Милитаризация экономики

Отрасли, производящие военную продукцию, в условиях хронической милитаризации экономики в послевоенное вре­мя развивались устойчиво высокими темпами, так как име­ли гарантированный рынок сбыта. В этих отраслях постоян­но увеличивались масштабы занятости, повышался уровень заработной платы работников. Поэтому военный сектор су­щественно смягчал циклические колебания. В то же время милитаризация оказала влияние на механизм цикла, так как наряду с обновлением основного капитала и потребительс­ких товаров длительного пользования материальная основа цикла стала определяться и обновлением образцов вооруже­ний, прежде всего ракетно-ядерного оружия.

Экономическое соревнование капиталистической и социалистической систем

Послевоенные годы проходили под знаком экономичес­кого соревнования двух систем. Развитые капиталистичес­кие страны широко использовали систему мер стимулирова­ния экономического роста, что благоприятно отражалось на послевоенной экономической конъюнктуре.

Особенности экономических кризисов 1970-1980-х гг.

С середины 1970-х гг. произошли серьезные изменения в характере экономических кризисов. В этом отношении наи­более показательны кризисы 1974-1975, 1980-1982 гг.

Кризис 1974-1975 гг. имел следующие особенности. Во- первых, он синхронно затронул все развитые капиталисти­ческие страны, что существенно затруднило выход из этого кризиса. Во-вторых, поразил сложившуюся систему государ­ственного регулирования экономики, которая сформирова­лась в послевоенный период. В-третьих, он охватил не только развитые, но и развивающиеся страны, т.е. все мировое ка­питалистическое хозяйство. В-четвертых, он переплелся со структурными кризисами (валютно-финансовым, сырьевым, продовольственным, энергетическим).

Все эти особенности определили масштабы падения про­изводства (самые большие за послевоенный период) и ост­роту проблемы выхода из него.

Весьма болезненным для капиталистической экономики оказался также кризис 1980—1982 гг. Хотя по масштабам па­дение производства было несколько меньшим, но по про­должительности самым большим за послевоенный период.

Оба кризиса отличались рекордной недогрузкой произ­водственных мощностей.

Долгосрочные экономические циклы

Наряду со среднесрочными в рыночной экономике име­ют место и долгосрочные циклы. Начало их изучению поло­жили в 1920-х гг. работы русского экономиста Н.Кондрать­ева. В экономической литературе такие циклы имеют несколько названий: «большие циклы конъюнктуры», «вол­ны Кондратьева», «длинные волны в экономике».

Чтобы установить существование долгосрочных циклов, Кондратьев использовал большой фактический материал. Им были изучены статистические данные по четырем странам — Англии, Франции, Германии и США. Кондратьев проанали­зировал в динамике ряд экономических показателей: средний уровень цен, учетную ставку и курс ценных бумаг, номиналь­ную заработную плату, объем внешней торговли, добычу и потребление угля, производство чугуна и свинца. Большин­ство данных свидетельствовало о наличии циклических волн продолжительностью в 48—55 лет, причем периоды в колеба­ниях отдельных показателей совпадали между собой весьма близко. Период статистических наблюдений и анализа состав­лял до 140 лет. К середине 1920-х гг. было выявлено всего два с половиной закончившихся больших цикла.

Согласно оценкам Кондратьева, периоды больших циклов с конца XVIII в. были приблизительно следующие. Первый большой цикл включал «повышательную»¹ волну с конца 1780-х — начала 1790-х до 1810—1817 гг. и «понижатель­ную»² волну с 1810—1817 до 1844— 1851 гг. Второй боль­шой цикл включал повышательную волну с 1844— 1851 до 1870 - 1875 гг. и понижательную волну с 1870 - 1875 до 1890 - 1896 гг. Третий большой цикл включал повышательную волну с 1890— 1896 до 1914— 1920 гг. и, вероятно, понижательную волну с 1914 - 1920 до 1939 — 1945 гг.

Сторонники концепции «длинных волн», экстраполируя отмеченные Кондратьевым тенденции, пришли к выводу, что к настоящему времени развитые капиталистические страны должны были пережить уже четыре больших цикла и всту­пить в пятую повышающую волну. Фактически большие циклические колебания были примерно следующими: тре­тий цикл включал повышательную волну с 1890— 1896 до 1914 — 1920 гг. и понижательную волну с 1914 — 1920 до 1939 — 1945 гг. Четвертый цикл включал повышательную волну с 1939 - 1945 до 1967 — 1973 гг. и понижательную волну с 1967 — 1973 до 1982- 1985 гг. С 1982- 1985 гг. началась повыша­тельная волна пятого большого цикла.

Понижательная волна четвертого большого цикла была относительно краткой (всего 16-19 лет), но в целом пред­сказание Кондратьевым динамики длительных колебаний конъюнктуры оказалось довольно точным.

В ходе анализа Кондратьев определил ряд закономернос­тей, проявляющихся в долгосрочных циклах. Во-первых, перед началом повышательного периода наблюдается ожив­ление в сфере изобретений, которое приводит к их широко­му применению в производстве. Во-вторых, на периоды по­вышательной волны каждого большого цикла приходится наибольшее количество социальных потрясений (войн и ре­волюций). В-третьих, периоды понижательной волны каж­дого большого цикла сопровождаются длительной и особен­но резко выраженной депрессией сельского хозяйства. В-четвертых, в период повышательной волны больших цик­лов среднесрочные капиталистические циклы характеризу­ются краткостью депрессий и интенсивностью подъемов; в период понижательной волны больших циклов наблюдается обратная картина.

Не все указанные закономерности оказались типичными для послевоенного периода. Так, на всем его протяжении сель­скохозяйственное производство не обнаружило заметных деп­рессивных спадов. Зато довольно четко проявилась последняя закономерность: бурные подъемы и вялые краткие спады сред­несрочного цикла в течение 1940-1960-х гг. (четвертая боль­шая повышательная волна) и, напротив, глубокие кризисы (1974 — 1975 и 1980 — 1982 гг.) при кратких подъемах на всем протяжении большой понижательной волны.

Структурные кризисы

Наряду с циклическими в рыночной экономике широко распространены и структурные кризисы. Они являются един­ственно возможной формой ее структурной перестройки.

Структурный кризис характеризуется следующими особен­ностями. Во-первых, он охватывает не все общественное про­изводство, а определенную группу отраслей. Во-вторых, струк­турный кризис носит долговременный характер, охватывает период всего экономического цикла, а нередко выходит и за рамки одного или даже двух циклов. Феномен структурных кризисов свидетельствует о том, что циклический кризис не способен разрешить все те противоречия, которые его поро­дили, и что сохраняются глубокие устойчивые диспропорции, выражением которых и является структурный кризис. Мате­риальной основой долговременных структурных диспропор­ций служит научно-технический прогресс, который обуслов­ливает необходимость структурной перестройки общественного производства. Эта структурная перестройка не может быть осуществлена в более или менее короткие сроки. Ей должны предшествовать соответствующие изменения в нормах при­были, которые стимулируют перелив капитала в нужном на­правлении. Так как этот перелив сопряжен с крупномасштаб­ными долгосрочными вложениями, то потребуется немало времени для накопления значительных средств.

Структурные кризисы подразделяются на кризисы пере­производства и недопроизводства. Структурный кризис пе­репроизводства — следствие хронического перенакопления производительного капитала в определенной группе отрас­лей, что обусловлено снижением спроса на их продукцию. В результате в этих отраслях наблюдается застой и даже абсо­лютное сокращение объемов производства. Во время цикли­ческого подъема определенный рост производства в данных отраслях возможен, но он не возвращает выпуск продукции к уровню, достигнутому в предыдущем цикле. В настоящее время структурный кризис перепроизводства охватил уголь­ную, металлургическую, текстильную промышленность, же­лезнодорожный транспорт и ряд других отраслей.

Структурный кризис недопроизводства проявляется в от­ставании темпов развития отдельных отраслей от темпов роста экономики в целом, что вызывает относительную нехватку продукции этих отраслей. В качестве примера можно приве­сти энергетический и сырьевой кризисы на Западе в первой половине 1970-х гг. Они были вызваны политикой моно­польно низких цен на нефть, руду и иные виды сырья, кото­рую проводили монополии развитых капиталистических стран. Объективным результатом такой политики стало тор­можение внедрения энерго- и ресурсосберегающих техноло­гий и как следствие — относительная нехватка сырья и энер­гоносителей. Это вызвало значительное повышение цен на нефть, нефтепродукты и другие виды сырья.

В конце 1970-х и в 1980-е гг. сырьевой и энергетический кризисы стали совершенно иными. Западные страны осуще­ствили широкое внедрение энерго- и ресурсосберегающих технологий и оборудования, что привело к значительному сокращению спроса на энергоносители и сырье. К тому же ТНК сбивали цены на сырье и топливо. В результате цены на нефть и сырьевые товары на мировом рынке значительно упали, что привело к сокращению уровня их добычи и к перенакоплению производительного капитала в этих отрас­лях. Таким образом, кризис недопроизводства сменился кри­зисом перепроизводства.

В современных условиях структурные кризисы все теснее переплетаются с циклическими.

3. СТРУКТУРНЫЕ СДВИГИ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

На рубеже XX—XXI вв. началась новая фаза в развитии мирового хозяйства — глобализация. Именно она во все боль­шей степени определяет направленность процессов, проис­ходящих в мировой экономике. Содержание самого понятия «глобализация» остается предметом острых дискуссий, вы­зывает столкновение разных, порой даже диаметрально про­тивоположенных точек зрения. На наш взгляд, это объясня­ется двумя причинами. Во-первых, процесс глобализации начался сравнительно недавно и оценить его последствия в полной мере не представляется возможным. Во-вторых, раз­вертывание данного процесса приводит к обострению про­тиворечий в мировом хозяйстве, затрагивает интересы его различных субъектов. Не удивительно, что одни обществен­ные силы всячески приветствуют и пропагандируют эконо­мическую глобализацию, тогда как другие выступают с ее острой критикой.

