100 Лет до полного освоения гор военным искусством, что последовало в половине XVIII столетия.

Второе обстоятельство, а именно, громадная способность к сопротивлению, приобретаемая малым отрядом благодаря трудно доступной позиции, должно было еще больше утвердить во мнении о великой силе обороны в горах. Казалось, что стоит только вывод о таком небольшом отряде в трудном проходе помножить на известное число, чтобы распространить его от батальона на армию, от отдельной горы на горную цепь.

Не подлежит сомнению, что небольшой отряд, удачно выбравший позицию в горах, приобретает необычайную силу. Небольшая часть, которую на равнине легко прогнали бы несколько эскадронов кавалерии и которая сочла бы себя счастливой, если бы поспешным [353] отступлением ей удалось спастись от разгрома и плена, имеет возможность в горах с известной, мы сказали бы, тактической наглостью выступить на глазах целой неприятельской армии и потребовать от последней, чтобы ей, небольшой кучке, были оказаны почести по-военному — методическим наступлением, обходом и пр. Дело тактики — развить метод, помощью которого небольшая кучка достигает такой способности к сопротивлению, используя местные преграды, фланговые опорные пункты, новые позиции, лежащие на пути ее отступления; мы же берем факт как данную опыта.

Вполне естественно было думать, что значительное число таких отрядов, способных к сильному сопротивлению и расположенных один возле другого, должны были бы образовать очень сильный, почти неуязвимый фронт и что оборона в горах сводилась бы лишь к тому, чтобы обеспечить себя от обхода растягиванием фронта вправо и влево, пока не найдутся опорные пункты, соответствующие важности целого, или же до тех пор, пока не выяснится, что само протяжение фронта уже является обеспечением его от обхода. Горная страна представляет особенно большой соблазн в этом отношении, ибо она предлагает для позиций такое множество пунктов, один лучше другого, что просто не знаешь, на чем остановиться. Дело обычно кончается тем, что занимают отрядами на известном пространстве все горные проходы и защищают их, причем надеются, что, заняв таким образом 10 или 15 отрядами протяжение в 10 и более миль, наконец обеспечили себя от ненавистного обхода. Так как эти отдельные отряды казались тесно связанными между собою недоступной местностью (невозможно же двигаться колоннами вне дорог), то полагали, что неприятелю противопоставлена непроницаемая стена. На всякий случай оставляли в резерве несколько батальонов пехоты, несколько конных батарей и дюжину эскадронов кавалерии на случай, если где-нибудь произойдет неожиданный прорыв.

Никто не станет отрицать историческую верность этого представления о горной обороне, но нельзя утверждать, что мы окончательно отделались от такого представления, несмотря на всю его несообразность.

Ход развития тактики со времен средневековья при все возрастающей численности армии тоже способствовал тому, чтобы втянуть горные местности в сферу военных действий.

Основной характер обороны гор — это абсолютная пассивность; поэтому, пока армии еще не приобрели присущей им в наши дни подвижности, тяготение их к горной обороне было довольно естественно. Между тем, армии становились все крупнее и крупнее, учитывая действия огня, все более вытягивались в длинные и узкие линии; сохранение непрерывности фронта требовало высочайшего искусства, а движения были крайне затруднительны и почти невозможны. Выстраивание этой искусственной машины занимало почти полдня; на него уходила половина сражения и к нему относилось почти все, что ныне учитывается при составлении плана сражения. Закончив эту сложную работу, трудно было уже при появлении новых обстоятельств внести какие-либо изменения; вследствие этого наступающий, завершавший свое развертывание позже обороняющегося, имел [354] возможность сообразовывать таковое с позицией последнего, лишенного возможности соответственно изменить свой распорядок. Таким путем атака приобрела общий пере-< вес, и оборона не имела никакой иной возможности уравновесить это преимущество, как находя защиту в естественных местных преградах{199}, а таковые нигде не встречаются в большем количестве и не являются более действительными, чем в горной местности. Поэтому старались до известной степени спаривать армию с надежным участком местности, и оба совместно делали свое общее дело. Батальон защищал гору, а гора батальон. В результате этого пассивная оборона приобретала в горной местности значительную силу. Особой беды от этого не было, за исключением еще большей потери свободы движений; но последней, впрочем, и в других случаях не умели надлежащим образом пользоваться.

