17. Разные направления в арианстве. Аномеи (евномиане). Омиусиане. Омии.

В 325 году император Константин Великий созвал I Вселенский Собор, на котором Арий и его единомышленники были осуждены. Отцы Собора составили Символ Веры в семи членах, куда были внесены слова «Единосущного Отцу». Однако они не дали точного разъяснения этого термина. По этой причине вскоре после Собора разгорелся напряженный богословский спор, сотрясавший Церковь более 50 лет.

Единосущие казалось сомнительным по двум основным причинам:

1) оно вводило в соблазн простых верующих, так как было единствен¬ным небиблейским словом в «Символе Веры»;

2) слово «единосущный» в свое время было на востоке ском¬прометировано тем, что его употребляли модалисты-савеллиане, т. е. те, кто сливал лица Святой Троицы, отрицавшие их самостоятельность.

У Ария оказалось очень много друзей и сторонников. Несмотря на противодействие, которое встретил св. Константин, он до конца своей жизни не поколебался и был верен никейской вере, т. е. православному учению, изло-женному I Вселенским Собором.

В 337 умер Константин Великий. Преемниками Константина Великого были его сыновья: Константин II (до 340), Констанс (до 350 г.), управлявший западом (оба православные) и Констанций (до 361 г.), управлявший востоком (арианин).

Императоры Констант и Констанций признали необходимым созвать примирительный собор в Сардике (теперь София) в 343. Собор Сардикийский предоставил некоторые преиму¬щества епископу Римскому и составил формулу, где признавал μίαν υπόστασιν – единую ипостась Отца, Сына и Духа. Афанасию снова была воз¬вращена кафедра. Восточные епископы на Анти¬охийском соборе 344 сделали шаг к никейскому символу, признав формулу όμοιος χατα παντα – «подобный во всем». Между тем в 350 умер Констант. Констанций созывает соборы в Арелате (Арле) (353) и Медиолане (Милане) (355), где Афанасий был осужден снова. Западных епископов вынуждали подпи¬сать это определение. Несогласные, в том числе Либерий Римский, Осия Кордубский были сосланы. Афанасий скрылся в пустыню к монахам. Арианство в несколько смягченной форме евсевианства тор¬жествовало победу по всей империи.

Ариане внешне победили, но среди ариан не было единодушия, там существовало несколько партий и время от времени происходили перегруппировки. Крайние ариане учили, «что Сын не единосущен и не подобосущен Отцу» по содержанию своего учения они получили название аномеев (α̉νόμοιος – Сын не подобен Отцу), а по имени одного из главных представителей этого направления еп. Евномия, стали называться также евномианами. Более многочисленны были умеренные ариане. Не допуская православного учения об единосущии Сына Божия с Отцом они провозгласили, что «Сын подобосущен Отцу» и получили название омиусиан (от греч. «омиусиус» – подобосущный). Во главе их движения стал Василий, еп. Анкирский. Партии в первый момент удается произвести сильное впечатление на императора Констанция, но скоро она отступает под напором придворных интриг. Император долго остается под влиянием двух епископов-дипломатов, Урзация и Валета, которые пускают в ход всякие двусмысленные формулы, лишь бы добиться показного единства и спокойствия. В Сирмиуме [ныне Митровица, Сербия] в 357 при императоре они составляют род собора, который решает вычеркнуть совсем из обращения термин ουσία, как неизвестный Св. Писанию, и выдвигают формулу όμοιος – «Сын подобен Отцу», отчего и партия получает название омиев. На новом собрании в Сирмиуме в 358 омии делают уступку омиусианам; являет¬ся формула – «Сын подобен Отцу во всем». Эту формулу можно было понимать и в смысле омиусианском, и в значении омейском: подобен во всем – ergo и по сущности; подобен во всем, кроме сущности. Даже римский епископ Либерий, утомленный ссылкой, подписал ее. Констанцию показалось, что настало время воссоединить в вероисповед¬ном отношении Восток с Западом. В 359 были созваны два собора: в Селевкии для Востока и в Римини (Аримине) для Запада. Западные отцы, прибывшие на собор с намерением дать торжест¬во Никейскому символу, в конце концов подпи-сали в лице своих депутатов формулу, где стояло όμοιος с опущением даже χατα παντα. Такой же подписи добились и от представителей собора Селевкийского, в том числе и от омиусиан (360). Победа осталась на стороне партии омиев, питав¬шейся придворными интригами и отдалявшейся от наиболее ярких представителей других пар¬тий.