Мы считаем, что для правильного понимания сущности глобализации следует различать две ее стороны. Первая явля­ется, безусловно, прогрессивной, поскольку в основе глоба­лизации экономики лежит объективный процесс интернаци­онализации хозяйственной жизни. Однако при всей своей важности эта сторона не раскрывает специфики современной глобализации. Ведь процесс интернационализации производ­ства шел уже на протяжении достаточно длительного перио­да, получив значительное ускорение после Второй мировой войны. Выявление качественного своеобразия экономичес­кой глобализации предполагает рассмотрение ее второй сто­роны - той конкретной социально-экономической модели, в рамках которой и осуществляется глобализация. Именно она определяет направленность и движущие силы данного про­цесса. 1990-е гг. ознаменовались торжеством неолиберальной модели глобализации, что было обусловлено как экономичес­кими, так и политическими предпосылками. К числу послед­них относятся распад СССР и ликвидация мировой социали­стической системы, что сделало вполне реальной перспективу формирования однополярного мира, в котором все страны

должны признать политическую гегемонию США и принци­пы либеральной рыночной экономики.

Как уже отмечалось, марксистская политэкономия рас­сматривала структурные кризисы как единственно возмож­ную форму структурной перестройки капиталистической рыночной экономики.

Таким образом, последняя четверть XX в. вновь проде­монстрировала тесную взаимосвязь прогрессивной и регрес­сивной структурной трансформации экономики, причем уже в рамках всего мирового хозяйства. Процесс глобализации протекает неравномерно: одни страны еще не прошли фазу индустриализации, тогда как Запад вступил в стадию постин­дустриального развития. В экономической литературе раз­личают понятия глобального центра (страны «золотого мил­лиарда») и глобальной периферии.

Как известно, неолиберальная модель глобализации ис­ходит из требования ограничения роли государства в эконо­мике и других сферах общественной жизни. Само понятие суверенитета (как экономического, так и политического) объявляется устаревшим.

Вместе с тем говорить об ослаблении роли государства в экономике западных стран не приходится. Одни функции государства действительно сокращаются (социальная защи­та населения, влияние на конъюнктуру). В то же время зна­чительно возрастает участие государства в повышении кон­курентоспособности национальной продукции на мировом рынке. В этом плане представляет интерес получившая ши­рокую популярность на Западе теория американского эко­номиста М. Портера, анализирующего особенности совре­менной международной конкуренции. Согласно Портеру, для успеха на мировом рынке необходимо соединение правиль­но выбранной конкурентной стратегии фирмы с конкурент­ными преимуществами страны. М. Портер выделяет четыре детерминанта конкурентного преимущества страны. Во-пер­вых, обеспеченность факторами производства, причем в со­временных условиях главную роль играют так называемые развитые специализированные факторы (научно-техничес­кие знания, высококвалифицированная рабочая сила, инф­раструктура и т.д.), целенаправленно создаваемые страной. Во-вторых, параметры внутреннего спроса на продукцию

данной отрасли. В-третьих, наличие в стране конкуренто­способных отраслей-поставщиков и родственных отраслей, производящих взаимодополняющую продукцию. Таким об­разом формируются кластеры национальных конкурентоспо­собных отраслей. Наконец, в-четвертых, конкурентоспособ­ность отрасли, зависящая от национальных особенностей стратегии, структуры и соперничества фирм.

Портер подчеркивает, что страны имеют наибольшие шансы на успех в тех отраслях или их сегментах, где все четыре детерминанта конкурентного преимущества (так на­зываемый национальный ромб) имеют наиболее благопри­ятный характер. Национальный ромб — это система, компо­ненты которой взаимно усиливаются и влияют друг на друга. Важную роль в этом процессе играет государство. По мне­нию ученого, политика правительства может либо усилить, либо подорвать конкурентное преимущество страны. При этом правительство должно учитывать стадию, которую дос­тигла страна в развитии конкурентоспособности. Таких ста­дий Портер выделяет три: стадии факторных, инвестиционных и инновационных преимуществ. При этом непосредственное влияние на национальные конкурентные преимущества пра­вительство в состоянии оказывать на первых двух стадиях. Сторонники неолиберальной модели глобализации жестко критикуют политику импортозамещения. На наш взгляд, серьезные трудности и ошибки в проведении политики им­портозамещающей индустриализации не дают оснований сомневаться в правильности стратегического курса на комп­лексное, сбалансированное развитие национальных произ­водительных сил. Односторонняя экспортная ориентация экономики не обеспечивает достижения такой цели. К тому же следует учитывать, что усиление экспортной направлен­ности народного хозяйства делает его крайне уязвимым пе­ред конъюнктурными колебаниями мирового рынка. Об этом, в частности, свидетельствует опыт даже такой экономически развитой страны, как Япония. Если в 1950-е — первой поло­вине 1970-х гг. экспорт был только одним, причем не самым главным компонентом совокупного спроса этой страны, то со второй половины 1970-х гг. он по существу стал главным условием роста, что создало серьезные проблемы для эконо­мики. Согласно подсчетам, сделанным еще в конце 1970-х гг.

на основе разработанной в Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) модели мировой эконо­мики ЛИНК, каждый процент сокращения или расширения государственных расходов США через полтора-два года при­водит к изменению темпов экономического роста в Японии на 0,17%. Даже такие, казалось бы, внутренние мероприя­тия, как борьба с инфляцией в зарубежных странах, неза­медлительно влияют на изменение конкурентоспособности японского экспорта и сказываются в конечном счете на тем­пах экономического роста Японии. Например, сокращение среднегодового роста цен в США на 1 % через некоторое время вызовет падение темпов хозяйственного развития Японии на 0,11%. Сегодняшние экономические трудности страны во многом обусловлены чрезмерной зависимостью ее экономи­ки от мировых рынков.

Односторонняя экспортная ориентация отдельных отрас­лей даже в экономически развитых странах создает серьезные препятствия для комплексного развития производительных сил. Характерна в этом отношении так называемая голландс­кая болезнь. Когда в 1970-е гг. Нидерланды начали разработ­ку месторождений природного газа в Северном море, быст­рое увеличение объемов добычи газа сопровождалось переливом ресурсов в эту отрасль из отраслей обрабатываю­щей промышленности, что приводило к сокращению в них объемов выпуска и экспорта. Конкурентоспособность обра­батывающей промышленности снизилась под давлением по­вышения обменного курса национальной валюты вследствие роста экспорта дешевого сырья. Аналогичные процессы на­блюдались в Великобритании, Норвегии и других странах, где также велась интенсивная разработка новых месторождений.

Для развивающихся стран односторонняя экспортная ориентация порождает еще более острые проблемы. Дело в том, что происшедшие в мировой экономике структурные изменения обеспечивают огромные преимущества развитым странам. Монополизировав сферу высоких технологий и соответствующие сегменты мирового рынка, они получают практически неограниченные возможности для экспорта наукоемких товаров и услуг, что приносит развитым стра­нам огромные сверхприбыли. Взамен лидеры мировой эко­номики получают по все более низким ценам сырьевые, топ- ливно-энергетические ресурсы и продукцию традиционных отраслей обрабатывающей промышленности. В результате возникает мировой дифференциальный научно-технический доход - технологическая рента.

Стабильное получение технологической ренты позволяет существенно смягчать глубину циклических колебаний в эко­номике развитых стран. В то же время развивающиеся стра­ны становятся все более восприимчивыми к таким колеба­ниям. Даже при высоких темпах роста ВВП они не застрахованы от внезапного, часто неожиданного для них резкого ухудшения экономической ситуации и перехода в фазу кризиса.

В 1990-е гг. экономически развитые государства в усло­виях ускоренной экспансии постиндустриальных отраслей стали сокращать спрос на продукцию вторичного сектора. Именно этим объясняется неожиданный для большинства аналитиков глубокий кризис, охвативший в 1997—1998 гг. экономику казавшихся вполне благополучными государств Восточной и Юго-Восточной Азии. На этом вопросе следует остановиться более подробно.

Государственное регулирование структурных сдвигов обес­печило повышение эффективности производства и конку­рентоспособности товаров из Южной Кореи и других новых индустриальных стран Азии. Однако с течением времени все отчетливее стали проявляться и отрицательные последствия выбранной стратегии. С одной стороны, постоянно повы­шались нормы сбережений, составлявшие более трети вало­вого национального продукта и достигавшие в 1996 г. в Син­гапуре 48%, Китае — 40,5, Индонезии — 38,7, Южной Корее — 35,1% (в это же время в США соответствующий показатель не поднимался выше 17%, в Великобритании — 19, а во Фран­ции и Германии - 21%). Оказалось, что сокращение разры­ва между индустриальными потенциалами стран не означа­ло автоматически их сближения в социальном благополучии. На протяжении 1980-х гг. показатель потребления на душу населения в Малайзии и Индонезии снизился соответствен­но на 7,23 и 34% по сравнению с аналогичным показателем, рассчитанным для стран «большой семерки».

С другой стороны, значительно усилилась зависимость новых индустриальных стран от экономики Запада, который превратился в основной рынок сбыта их товаров. Например, между 1981 и 1986гг. экономический рост Южной Кореи и Тайваня на 42 и 74% соответственно был обеспечен закупка­ми промышленной продукции этих стран со стороны США.

