66 Как соотносятся принципы централизма и корпоративизма в современной России?

На современном этапе модернизации в России происходит организация нового социально-политического пространства. Цивилизационная специфика России, где доминантной формой интеграции выступает государственность, обусловливает особую роль политической элиты как персонифицированного носителя этой государственности в выборе модели организации данного пространства.

Современная ситуация в России характеризуется неопределенностью и нестабильностью, что затрудняет долгосрочное прогнозирование относительно ее возможных будущих состоянии. Особенность этой ситуации состоит в том, что российский социум “блуждает” от цикла социальной реформации к циклу социальной реставрации, и наоборот, как бы нащупывая аттрактор дальнейшей устойчивой самоорганизации. Вектор этого блуждания, перманентные соскальзывания с одной траектории на другую во многом зависят от усилий, которые прилагает политическая элита в центре и на местах.

В современной России усиливаются процессы регионализации. Это обусловлено не только потребностями перехода к новым формам организации управления в условиях формирования рыночного пространства, межрегиональной конкурентной среды, но и особенностями современного российского менталитета. В российском социоцентристском обществе доминируют две культурно-политические установки: этатизм и патернализм. Ослабление роли государства, которое отождествлялось в российском менталитете с центральной властью, в первую очередь таких его базовых функций, как регулирование всех общественных отношении и гарантирование социальной безопасности населения, привело к тому, что эти функции стали присваиваться местными элитами, а затем задним числом санкционироваться федеральной властью.

Поэтому сложившийся в современной России политический режим функционирует на основе двух принципов; центризма и

корпоративизма. Отечественные исследователи квалифицируют политический режим в России как центристский прежде всего с точки зрения имеющегося расклада социально-политических сил и попытки одновременного решения в глобальном плане двух социально противоречивых целей: создание условий для перехода к регулируемому рынку, чтобы улучшить экономическое состояние общества, и предоставление необходимых гарантий выживания и “социальной защиты” тем, кто в наибольшей степени пострадает от развития рыночной экономики в стране и способен своими действиями усилить социальную напряженность.

Центристский политический режим в России опирается не на большинство общества, как это принято в условиях демократии, а представляет собой полиархию, опорой которой является мощный конгломерат перестроившейся государственной бюрократии, привычно контролирующей “командные посты” в экономике и владеющей основной долей собственности, и нарождающегося, чаще всего вышедшего из подполья бизнеса. Поэтому надо признать, что центристский режим в России пока действует не в интересах широких слоев общества, поддерживая определенные группы интересов в зависимости от расклада политических сил в верхних эшелонах власти, т.е. основывается и на принципе корпоративизма.

Это накладывает отпечаток на взаимоотношения государственной власти и человека. Во властных структурах немало чиновников с психологией временщиков, которые кровно заинтересованы в сохранении нынешнего правового и экономического беспорядка, в разрушении имеющихся, веками складывавшихся социальных связей. Не менее существенно и то, что в органах государственного принуждения, репрессивных структурах, отсутствуют глубокие изменения, ведущие их к большей открытости и подчинению гражданскому контролю. Однако потребности общества вынуждают правящую центристскую элиту стремиться к определенному маневрированию и принятию определенных мер по наведению порядка и достижению стабильности в обществе.

Таким образом, политика центризма — это и достижение консенсуса между несколькими политическими силами, имеющими свои собственные корпоративные интересы, в том числе между Центром и регионами, политическая элита которых также все более склоняется к корпоративизму. Поэтому, лавируя между федеральными и регионально-корпоративными, между различными

корпоративными интересами, центральная власть стремится в первую очередь к поиску путей согласования этих интересов.

Центристский политический режим позволяет, на наш взгляд, пройти российскому обществу весьма важную фазу в общественном развитии: блуждая между реформацией и реставрацией, поддерживая социальную и политическую стабильность, он препятствует перерастанию кризиса в России в деградацию.