(Сирмийская формула – это манифест арианской партии, в которой развивалось учение о подобосущии и подчинении Иисуса Христа Богу Отцу. Сирмийских формул было четыре: 1 – 351 г.; 2 – 357 г.; 3 – 358 г.; 4 – 22 мая 359 г.).

После смерти Констанция (361) Юлиан От¬ступник предоставил свободу всем партиям и позволил изгнанникам вернуться на кафедры. Афанасий Великий созвал в Александрия собор для сближения никейцев с омиусианами (362). Это встревожило Юлиана, и Афанасий под вы¬мышленным предлогом снова был лишен кафед¬ры. При Валенте (364-378) А. (омии-?) становятся госпо¬дами положения и теснят никейцев и омиусиан. Давление сплачивает эти партии. По смерти Афанасия (373) роль объединителей переходит к великим каппадокийцам – Василию Великому, Григорию Богослову и Григорию Нисскому. Что¬бы вывести Восток из состояния вероисповедной анархии, Василий обращает взоры к Риму. Он не дожил, однако, до торжества своего дела. По¬бедителем арианства оказался Феодосий Вели¬кий. В 381 он созывает собор в Константинополе, с течением времени признанный вселенским.

18. Правление Юлиана Отступника. Проблема отношения христианства к языческой культуре.

Личная судьба Юлиана сложилась так, чтобы сделать его чуждым христианству и отдать в руки друзей язычества. Юлиан был крещен и христианское воспитание получил от Евсевия Никомидийского (арианин). 20-тилетним юношей, в 351-ом г., Юлиан скоро забыл навязанное ему христианское учение под влиянием выдававшихся языческих учителей, как Ливаний, и все более и более предавался неоплатонической философии и монотеизму, которые имели в Малой Азии своего выдававшегося представителя – Максима Ефесского. Последний сумел возбудить в Юлиане веру в свое Божественное посланничество, как спасителя эллинизма. В течение почти 10-ти лет Юлиан играл двойную роль: в кругу близких – язычник, а по внешности, для всех, – христианин. В 361 скоропостижно скончался император Констанций. Тогда он сбросил маску христианина и предстал как чистый эллин-язычник. Христианству, с которым он был знаком лишь в арианской форме, он высказал полное презрение.

Юлиан правил около полутора лет. Очень скоро он пал в битве с персами, опаснейшими врагам империи, но его правление оставило заметный след. Новый император занялся реставрацией язычества, которая была вместе с тем и реформой его. Он стремился придать устройство, дисциплину и многие нравственные понятия, заимствованные у «презренных галилеян». В богослужении он ввел пение гимнов, хоры мальчиков, определил часы для молитвы, кафедру для проповедника и драгоценную одежду при священнодействиях. Словом, реставрируемое Юлианом язычество было копией христианства. Предпринимая ряд мер положительных к возвышению язычества, Юлиан, с другой стороны, стремился стеснить христианство. Ему не удалось развернуть крупных гонений. Он, впрочем, и не ставил себе такой цели. Злорадствуя по поводу распрей сред христиан, Юлиан думал, что надо лишь не мешать естественному ходу вещей, и тогда христианская Церковь самоуничтожится в своих внутренних войнах. Он даже позволил вернуться на свои кафедры епископам, изгнанным при Констанции. Но Церковь возвратилась теперь в то положение, какое ей некогда было даровано указом Галерия 311-го г., т.е. она была только терпимою. Все, переданное христианам по указам Константина Великого, должно было снова возвратиться язычникам. Христиане были увольняемы со службы, лишены права на высшее языческое образование. Он знал, что его соученики по афинской акаде-мии Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский – все эти виднейшие борцы за православие в своей богословской работе используют также методы философской диалектики, и, по-видимому, хотел лишить Церковь такого ору¬жия.

Христиане преследовались только в случае возбуждения ими каких либо беспорядков – в случае разорения языческих капищ и т. д. Правда, на местах представители администрации позволяли себе гораздо более жестокие репрессии, чем планировал сам Юлиан. Впрочем, и сам Юлиан к концу своего недолгого правления, видя, что его меры борьбы с христианством не достигав успеха, стал делаться все более жестоким.