В то же время сохраняющийся низкий уровень жизни населения в новых индустриальных странах препятствовал расширению внутреннего рынка, увеличению внутреннего совокупного спроса и, следовательно, в еще большей степе­ни обусловливал экспортную ориентацию их экономик. Все это влияло на поведение политической и экономической элиты в странах Восточной и Юго-Восточной Азии. Она была уверена в правильности выбранной стратегии развития экс­портно-ориентированных массовых конкурентоспособных производств. Кризис 1997—1998 гг. показал всю несостоя­тельность этих надежд.

Таким образом, опыт азиатских новых индустриальных стран свидетельствует о том, что в современных условиях сама по себе экспортно-ориентированная стратегия не га­рантирует стабильного социально-экономического развитая. Организация массового экспортного производства на техно­логической базе, являющейся вчерашним днем для передо­вых государств, дает только кратковременный эффект, но в долгосрочном плане бесперспективна.

Происшедшая в мировом хозяйстве структурная пере­стройка привела к усилению внутренней самодостаточности экономики развитых западных стран, что особенно ярко проявилось в 1990-е гг. Об этом, в частности, свидетельству­ют следующие цифры. Доля инвестиций, направляемых пост­индустриальным миром в наименее развитые страны, оказа­лась в 3 раза меньше, чем объем капиталов, вкладываемых постиндустриальными странами в экономику друг друга; при этом за десятилетие объем прямых иностранных инвестиций в экономику, например, африканских государств снизился почти в 2 раза — с 6,7 до 3,5%. С этим тесно связана возрас­тающая закрытость основных центров постиндустриального мира для внешней среды. Внутренний торговый оборот 29 стран - участниц ОЭСР, обладающих менее чем одной пя­той мирового населения, составляет более 80% мировых то­варных трансакций.

3. ТРАКТОВКИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦИКЛОВ И КРИЗИСОВ В РАЗЛИЧНЫХ ТЕОРИЯХ

Разные макроэкономические теории дают свое объяснение причин циклов и кризисов. Рассмотрим наиболее известные трактовки.

Классическая макроэкономическая теория

Данная теория категорически отрицала саму возможность кри­зисов перепроизводства в рыночной экономике. Наиболее пос­ледовательно эту точку зрения отстаивали Ж. Б. Сэй и Д. Рикар­до. Сэй, исходя из уже известного закона, считал, что в масштабе всей экономики не может быть никакого перепроизводства то­варов. Рикардо полагал, что кризис перепроизводства невозмо­жен в силу безграничности человеческих потребностей. Рикардо ошибочно отождествлял понятия «потребность» и «платеже­способный спрос». Он был уверен, что никаких кризисов быть не может, так как первый кризис перепроизводства наступил в 1825 г., через два года после его смерти.

Теория недопотребления населения

Она характерна для мелкобуржуазной экономической теории XIX в. Ее главные представители — Ж. Сисмонди (Швейцария) и русские либеральные народники. Они считали, что капиталисти­ческая рыночная экономика находится в состоянии хронического кризиса и не имеет никаких перспектив на будущее. Объясняется это тем, что по мере развития капиталистической экономики про­исходит разорение и обнищание большинства трудящихся (крес­тьян, ремесленников, мелких торговцев). В результате емкость внут­реннего рынка постоянно сокращается и основная масса товаров не может быть реализована. Данная теория не могла объяснить очевидного противоречия: именно в докризисный период (т.е. в фазе подъема) реальные доходы населения являются самыми вы­сокими и тем не менее возникает кризис. К тому же недопотреб­ление населения — это явление, известное задолго до капитализ­ма, а кризисы перепроизводства возникают только при капитализме.

Марксистская макроэкономическая теория

Сторонники данной теории считают кризисы неизбежным для капиталистической экономики явлением и их главная при­чина заключается в противоречии капитализма: противоречии между общественным характером производства и частнокапита­листической формой присвоения. Широкое развитие обществен­ного разделения труда способствует повышению уровня обоб­ществления производства, т.е. усилению взаимосвязи и взаимозависимости всех субъектов экономики. В итоге произ­водство становится все более общественным. Однако присвое­ние результатов производства остается частным. Основное про­тиворечие капитализма и есть главная причина кризисов.

В реальной жизни это противоречие существует не само по себе, а проявляется через систему противоречий.

1. Противоречие между четкой организацией производства в масштабе одного предприятия и анархией производства в масш­табе всего общества. Это противоречие в наибольшей степени проявлялось в условиях капитализма и свободной конкуренции. С переходом же к монополистическому капитализму и с воз­никновением системы государственного регулирования эконо­мики появились элементы планомерности в развитии капита­листической экономики, поэтому в современных условиях уже нельзя говорить о полном господстве анархии в масштабе обще­ственного производства.

2. Противоречие между производством и потреблением. Оно зак­лючается в том, что развитие капиталистического производства постоянно ограничено узкими рамками платежеспособного спро­са населения. Это связано как с уменьшением доли переменного капитала, так и со стремлением капиталистов снижать заработную плату рабочих ниже стоимости рабочей силы. В результате значи­тельная масса произведенных товаров не находит сбыта.

3. Противоречие между целью капиталистического производ­ства и развитием производительных сил. Стремление к получению максимальной нормы и массы прибыли заставляет предприни­мателей постоянно внедрять достижения научно-технического прогресса. Однако объективный результат этого процесса — по­вышение органического строения капитала, которое приводит к понижению средней нормы прибыли, а следовательно, и к ос­лаблению стимулов для дальнейшего расширения производства.

В итоге сокращается спрос на средства производства и возникает* их перепроизводство. Но оно является не абсолютным, а относи­тельным. Это значит, что средств создано больше, чем потреб­ность в них со стороны капитала. Таким образом, средство разви­тия капиталистического производства — совершенствование производительных сил — вступает в противоречие с его ограни­ченной целью — увеличением стоимости капитала.

Инновационная теория цикла

Эта теория главную причину циклических колебаний в эко­номике видит в инновациях (нововведениях), которые происхо­дят не плавно, а скачкообразно.

Основоположник инновационной теории цикла Н.Кондрать­ев объясняет возникновение повышательных волн внедрением крупных научно-технических достижений. Так, в развитии пер­вой повышательной волны (конец XVIII в.) решающую роль сыграли изобретения и сдвиги в текстильной промышленности и производстве чугуна. Вторая волна (середина XIX в.) была обусловлена прежде всего строительством железных дорог и бур­ным развитием морского транспорта. Наконец, третья повыша­тельная волна (конец XIX — начало XX в.) была подготовлена, по Кондратьеву, изобретениями в сфере электротехники и ос­новывалась на массовом внедрении электричества, радио, теле­фона и других новшеств.

Сторонники теории Кондратьева считают, что и послевоен­ные повышательные волны, несомненно, связаны с определен­ными этапами научно-технической революции: четвертая волна (1940— 1960 гг.) — с изобретением синтетических материалов, пластмасс, электронно-вычислительных машин первых поколе­ний; начавшаяся в 1980-х гг. пятая большая повышательная вол­на — с массовым внедрением микропроцессоров, биотехноло­гии, нетрадиционной энергетики и т.д.

В современной экономической литературе вопросы прогно­зирования макроэкономической динамики наиболее подробно проанализированы в работах С. Глазьева. Так, им предложена классификация концептуальных признаков технологических укладов (табл. 10).

Хронология и характеристика технологических укладов

Период доминирования	1770-1830 гг.	1830-1880 гг.	1880-1930 гг.	1930-1980 гг.	От 1980-1990 гг. до 2030-2040 (?) гг.
Технологичес­кие лидеры	Великобритания, Франция, Бельгия	Великобритания, Франция, Бельгия, Германия, США	Германия, США, Великобритания, Франция, Бельгия, Швейцария, Нидерланды	США, страны Западной Европы, СССР, Япония	Япония, США, ЕС
Развитые страны	Германские госу­дарства, Нидер­ланды	Италия, Нидер­ланды, Швейца­рия, Австро-Венг­рия, Россия	Россия, Италия, Дания, Австро- Венгрия, Канада, Япония, Испания, Швеция	Бразилия, Канада, Австралия, новые индустриальные страны Юго- Восточной Азии	Латинская Амери­ка, Юго-Восточная Азия, Австралия, Россия и СНГ
Ядро технологи­ческого уклада	Текстильная про­мышленность, текстильное маши­ностроение, выплавка чугуна, обработка железа, строительство каналов, водяной двигатель	Паровой двигатель, железнодорожное строительство, транспорт, маши- но- и пароходо­строение, угольная, станко-инструмен­тальная промыш­ленность, черная металлургия	Электротехничес­кое, тяжелое машиностроение, производство и прокат стали, линии электропе­редачи, неоргани­ческая химия	Автомобиле-и тракторостроение, цветная металлур­гия, производство товаров длитель­ного пользования, синтетические материалы, органическая хи­мия, производство и переработка нефти	Электронная про­мышленность, вычислительная, оптико-волоконная техника, програм­мное обеспечение, телекоммуника­ции, роботостро­ение, производство и переработка газа, информационные услуги

Ключевой фактор	Текстильные машины	Паровой двигатель, станки	Электродвигатель, сталь	Двигатель внутреннего сгорания, нефтехимия	Микроэлектрон­ные компоненты
Формирующее­ся ядро нового уклада	Паровые двига­тели, машино­строение	Сталь, электро­энергетика, тяжелое машиностроение, неорганическая химия	Автомобилестрое - ние, органическая химия, производст­во и переработка нефти, цветная металлургия, автодорожное строительство	Радары, строитель­ство трубопрово­дов, авиационная промышленность, производство и переработка газа	Биотехнологии, космическая техника, тонкая химия
Преимущества данного техно­логического уклада по срав­нению с пред­шествующим	Механизация и концентрация производства на фабриках	Рост масштабов и концентрация производства на основе использо­вания парового двигателя	Повышение гиб­кости производства на основе исполь­зования электро­двигателя, стандартизация производства, урбанизация	Массовое и серий­ное производство	Инди видуализация производства и потребления, повышение гиб­кости производст­ва, преодоление экологических ограничений по энерго- и материа- лопотреблению на основе АСУ, де­урбанизация на основе телекомму­никационных тех­нологий

Современные российские экономисты С. Меньшиков и Л. Кли­менко выделяют в концепции Кондратьева следующие основные положения.