Где две враждебные системы воздействуют одна на другую, там более слабые стороны, т.е. уязвимые точки одной системы, всегда привлекают удары другой. Если обороняющийся занимает ряд пунктов, представляющих собою каждый прочную и непреодолимую позицию, но остается неподвижным, окаменелым, то отсюда наступающий почерпнет смелость для обхода: ему уже нечего опасаться за свои собственные фланги. Это и имело место в действительности: система обходов{200} вошла в порядок дня; чтобы противодействовать обходам, стали все более и более растягивать позиции, что ослабило их фронт; тогда атака вдруг устремилась на последний; вместо того, чтобы путем еще большего растягивания своего фронта охватывать оборону, наступающий сосредоточивал массу своих войск на одном пункте и прорывал линию. Приблизительно такое оформление получила горная оборона в современной военной истории.

Таким путем наступление снова приобрело перевес и притом, главным образом, благодаря все более увеличивавшейся подвижности. И оборона могла бы найти для себя спасение только в подвижности, но гористая местность по самой своей природе противится подвижности, и потому горная оборона в целом, если можно так выразиться, потерпела поражение; войска, державшиеся этой системы горной обороны и застигнутые революционными войнами, испытали длинный ряд неудач.

Но чтобы нам не выплеснуть из ванны ребенка вместе с водой, не дать увлечь себя потоком общих мест и не прийти к утверждениям, которые ежедневно тысячи раз опровергаются силой обстоятельств, мы должны установить различие между воздействием обороны в горах в зависимости от особенностей отдельных случаев.

Главный вопрос, который в данном случае приходится разрешить и который проливает яркий свет на всю тему, заключается в том, должно ли сопротивление, намеченное при обороне гор, быть относительным или же абсолютным, т.е. должно ли оно длиться лишь в течение определенного промежутка времени или же завершиться [355] решительной победой. Для сопротивления первого рода горная местность в высшей степени пригодна и вносит в него крупное усиливающее начало; для абсолютного же сопротивления она в общем совершенно непригодна, за исключением некоторых особых случаев.

В горах всякое движение медленно и затруднительно, требует много времени и, если протекает в сфере опасности, влечет за собою больше человеческих жертв. Затрата же времени и людей является мерилом оказанного сопротивления. До тех пор, пока движение остается исключительно делом наступающего, обороняющийся сохраняет решительное преимущество; но как только обороняющийся вынужден сам начать движение, это его преимущество сразу отпадает. Между тем, по самой природе дела, т.е. из тактических основ, вытекает допустимость большей пассивности при относительном сопротивлении, чем при сопротивлении, которое должно быть доведено до решительного исхода, при относительном сопротивлении можно доводить эту пассивность до крайних пределов, т.е. до конца боя, что никогда не должно иметь места в другом случае. Таким образом, затрудняющий элемент горной местности, подобно более плотной среде, ослабляет всякую позитивную деятельность и является вполне отвечающим задачам относительной обороны.

Мы уже говорили, что небольшой отряд, занимающий горную позицию, приобретает необыкновенную силу вследствие свойств местности, хотя этот тактический вывод и не требует дальнейшего доказательства, мы должны еще пояснить его. Дело в том, что здесь надлежит различать относительно малую и абсолютно малую величину отряда. Если ваши силы выделят изолированно одну из своих частей, то последняя может подвергнуться атаке всех неприятельских сил в целом, т.е. действию такого превосходства, по сравнению с которым эта часть будет действительно мала. В таком случае задачей ее, конечно, не может быть сопротивление абсолютное, а лишь относительное. Чем меньше будет эта часть по сравнению с нашими силами в целом и с неприятелем, тем это положение имеет больше силы.

Но даже абсолютно малый отряд, т.е. такой, против которого стоит не более сильный неприятель и который, следовательно, вправе думать об абсолютном сопротивлении, т.е. о подлинной победе, будет в несравненно лучшем положении в горах, чем большая армия, и извлечет больше выгоды из местности, чем эта последняя; мы это разъясним ниже.

Итак, мы приходим к выводу, что маленький отряд обладает в горах большой силой. Какую громадную пользу это приносит во всех случаях, когда дело идет об относительном сопротивлении, ясно само по себе, но принесет ли это столь же решительную выгоду большой армии при абсолютной обороне? К исследованию этого вопроса мы теперь и переходим.