Однако сам по себе центристский политический режим вряд ли сможет реализовать программу выхода из кризиса с последующей социально-экономической стабилизацией России, намеченной Правительством Российской Федерации, как необходимого условия для устойчивого социально-экономического развития. Такие очаги стабилизации в ближайшее время могут возникнуть только в регионах. Однако региональная элита сможет решать задачи активной стабилизации лишь при том условии, что ей удастся, во-первых, консолидироваться на почве местных интересов, во-вторых, согласовать федеральные и региональные интересы и найти приемлемые формы их реализации, и наконец, в-третьих, если в основу региональных управленческих приоритетов будут положены идеи социально-рыночного хозяйства, региональной безопасности и конкурентоспособности.

Понимаемые таким образом региональные корпоративные интересы явятся важным фактором легитимации управленческой деятельности в субъектах Федерации. Поэтому одной из моделей организации социально-политического пространства российского общества на современном этапе модернизации может стать корпоративное его устройство, в котором корпоративные ценности будут доминирующими по сравнению с общественными, государственными, индивидуальными или, в лучшем случае, согласованы с ними. В основе такого устройства будет лежать не столько конкуренция, сколько сговор элит, в том числе и региональных, открывающий широкие возможности для согласованного раздела ими сфер влияния.

Такая модель вполне возможна, если учесть традиции советского тоталитаризма как государства-корпорации, после демонтажа которого произошел его распад на ряд более мелких государственных образований, продолжающих функционировать по корпоративным принципам, и тоталитаризма как наследия российской ментальности, выражающегося в стремлении примкнуть к некоей более крупной общности, к объединению.

Вполне возможно, что представление о корпоративизме как принципе организации социально-политической жизни может вызвать негативное восприятие. И это объяснимо, потому что, во-первых, в свое время марксизм квалифицировал тягу к корпоративному как реакционно-романтическое увлечение; во-вторых, корпоративизм скомпрометировал себя результатами деятельности фашистских государств, провозгласивших его основой своей доктрины; в-третьих, понятие корпоративизма является достаточно экзотическим и порождает массу неоднозначных и противоречивых представлений.

Однако корпоративизм имеет позитивные черты в силу следующих обстоятельств: во-первых, чаще всего под ним понимают организацию, которая объединяет индивидов с целью защиты их интересов, в том числе и региональных; во-вторых, в начале XX в. российский корпоративизм был одним из компонентов целого ряда социально-политических течений, ориентированных на средние слои; в-третьих, в России имеются давние демократические традиции, которые вписываются сейчас в становление корпоративного общественного строя, сопровождающегося развитием местного самоуправления; в-четвертых, в условиях нынешней российской действительности именно корпоративизм может способствовать формированию средних слоев, что является основой стабильного общества; в-пятых, тенденция к корпоративизму характерна и для политических систем динамично эволюционирующих стран Запада и Востока.

ЛИТЕРАТУРА

Бирюков С.В .Легитимация статуса региональной политической власти // Вестник Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1997. № 4. Гуцириев М.С. Федерация и регионы: правовые, экономические и социально-политические аспекты взаимодействия // Социально-политический журнал.

Шмиттер.Ф Неокорпоративизм // Политические исследования. 1997. № 2.

В чем проявляется региональный корпоративизм в современной России?

Региональный корпоративизм — это социально-политическое явление, характерное для многих стран, в которых сложилось деление на провинции (в широком смысле этого слова), имеющие этнические, историко-культурные, экономические, природноклиматические особенности развития. Он представляет собой обособление от остального политического пространства государства в крайних случаях перерастающее в сепаратизм. Можно выделить два основных уровня регионального корпоративизма: 1) образование и функционирование региональной элиты, 2) массовая групповая самоидентификация и поведение (социально-психологические стереотипы).

Региональная элита, как правило, состоит из следующих основных слоев: 1) политического, 2) “интеллектуально-образовательного”, 3) “литературно-художественного”, 4) управленческо-экономического, 5) криминального, 6) информационно-коммуникативного.