1. Капиталистическая экономика представляет собой движе­ние вокруг нескольких уровней равновесия. Равновесие основ­ных капитальных благ (производственная инфраструктура плюс квалифицированная рабочая сила) со всеми факторами хозяй­ственной и общественной жизни определяет данный техничес­кий способ производства. Когда это равновесие нарушается, возникает необходимость в создании нового запаса капиталь­ных благ.

2. Обновление основных капитальных благ происходит не плавно, а толчками. Изобретения и нововведения при этом иг­рают решающую роль.

3. Продолжительность длинного цикла определяется сред­ним сроком жизни производственных инфраструктурных соору­жений, которые являются одним из основных элементов капи­тальных благ общества.

Важную роль в развитии инновационной теории цикла сыг­рал австрийский экономист Й.Шумпетер. Он считал, что цик­лический характер экономических процессов объясняется но­вовведениями. Главную роль в их применении в экономике он отводил предпринимателям.

В настоящее время инновационная теория цикла достаточно популярна. Ее основные положения используют представители различных макроэкономических концепций. Например, С. Мень­шиков и Л. Клименко предприняли интересную попытку ана­лиза инновационных теорий с марксистских позиций, считая, что недостатком проведенного Кондратьевым исследования яв­ляется отсутствие в нем анализа долгосрочных колебаний сред­ней нормы прибыли. Между тем динамика этого показателя, играющего важную роль в развитии капиталистической эконо­мики, позволяет многое объяснить в механизме длинной волны. С. Меньшиков и Л. Клименко предложили следующую трактов­ку последовательной смены повышательной и понижательной фаз долгосрочного цикла. В повышательной фазе преобладает инерция уже созданной экономической структуры: основные ка­питальные блага должны окупиться. Это заставляет придержи­ваться сложившегося технического направления, вводить нов­шества только в его рамках. Высокая общая норма прибыли в фазе подъема препятствует вложениям в принципиально новые технические направления, так как они не обещают существен­ного увеличения прибыли и сопряжены с крупным риском. В таких условиях капитал вкладывается во все менее крупные мо­дификации, дающие меньшую отдачу. В результате происходит постепенное исчерпание потенциала данного технического на­правления.

Доминирующая тенденция технического прогресса ведет к постоянному росту капиталовооруженности при отставании ро­ста производительности труда. Вследствие этого начинает падать капиталоотдача, за ней — средняя норма прибыли. Начавшееся снижение общей нормы прибыли вызывает спад инвестицион­ной активности. Снижается спрос на инвестиционные и связан­ные с ними товары, ухудшаются общие условия реализации при­бавочной стоимости. Возникает недогрузка производственных мощностей, перенакопление капитала, что еще больше ускоряет падение средней нормы прибыли. В результате достигается вер­хняя поворотная точка длинной волны: повышательная волна сменяется понижательной.

Рассмотрим теперь механизм достижения нижней поворот­ной точки. В понижательной фазе долгосрочного цикла проис­ходят следующие процессы: основные капитальные блага, свя­занные со старой экономической структурой, по большей части окупились. Поэтому больше нет необходимости придерживать­ся старого технического направления. Между тем в предшеству­ющие годы был создан задел новых открытий и изобретений, не находивших до сих пор практического использования. Теперь же низкая общая норма прибыли способствует вложениям в принципиально новые революционные технические направле­ния, крупные новшества, которые обеспечивают крупные сбе­режения постоянного и переменного капитала.

В результате значительно повышаются темпы роста произ­водительности труда, которые обгоняют темпы роста капитало­вооруженности. Это в свою очередь приводит к увеличению ка- питалоотдачи и нормы прибыли. Рост общей нормы прибыли ведет к возобновлению массовой инвестиционной активности, становятся перспективными вложения в принципиально новые товары. Нарастание капитальных вложений создает дополни­тельный спрос на инвестиционные и связанные с ними товары.

Новая техника и новые товары требуют создания новых пред­приятий, новой инфраструктуры, обновления основных капи­тальных благ. Загрузка производственных мощностей повыша­ется, перенакопление капитала сокращается, что способствует росту средней нормы прибыли.

В итоге в определенный момент достигается нижняя пово­ротная точка длинной волны и понижательная волна вновь сме­няется повышательной.

Проведенное С. Меньшиковым и Л. Клименко исследова­ние позволяет обогатить выводы инновационной теории цикла многими новыми положениями.

Инвестиционная теория цикла

Данная теория наиболее активно разрабатывалась предста­вителями кейнсианской теории. Кейнс объяснял возникнове­ние кризиса недостатком потребительского спроса населения, связывая это с действием основного психологического закона. Здесь наблюдается определенное сходство кейнсианской теории с теорией недопотребления. Но Кейнс в отличие от сторонни­ков этой теории считал, что недостаток потребительского спро­са можно компенсировать расширением инвестиционного спроса. Поэтому в работах представителей кейнсианской теории особое внимание уделяется анализу динамики инвестиций. По мнению кейнсианцев, именно колебания спроса на продукцию инвести­ционных отраслей вызывают циклические колебания в эконо­мике. В послевоенный период, когда кейнсианцы стали зани­маться проблемами не только макроэкономической статики, но и макроэкономической динамики, большую роль в их моделях стал играть анализ эффекта акселератора. Теория акселератора существенно дополняет теорию мультипликатора. Во-первых, в отличие от эффекта мультипликатора, который проявляется на коротких интервалах времени, эффект акселератора действует в долгосрочном периоде. Во-вторых, эффект мультипликатора обусловлен автономными инвестициями, а эфсрект акселерато­ра связан с производными (индуцированными) инвестициями, величина которых зависит от изменения совокупного дохода » предшествующем периоде.

Сам акселератор представляет собой коэффициент, показы­вающий отношение изменения величины производных инвес­тиций к вызвавшему его изменению совокупного дохода (либо потребительского спроса, либо объема готовой продукции):

V =

Y_t-1

(140)

где V — акселератор;

I_t — величина изменения инвестиций в данном году;

Y_t__x — Y_t_₂ — величина изменения совокупного дохода в предшествую­щем году.

Акселератор является количественным выражением принципа акселерации. Этот принцип предполагает, что изменение объе­ма совокупного дохода (или совокупного спроса, или готовой продукции) всегда вызывает большее в относительном выраже­нии изменение объема производных инвестиций. Этот принцип действует как в период подъема, так и в фазе кризиса. В фазе подъема прирост объема совокупного дохода вызывает более высокие темпы увеличения производных инвестиций. Напро­тив, в фазе кризиса снижение объема совокупного дохода вле­чет за собой более глубокое падение производных инвестиций.

Принцип акселерации впервые был выдвинут французским экономистом А.Афтальоном в 1913 г. и в дальнейшем разрабо­тан американским экономистом Д. Кларком в 1919 г. В после­военный период эффект акселератора был подробно проана­лизирован в работах Дж. Хикса, Р. Хааррода, П. Самуэльсона и А. Хансена.

Эффект акселератора объясняется двумя основными факто­рами: длительностью сроков изготовления оборудования и дли­тельностью сроков использования оборудования, вследствие чего процентное отношение между величиной новых инвестиций и инвестиций на восстановление основного капитала оказывается больше процента прироста продукции, спрос на которую выз­вал новые инвестиции.

В послевоенный период представители кейнсианской мак­роэкономической теории разработали ряд моделей макроэконо­мической динамики (делового цикла), в которых проанализи-

ровали совместный эффект мультипликатора и акселератора, т.е. совокупный эффект автономных и производных инвестиций. Совместное действие этих эффектов обеспечивает экономический рост. Первоначальный прирост автономных инвестиций ведет к приросту совокупного дохода, который обеспечивает увеличение объема производных инвестиций. Рост производных инвестиций в свою очередь вызывает прирост совокупного дохода и т. д.

Анализ этих эффектов йозволил Дж.Хиксу сформулировать уравнение национального дохода:

Y,- А, + (1 - s)+У(У,_₁ - (141)

где A_t — автономные инвестиции;

(1 — s) — склонность к потреблению;

(1 — £)Р,_1 — совокупное потребление;

V(Y_t__x — Y_f_₂) — производные инвестиции.

В зависимости от соотношения мультипликатора и акселе­ратора динамика абсолютной величины национального дохода или его прироста может принимать либо циклический, либо равномерный характер. Хикс определил следующее условие воз­никновения циклических колебаний в экономике:

[(1 -s) + V]²<4V (142)

Представителями кейнсианской теории более подробно были проанализированы различные варианты макроэкономической ди­намики в зависимости от значения акселератора (модель дело­вого цикла Самуэльсона-Хикса), которые отражены в табл. 11.

В инвестиционной теории цикла большое внимание уделя­ется эффекту запаздывания (временных лагов) в инвестицион­ном процессе. Выделяют три основных лага:

• между изменениями дохода и решением предпринимате­лей осуществить инвестиции;

• между решением предпринимателей об осуществлении инвестиций и реальными затратами на потребление продукции инвестиционных отраслей;

• между началом осуществления инвестиций и получением реального экономического эффекта от этих инвестиций.