Прежде всего поставим следующий вопрос: будет ли линия фронта, составленная из нескольких таких отрядов, обладать относительно такой же силой, как каждый из них в отдельности, как это до сих пор обычно признавалось? Безусловно нет, и когда делают такой вывод, допускают одну из двух ошибок. [356]

Во-первых, часто смешивают местность бездорожную с местностью недоступной. Там, где нельзя следовать колонной, включающей в свой состав артиллерию и кавалерию, пехота все же может продвигаться; туда удастся доставить и артиллерию, ибо крайне напряженные, но краткие движения в бою нельзя мерить масштабом похода. Таким образом, обеспеченность связи между отдельными отрядами основывается на прямой иллюзии, а потому фланги каждого отряда находятся под угрозой.

Или же полагают, что ряд мелких отрядов, устроившихся для обороны в горах и занимающих расположение, действительно очень сильное на фронте каждого из них, будет иметь и очень сильные фланги каждого из них, так как ущелье, скалистый кряж и прочее представляют превосходные опорные пункты для малого отряда. Но в чем заключается их превосходство? Не в том, что они делают обход невозможным, но в том, что они вызывают затрату времени и сил, соответствующую воздействию малого отряда. Неприятелю, который пожелает и будет вынужден вследствие неприступности фронта обойти подобный отряд, несмотря на трудности, представляемые местностью, потребуется, пожалуй, полдня, чтобы выполнить эту задачу; придется, может быть, принести и некоторые человеческие жертвы. Если наш отряд может рассчитывать на подкрепление, или же если он должен оказывать сопротивление в течение известного срока, или, наконец, если по силам он равен противнику, то опоры его флангов выполнили свою задачу, и тогда можно было бы сказать: позиция обладает не только сильным фронтом, но и сильными флангами. Но не то будет, если речь идет о многих отрядах, образующих растянутую горную позицию. В этом случае не оказывается налицо ни одного из вышеприведенных трех условий. Неприятель атакует подавляющими силами один из пунктов; поддержка, получаемая с тыла, может быть слаба, а задача все же требует абсолютной обороны. В этих условиях опоры флангов этих отрядов окажутся ничего не стоящими.

На этот пробел наступление обычно и направляет свои удары. Атака сосредоточенными и, следовательно, весьма превосходными силами на один из пунктов фронта может встретить сопротивление, хотя и весьма упорное в масштабе этого пункта, но в отношении целого — весьма ничтожное, преодолев это сопротивление, наступающий оказывается подорвавшим оборону в целом и достигшим своей цели.

Отсюда следует, что относительное сопротивление в горах вообще больше, чем на равнине, и что при малых отрядах оно относительно всего сильнее и растет не пропорционально увеличению масс.

Теперь обратимся к подлинной цели общих крупных боев — к позитивной победе, которая также может быть целью обороны в горах. Если на нее обратят все или главные силы, то оборона гор сама собою переродится в оборонительное сражение в горах. Сражение, т.е. применение всех вооруженных сил для уничтожения неприятеля, теперь становится формой, а победа — целью боя. Оборона гор, имеющая при этом место, оказывается уже второстепенным явлением, она является уже не целью, а средством. Как скажутся свойства горной местности при постановке такой цели? [357]

