Хаос неравномерного времени

Можно заключить, что по причине этого искажённого восприятия времени человечество сегодня мало способно к этике и логике, что является следствием привычки к иррациональному и нелогичному стандарту счисления времени или, по меньшей мере, значительно им усиливается. Каждый случай, когда мы не видим или игнорируем ошибку по привычке или просто потому, что привыкли использовать, скажем, некий инструмент, даже если доказано, что он неисправен и неверен, является свидетельством моральной лености, которая в конце концов приведёт к заражению всего сознания, принимающего эту неисправность или адаптирующего себя к ней. Действовать в соответствии с истиной есть моральная прерогатива. Суть проблемы состоит в том, что григорианский календарь представляет собой сборную солянку из ошибок и поправок, рационально систематизированных в формулу, не имеющую никаких оснований в реальности. В качестве примера можно взять празднование Пасхи.

Пасха – это праздник воскресения Христа из мертвых. Логично предположить, что оно имело место в некий конкретный и единственный день, точно также как празднование его рождения приходится на Рождество (хотя, аналогичным образом, никто на самом деле не знает, оно ли было истинной датой его рождения). Во всяком случае, к тому времени, когда христианство стало официальной силой в Римской Империи, никто уже точно не знал, в какой день произошло Воскресение. Никейский Собор, созванный императором Константином в 325 году от Р.Х., начал дискуссию, в которой высказывались самые разные соображения. Эта дискуссия завершилась победой одной теории над другой. Победившая теория утверждала, что Пасха [116] должна отмечаться в первое воскресение после первого полнолуния после весеннего равноденствия за исключением тех случаев, когда полнолуние падает на воскресение – тогда она должна праздноваться в следующее воскресение, чтобы избежать её празднования в тот же день, на который приходится еврейская пасха.

В течение столетий эта основанная на предположениях теория подкреплялась сложной системой вычислений пасхального дня. Всё это преследовало цель совмещения синодического лунного цикла, состоящего из 29,5306 дня (что порождало лунный год протяжённостью 354,3672 дня) и солнечного года длительностью 365,241299 дня! Эти сложные математические расчёты никак не уменьшали значение того факта, что как в своих истоках, так и по сей день эта система представляла собой не более чем весьма хитроумные, но условные рассуждения. Полностью укоренённая в юлианско-григорианском календаре, эта система определения пасхального дня неотделима от него и является одной из главных причин сопротивления его реформированию, о чём свидетельствуют дебаты 1930-х годов. Вся эта календарная система, унаследованная без изменений у цезарей Римской империи, на самом деле не более чем форма самоувековечения власти жреческой иерархии, включающей в поддерживающую её систему множество банкиров, промышленников, учёных и контролируемую ею сложную социальную систему – техносферу глобальной цивилизации. Если устранить календарь, вся эта структура утратит своё основание.

“Если бы сейчас предложили юлианско-григорианский календарь в качестве нового инструмента измерения времени, мы, с нашим современным знанием и уровнем жизни, отвергли бы его как нечто совершенно непрактичное, лишённое гармонии и порядка, неуравновешенное и нерегулярное, как слишком неуклюжий календарь, чтобы с его помощью производить подсчёты, разные элементы которого к тому же не поддаются сравнению”.^x

Наука и любой учёный, безропотно следующий григорианскому календарю, на самом деле не заслуживает права называться этим именем. Что такое наука? Можно сказать, это озабоченность логикой и точностью измерения, а также стандартами измерения, использующими равные единицы измерения, соответствующими объекту измерения. Да, вычисленная продолжительность года равна 365,241299 дням, однако, если используемая единица измерения года нерегулярна и научно не обоснована, она не достигает ничего, кроме деформации сознания, ведя его окольными путями, что может кончиться только саморазрушением. Так сам по себе поиск истинного и точного года может оказаться иллюзорным, заслоняющим истинную природу времени и уводящим нас прочь от подлинного понимания нас самих и нашей роли и задачи на Земле.

Изменение календаря и замена его стандартом тринадцати лун возвращает нас к нашей исконной задаче, назад к гармонии и естественной [117] нормальности. Согласно Закона Времени, не поддаётся учёту ущерб, уже нанесённый человечеству, когда сорок дет назад оно колебалось и потеряло шанс изменить частоту синхронизации. Сейчас перед нами последняя возможность изменить календарь и частоту синхронизации. Поэтому мы должны очень чётко понимать и исполниться неколебимой решимости разоблачить и устранить нынешний гражданский календарь раз и навсегда. Даже откровенно прогригорианская апологетическая книга Дэвида Данкана Календарь завершает линию времени 2012 годом: “Здесь кончается текущий Великий Майянский Цикл”.^xi Но закончимся ли мы вместе с ним? К 2012 году будет поздно что-либо менять. Мы должны начать прямо сейчас.

Обозревая все повороты и зигзаги истории, образующие григорианский календарь, мы вправе задать вопрос: почему мы всё ещё пользуемся этим инструментом и каково его влияние? Не является ли календарь чем-то более существенным, нежели средством вычисления дат выплаты долгов (календ) или инструментом синхронизации? Гармония или дисгармония времени – вещь достаточно важная, и коренится она в инструменте, который мы используем для отсчёта времени. Не может быть сомнений в том, что мы живем скорее во времена хаоса, нежели гармонии. В связи с влиянием этого инструмента измерения времени на разум можно также сказать, что хаос времени воплощён в используемом нами календаре. Если мы хотим уйти от этого хаотичного времени и прийти к временам гармонии, мы должны заменить инструмент, воплощающий этот хаос, таким, который является самой моделью гармонии – Календарём Тринадцати Лун по 28 дней. Человечество должно сделать этот выбор.