Таблица 11

Компаративный анализ макроэкономической динамики в зависимости от значения акселератора

Значение акселератора	0<F<(1 -yfS)2	(\-yfS)2<V<\	\<V<(\ +yfs f	(1+y/Sf<V
Виды	Затухающий,	Затухающий,	Растущий,	Растущий,
динамики	колебания	колебания	колебания	колебания
	отсутствуют	присутствуют	присутствуют	отсутствуют
Наличие фазы кризиса	Нет	Есть	Есть	Нет

Инвестиционная теория циклов подвергается критике со стороны представителей марксистской теории. Они называют следующие ее недостатки:

1. реальные причины и закономерности циклов подменя­ются анализом чисто технических зависимостей;

2. динамика инвестиций в этих теориях ставится в зави­симость от величины дохода и потребительского спроса, тогда как в действительности она зависит от нормы и массы при­были;

3. в концепции акселератора не находит своего отражения фактор НТП, поэтому, в частности, не учитывается снижение капиталоемкости продукции, а также возможность увеличения объема производства не за счет новых инвестиций, а при более эффективном использовании уже имеющегося основного ка­питала.

Денежная (монетарная) теория цикла

Эту теорию выдвинул М.Фридмен. Проанализировав осо­бенности кризисов в экономике США, он пришел к выводу, что все они были вызваны неправильной кредитно-денежной поли­тикой государства. Например, Фридмен считал, что Великая депрессия вызвана ошибочными действиями Федеральной ре­зервной системы, которая допустила неоправданное снижение объема денежной массы в обращении.

6. ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ И ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

В последнее время экономическая теория стала уделять зна­чительно больше внимания анализу демографических и эколо­гических аспектов экономического развития. Это дает возмож­ность полнее охарактеризовать механизм и противоречия экономического роста в современных условиях.

Демографические аспекты экономического развития

Поскольку народонаселение является основой и субъектом общественного производства, выявление роли демографических факторов в экономическом развитии очень важно. Народонасе­ление — это непрерывно возобновляющаяся совокупность лю­дей. В процессе своего развития человечество последовательно прошло через несколько типов воспроизводства населения.

Первый из них (архетип) характерен для ранних этапов раз­вития человечества. Ему свойственно сочетание высокой рож­даемости и высокой смертности. В этих условиях население росло очень медленными темпами.

Второй тип называется традиционным. Ему присуще сочета­ние сохраняющейся высокой рождаемости и значительно сни­зившейся смертности. В таких условиях темпы прироста населе­ния резко возрастают, возникает так называемый демографический взрыв. Различают малый и большой демографические взрывы. Малый демографический взрыв, произошедший в Европе в XIX в., привел к удвоению ее населения даже при эмиграции десятков миллионов человек. Большой демографический взрыв начался в 1950-е гг. в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки. Поскольку в них проживает около 70% населения Зем­ли, произошедший здесь демографический взрыв превратился в мировой. Достаточно сказать, что по сравнению с 1950 г. числен­ность населения Земли удвоилась.

Демографические взрывы - это временные явления. По мере их завершения складывается третий, довременный, тип воспро­изводства населения. Его отличительная особенность — сочета­ние низкой смертности и невысокой рождаемости. При этом типе воспроизводства население либо вообще не растет, либо увеличивается крайне незначительно. Переход к данному типу уже завершился в развитых и постепенно происходит в развива­ющихся странах.

Четвертый, регрессивный, тип воспроизводства наблюдается редко, в основном в условиях очень глубоких и затяжных соци­ально-экономических кризисов. Сочетание высокой смертнос­ти и низкой рождаемости приводит к абсолютному сокращению численности населения. К сожалению, именно этот тип воспро­изводства населения с 1992 г. характерен для Российской Феде­рации. Согласно предварительным итогам Всероссийской пере­писи 2002 г. население России составляет свыше 143,3 млн чел.

Анализ влияния демографических факторов на процесс эко­номического развития нашел отражение в различных теориях.

Мальтузианская теория народонаселения

Данная теория была разработана английским экономистом Т.Мальтусом в конце XVIII - начале XIX в. Он рассмотрел различные тенденции роста народонаселения и средств суще­ствования. Если население удваивается каждые 25 лет и возрас­тает в геометрической прогрессии (1, 2, 4, 8, 16, 32, 64, 128, 256 и т.д.), то средства существования, по утверждению Мальтуса, даже при самых благоприятных условиях не могут возрастать быстрее, чем в арифметической прогрессии (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 и т.д.). При таких условиях через два столетия численность населения относилась бы к средствам существования, как 256 к 9, а через три столетия — как 4096 к 13 и т.д. В этом постоянном стремлении населения к размножению, превышающему сред­ства существования, и состоит, по словам Мальтуса, неизмен­ный, вечный закон народонаселения. Излишек населения обре­чен на нищету, голод и вымирание. Главная причина бедности не зависит от экономической или политической системы. С точки зрения Мальтуса, она обусловлена слишком быстрым размно­жением человеческого рода. Поэтому народ сам должен винить себя за бедность. Никакие реформы ничего не могут изменить. Есть только один выход — это сокращение численности населе­ния. Средствами против чрезмерного размножения он считал либо «нравственное обуздание» (воздержание от брака неиму­щих), либо — и на это Мальтус возлагал главные надежды — пороки и всякого рода несчастья (изнурительный труд, голод, нищета, болезни, эпидемии, войны и т.п.).

Доктрина Мальтуса является спорной в методологическом отношении. Он переносил на общество законы природы, хотя в отличие от растений и животных люди не только потребляют, но и сами производят и увеличивают свои средства существова­ния. Следует также иметь в виду, что прогрессии Мальтуса ос­нованы на прямой фальсификации статистических данных. На­пример, свою геометрическую прогрессию он выводил из данных о росте населения США в XVI-XVIII вв., совершенно игнори­руя тот факт, что население США росло в тот период главным образом за счет иммиграции. Мальтузианская концепция всегда имела немало сторонников. В настоящее время ее популярность резко возросла: появилось так называемое неомальтузианство, что связано с большим демографическим взрывом.

Маржиналистская теория народонаселения

В наиболее полном виде она представлена в работах фран­цузского демографа XX в. А. Сови. В современной российской экономической теории данный подход развивал Д.Черников. Центральное место в этой теории занимает идея демографичес­кого оптимума, т.е. оптимальной численности населения. Сови понимал, что конкретная величина этого оптимума зависит от комплекса разнообразных условий (природных, технических, социально-экономических), потому определить ее трудно. Глав­ную роль в оценке оптимума играет эмпирический критерий: если в той или в иной стране имеет место безработица, то фак­тическая численность населения превышает оптимальную. Сови утверждал: нельзя считать, что населения вообще слишком много (как утверждают мальтузианцы) или слишком мало. Надо гово­рить о том, много его или мало по сравнению с оптимальной численностью. Сам демографический оптимум — величина, под­верженная изменению.

А. Сови в своих выводах широко использовал положения маржиналистской экономической теории, в частности, вывод о существовании обратной зависимости между уровнями заработ­ной платы и занятости. Однако в своих рассуждениях он пере­ставлял местами функцию и аргумент. Если у маржиналистов уровень заработной платы определяется числом занятых, то у Сови, напротив, численность населения определяет все ключе­вые макроэкономические параметры, в том числе и уровень за­работной платы.

В своем анализе Сови широко использует такое понятие, как экономические границы минимальной и максимальной чис­ленности населения. Минимальная численность населения с экономической точки зрения определяется потребностями об­щественного разделения труда. Его минимально допустимый уровень возможен только при определенной численности. Если же она будет меньше, то производительность труда и уровень жизни окажутся ниже минимального.

Экономическую границу максимальной численности насе­ления определяют, исходя из возможности и целесообразности вовлекать в хозяйственный оборот все новые и новые природ­ные ресурсы до тех пор, пока производительность труда и уро­вень жизни не упадут ниже минимально допустимой величины.

Экономические границы минимальной и максимальной чис­ленности населения достаточно подвижны, так как основыва­ются на непрерывно возрастающем допустимом жизненном уров­не. Внутри этих границ и находится оптимальная численность (рис.36).

Здесь ось абсцисс отражает численность населения (7V); ось ординат — ВНП (ВВП) на душу населения (Y/N).

Как видно из графика, минимальная (N_min) и максимальная (W_max) численность населения соответствует минимальному по­казателю уровня жизни (Y/N)_min Оптимальная численность на­селения (N_Qpt) достигается при уровне жизни, имеющем макси­мальное значение (Y/N)_max

Для усложнения анализа в модель вводится величина пре­дельного продукта. Оптимальная численность населения дости­гается при равенстве предельного продукта и максимального значения уровня жизни.

Ранее предполагалось, что все население экономически ак­тивно. Следующий этап исследования в маржиналистской де­мографической теории — введение в анализ экономически не­активного населения. Если к активному населению добавляется неактивное, то уровень жизни в целом снижается, а значит, со­кращается максимальная численность населения. Если же часть активного населения перейдет в неактивное, то уменьшения мак­симальной численности населения может не произойти. Это воз­можно тогда, когда размер предельного продукта, производимо­го дополнительным работником, окажется столь незначительным, что будет меньше минимально необходимого уровня жизни. При этом окажется более предпочтительным переход части активно­го населения в неактивное, поскольку необходимые средства су­ществования неактивных лиц меньше, чем активных.

Теперь рассмотрим влияние неактивных лиц на оптимальную численность населения. Если фактическая численность населения страны меньше оптимальной, то предельный продукт выше пока­зателя уровня жизни. При этом оптимальная численность населе­ния может быть достигнута на основе иммиграции трудоспособ­ного населения. Если же фактическая численность населения больше оптимальной, то предельный продукт будет ниже показа­теля уровня жизни. Тогда оптимальная численность населения может быть достигнута на основе эмиграции трудоспособного на­селения в страны с более высоким предельным продуктом.