Характер оборонительного сражения представляет собою пассивную реакцию на фронте и повышенно активную в нашем тылу; для последней гористая местность является ослабляющим началом. Два обстоятельства делают ее таковою. Прежде всего недостаток дорог, по которым можно было бы быстро передвигаться во всех направлениях из тыла вперед; даже внезапная тактическая атака тормозится неровностями местности. Во-вторых, трудность свободного обзора местности и неприятельских движений. Таким образом, горная местность предоставляет неприятелю в отношении наших активных действий такие же выгоды, какие она дает нам на фронте, и парализует полностью лучшую половину нашей обороны. К этому присоединяется еще и третье обстоятельство, а именно — опасность быть отрезанным. Как ни благоприятствует горная местность отступлению в случае общего нажима на фронт, как много она ни причиняет неприятелю потери времени, когда ему приходится нас обходить, все это, однако, имеет значение лишь в случае относительного сопротивления, не имеющего никакого отношения к решительному сражению, т.е. к бою до последней крайности. Правда, сопротивление здесь может длиться несколько дольше, а именно до тех пор, пока неприятель не достигнет своими фланговыми колоннами таких пунктов, которые угрожают нашему пути отступления или даже заграждают его; а если он ими овладел, то уже едва ли с этим можно будет бороться. Никакая контратака с тыла не может уже его выбить из угрожающих нам пунктов, никакое отчаянное движение всеми силами напролом не может одолеть его там, где он преградил путь отступлению. Тот, кто здесь усмотрит противоречие и будет полагать, что преимущества, доставляемые горной местностью наступающему, должны выпасть и на долю тому, кто пытается пробиться, тот упускает из виду различие обстоятельств. Отряд, вышедший на путь отступления и оспаривающий проход по нему, не имеет задачи абсолютной обороны; для него, вероятно, довольно нескольких часов успешного сопротивления; следовательно, он находится в выгодном положении малого отряда на горной позиции Кроме того, противник уже не обладает всеми своими средствами борьбы, он приведен в расстройство, ощущает недостаток в боевых припасах и пр. Во всяком случае виды на успех чрезвычайно ограничены, и эта опасность имеет то свойство, что обороняющийся более всего ее боится; и этот страх действует уже в течение сражения и ослабляет все мышцы борющегося атлета. На флангах возникает болезненная чувствительность, и всякий слабый отряд, который наступающий продвинет на покрытый лесом горный выступ в нашем тылу, явится новым рычагом достижения им победы.

Все эти невыгоды большей частью исчезали бы и сохранились бы одни преимущества, если бы оборона в горах образовывалась сосредоточенной группировкой армии на обширном горном плато. В этом случае можно представить себе очень сильный фронт, весьма трудно доступные фланги и при этом полнейшую свободу передвижений внутри и в тылу позиции. Такую позицию можно было бы причислить к сильнейшим из всех существующих в мире, однако она — лишь иллюзорное представление, ибо хотя большая часть гор несколько более доступна на хребте, чем на склонах, однако большинство [358] плоскогорий или недостаточно обширно для такой цели, или же оно не вполне заслуживает этого названия, имеющего в данном случае скорее геологическое значение, чем геометрическое{201}.

Как мы уже указывали, невыгоды оборонительной горной позиции уменьшаются при слабости действующих там сил. Причина заключается в том, что последние требуют меньше пространства, нуждаются в меньшем числе дорог для своего отступления и т.д. Единичная гора не представляет горной местности и не обладает невыгодами последней. Чем отряд меньше, тем больше его расположение будет ограничиваться отдельными гребнями и горами и тем меньше у него будет нужды путаться в лабиринте бесчисленных обрывистых горных ущелий.

Глава шестнадцатая.

Оборона в горах (Продолжение)

Теперь приступим к использованию в области стратегии полученных нами в предшествующей главе тактических выводов.

Мы различаем в данном случае следующие вопросы:

1. Горы как поле сражения.

2. Влияние, оказываемое обладанием ими на другие районы.

3. Воздействие их в качестве стратегического барьера.

4. Особые условия снабжения продовольствием в горах. В отношении первого, наиболее важного, вопроса мы должны различать:

а) генеральное сражение,

б) бои второстепенного порядка.

1. Горы как поле сражения. В прошлой главе мы показали, как мало горная местность благоприятствует обороняющемуся в решительном сражении и насколько, наоборот, она выгодна для наступающего. Это стоит в резком противоречии с общераспространенным мнением; но ведь чего не перепутывает общераспространенное мнение, как мало оно разбирается в разнообразнейших отношениях! Чрезвычайное сопротивление, какое оказывают малые части общего целого, вызывает впечатление чрезвычайной силы всякой вообще обороны гор, а затем готовы удивляться, если кто-нибудь посмеет отрицать эту силу по отношению уже к главному акту всякой обороны — оборонительному сражению. С другой стороны, то же ходячее мнение готово усмотреть во всяком сражении, проигранном обороняющимся в горах, необъяснимые ошибки кордонной войны, не считаясь с природой вещей и их неизбежным влиянием. Нас не пугает встать в прямое противоречие с таким мнением; напротив, мы считаем уместным отметить, что с чувством большого удовлетворения мы нашли наше положение у одного автора, который по многим основаниям должен в данном вопросе пользоваться [359] крупным авторитетом: мы имеем в виду труд эрцгерцога Карла о походах 1796 и 1797 гг.; в лице этого автора соединились сразу хороший историк, хороший критик и прежде всего хороший полководец{202}.