Проблема природы времени или времён, в которых мы живём, неотделима от проблемы календаря. Сама природа календаря, которым пользуется весь мир, остановила рост разума и исказила врождённую способность тела к восприятию времени, сводя его к пониманию времени просто как объекта хронологии. “Хронология есть регистрация или подсчёт последовательности лет, шкала времени. Её также можно описать как систему обобщённой регистрации времени”.^xii Практически любая система счисления времени вытекает из астрономических показателей – за существенным исключением системы майя, которые исходили из чисто математической точки зрения. На её основе они создали до сих пор не превзойдённый хронологический метод, что засвидетельствовано многими людьми, включая архитекторов обсерватории Кит Пик в Таксоне, штат Аризона, где мозаичное панно, отражающее цивилизацию майя, утверждает превосходство их календаря на европейским.

Важно отметить, что раннее движение за реформу календаря, признавая мимоходом выдающиеся заслуги майя, не использовало их знаний. Это объясняется тем, что восприимчивость времени была ограничена мышлением исключительно в категориях хронологии или, по крайней мере, идеей оптимального планирования, мало [118] отдавая себе отчёт о синхроничной природе порядка времени. Поскольку система хронологии синонимична системе контроля, воплощённой в григорианском календаре, раннее движение за реформу потерпело полный провал в попытке повлиять на Ватикан, а тем более на саму структуру глобальной власти.

Несмотря на весь объём мысли, действия и интенции, вложенной в годы движения за календарную реформу, возобладал григорианский календарь, и трагическим образом ни одно из предложений и рекомендаций даже не было принято к рассмотрению папскими властями, под чьим контролем находится календарь. В 1930-х годах церковная пропаганда была направлена на ограничение всякой возможности реформы, поскольку она не собиралась отказываться от последовательности семидневных недель. В любом постоянном календаре, подобному Календарю Тринадцати Лун по 28 дней, соблюдение Дня вне Времени необходимо для поддержания гармонии пятидесяти двух недель, завершающихся в течение 364 дней. Непрерывная смена недель не находится в постоянной связи с прочими элементами календаря и является одной из причин путаницы в григорианском календаре. На основании того аргумента, что разрыв, представленный Днём вне Времени, не принадлежащим ни одной неделе, ещё глубже ввергнет мир в хаос, варварство и войну, Ватикан эффективно заблокировал все попытки поведения реформы. Завершение этого столетия тотальной войной, увенчанной Неизбежным Событием, полностью опровергает эту позицию. С той же лёгкостью можно утверждать, что, именно поскольку мы не осуществили реформу, мы теперь погружены в окончательное варварство и нечестивую войну.

Когда в 1991 году Второй Ватиканский Собор подтвердил своим реакционным и в высшей степени запретительным языком, что он не возражает против реформы, пока и поскольку она не нарушает семидневную неделю и уважает традицию Пасхи как “праздника, который всегда с тобой”, дверь, ведущая к реформе, с треском захлопнулась. К тому времени все энтузиасты ранней реформы в самом буквальном смысле уже вымерли, и проблема календарной реформы превратилась в одну из таких похороненных проблем истории.

То, что жрецы католической церкви считали похороненным в ходе аутодафе 1562 года в Изамале (Юкатан) и преодолённым навязыванием юлианско-григорианского календаря покорённым майянцам, в 1987 году вернулось с точностью пророческой синхронизации. Публикация Фактора майя открыло двери не только к новому взгляду на майя, но и к пониманию того, что время имеет какой угодно характер, только не хронологический. Появилось новое измерение времени – радиальное фрактальное время, синхронный порядок. За переоценкой природы времени стоял побудительный призыв майянского пророчества – окончание тринадцатого бактуна Длинного Счёта, 2012 год.

Закон Времени определяет проблему человечества как разрушительную радиальную десинхронизацию с естественным временем, разрешить которую можно лишь возвратом к [120] естественному времени через естественную постоянную гармонию Календаря Тринадцати Лун. Анализ Закона Времени вынуждает к ещё большей срочности и более глубокой определённости. Реформа не только недостаточна, но и невозможна. Если не заменить календарь в течение ближайшего десятилетия, наступит конец цивилизации в том виде, в каком она нам известна. Существует настоятельная и законная необходимость ещё раз привлечь всеобщее внимание к проблеме календарной реформы.

Да, смена календаря требует изменения частоты. Коллапс техносферы побудит человеческий разум пересмотреть свой выбор. Он может даже переориентировать разум человека на то, чтобы рассматривать биосферу как больший носитель, в котором перемещаемся мы, люди. Такое масштабное изменение позиции, сдвиг сознания и парадигмы, может также вызвать духовное пробуждение человека. Гармония есть духовность. Изменив календарь, человечество сможет осознать, что оно перевернуло страницу своей судьбы, – этот поступок может помочь ему оценить то, что уже было написано в книге, которую он не был склонен исследовать, в Священном Коране:

(13:2­­­­–3)

В этом отрывке мы находим достаточное свидетельство формального порядка Закона Времени и биосферы – надёжные доказательства. Что же касается “мыслящих”, – не они ли образуют ноосферу?

[121]

7