Кроме того, каждая провинция, в силу своих особенностей, накладывает отпечаток на стратификационную модель региональной элиты. При этом существует проблема базового слоя, реализующего функцию внутренней динамики региональной элиты. Именно этот слой создает и обеспечивает функционирование системы социальных лифтов, через которые в региональную элиту проникает новое пополнение. В зависимости от того, кто взял на себя роль регионального лидера и какое место при этом занимают другие слои, зачастую предопределяется динамизм регионального развития.

Следует отметить, что интеллектуальные лидеры, которые во многом способствовали коренным социальным переменам в нашей стране, сегодня вновь отходят на второй план. Их авторитет по-прежнему весьма значим в общественном мнении, но региональные власти занимают по отношению к ним несколько отстраненную позицию. Интеллектуальные авторитеты “вымываются” из системы политического управления, хотя, естественно, приспособленцы в ней остаются.

Есть в региональной элите и небольшая группа лиц, которых можно назвать маргиналами. Сюда подбираются личности, имеющие не очень высокие интеллектуальные способности. Сразу заметим, наличие указанной социальной группы в региональной элите естественно для переходного периода развития демократии, когда само общественное сознание переживает некоторые девиантные социально-психологические всплески. Маргиналы присутствуют практически в большинстве городских дум. Более того, их терпят, с ними даже научились работать. Нынешняя де-

мократическая номенклатура относится к ним с некоторым снисхождением. Как бы мы их ни воспринимали и ни оценивали, они тем не менее легитимны, поскольку прошли демократические процедуры выборов, а потому составляют часть региональной элиты. Маргиналы являются одной из опор регионального корпоративизма.

Характер эволюции региональной элиты во многом обусловлен социальными взрывами, экономическими изменениями, политическим акционизмом, внутренними коммуникативными связями, каналами постоянного общения с политическим центром страны. Здесь немаловажное значение имеют социокультурные традиции региональной элиты, которые воздействуют на процесс ее функционирования. Например, возможно преобладание родовых клановых связей, перемещение и возвышение хозяйственных руководителей, выдвижение политических вождей и т.д.

Каждый регион делегирует в региональную элиту представителей специфических социальных групп (например, в казачьих регионах — казачья старшина, выдвиженцы, активисты различных казачьих организаций). Эти представители порой склонны доверять архетипам социальной памяти, активно руководствуясь ими в политической деятельности, порой не считаясь ни с какой целесообразностью. Их активность может приводить к смещению социальных ролей отдельных групп региональной элиты. Они серьезно заинтересованы в формировании регионального корпоративизма.

В целом региональные элиты в современной России переживают смену одной бюрократии другой, что сопровождается рядом тенденций. Поскольку нынешнее российское общество еще не сформировало свои правила игры, его законодательная база еще Несовершенна, то новая бюрократия ощущает недолговечность своего положения. Но именно ситуация размытости общественного целого наиболее для нее удобна, поскольку позволяет ей пользоваться прежними методами управления. Потому новая бюрократия также заинтересована в формировании регионального корпоративизма.

Региональный корпоративизм подкрепляется стереотипами массового сознания, когда значительная часть населения региона воспринимает и продуцирует вполне определенные культурные архетипы, исторически сложившиеся в данной части страны. Можно также говорить о специфических региональных особенностях социализации человека, когда гражданская активность или наоборот пассивность обусловливаются чертами регионального корпоративизма.

В этом плане опасность представляет политическая активность региональных групп, нередко приводящая к региональному сепаратизму. В таких случаях центр стоит перед дилеммой решения вопроса о введении автономии в провинции: 1) предоставление всей полноты автономных прав, 2) отказ от идеи автономизации. Исторически центральной политической элите удалось найти компромисс в предоставлении таким провинциям культурно-национальной автономии, когда проблемы решаются, прежде всего, в этнокультурном контексте.

