7. Ораторское мастерство Горгия. «Похвала Елене».

Уроженец Сицилии Горгий (485—380 гг. до н. э.) оказался самым прославленным учеником Эмпедокла. Ряд исследователей считает именно Горгия творцом греческой художественной прозы¹. Прибыв в Аттику в 427 г. до н.э. в качестве посла города Леонтины, терпяще­го притеснения от соседних Сиракуз, Горгий привел в восторг афинскую публику искусными антитезами и рифмованными созву­чиями слов. Так до Горгия в Афинах не говорил никто. В результа­те народное собрание отдало предпочтение этому политическому оратору только за умение красиво выражать свою мысль. В поста­новлении экклесии значилось: немедленно оказать леонтийцам во­енную помощь в борьбе против Сиракуз.

"Нововведение Горгия заключалось не в придумывании приемов (аллитераций, ассонансов, повторов, поэтических фигур, антитез и аналогий) — они были хорошо известны задолго до него — а в той организации словесной ткани, которой он достигал с их помощью. Противопоставление понятий и связанная с этим игра словами пре­вращалась у него в членение речи на симметричные отрезки с соз­нательно подобранной созвучной концовкой. Равновесие частей придавало речи в целом предельную ясность", — пишет Т.А. Миллер².

Спустя немного времени окрыленный успехом Горгий переселя­ется в Афины и открывает школу красноречия.

Как можно судить по диалогам Платона "Горгий" и "Федр", при­влекательность речей Горгия для современников заключалась в уме­нии использовать звуковую, музыкальную сторону речи. Именно Горгий впервые внимательно анализирует звуковую организацию словесных приемов, которые используются в заговорах, молитвах, в поэзии, и переносит их в свою речь. Он сам говорит об этом в од­ной из немногих сохранившихся до наших дней речей: "Заклинания, проникнутые божественной силой речи, и радость наводят и печаль отвращают, потому что мощь заклинания, соприкасаясь с человече­ской мыслью, чарует ее, убеждает и переиначивает средствами сво­его волшебства. Существуют же два способа волшебного чародей­ства: чарование духа и обман мысли"³.

Оба приема — "чарование духа" и "обман мысли" — представляют собой воплощение в реальность основного постулата софистического релятивизма, что вызывает бурную реакцию Платона, обрушившегося на безнравственность и неискренность риторического учения. Не вла­дея знанием об истинном и ложном (ибо софист, по Протагору, скло­няется к принятию кардинально противоположных мнений, каждое из которых имеет равное право на существование), оратор идет на поводу у публики, потакая ее заблуждениям и тем самым принося народу не пользу, а вред. "Риторика не имеет даже права называться наукой, изучающей законы речи, так как форма речи не подчиняется никаким общим законам и определяется только конкретным содержанием речи; риторика есть всего лишь практическое знание, приобретаемое не изу­чением, а опытом. Этой ходячей риторике Платон противоставляет ис­тинное красноречие, основанное на подлинном знании и потому дос­тупное только философу. Познав сущность вещей, философ придет к правильному о них мнению, а познав природу человеческих душ, он правильно внушит свое мнение душам слушателей"⁴.

"Чарование мысли", по Платону, есть лишь средство усиления обмана, искусство шамана, "заклинанием своим зачаровывающего рассерженных"⁵. Различие взглядов становится очевидным даже на уровне терминов: если в софистике ключевое понятие было связано с лексическим рядом σοφος — σοφια (умение, опытность, ловкость), то у Платона на первый план выступил лексический ряд φιλοσοφος — φιλοσοφια (стремление достичь мудрости). Так с самого возникнове­ния красноречия начинается яростное противостояние риторики и философии, публицистики и науки, не завершенное и по сей день.

Тем не менее Горгий разрабатывает методику воздействия на слушателя. Не случайно именно в его школе было выработано оп­ределение:

Ρητορικη ΄εστιπειθους ‘δημιουργος΄ — риторика — мастер убеждения⁶. Горгий вводит ряд средств, с помощью которых оратор "ведет за со­бой" душу слушателя и услаждает ее (ψυχαγωγια). Античная традиция приписывает Горгию изобретение словесных фигур (греч. σκ’ηματα, лат. figurae), известных у нас под названием горгианских фигур. Собст­венно у Горгия их было три: антитеза ’αντιθεσις) — сочетание членов фразы, находящихся между собой в отношении противоположности (напр. "приятно лесть начинается и горько она кончается"); равночленность — исоколон ‘ισοκωλον — симметрия слогов) — уравнивание ме­жду собой синтаксических членений предложения (см. пример 1 и 3); созвучие окончаний — "гомойотелевтон" ‘ομοιοτελευτον — обычное украшение антитезы ("Была ли она силой похищена, или речами улеще­на, или любовью охвачена?")⁷.

Все последующие приемы ораторского искусства включались в перечень фигур, а позднее требовали уже специальной и разветв­ленной классификации.

+ хрестоматия «похвала Елене». (школьное упражнение в практике красноречия. Елена –жертва, поэтому невиновна)