Сам Юлиан приносил жертвы каждый день. Однако сами язычники весьма прохладно относились к пылу Юлиана и по¬смеивались над его верой во всё. Для интеллектуалов он был слишком суеве¬рен и слишком религиозен, а для простого народа вся его система казалась за¬умной интеллигентской выдумкой. Привыкшим к вольной жизни жрецам не нравились те обязательства, которые он наложил на них.

Царствование Юлиана со всей остротой поставило перед Церковью проблему отношения к языческой культуре или культуре вообще (в связи с отделением образования от Церкви). Эта проблема возникала и раньше, по ее поводу высказывались уже апологеты II и III веков. За исключением немногих, например, сирийца Татиана, крайне негативистки относившегося к язы¬ческой культуре, большинство апологетов оценивало ее вполне положительно. Филосо¬фия греческих язычников, говорили они, это такой же детоводитель ко Христу (выражение ап. Павла), как для евреев – ветхозавет¬ный Закон. Такая положительная оценка со-хранилась и у отцов IV в. Например, у св. Ва¬силия Великого есть специальное сочинение о пользе, какую может извлечь юношество из чтения языческих книг, причем пользу эту святитель, как это ни покажется нам странным, усматривает прежде всего в нрав¬ственных уроках, которые в них содержатся.

Несмотря на то, что действие указа Юлиана, отделявшего школу от Церкви, про-должалось очень недолго, христиане успели выразить свое отношение к делу довольно ори¬гинальным образом. В разных местах состав¬ляются книги, призванные заменить христи¬анскому юношеству необходимый для образо¬вания классический круг чтения. Если у нас на Руси дети начинали учение с Псалтири, то в христианской Греции той поры не меньшее значение имели «Илиада» и «Одиссея». И вот появляется переложение Евангелия языком этих гомеровских поэм, а вскоре, под пером святителя Григория Богослова – изложение событий Страстей Господних и Воскресения в форме античной трагедии под названием «Христос страждущий». Тем самым Церковь засвидетельствовала свое творческое отношение к античному наследию и показала, что сози¬даемая ею новая христианская культура не по¬рывает с ним целиком.

19. Правление императора Феодосия Великого. II Вселенской собор. Никео-Константинопольский Символ веры. Возвышение Константинопольской кафедры.

После Адрианопольской битвы положение Империи было весьма пе¬чальным. Граница была прорвана, варвары беспрепятственно кочевали по имперским территориям, жители отсиживались в городах.

Чтобы спасти положение, западный император Грациан (сын Валентиниана) призвал на Восток талантливого генерала из Испании Феодосия и даже назначил его своим соправителем-августом.

Феодосии, как за¬падный человек, придерживался никейского православия и положил решительный конец арианству. Но сам он «по традиции» был некрещеным. В 380 г. он опасно заболел и, будучи при смер¬ти, крестился. Таким образом, он стал первым (за исключением Юлиана) крещенным императором. Результаты этого сказались сразу. Например, когда в Салониках вспыхнул бунт и Феодосий утопил его в крови, местный епископ Асхолий не впустил императора в церковь. Феодосий в грубой рубахе кающегося стоял в притворе, пока не исполнил всю епитимью.

В 380 г. сразу после своего крещения Феодосий издал свой знаменитый эдикт – манифест о вере, который А. Гарнак называет будущей программой им¬ператорской византийской политики – государственной и церковной. По праву, Юстиниан поставил его во главу своего кодекса. Он выражал собою требование христианской Никейской религии, как государственной. Только исповедающие Никейскую веру суть кафоли¬ческие христиане, а остальные – еретики, подпадающие под Божеские и земные наказания. Таким образом, происходит уравнение и объединение не только христианства и принад¬лежности к царству, но также христианства и Никейского учения о троичности, или точнее, римско-александрийской ортодоксии. Кто уклоняется – язычник или еретик – одина¬ково рассматриваются с одной точки, как нарушители права. Как применение эдикта к жизни, городом Константинополем в январе 381 г. был издан закон, по которому все церкви передавались ортодоксальным, т.е. никейски настроенным епископам на всем Востоке; собрание еретиков строго запре¬щается.