Маржиналистская теория дает своеобразную трактовку вли­яния распределения произведенного продукта на оптимальную численность. Неравенство доходов, с точки зрения Сови, умень­шает максимальную численность населения, но увеличивает оптимальную численность, поскольку устраняет перенаселение. Стремление же к устранению неравенства может создать пере­население там, где его нет, и обострить его там, где оно есть.

До сих пор анализ строился на предпосылке, согласно кото­рой все население является экономически активным и произве­денный продукт целиком потребляется им. Реально же населе­ние включает и различные категории неактивных лиц — это прежде всего старики и дети. Соответственно должно быть транс­формировано определение уровня жизни. Если раньше послед­ний характеризовался продуктом, создаваемым одним произво­дителем, то теперь его можно определить посредством продукта, приходящегося на его долю.

Коль скоро к активному населению добавляется то или иное число неактивных лиц, уровень жизни населения в целом по­низится, ибо то же количество работников будет располагать меньшим объемом средств существования. Следовательно, в этом случае максимум населения сократится. Если же часть активного населения перейдет в состав неактивного, то умень­шения максимального количества населения может и не быть.

Поскольку продукт, создаваемый дополнительным работ­ником, невелик, могут возникнуть условия, когда предпочти­тельным окажется переход части населения из активного в пас­сивное. И это не просто теоретические выкладки; подобные перемещения наблюдаются, к примеру, в слаборазвитых и гу­стонаселенных районах Юго-Восточной Азии.

Все изложенное создает предпосылки для перехода к ана­лизу оптимальной численности населения. Он требует приня­тия двух гипотез:

1. удельный вес неактивной категории в общей численно­сти населения постоянен (это соответствует случаю, когда ос­таются неизменными рождаемость или смертность либо старе­ние населения происходит при равенстве потребностей детей и стариков);

2. постоянна численность неактивной части населения (си­туация эмиграции или иммиграции населения).

Если в какой-либо стране производимый продукт распреде­ляется поровну, то численность населения возрастает до предела, предопределяемого минимальным уровнем жизни. Присвоение большей доли продукта определенной категорией населения оз­начает, что на остальных приходится меньшая часть продукта. Следовательно, из-за неравенства в распределении продукта со­кращается максимальная численность населения.

Каково же влияние, оказываемое неравенством в распреде­лении продукта на оптимальную численность населения?

Допустим, величина изъятия пропорциональна численно­сти населения. Тогда уровень жизни каждого индивида снижа­ется на строго фиксированную величину, не зависящую от чис­ленности населения. Это ведет к смещению ординаты на одну и ту же величину, не изменяя оптимальной численности насе­ления. Могут быть и случаи изъятий, зависящих от произве­денного продукта. Коль скоро величина изъятия пропорцио­нальна произведенному продукту, величина последнего, приходящаяся на одного жителя, уменьшается в одинаковой пропорции и не изменяет оптимальной численности населе­ния. Если же величина изъятия возрастает быстрее, чем объем произведенного продукта, то оптимальное количество населе­ния сокращается, а если медленнее — возрастает.

Таким образом, различные варианты распределения про­изведенного продукта могут и не влиять на оптимальную чис­ленность населения, но могут также сокращать и увеличивать ее. Максимальное же количество населения при всех вариан­тах, допускающих неравенство в распределении произведен­ного продукта, обязательно сокращается.

Развернутый анализ проблемы оптимальной численности на­селения строился на тех предпосылках, что в стране произво­дится только один продукт и отсутствует технологический про­гресс. Теперь эти предпосылки снимаются, и прежде всего вводит­ся допущение относительно функционирования трехсекторной экономики, включающей первичный, вторичный и третичный секторы.

Первичный сектор связан с использованием природных ресур­сов; вследствие их ограниченности для него характерно уменьше­ние предельного продукта по мере роста занятого населения.

Вторичному сектору, охватывающему переработку сырья и материалов в конечные продукты, свойствен рост предельного продукта по мере увеличения занятого населения вследствие раз­вития разделения труда и задействования возможностей органи­зации массового производства.

В третичном секторе, где применяется квалифицированный труд, практически отсутствует связь с потреблением природных ресурсов, сырья и материалов, а связь со средствами труда, про­

изводимыми вторичным сектором, имеет некапиталоемкий ха­рактер. Здесь наблюдается постоянство предельного продукта по мере роста численности занятого населения.

Если в экономике имеется только первичный сектор, для которого характерен убывающий предельный продукт, то оп­тимальное население оказывается весьма малочисленным. На­против, если экономика сводится только ко вторичному секто­ру с типичным для него возрастающим предельным продуктом, то оптимальная численность населения может стать бесконечно большой.

Отсюда ясно: оптимальная численность населения имеет тен­денцию к росту, когда изменения в структуре экономики на­правлены в пользу производства продуктов вторичного и тре­тичного секторов за счет доли первичного сектора.

Вторая предпосылка нового этапа анализа оптимального количества населения — введение в исследование техноло­гического прогресса. Он может быть капиталоемким или ка­питалосберегающим, но в любом случае трудосберегающим, а следовательно, ведущим к росту максимальной численности населения.

Целесообразно рассмотреть варианты нейтрального, про- цессивного и рецессивного технологического прогресса.

Под нейтральным технологическим прогрессом понимает­ся такой процесс, при котором рост предельного продукта не зависит от динамики количества работающих.

В общем случае нейтральный технологический прогресс не меняет оптимальной численности населения.

При процессивном технологическом прогрессе число рабо­тающих увеличивается однонаправленно с ростом предель­ного продукта. В то же время при рецессивном технологичес­ком прогрессе численность работающих и динамика предель­ного продукта разнонаправлены. Процессивный технологи­ческий прогресс вызывает увеличение оптимальной численности населения, устраняет перенаселение. Рецессивный техно­логический прогресс влечет за собой сокращение оптималь­ной численности населения, устраняет недонаселение. Техно­логический прогресс в третичном секторе, как правило, бывает нейтральным и не влияет на оптимальную численность насе­ления.

Общая направленность технологического прогресса, соотно­шение между его процессивными и рецессивными составляю­щими — важнейшая проблема экономической демографии. На первой исторической стадии, после завершения промышленно­го переворота, технологический прогресс носил преимущественно рецессивный характер и сопровождался если и не сокращением оптимальной численности населения, то отставанием его чис­ленности от технологического прироста. На второй стадии тех­нологический прогресс приобрел в основном процессивный характер и стал воздействовать на увеличение оптимальной чис­ленности населения, происходящее на фоне замедления демо­графического прироста, обусловил в развитых странах ликвида­цию застойной безработицы и существенно повысил уровень жизни.

Одним из наиболее известных положений маржиналистской демографической теории является обоснование необходимости демографических инвестиций. Речь идет как об инвестициях в жилищное строительство, образование, здравоохранение, так и о капиталовложениях, необходимых для обеспечения рабочими местами возросшего количества трудоспособного населения.

Марксистская демографическая теория

Представители марксистской теории (К. Маркс, Ф. Энгельс, А. Боярский, Д. Валентей, В. Феодоритов) предложили прин­ципиально иной подход к анализу проблемы народонаселения. Они возражали против попыток представить главной причиной голода, нищеты и других бедствий трудящихся чрезмерную чис­ленность населения, а не существующие общественные отно­шения. Таким образом, марксизм отрицает существование не­коего «вечного» закона народонаселения. В действительности каждому способу производства свойственны свои, особенные, имеющие исторический характер законы народонаселения. В частности, капиталистический закон народонаселения состоит в том, что вместе с накоплением капитала неизбежно образует­ся и все более возрастает излишнее .по сравнению с потребнос­тями капитала количество рабочего населения. В условиях со­циалистической плановой экономики начинает действовать социалистический закон народонаселения. Он состоит в том, что общество планомерно обеспечивает полную занятость и наи­более рациональное использование трудовых ресурсов.

Поскольку в разных экономических системах действуют свои законы народонаселения, само понятие оптимальной числен­ности населения также будет различным. При капитализме оп­тимальную численность населения можно определить исходя из потребностей накопления капитала.

Накопление капитала регулируется отнюдь не темпами роста населения. Не будущие дополнительные рабочие предъявляют спрос на рабочие места, а, наоборот, капитал предъявляет спрос на рабочую силу в той мере, в которой она сама себя не сделала излишней, создавая заменяющие ее орудия труда. Накопление в капиталистическом хозяйстве производится ради увеличения при­были. Следовательно, для капитализма оптимальная численность населения определяется спросом на рабочую силу, обусловлен­ным процессом накопления, дополненным некоторой резервной армией, достаточной для обеспечения циклических подъемов производства и для давления на работающих.

Для социалистического общества оптимальная численность населения — это такая его численность, при которой достигает­ся наиболее рациональное использование трудовых ресурсов и наиболее высокий уровень жизни. При этом темпы роста трудо­вых ресурсов должны находиться в оптимальном соотношении с темпами роста производственных фондов. Таким образом, представители марксистской теории не отрицают того, что в определенных условиях желательным может быть уменьшение темпов роста населения и даже его прекращение.

В. Феодоритов, подробно рассмотрев систему взаимосвязей, регулирующих действие закона народонаселения при социализ­ме, пришел к следующим выводам.

1. Чем выше темпы роста национального дохода при данной норме накопления, тем более благоприятны условия для роста населения и создания новых рабочих мест.

2. Чем выше степень удовлетворения потребностей трудя­щихся, тем выше уровень совпадения интересов общества и семьи по поводу рождаемости.