Таким образом, региональный корпоративизм — это единение людей в рамках регионального сообщества, отражающее их специфическое видение путей решения общегосударственных проблем, преломляющихся на уровне данной провинции; это стремление провинциального человека к самовыражению в локально приемлемом мире; это способ сохранения социальных привилегий, возникающих в региональном пространстве.

ЛИТЕРАТУРА

Огарев А.В., Понеделкое А.В. Лидер, элита, регион. Ростов н/Д, 1995. Перегудов С.И. Новый российский корпоративизм: демократический или бюрократический // Политические исследования. 1997. № 6. Шмиттер Ф. Неокорпоративизм // Политические исследования. 1997. № 2.

В чем проявляется региональный лоббизм в современной России?

Политический лоббизм — это профессиональный вид деятельности, призванный обеспечить принятие и реализацию нужного решения. В отличие от иных форм политического давления, лоббизм является легальным видом деятельности. Это не просто закулисная интрига политиков, но система аргументации, механизм подготовки и принятия решений, реализующих интересы лоббирующих групп. Политический лоббизм — это упорядоченный законодательством способ воздействия сил и интересов гражданского общества на государственный, аппарат.

В условиях федеративного устройства России такой вид лоббистской деятельности, как региональный лоббизм (помимо отраслевого, корпоративного, парламентского), выходит на первый план. В России выделяют дотационные регионы и регионы-доноры. При этом вопрос финансирования регионов из федерального центра является приоритетным, ибо от этого зависит не только уровень жизни, но и социальная стабильность на данной территории. Многие субъекты России ориентированы исключительно на те производства, которые базируются на их территории, и здесь интересы отраслевых лоббистов смыкаются с приоритетами глав администраций (например, угледобывающая и машиностроительная ориентация Ростовской области дает ей естественных союзников в лице соответствующих ведомств; тогда как интересы регионов Западной Сибири идут в русле интересов лоббистов ТЭКа).

Региональный лоббизм существовал и в советское время. В нем всегда на первых позициях находились Москва и Ленинград (не случайно их главы входили в Политбюро ЦК КПСС). Значение региона определялось наличием тех или иных базовых предприятий, значимых для экономики страны в целом. Связь отраслевого лоббизма с областью определяла возможности развития соцкультбыта и жилья, бюджет области и уровень снабжения. В обмен на это ведомства требовали для своих мощностей режима “наибольшего благоприятствования”. В общем и целом эта схема не изменилась и в современной России.

На региональном уровне сложились свои лоббистские структуры, исходя из приоритетности тех или иных производств.

Региональные лоббисты отстаивают собственные интересы в Федеральном Собрании (особенно в Совете Федерации), других органах государственной власти. Среди региональных лоббистов, обладающих большими возможностями оказывать давление на исполнительную власть, выделяются представители столицы (влияние московского мэра Ю. Лужкова здесь более чем показательно); регионов, где расположены жизненно важные для экономики страны производства (предприятия ТЭКа, например) или находятся зоны потенциально острых социальных конфликтов (Кузбасс).

Налицо попытки наладить в России эффективное лоббирование трансрегиональных интересов через широкомасштабные ассоциации типа Ассоциации городов Юга России или “Сибирское Оглашение”. Большими потенциальными возможностями располагают также отраслевые межрегиональные ассоциации (например, объединение “Северо-Запад” лесной отрасли), интересы которых переплетаются с интересами уже известных отраслевых корпораций.

Из представителей местных элит, рекрутируемых в федеральный центр, также складываются мощные земляческие лоббистские группировки; такова “питерская команда” А. Чубайса или формирующийся “нижегородский клан” Б. Немцова (неслучайно поэтому такое внимание последнего к потребностям ГАЗа). Да и приход к президентскому креслу во многом обеспечили Б. Ельцину земляки из его команды: Е. Бурбулис, М. Полторанин, В. Илюшин и др.