В начале свое¬го правления Феодосий Великий царствовал только в восточной части империи; как раз в это время, в 381 г. он и созвал II Вселен¬ский Собор. Этот Собор должен был подтвер¬дить деяния I Вселенского Собора, т. е. осудить арианство – и, в частности, ответв¬ление арианства, ересь так называемых духо¬борцев, которые в русле арианского учения отрицали божественность Третьей ипостаси Святой Троицы (считавших Сына только подобосущным Отцу, а Святого Духа первым творением и орудием Сына). Эту ересь называют также македонианской. Кроме того, Собор должен был решить несколько очень запутан¬ных практических вопросов. В самом Кон¬стантинополе, например, при господстве ариан была православная община, которую в ка¬честве епископа возглавил святитель Григорий Богослов, своими проповедями много содей¬ствовавший торжеству православия. Но в то же самое время при поддержке александрийского архиепископа и при содействии Запада полу¬чил епископское посвящение некий философ Максим Циник. Таким образом, в Константи-нополе наряду с ариаианским стало два право¬славных епископа, оспаривавших полномочия друг у друга. Такая же ситуация была в дру¬гом крупнейшем центре – Антиохии.

Нужно заметить, что II Вселенский – Константинопольский – Собор вообще проходил без участия представителей римской кафедры. По соста¬ву он был чисто восточным (где только и правил тогда Феодосий). Но проблематика, обсуждаемая на нем, была намного шире, и, следовательно, он был признан Вселенским по праву.

В Соборе участвовало 150 православных епископов. Главные его уча¬стники: Мелетий Антиохийский, Григорий Назианзин (Богослов), Тимофей Александ-рийский (преемник Петра), Кирилл Иерусалимский, его племянник Геласий Кесарие-Палестинский, Асхолий Фессалоникийский, Григорий Нисский, Амфилохий Иконийский, Диодор Тарсский.

Собор первым делом низложил Максима и утвердил св. Григория на константинопольской кафедре. Затем были осуждены: аномеи («Сын не единосущен и не подобосущен Отцу»), ариане, полуариане или пневматомахи (македониане), савеллиане, маркеллиане и аполлинаристы (плоть Христова не имела разумной души, которую заместило Божество Слова). Была подтверждена никейская вера, кроме этого, Собор присовокупил к нему последние пять членов; где понятие единосущия распространено в той же силе безусловного смысла и на Духа Святого, вопреки ереси духоборцев, воздвигнутой Македонием. Поэтому наш Символ Веры на¬зывается Никео-Константинопольским.

Собор также принял ряд канонов о церковном устройстве. Собор за¬претил вмешательство возглавителей одних диоцезов в дела других. Ука¬зание это было дано всем областям поименно: Александрийский епископ управляет только Египтом, Антиохийский – только Востоком и т. д. Знаме¬нитый третий канон звучит так: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что град оный есть но¬вый Рим», т.е. так как Константинополь – это новая столица импе¬рии, то и ее епископ получает почти такое же значение, как епископ древнего Рима. Вообще-то канон этот был принят даже не столько ради соперни¬чества с Римом, сколько для возвышения Константинополя над Александ¬рией, которая столь нехорошо зарекомендовала себя в случае с Максимом Циником (Ранее первой епископской кафедрой всего Востока была Александрия). Однако Рим возмутился из-за этого канона, так как причина рим¬ского первенства по чести, указанная в нем, была чисто политической: по¬ложение Рима, как древней имперской столицы, а не особое апостольское происхождение кафедры.

Это со¬вершенно не соответствовало римским пред¬ставлениям, т.к. в Риме в IV в. уже сложилось совершенно отчетливое учение о первенстве Римской ка¬федры, которая имеет власть над всей Вселен¬ской Церковью. Притя¬зания римского епископа в общем и целом не находили никакого признания на Востоке.

20. Возникновение монашества и его распространение по всему христианскому миру. Отшельническое и общежительное монашество. Особенности положения монашества в Церкви.

Монашество зарождается во второй поло¬вине III в. В IV в. оно получает полное развитие. Монашество появилось в то время, когда завершились гонения и христианство стало модным. Начался приток в Церковь очень многих вчерашних язычников, и в результате общий уровень духовно-нравственной жизни христианского общества снизился. И вот, как реак¬ция на это снижение появляется монашество. Монашество было не просто протестом против обмирщения Церкви, против того, что церковное общество захватывалось в какой-то степени стихиями мира сего. Оно было прежде всего исканием Царства Божия и правды Божией. В монашестве, в вечном его идеале, очень силен эсхатологический момент, эсхато¬логическая направленность.