3. Чем выше рост населения и трудовых ресурсов, тем боль­ше проявляется необходимость в экстенсивном расширенном воспроизводстве, тем большая часть фонда накопления идет на создание новых рабочих мест и меньшая - на техническое пере­вооружение. В связи с этим производительность труда, а затем и реальные доходы населения растут медленнее, уменьшается сте­пень удовлетворения потребностей, что вызывает снижение рож­даемости и сокращение экстенсивной нагрузки на фонд накоп­ления.

4. Чем ниже рост населения, тем меньше увеличение трудо­вых ресурсов и тем большая часть накапливаемых средств мо­жет быть направлена на интенсивное воспроизводство.

Усиление внимания к научно-техническому прогрессу уве­личивает темпы роста производительности труда. В некоторых условиях она растет быстрее объема производства. Тогда возни­кает необходимость в сокращении рабочих мест, а полная заня­тость обеспечивается за счет снижения продолжительности ра­бочего времени или за счет новых рабочих мест в отраслях социальной инфраструктуры. В конечном счете возрастают до­ходы, а затем и численность населения, вследствие чего затраты на экстенсивное воспроизводство могут увеличиться.

Через такого рода колебания достигается определенный оп­тимум в движении вещественного и личного факторов произ­водства, в обеспечении максимального эффекта при их исполь­зовании.

6. ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА

Экологический кризис настоятельно требует внесения серь­езных коррективов в процесс экономического развития. Прак­тически во всех ранее рассмотренных моделях экономического роста не уделяется должного внимания природному фактору. Они исходят из представлений о безграничности природного потенциала общественного производства, неисчерпаемости при­родных ресурсов Земли. Однако в 1970-е гг., когда экологичес­кая проблема резко обострилась, недостатки традиционных мо­делей экономического роста стали очевидны. В этих условиях на Западе усиливается критика теории и практики экономичес­кого роста, часто доходящая до отрицания самой необходимос­ти роста. Возникает концепция, «нулевого роста», в рамках кото­рой было разработано несколько моделей развития мировой системы. Их авторами обоснован вывод о том, что Земля имеет количественный предел нагрузки от деятельности человека (ан­тропогенной нагрузки). Для оценки предельных возможностей Земли предложены две модели — ресурсная и биосферная.

В ресурсной модели Земля рассматривается как источник сырьевых и продовольственных ресурсов. Эту модель разработа­ли Д. и Д. Медоузы (США) и Й. Рандерс (Норвегия). Они прове­ли математическое моделирование состояния мировой системы на временном участке XX—XXI столетий, изучив изменения пяти основных параметров: населения, ресурсов, промышленной про­дукции, продуктов питания и загрязнения. Моделирование пока­зало, что если сохранится способ производства и потребления, а также темпы роста населения и экономики, скорость использо­вания природных ресурсов, то мировая система потерпит ресурс­ную катастрофу в 2020—2030 гг.

Катастрофы можно избежать, если человечество откажется от экономического роста («нулевой рост»). Следует также резко ог­раничить темпы роста населения, прежде всего в развивающихся странах, введя ограничения на численный состав семьи (не более двух детей). В этом случае параметры мировой системы будут ста­билизированы на всем протяжении XXI в., причем численность населения — на уровне 7,7 млрд чел. Это, по существу, допусти­мое население Земли в оптимистической ресурсной модели.

Основу биосферной модели мировой системы составляет тео­рия устойчивости биосферы, которую разработал доктор физико- математических наук В. Горшков (Россия). Биосфера рассматри­вается как живая саморегулирующаяся система, стабилизирующая окружающую среду и климат Земли. Биосфера остается устойчи­вой, пока млекопитающие,- включая человека, требуют не более 1% продукции биоты; остальные 99% обеспечивают функциони­рование биоты. Указанный порог устойчивости биосферы соот­ветствует примерно 1 млрд чел. населения Земли.

Таким образом, концепция «нулевого роста» представляет собой вариант неомальтузианской концепции. Она подвергалась резкой критике, особенно в развивающихся странах, обществен­ность которых увидела в ней попытку рассматривать рост насе­ления в этих странах как главную причину загрязнения окружа­ющей среды и истощения природных ресурсов. Объективные данные действительно подтверждают, что во многих развиваю­щихся странах годовые темпы прироста ВВП, ежегодное увели­чение загрязнения окружающей среды в основном обусловлены быстрым возрастанием численности населения.

Однако основная доля мирового загрязнения окружающей среды приходится на развитые страны. В этих странах с медлен­но растущим населением загрязнение окружающей среды в зна­чительной степени является результатом роста уровня душевого потребления. В то же время следует учитывать и роль демогра­фически обусловленного загрязнения окружающей среды в дан­ных странах, поскольку каждое дополнительное рождение там связано в конечном счете с гораздо большими затратами средств и ресурсов, чем в странах развивающихся. Так, появление на свет одного североамериканца несет угрозу загрязнения окру­жающей среды примерно в 100 раз большую, чем рождение ре­бенка в развивающихся странах. Подсчитано, что количество земли, воды, удобрений, идущих на содержание одного жителя США, в 5 раз превышает соответствующие показатели для жи­теля Индии, Нигерии или Колумбии.

Наибольший процент потребления мировых ресурсов и заг­рязнения среды приходится на США, которые потребляют еже­годно более Уз мировых природных ресурсов и дают до 40—50% глобальных загрязнений окружающей среды. При этом населе­ние США составляет всего около 6% численности мирового на­селения. Как отмечает индийский экономист Р. Ананд, если бы душевой доход в мире достиг уровня США, то это потребовало бы увеличения годового производства железной руды в 75 раз, меди и свинца — в 100, олова — в 250 раз. Если бы в Индии количество применяемых удобрений, приходящееся на душу на­селения, достигло уровня Нидерландов, то Индия потребляла бы половину всего нынешнего мирового производства удобрений.

Концепция «нулевого роста» не была принята ни развиты­ми, ни развивающимися странами. Совершенно очевидно, что прекращение экономического роста — это, по существу, отказ от увеличения научно-технического, экономического и военно­го потенциала, а также от возможностей повышения уровня жизни населения. Поэтому на смену концепции «нулевого рос­та» пришла концепция экоразвития (Я.Тинберген, М.Стронг). Ее сторонники не ставят под сомнение целесообразность эко­номического роста, однако считают, что он в полной мере дол­жен учитывать экологический фактор, не приводить к уничто­жению природной среды.

Концепция устойчивого развития

Впервые понятие «устойчивое развитие» было использовано в докладе Генеральной Ассамблеи ООН «Наше общее будущее», который подготовила и опубликовала в 1987 г. Международная комиссия по окружающей среде и развитию. Конференция ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, июнь 1992 г.; провозгласила необходимость перехода мирового сообщества на путь устойчивого развития, призвав страны мира разработать национальные стратегии такого развития. В настоящее время дано много определений устойчивого развития, но все они в основном сводятся к следующему: устойчивое развитие обеспе­чивает необходимый баланс между решением социально-эконо­мических проблем и сохранением окружающей среды, удовлет­ворением основных жизненных потребностей нынешнего поколения и сохранением таких возможностей для будущих по­колений.

Концепция устойчивого развития включает в себя ряд важ­ных положений.

1. Каждая страна обязана признать, что в центре внимания находятся люди, которые должны иметь право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой.

2. Охрана окружающей среды должна стать неотъемлемой составной частью процесса развития и не может рассматривать­ся в отрыве ог него.

3. Право на развитие должно реализовываться таким обра­зом, чтобы в равной мере обеспечить удовлетворение потребно­стей в экономическом и духовном развитии и сохранение окру­жающей среды как для нынешнего, так и для будущих поколений.

4. Необходимо стремиться к уменьшению разрыва в уровне жизни в рамках мирового хозяйства.

В итоговом документе конференции в Рио-де-Жанейро, на­званном «Повестка дня на XXI век», нашли свое отражение мно­гие проблемы, связанные с обеспечением устойчивого разви­тия. В частности, было отмечено, что движение к устойчивому развитию не наберет силу, пока для развивающихся стран, на­ходящихся под бременем внешней задолженности, будут созда­ваться препятствия, ограничивающие их доступ к рынкам, а цены на сырьевые ресурсы и условия торговли для них останутся не­удовлетворительными. По всем этим показателям ситуация в мире за предшествующее десятилетие не улучшилась. Очень низкие и продолжающие снижаться цены на большинство сырьевых то­варов на международном рынке вынуждают развивающиеся стра­ны делать новые займы, чтобы оплачивать проценты по преж­ним. Без серьезной помощи извне они не в состоянии вырваться из этого замкнутого круга и включиться в процесс движения к устойчивому развитию. Развитым странам было рекомендовано способствовать такой структурной перестройке экономики раз­вивающихся стран, которая вела бы к сокращению их внешней задолженности. Важно, чтобы программы структурной перестрой­ки не оказывали негативного воздействия на окружающую сре­ду и социальное развитие и содействовали целям устойчивого развития.

Конференция указала на необходимость экономного, пре­дельно рационального использования природных ресурсов на всех уровнях. Поэтому рекомендации по изменению структур потребления относятся одновременно к промышленности, до­машним хозяйствам и отдельным лицам. В промышленности изменение структуры потребления означает снижение материа- ло- и энергоемкости производства, максимальное сокращение отходов, уменьшение оборота токсичных веществ и расширение использования возобновляемых ресурсов, включая источники энергии. Необходим переход к ценообразованию, учитывающе­му экологические критерии (цену ущерба окружающей среды) и стимулирующему использование новых экологически безопас­ных ресурсо- и энергосберегающих технологий, в сочетании с системой налогов и штрафов. Правительствам следует занимать активную позицию в формировании рациональных структур потребления, особенно в странах, где государственный сектор играет важную роль в экономике и может оказать существенное влияние на решения корпораций и мнение общественности.

