[Описательно-истинностные и ценностные отношения]

«В обычном языке между истиной и ценностью имеется определенная асимметрия. Слово «истинный» употребляется, как правило, только применительно к утверждениям, слово же «хороший» многофункционально¹². Установление истинностного отношения чаще всего не отмечается, выражение ценностного отношения обычно требует специальных языковых средств¹³. Всякая оценка предполагает, помимо своего предмета и оценивающего субъекта, также определенное основание, т. е. то, с точки зрения чего производится оценивание. Нередко основание оценки только подразумевается и не находит явного выражения. Описательное утверждение также всегда имеет основание. Но основания всех таких утверждений совпадают, в этом смысле последние не зависят от точки зрения, являются, как говорят, интерсубъективными. Разные оценки могут иметь разные основания. Этим оценочные утверждения принципиально отличаются от описательных.

Все эти различия между истинностным и ценностным употреблениями языковых выражений затемняют параллель, имеющуюся между истиной и ценностью, но не разрушают и не устраняют ее¹⁴.

Всякий раз, когда объект сопоставляется с мыслью на предмет соответствия ей, возникает ценностное отношение. Далеко не всегда оно осознается, еще реже оно находит выражение в особом высказывании.

Формы явного и неявного вхождения ценностей в наши рассуждения, и в частности в научные теории, многочисленны и разнородны. Что касается языкового выражения ценностного отношения, то чаще всего оно фиксируется утверждениями с явным или подразумеваемым «должно быть»: «Ученый должен быть критичным», «Всякое явление должно иметь причину», «Металл должен быть ковким» и т. п. Явные абсолютные оценки обычно выражаются в форме «Хорошо (плохо, безразлично), что то-то и то-то» или опять-таки с «должно быть». В явных сравнительных оценках используются «лучше», «хуже» и «равноценно».

К выражениям оценочного характера относятся, помимо прямых оценок, также всякого рода стандарты, правила, образцы, идеалы, утверждения о целях, конвенции, аналитические высказывания, номинальные определения и т. п.

Очевиден оценочный характер традиций, советов, пожеланий, методологических и иных требований, предостережений, просьб, обещаний и т. п.

Ценностное отношение находит свое выражение также в разнообразных нормах. Их область крайне гетерогенна и включает законы (типа законов государства), правила всякого рода (правила игры, грамматики, ритуала и т. д.), команды, директивы, технические нормы, моральные нормы и т. д. Обычно нормы противопоставляются и описаниям и оценкам. Однако, если исходить из существа дела, нормы - это всего лишь частный случай оценок. Именно тот случай, который представляется нормативному авторитету настолько важным, что он находит нужным установить определенное наказание за приведение действительности в соответствие с оценкой¹⁵. <…>

Чистые оценки и чистые нормы почти не встречаются в теориях, которые не ставят своей специальной задачей их выработку и обоснование. В обычные научные теории оценки входят, как правило, только в виде «смешанных», описательно-оценочных утверждений. Обилие последних в науке создает иногда даже обманчивое впечатление, что в ней вообще нет чистых описаний и что в каждом дескриптивном утверждении имеется элемент оценки.

Очевиден, в частности, отчетливо двойственный, дескриптивно-прескриптивный характер наиболее общих принципов теории. Они описывают и объясняют некоторую совокупность фактов. В качестве описаний они должны соответствовать эмпирическим данным и эмпирическим обобщениям. Вместе с тем принципы являются также стандартами оценки как других утверждений теории, так и самих фактов.

Ценностно нагруженными являются не только общие законы (принципы), но в той или иной мере и все иные законы научных теорий. Научный факт и научную теорию невозможно строго отделить друг от друга. Факты истолковываются в терминах теории, их содержание определяется не только тем, что непосредственно устанавливается ими, но и тем, какое место в теоретической системе они занимают. Теоретическая нагруженность языка наблюдения и выражаемых на нем фактов означает, что и факты не являются ценностно нейтральными.

Сложный, описательно-оценочный характер имеют и так называемые регулятивные принципы познания, подобные принципу соответствия, принципу наблюдаемости, принципу дополнительности, принципу простоты и т. д. Все они функционируют прежде всего как эвристические указатели, позволяющие сформировать и реализовать исследовательскую программу, как предписания, касающиеся конструирования и оценки теоретических систем. Вместе с тем они складываются и конкретизируются в самой практике научного исследования и являются попытками осознать закономерности познания. В связи с этим они выполняют и функцию описания. Ими систематизируется и очищается от случайностей долгий опыт научных исследований, выявляются устойчивые связи между теорией и отображаемой ею реальностью, и уже на этой основе выдвигаются определенные образцы и требования. Сопоставление теории с регулятивными принципами представляет собой подведение задаваемой ею «теоретической действительности» под некоторый стандарт или шаблон, т. е. является установлением ценностного отношения.

Имеются и многие другие разновидности описательно-оценочных утверждений¹⁶.

Если не только общие принципы теории, но и все ее законы и даже факты являются ценностно нагруженными, то ясно, что ценности неизбежны в структуре всех теорий, как гуманитарных, так и естественнонаучных. И поскольку ценности входят в теорию, как правило, не в виде явных оценок, а в форме дескриптивно-прескриптивных утверждений, невыполнимо не только требование устранять ценности из науки, но и более слабое требование отделять содержащиеся в теории оценки от чисто описательных утверждений».

Ивин А.А. Ценности и понимание // Вопросы философии. 1987, № 8. С. 33-36.

Стирание границ между строго научным и собственно ценностным знанием - давняя философская традиция. У нее много сторонников как в прошлом, так и в настоящем. Сошлемся на одного из самых бескомпромиссных - американского ученого М.Херсковица. Вот что он, в частности, пишет: «Даже факты физического мира видимы только через призму культуры, поэтому восприятие времени, расстояния, тяжести, размера и других «реальностей» опосредуется конвенциями данной группы». Получается, следовательно, что реальности, независимой и отличной от культурной, просто не существует. На спорности этого тезиса можно не останавливаться - она и так очевидна.

Как всегда, истину нужно искать где-то посередине. Наука не может функционировать вне общества, общественного контекста, безусловно насыщенного ценностями. Да, это контекстуальные, «внешние» по отношению к науке ценности. Но можно говорить и об «интекстуальных», внутренних, собственно научных ценностях, той же истине, критичности, интеллектуальной честности и т.д. Истина - это не только соответствие мыслей действительности. Есть в ней, скажем, и мировоззренческий аспект. Иногда он становится определяющим. Как в случае с Галилеем, например. Никого особенно не интересовало какое-то там соответствие; инквизицию беспокоило, что вместе с верчением Земли начнет «вертеться» что-то и в умах людей.

Особенно велика роль ценностей и оценок на переломных этапах развития науки, когда приходится искать совершенно новые решения, выбирать между конкурирующими подходами, намечать направления дальнейших исследований. Оценки незаменимы и при определении того, чем можно и чем нельзя заниматься в науке (нельзя ставить, например, эксперименты на людях, клонировать человека - пусть пока), а также при общественной экспертизе практического применения научных исследований (нельзя, к примеру, использовать какие-то мирные разработки в военных целях). Ценности и оценки являются важным фактором внутренней детерминации науки. Они помогают наладить и успешно вести научное исследование.

Перефразируя одно крылатое выражение, можно сказать, что у того, кто пренебрегает ценностями, нет сердца, а у того, кто игнорирует научные достижения, нет головы.