Родиной монашества стал Египет. Первый великий египетский подвижник – это прп. Антоний, который прожил больше ста лет (умер в середине IV в). Но прп. Антоний имел учителя, им был прп. Павел Фивейский, и, значит, какие-то единичные случаи такого по¬движничества, были и до прп. Антония. Прп. Антоний Великий происходил из простой, хотя и зажиточной коптской христианской семьи. Антоний не учился в школе и был безграмотен. Греческим языком он не владел, его родным языком был коптский язык. Поэтому главный биограф прп. Антония святитель Афанасий Великий называет его человеком неученым и некниж¬ным. Позднее ему были приписаны аскетические творения, которые яв¬но ему не принадлежат (в первом томе Добротолюбия). Прп. Антоний создал отшельнический тип мона¬шеской жизни, он стремился к полному мо¬литвенному уединению, но ему не удавалось уйти от людей: слишком многие шли к нему за духовным советом, а некоторые – стать его ученика¬ми, принять его образ жизни. Ученики прп. Антония селились в отдельных жилищах, каждый в своем собственном, на некотором расстоянии от прп. Антония так, чтобы удобно было собираться на общую молитву и вместе с тем – пребывать целыми днями в мо¬литве келейной.

В том же Египте другой ве¬ликий учитель монашества, прп. Пахомий Великий, создал совсем иной тип монашеской жизни, тип, который получил название «общежительного» монашества. В общежи¬тельных монастырях живет вместе большое число монахов. Жизнь в монастырях Пахомия была организована иначе, чем, как в совре¬менных обителях. Он объединил под своим на¬чалом целую группу монастырей, которые подчинялись единому, разработанному им, уставу (Пахомий – первый составитель монашеского устава), и единому возглавлению. Каждый из них имел своего настоятеля, но все настоятели подчинялись прп. Пахомию и его преемникам. Такие главы таких больших монашеских общин получили наименование архимандритов, это название происходит от слова «мандра» (что значит «овечий загон»).

Если отшельники, предаваясь самим строгим подвигам и добровольным лишениям, не пренебрегали также ручным трудом, то в общежительных монастырях труд стал одной из главных основ общинной жизни. Значи¬тельную долю практикуемой там аскезы со¬ставляло именно неустанное рукоделие. Обще-жительные монастыри очень рано, уже при прп. Пахомии, получили большое хозяй-ственное значение – батраки для се¬зонных работ во время уборки урожая. Общежительные уставы отличались крайней суровостью, там были элементы, можно сказать, казарменной дисциплины.

Слава египетского монашества быстро разнеслась по всему христианскому миру. Начали появляться обители в Палестине, в Си¬рии, в окрестностях Антиохии; серьезнейшее внимание на монашескую жизнь обратил один из отцов Церкви свт. Василий Великий. Он сам приехал в Египет, чтобы своими гла¬зами увидеть жизнь египетских монахов, а затем и у себя на родине организовал мона¬шескую общину. Затем он был призван на церковное служение в сане пресвитера, а потом еписко¬па. Василий составил монашеские правила, основанные на организованности, дисциплине и социальном служении. Его устав сыграл очень се¬рьезную роль в истории монашества. У св. Василия Великого был ученик – Евагрий. Этот ученейший че¬ловек удалился в египетскую пустыню. Он вел очень суровую подвижни¬ческую жизнь, зарабатывал на жизнь перепи¬ской книг и был первым, кому удалось выра¬зить духовный опыт монашества в богослов¬ских понятиях. Но Евагрий, как и многие его современники, был почитателем Оригена и это отразилось в его аскетических творениях. Процесс спасения он понимал слишком платонически, как своего рода развоплощение, освобождение от всего телесно-материального. Нашлись богословы, которые нашли опасность в евагрианском платонизме (хотя его творения в Добротолюбии).