Конференция обратила внимание на важность широкого внедрения экологически чистых технологий, биотехнологий и развитие других направлений, обеспечивающих охрану окружа­ющей среды.

В «Повестке дня на XXI век» были также определены источ­ники финансирования этих мероприятий. Большую роль здесь должны сыграть государственный и частный секторы каждой страны. Для развивающихся стран, особенно наименее разви­тых, одним из основных источников внешнего финансирования является Фонд официальной поддержки развития (ФОПР). Раз­витые страны подтверждают свое обязательство достичь при­знанного ими целевого показателя ООН для ФОПР, составляю­щего 0,7% валового национального продукта. Странам, находящимся на этапе перехода к рыночной экономике, предо­ставляется возможность определить размер своего взноса в ФОПР на добровольной основе. Предполагается помощь развивающимся странам и по другим каналам — через Программу развития ООН, по программам двустороннего характера, путем облегчения бре­мени задолженности и инвестирования иностранного капитала.

Стратегии перехода к устойчивому развитию разрабатыва­лись во многих странах, в том числе и в России. 1 апреля 1996 г. Президент Российской Федерации подписал Указ «О концеп­ции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию».

31 августа 2002 г. была принята Экологическая доктрина Российской Федерации (распоряжение Правительства РФ №1225-р), в которой были сформулированы цели, задачи и принципы государственной экологической политики, а также прописаны инструменты обеспечения экологической безопас­ности России.

Концепция устойчивого развития имеет несомненные дос­тоинства. Во-первых, в ней придается особое значение экологи­ческому фактору процесса социально-экономического развития. Во-вторых, она подчеркивает важность преодоления глубокого разрыва между богатыми и бедными странами для достижения устойчивого развития. В-третьих, она обосновывает невозмож­ность для развивающихся стран механического повторения того пути, по которому идут развитые страны.

В то же время следует отметить, что механизм практической реализации требований устойчивого развития до сих пор не оп­ределен и вызывает острые споры. Так, представители марксист­ской теории (Р. Косолапов, В. Коптюг, А. Федотов) отмечают, что трактовка концепции устойчивого развития в правящих кру­гах западных стран фактически означает консервацию нерав­ноправного положения развивающихся стран в мировом хозяй­стве. Она не предполагает каких-либо радикальных перемен в системе международного разделения труда, в частности, не пре дусматривает ликвидацию неэквивалентного обмена между раз­витыми и развивающимися странами. Развитые страны Запада не намерены пока сократить свой сверхвысокий уровень потреб­

ления природных ресурсов. Обращает на себя внимание также то обстоятельство, что развитые капиталистические страны пос­ле конференции в Рио-де-Жанейро не только не увеличили, но даже сократили объем средств, выделяемых на поддержку пере­хода развивающихся стран к устойчивому развитию. Значитель­ная доля выделяемых средств используется самими развитыми странами, а остальная часть присваивается коррумпированны­ми чиновниками развивающихся стран.

В августе — сентябре 2002 г. в Йоханнесбурге (Южно-Афри­канская Республика) состоялся Всемирный саммит по устойчи­вому развитию, в котором приняли участие 8700 делегатов из 196 стран мира.

На саммите были представлены 200 многонациональных ком­паний («Дюпон», «Тойота», БМВ, «Бритиш Петролиум» и др.). Это было самое большое участие бизнес-сектора в конференци­ях ООН.

Саммит Земли в ЮАР проходил через 30 лет после Сток­гольмской конференции ООН, впервые поставившей в повест­ку дня мировой политики проблему экологии.

Задачей саммита было подведение итогов выполнения ре­шений конференции ООН в Рио-де-Жанейро в 1992 г., приня­тие «Повестки дня на XXI век» и определение путей дальнейше­го развития мирового сообщества. Большинство официальных делегатов признали, что задачи, поставленные в Рио-де-Жаней­ро, не выполнены: социально-экологическая ситуация в мире ухудшилась, размер помощи богатых стран бедным сократился, еще более широкие масштабы приняли процессы глобализации, определяемые политикой ТНК и ВТО (которая была создана в 1995 г. как реакция на конференцию в Рио-де-Жанейро) и вы­водящие мировую экологическую ситуацию из-под контроля.

Таким образом, практическая реализация концепции устой­чивого развития остается достаточно сложной проблемой.

Контрольные вопросы н зздання

1. Дайте классификацию факторов экономического роста.

2. Какие известны типы экономического роста?

3. Назовите основные показатели, характеризующие экономи­ческий рост.

4. В чем состоит проблема определения оптимальной нормы накопления?

5. Каковы основные выводы модели Фельдмана?

6. В чем различие между моделями Харрода и Домара?

7. Каково соотношение между естественным, гарантированным и фактическим ростом в модели Харрода?

8. Перечислите варианты отражения фактора НТП в производ­ственной функции.

9. В чем различия между моделью Солоу и кейнсианскими мо­делями роста?

10. Каковы особенности модели Мида?

11. Какие критические замечания высказываются в адрес нео­классических моделей экономического роста?

12. Охарактеризуйте посткейнсианскую модель экономическо­го роста.

13. Каковы особенности различных фаз среднесрочного эконо­мического цикла?

14. Какие изменения произошли в механизме среднесрочных циклов в послевоенный период и в чем их причины?

15. Что такое долгосрочные экономические циклы?

16. Каковы особенности структурных кризисов?

17. Проанализируйте различные трактовки циклов и кризисов.

18. Что такое эффект акселератора?

19. Перечислите типы воспроизводства населения.

20. Проведите сравнительный анализ различных демографичес­ких теорий.

21. В чем состоит различие между концепциями «нулевого рос­та» и экоразвития?

22. Каковы особенности концепции устойчивого развития?

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Агапова Т.А., Серегина С. Ф. Макроэкономика / Под общ. ред. А.В.Сидоровича. — М., 2001.

Барр Р. Политическая экономия: В 2 т. — М., 1994.

Блауг М. Методология экономической науки, или Как эконо­мисты объясняют: Пер. с англ. / Под ред. В.С.Автономова. — М., 2004.

Брагинский С.В., Певзнер Я.А. Политическая экономия: дискус­сионные проблемы, пути обновления. — М., 1991.

Вечканов Г.С., Вечканова Г.Р. Макроэкономика. — СПб., 2002.

Вечканов Г.С., Вечканова Г.Р. Микро- и макроэкономика: Эн­циклопедический словарь. — СПб., 2001.

Гукасъян Г.М. Экономическая теория: ключевые вопросы: Учеб, пособие. — М., 2005.

Долан Э. Дж., Линдсей Д. Макроэкономика: Пер. с англ. — СПб., 1994.

Дорнбуш Р., Фишер С. Макроэкономика. — М., 1997.

Ефимова А.Г. Экономическая теория в схемах, таблицах, графи­ках: Учеб, пособие. — М., 2004.

Ивашковский С.Н. Макроэкономика. — М., 2002.

Иохин В.Я. Экономическая теория: Учеб, пособие. — М., 2005.

Курс экономической теории / Под ред. М.Н. Чепурина, Е.В. Ки­селевой. — Киров, 1994.

Лившиц А.Я. Введение в рыночную экономику. — М., 1992.

ЛуссЪ А.В. Макроэкономика. - СПб., 2001.

Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: В 2 т: Пер. с англ. — И., 1992.

Макроэкономика / В.М. Гальперин, П.И. Гребенников, А.И. Леус- ский, Л.С. Тарасевич. - СПб., 1994.

Макроэкономика / Под ред. Е.В.Красниковой. — М., 1998.

Макроэкономика. Теория и российская практика: Учебник / Под ред. А.Г.Грязновой, Н.Н.Думной. - М., 2005.

Макроэкономика: Конспект лекций/Авт.-сост. Н.В.Чимерки- на. - М., 2002.

Мэнкью Н.Г. Макроэкономика. — М., 1994.

Пезенти А. Очерки политической экономики капитализма: В 2 т. - М., 1977. - Т. 2.

Политэкономия / Под ред. Д.В.Валового. — М., 2000.

Протас В. Ф. Макроэкономика: структурно-логические схемы. — М., 1997.

Рыночная экономика: В 3 т. Т. 1. Теория рыночной экономики.

Ч. 2. Макроэкономика. - М., 1992.

Сакс Дж. Д., Happen Ф.Б. Макроэкономика. Глобальный под­ход: Пер. с англ. - М., 1996.

Самуэльсон П. Экономика: В 2 т. — М., 1994.

Теория переходной экономики / Под ред. Е.В.Красниковой. - М., 1998. Т. 2.

Туманова Е.А., Шагас Н.Л. Макроэкономика. Элементы про­двинутого подхода: Учебник. — М., 2004.

Учебник по основам экономической теории / Рук. авт. кол В.Р. Камаев. - М., 1994.

Фишер С., Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика. - М., 1993.

Шагас Н.Л., Туманова Е.А. Макроэкономика-2. — М., 1999.

Экономика / Под ред. А.С. Булатова. - М., 1994.

Экономическая теория: Пер. с англ. / Под ред. Дж.Итуэлла, М.Милгейта, П.Ньюмена. — М., 2004.

Экономическая теория: Учебник / Под ред. В.И.Видяпина, А.И.Добрынина, Г.П.Журавлевой. — М., 2005.

СОДЕРЖАНИЕ

МАКРОЭКОНОМИКА 2

ПРЕДИСЛОВИЕ 3

ВВЕДЕНИЕ 5