Региональные лоббисты используют и многие иные каналы своего влияния, например: изменение в нужную сторону расходных статей бюджета, пересмотр транспортных и таможенных тарифов (для Калининградской области или Приморья), популизм и влияние на средства массовой информации (здесь показательно понятное упорство губернатора Свердловской области Э. Россе-ля “получить” для своего региона останки царской семьи).

Региональный лоббизм в России и далее будет усиливаться, по крайней мере до тех пор, пока разрыв в уровне развития различных субъектов России будет столь же глубок, а законодательство, регламентирующее лоббистскую деятельность — неопределенно.

ЛИТЕРАТУРА

Барзилов С., Чернышев А. Регион как политическое пространство // Свободная мысль. 1997. №2.

Гуцириев М.С. Федерализм и регионы: правовые, экономические и социально-политические аспекты взаимодействия // Социально-политический журнал. 1997. №6.

Кокурина О.Ю. Представительство центральных властей в регионах: политико-правовые аспекты // Вестник Моск. ун-та. Сер 12 Политические науки. 1997. №1.

Какие проблемы управления возникают в условиях регионализации России?

Одной из ведущих тенденций политического процесса в современной России является регионализация, которая сопровождается “суверенизацией” национальных и территориальных ее образований как самостоятельных субъектов управления.

Регионализация является не только следствием политических амбиций местной элиты или анклавной ментальности “безмолвствующего” большинства на местах. Она — результат появления новых свойств общественной системы в России в целом, которая меняет свою социально-политическую и геополитическую организацию, пытаясь выйти из кризисного состояния.

Регионализация — это также реакция на кризис той системы управления в России, которая была основана на жестком централизме и унификации управленческих целей и средств применительно к регионам.

Регионализация — это, с одной стороны, рост свободы действий на всех этажах управленческой иерархии, проистекающий из альтернативной ситуации в России и расширения поля возможного спектра политического в ней выбора. С другой стороны, это — переход к новому типу сложности общественных отношений, обусловленный изменениями правил социальной и политической игры, в которой постепенно рушатся барьеры доступа к управлению.

Регионализация сопровождается обострением противоречий между центральной и региональной властью. Однако конфликтная ситуация в современной России определяется не этим противоречием, поскольку региональные властные структуры, являясь фрактальными субъектами управления, обнаружили, как и центральная власть, большую способность к воспроизводству старых традиций командно-административной системы, чем к инновационным методам и формам политического руководства. Поэтому конфликтная ситуация определяется в значительной мере противоречием между новым состоянием российского общества и старым набором политических институтов и идей как на уровне Центральной, так и региональной власти.

Некоторые ученые пришли к выводу о бессмысленности борьбы с децентрализацией России “сверху”, поскольку навязываемое “сверху” политическое и экономическое единство все более утрачивает свое значение. В таких условиях “снизу” открывается больше перспектив для выхода из экономического и политического хаоса, и поэтому сегодня роль региональной политики возрастает. Это обусловлено тем, что характер и уровень развития, качество жизни, ментальность населения, глубина и сила кризиса, направление и темпы экономической и политической трансформации различны в российских регионах, поэтому способы выхода из кризиса, модели и сроки преобразования будут во многом зависеть от практических шагов региональных властей.

Суверенизация региональной власти ведет к потребности политической самоидентификации, в том числе и в плане выбора целей и задач регионального управления.

Стратегической целью деятельности региональной администрации в современной России является создание наиболее благоприятной экономической, социальной, политической, правовой, культурной и информационной среды для производства и воспроизводства основных условий жизнедеятельности населения региона, достижение на этой основе наиболее оптимального для данных условий уровня жизни людей и их социальной безопасности.

Основными задачами деятельности региональной администрации в условиях продолжающейся регионализации России являются: 1) стабилизация социально-экономической ситуации в регионе; 2) обеспечение конкурентоспособности региона на внутренних и внешних рынках; 3) обеспечение региональной безопасности. Решение управленческих задач по этим направлениям имеет многоуровневые аспекты: региональные, межрегиональные, федеральные. Однако приоритетными на региональном уровне является стабилизация, на межрегиональном — конкурентноспособность, на федеральном — безопасность.