Монашество стало развиваться также на Западе, во всем вдохновляясь восточным образцом. Блаж. Иероним Стридонский большую часть своей жизни прожил на Востоке и в своих многочисленных творениях познакомил западный мир с подви¬гами восточного монашества. Блаж. Иероним известен прежде всего как редактор и перевод¬чик Библии на латинский язык. Другой вид¬ный учитель западного монашества – пресви¬тер Руфин – переводил творения восточных отцов о монашеской жизни. Один из величай¬ших западных богословов блаж. Августин в самом начале своего обращения в христианство увлекся монашеским идеалом и сразу же после крещения организовал вокруг себя мона¬шескую общину. Когда он стал епископом, то преобразовал эту общину в коллегию пресвите¬ров при нем, и это имело значение для разви¬тия западного монашества и западной церков¬ной жизни в целом. В своей епархии Августин стремился организовать жизнь священников в своей епархии по образцу жизни монашеской общины.

Монахи удалялись в пустыни, где вообще никого не было, и подавно не было организованной церковной жизни – ни епи¬скопов, ни священников, ни храмов. Монахи не только не спешили прини¬мать священный сан – они этого всячески из-бегали, прежде всего по смирению. Но это, конечно, остро ставило вопрос об их церков¬ном статусе. Разумеется, у таких великих подвижников, как прп. Антоний, все время гостил кто-то из священников или епископов, и все, кто был вокруг него, могли постоянно окормляться, принимать Святые Тайны. Но это не являлось нормой, ведь были и такие подвижники, которые жили в полном одино¬честве и могли подолгу не причащаться, что не соответствовало принципам древней Церкви. И совершенно естественно, поэтому, что епи¬скопат стремится включить монашество в общую церковную структуру, в общинную жизнь Церкви. Но это не всегда и не везде так прямо удавалось.

В Западной Церкви, например, монахи и до нашего времени не подчиняются епископату, но имеют свою собственную юрисдикции, которая существует совершенно независимо, так сказать, параллельно с поместной епи¬скопской юрисдикцией. Что же касается на¬шей Церкви, то и здесь тоже были обстоятель¬ства, способствовавшие сохранению монахами в разных случаях независимости от епископ-ской власти. Например, в Восточной Церкви значительно развилось «ктиторское право», т. е. основатель, строитель, благотворитель монастыря мог в очень широком объеме определять жизнь основанной им обители. Он писал устав, а если к тому же имел и большое влияние, то фактически мог изымать свой монастырь из любой юрисдикции.

21. Споры о наследии Оригена в конце IV века. Евагрий, его учение о спасении. Свт. Иоанн Златоуст. Борьба против него александрийского архиепископа Феофила.

Конец IV и начало V в. ознаменованы оригенистскими спорами. Около 375 г. атаку на Оригена начал Епифаний Кипрский. В его глазах Ориген осквернил чистоту правой веры ядом языческой культуры.

В своих обвинениях св. Епифаний упоминает влияние Оригена на «неко¬торых египетских монахов». Имелась в виду местность Целлия (Келлия) в Нитрийской пустыне, где жили многие последователи Оригена, возглавляемые неким Аммонием и его тремя братьями. Из-за своего высокого роста они получили прозвание «длинные братья». Когда Евагрий прибыл в Египет, он стал духовным сыном Аммония.

Оригенистские споры распространились на Палестину, где они разде¬лили двух неразлучных друзей – Руфина и бл. Иеронима. Иероним, который раньше переводил Оригена и называл его величайшим учителем Церкви со времени апостолов, сделался яростным антиоригенистом. Его резкие письма во многом способствовали разрастанию полемики.

Вначале новый епископ Александрийский Феофил поддержал «длинных братьев» и даже сделал одного из них, Диоскора, епископом. В 399 г. в окружном пасхальном письме Феофила, объявляющем да¬ту Пасхи на будущий год, содержались нападки на «антропоморфистов» (так оригенисты называли своих противников – нужно сказать, иногда и не безосновательно).

В ответ монахи-антиоригенисты в громадном количестве прибыли в Александрию и провели такую демонстрацию, что Феофил перепугался и круто изменить свою политику: он изгнал оригенистов из Египта и добился от римского папы Анастасия запрета доктрин, при¬писываемых Оригену, – в особенности появляющихся в писаниях Евагрия (к этому моменту он уже умер).

