Город и деревня в их взаимоотношениях

Взаимоотношения между городом и деревней прошли большой исторический путь в своем развитии.

Появление поселений с некоторы­ми признаками будущих городов (ис­следователи поздней первобытности называют их протогородами) означало возникновение различия между типами по-

селения. Тем самым была заложена основа для развитого про­тиворечия между ними, связанная с тем, что горожане и се­ляне оказываются включенными в различные технологиче­ские способы производства. Отделение города от деревни обусловило формирование специфических сельского и ре­месленно-городского образов жизни.

Однако урбанизация постепенно высвечивала и негатив­ные стороны городской жизни: превышающие всякие нор­мы загрязнения воздуха и воды, сведение к минимуму «зеле­ного пространства», превращение населения города по мере роста его численности и концентрированности в «толпу оди­ноких» в отличие от характерных для деревни тесных эмо­ционально-положительных связей между односельчанами; взлет нервно-психических и сердечно-сосудистых заболева­ний в связи со сверхнапряженным городским темпом жиз­ни, шумовыми помехами, отключенностью от физического труда и малоподвижностью. В связи с этим сегодня во мно­гом справедливо говорят, что апогей городской цивилизации уже позади и наступил кризис города как традиционной фор­мы поселения.

Но что это означает? И прежде всего: означает ли это, что процесс урбанизации однозначно сменится противоположным ему по направленности процессом рурализации (от лат. rural — сельский, деревенский)?

Конечно, речь не может идти о рурализации в полном смыс­ле слова. Во-первых, подобная рурализация означала бы свер­тывание большинства индустриальных отраслей и возвращение массы трудоспособного населения к сельскохозяйственному тру­ду, что вряд ли реально и прогрессивно. Во-вторых, подобная рурализация перечеркнула бы все то позитивное, что нес и не­сет в себе город.

Данный вопрос не может решаться по принципу «или-или», или урбанизация или рурализация. Если в процессы, как это не раз было в прошлой истории человечества, не вмешается политический и экономический субъективизм, результатом их явится синтез всего позитивного, что за­ложено в каждом из типов поселения. Уже сейчас, хотя синтез этот осязается только в зародыше, можно обнаружить его основные направления и тенденции: а) использова­ние реакреационных возможностей сельской местности для краткосрочного (ночного и в конце недели) и долгосрочного (во время отпуска) отдыха горожан и их лечения; б) подклю­чение горожан к сельскохозяйственному труду на собствен­ных земельных участках, дачах; в) перенос из города многих Учебных заведений; г) дальнейшая урбанизация — в оп­тимальном варианте — хозяйственной деятельности и со­циальной инфраструктуры в сохраняющихся сельских посе­лениях.

4. Классы и классовые отношения

Классы и экономические отношения

Учение об общественных классах воз­никло еще в домарксовский период. В письме к К.Вейдемейеру от 5 марта 1852 г. К.Маркс отмечал: «что касается меня, то мне не принадлежит ни та за­слуга, что я открыл существование классов в современном об­ществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуаз­ные историки задолго до меня изложили историческое разви­тие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — эконо­мическую анатомию классов»¹.

Однако все домарксовские концепции классов страдали либо метафизичностью, отсутствием исторического подхода, и тогда классы превращались в вечную категорию, в естественный и не­преходящий признак общества (у классиков английской полит­экономии), либо идеализмом, неспособностью увидеть экономи­ческую сущность классов (у французских историков). Сопостав­ляя свои взгляды с воззрениями предшественников, Маркс писал в упомянутом письме к Вейдемейеру: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве... что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства»².

Выяснилось, что классы не всегда существовали и не всегда будут существовать, что они связаны только с теми экономиче­скими способами производства, которые основаны на частной собственности. С таким подходом, разумеется, не все согласны. Особо отметим различные теории насилия, согласно которым социологи ищут причины разделения общества на классы в по­литическом насилии, в покорении одних людей или народов другими. В действительности, и это объяснял еще Ф.Энгельс Е.Дюрингу, насилие может лишь ускорить и углубить классовое разделение общества там, где для этого существуют экономиче­ские причины, а не создать его. Насилие может передать иму­щество одного владельца другому, но не может создать частную собственность как таковую.