в кругу церковном: Рождество Спасителя нашего Иисуса Христа и воспоминание избавления церкви и Державы Российские от нашествия галлов и с ними двадесяти язык»

От Березины до Немана

От Березины до Немана — преследование Наполеона русской армией в течение 2 недель на заключительном этапе Отечественной войны 1812 года.

Преследование сорвало первоначальные планы Наполеона закрепиться в Вильно. В результате непрерывного отступления и маршей в условиях русской зимы деморализованная французская армия оказалась практически уничтоженной.

Предыстория

После переправы на Березине Наполеон уже мог не бояться окружения. Потеряв на переправе в результате боёв с русскими армиями Чичагова и Витгенштейна и последующего отхода около 21 тыс. боеспособных солдат, Наполеон сохранил около 9 тысяч. Позднее к ним присоединились до 20 тыс. солдат из вспомогательных корпусов. Всего по воспоминаниям Сегюра на правый берег Березины (западный) перешло до 60 тыс. человек, в большинстве своём гражданские лица, раненые, обмороженные и безоружные остатки «Великой Армии».

Главным врагом французов стал мороз, ударивший сразу после Березины. Столбик термометра опустился ниже 21 градуса, доходя в отдельные ночи до −30.

От Березины до Вильно

Вскоре после переправы, 6 декабря, Наполеон в местечке Сморгонь (совр. районный центр в Белоруссии) передал командование армией маршалу Мюрату, а сам в сопровождении 200 гвардейцев отправился в Париж собирать новые армии взамен уничтоженной в России. Тогда то он и произнёс свои знаменитые слова: «От великого до смешного — только один шаг, и пусть судит потомство.»

По свидетельству Сегюра[1] из общей толпы в 80 тысяч человек, сопровождающей Наполеона, до Вильно дошла половина. Русские висели на хвосте, не давая возможности противнику привести себя хотя бы в относительный порядок. По выражению Клаузевица русские «сгоняли французов с биваков». Как пишет маршал Бертье Наполеону, русские преследовали французов силами кавалерии и небольшими отрядами пехоты с помощью орудий, размещённых на санях.

Из воспоминаний Дениса Давыдова про дорогу на Вильно:

Множество раненых неприятелей валялось на снегу или, спрятавшись в повозках, ожидало смерти от действия холода и голода… Сани мои ударялись об головы, руки и ноги замёрзших или почти замерзающих; это продолжалось во всё время движения нашего от Понарей до Вильны.

Русская армия также тяжко страдала от холода, но лучше экипированная, она к тому же могла себе позволить оставаться дольше в населённых пунктах, имела возможности эвакуировать раненых и обмороженных. Французы уже не имели сил сражаться за населённые пункты, они могли только уходить по заснеженным дорогам. Голод и холод косил солдат сильнее, чем ядра и пули. Ничтожная часть тех, кто входил в Москву, уцелела, поэтому основные свидетельства относятся к победившей русской стороне. Многочисленность их показаний не даёт оснований сомневаться в полнейшем разложении французов, в фактах каннибализма.

Из воспоминаний очевидцев:

Очевидные свидетели: г. Штейн, Муравьевы, Феньшау и пр., утверждают, что французы ели мёртвых своих товарищей. Между прочим они рассказывали, что часто встречали французов в каком-нибудь сарае, забравшихся туда от холода, сидящих около огонька на телах умерших своих товарищей, из которых они вырезывали лучшие части, дабы тем утолить свой голод, потом, ослабевая час от часу, сами тут же падали мёртвыми, чтобы быть в их очередь съеденными новыми едва до них дотащившимися товарищами.

С французской стороны каннибализм признал в мемуарах граф Сегюр, хотя другие пережившие поход французские офицеры отрицали это.

График Чарльза Минара, показывающий размер Великой армии на пути в Москву (розовым) и из Москвы (черным) по толщине линии. Ниже, в зависимости от температуры в градусах Реомюра (R 1 = 1,25 °С), читать справа налево.

Командир конно-егерского полка 2-го корпуса барон Марбо (de Marbot) вспоминает о хитростях поляков, служивших в Великой Армии[3]. Поляки ночью выбирались на дорогу, на которой делали привал отступающие французы, а затем издавали крики «Ура!». В панике от предполагаемой атаки казаков солдаты разбегались с дороги, и тогда товарищи поляков живились брошенным имуществом, стараясь отыскать еду. Барон Марбо свидетельствует о случаях самоубийств среди отчаявшихся солдат и даже офицеров.