Для нас является жалким зрелищем, когда более слабый обороняющийся, собрав с трудом и величайшим напряжением все свои силы, чтобы в решительном сражении дать почувствовать наступающему высокую степень своего патриотизма и воодушевления, а также разумной предусмотрительности, — когда этот обороняющийся, на которого устремлены с напряженным вниманием все взоры, направляется во мрак гор с их многочисленными завесами{203} и, будучи скован в своих движениях свойствами горной местности, подставляет себя под тысячи возможных ударов превосходных сил противника. Лишь в одном направлении его ум находит широкое поле деятельности, а именно в отношении возможностей использования всех препятствий, образуемых рельефом; но последнее ведет его к самой грани пагубной кордонной войны, от которой он должен уклониться во что бы то ни стало. Мы далеки от того, чтобы видеть в горной местности убежище для обороняющегося на случай решительного сражения; скорее мы посоветуем полководцу всемерно ее избегать.

Правда, порою это оказывается невозможным; в таких случаях сражение по необходимости приобретет заметно иной характер по сравнению со сражением на равнине; позиция станет более растянутой, в большинстве случаев — вдвое или втрое, сопротивление явится более пассивным, контрудары слабее. Все это — воздействие горной местное сти, являющееся неизбежным; конечно, оборона в таком сражении все же не должна переходить в простую оборону гор, и основной ее характер должен непременно заключаться в сосредоточенной группировке вооруженных сил в горах; все должно решиться в одном бою и по большей части на глазах одного командующего; резервов должно оставаться достаточно, дабы решительный акт свелся не к простому сражению и не к одному подставлению щита под удары противника. Это условие необходимо, но оно трудно выполнимо; так легко соскользнуть на путь, ведущий к простой обороне гор, что не приходится удивляться тому, что она столь часто встречается; опасность же последней так велика, что теория обязана самым настоятельным образом предостеречь от такой обороны.

Сказанного достаточно для представления о решающем сражении в горах главных сил.

С другой стороны, для боев второстепенного значения и важности горы могут оказаться чрезвычайно полезными, ибо в данном случае дело заключается вовсе не в абсолютном сопротивлении и о ним не связаны какие-либо решительные следствия. Это станет более ясным для нас, если мы перечислим цели, которые при этом имеются в виду.

а) Простой выигрыш времени. С этой целью мы встречаемся на каждом шагу и во всяком случае при занятии оборонительной линии [360] для своевременного осведомления{204}; кроме того, ее всегда имеют в виду при выжидании прибытия подкреплений.

б) Отражение простой демонстрации или мелкой вспомогательной операции противника. Если провинция ограждена горами и последние защищаются войсками, то оборона, как бы слаба она ни была, всегда окажется достаточной для того, чтобы оградить ее от неприятельских набегов и других мелких экспедиций в целях ограбления этой провинции. При отсутствии гор такая слабая оборонительная цепь являлась бы бесполезной.

в) С целью произвести самим демонстрацию; пройдет еще много времени, пока взгляды, которых следует держаться относительно гор, станут общим достоянием. До тех же пор всегда найдутся противники, которые будут бояться гор и уклоняться от операции в них. В подобных случаях можно употребить для обороны гор и главные силы. В войнах, не отличающихся значительной энергией и подвижностью, подобные случаи будут весьма часто встречаться; нужно лишь не забывать условия — не иметь намерения дать генеральное сражение на горной позиции и не допускать положения, в котором мы были бы вынуждены дать его.

г) Вообще горная местность пригодна для всех группировок, при которых не имеют в виду принимать решительное сражение, ибо в ней все отдельные части являются более сильными и лишь целое как таковое оказывается слабее; кроме того, здесь не так легко быть застигнутым врасплох и оказаться вынужденным к решительному бою.

д) Наконец, горы представляют собою подлинную стихию для народной войны. Население, взявшееся за оружие, должно всегда быть подкреплено небольшими отрядами регулярных войск; близость же главных сил, по-видимому, невыгодно отражается на повстанческих массах. Таким образом, нормально это не может служить основанием к тому, чтобы армия втягивалась в горы.

Вот что можно было сказать о горах в отношении встречающихся в них боевых позиций.