Стабилизация представляет собой процесс перехода от ситуации неопределенности к ситуации устойчивости в социально-экономическом и политическом развитии региона. Конкурентоспособность региона можно определить как потенциальную возможность занимать и расширять соответствующий сегмент на межрегиональном и мировом рынке товаров и услуг. Предпосылкой формирования эффективной стратегии региональной безопасности является оценка местных потребностей и возможностей, реализм региональной самоидентификации. Под самоидентификацией понимается представление о системном потенциале региона, включающем экономические, технико-технологические, научно-интеллектуальные, этносоциальные, духовно-нравственные, политические, географические и другие компоненты.

Региональная безопасность предполагает такое состояние региона, при котором, во-первых, обеспечиваются его внутренняя социально-экономическая и политическая стабильность; территориальные особенности выживания, связанные с производством и

потреблением таких жизненно важных ресурсов, как энергоносители, продовольствие и финансы; эффективная управляемость краем; а также конкурентоспособность на внешних рынках. Во-вторых, до минимума сведены негативные последствия социально-экономических и политических преобразований в стране в целом и максимально согласованы общефедеральные и краевые, отраслевые и территориальные интересы управления. В-третьих, региональная безопасность предполагает такое духовно-мобилизующее состояние населения региона, при котором возможна самоидентификация.

Переход к новой системе управления в регионах происходит в условиях таких микропроцессов регионализации, которые связаны с пробуждением местного самосознания. Это, в противоположность сепаратизму и национализму, является нормальным следствием демократических преобразований в России в целом, начало которому положило формирование органов власти “снизу вверх”, а также желание населения регионов существенно изменить условия и качество жизни на местах.

Однако эти микропроцессы вошли в противоречие с действиями государственных органов власти Российской Федерации, разрешение которого будет во многом зависеть от эффективности действий региональных управленческих структур и их взаимодействия с “центром”.

Региональный уровень управления позволяет оптимизировать процесс проведения государственных реформ на местах и повысить уровень позитивного восприятия населением результатов реформирования. Этот уровень управления позволяет оптимизировать соотношение концепции и стратегии регионального реформирования. Поскольку содержание этой концепции задается Целями федеральной политики, а стратегия — целями деятельности местной администрации, то в современной России существуют возможности многовариантных моделей регионального развития.

Не менее сложной областью управления являются межрегиональные отношения. Если задача “центра” в межрегиональном Развитии состоит в том, чтобы подтянуть отдельные регионы, то задача местных органов власти — сделать регион передовым. только в передовых регионах можно вести социально-экономическое и политическое экспериментирование, отрабатывать новые схемы социально-политического управления. Поэтому особой проблемой регионального управления является не только создание эффективно действующих его органов, но и связь их с федеральными государственными структурами.

Исторически в стране действовала государственная региональная политика, которая выражалась в государственных заказах и закупках, региональных государственных программах и инвестиционных проектах структурного характера. Эти элементы федеральной политики сохранятся и в будущем, причем с разным удельным весом для регионов, но для наиболее “благополучных” из них они будут уменьшаться. Это по-новому ставит вопрос о соотношении федерального и регионального, отраслевого и территориального управления. Процесс “децентрализации”, охватывающий практически все сферы жизни, непосредственно влияет на стратегию деятельности региональной администрации, становясь целеполагающей и инструментальной составляющей региональной политики.

ЛИТЕРАТУРА

Барзилов С., Чернышев А. Регион как политическое пространство // Свободная мысль. 1997. №2.

Волков Ю.Г. Лубский А.В. Мостовая И.В., Предвечный Г. Л., Харитонов Е М. Стратегия деятельности региональной администрации в ситуации неопределенности // Инновационные подходы в науке. Ростов н/Д, 1996. Сейтов А. Проблемы управления в XXI веке (по материалам Римского клуба) //Общественные науки и современность. 1992. № 1.