Евагрий слишком сильно увлекся Оригеном, и это отразилось в его аскетических творениях, в частности, в том, что процесс спасения он понимал слишком платонически, как своего рода развоплощение, освобождение от всего телесно-материального. У него было много почитателей и последовате¬лей, и в то же время нашлись богословы, ко¬торые разглядели опасность в евагрианском платонизме. Александрийский архиепископ Феофил, поначалу сам увлекавшийся Евагрием, в конце концов осудил его последователей (четверых «длинных братьев» и проч.), и они в 400 г. принуждены были бежать из Египта. Они направились в Константинополь, чтобы добиваться справедливости при императорском дворе и у новоназначенного епископа Иоанна (с VI в. он стал известен как «Златоуст»).

Следует сказать несколько слов о соперничестве Александрии и Антиохии. На II Вселенском Соборе (3-й канон) Константинопольская кафедра бы¬ла объявлена второй, после Римской, кафедрой Империи. Ранее первой епископской кафедрой всего Востока была Александрия. Антиохия, в свою очередь, недолюбливала Александрию. На II Вселенском Соборе это трехстороннее соперничество выявилось достаточно открыто. Следовательно, приглаше¬ние антиохийского проповедника в столицу было политическим шагом. Церковь в Константинополе нуждалась в обновлении: там, после 15 лет правления Нектария (он умер 85 лет от роду), царил беспорядок, растраты и распущенность нравов.

Пилюлю для александрийцев постарались подсластить. Иоанна, кото¬рый был увезен из своего города обманом (так как антиохийцы не хотели расставаться с популярным проповедником), рукоположил епископ алек¬сандрийский Феофил, гостивший тогда в столице.

Иоанн сразу же принялся за деятельную проповедь. Но со своими строгими моралистическими проповедями он казался старомодным и провинциальным. У Иоанна появились недоброжелатели. Их число увеличилось еще и потому, что он активно стал наводить порядок в Церкви. Он критиковал всех подряд без разбора, прямо в лицо, без всякой дипломатии высказывая людям то, что он о них думал. Неудивительно, что в скором времени Златоуст нажил себе врагов не только среди монашества и духовенства, но и во влиятельных слоях светского общества.

В 401 году, когда в Константинополе появились пятьдесят египетских монахов, которых Феофил Алексан¬дрийский отлучил от Церкви по обвинению в оригенизме, Иоанн приютил этих монахов, нисколько не думая этим поддержать оригенизм. Возник конфликт между Александрией и Константинополем, имевший не только богословские причины, но и причины церковно-политического свойства, связанные с возвышением Константинопольской кафедры, которая «оказалась впереди Александрийской» (по 3 правилу II Вселенского Собора).

В это время в столицу прибыл Феофил целым флотом с 30 епископами, множеством пресвитеров и монахов и целым грузом денег и подарков. Ему удалось убедить императо¬ра Аркадия в необходимости устранить константинопольского епис-копа, и в 403 году Феофил собрал собор близ Халкидона, на вилле «Под дубом». Такое же назва¬ние получил и сам собор – «Собор под дубом». На нем собрались алексан-дрийские и азиатские епископы (в провинции Азии Иоанн тоже наводил порядок по поводу симонии, хотя формально не имел на это канонического права) и все враги Златоуста. Они выдвинули 29 пунктов обвинения против него, один вздорнее другого.

Иоанн отказался явиться, был низложен in absentia и приговорен к ссылке. Он произнес последнюю проповедь в переполненном соборе, после чего добровольно удалился в ссылку.

В столице начался бунт против александрийцев. А тут еще случилось зем-летрясение. Евдоксия перепугалась, что оно произошло из-за несправед¬ливого гонения на праведника, и направила Иоанну письмо, в котором умоляла его вернуться. Св. Иоанн отказывался, требуя законного соборного оправдания. Од¬нако народ требовал его возвращения, не дожидаясь формальностей, и его уговорили вернуться немедленно.

По возвращении, как и прежде, в своих проповедях он обличал пороки общества, обру¬шивался на роскошь двора и на распущенность нравов. В скором времени он опять восстановил против себя двор и привел в крайнее раздражение императорское семейство (особенно после проповеди по поводу воздвижения серебряной статуи императрицы).

Началось новое разбирательство дела Златоуста. Феофил, не риско¬вавший более уезжать из Египта, рассылал оттуда памфлеты, где называл Иоанна сатаной, притворившимся ангелом света. Иоанна обвинили, что он вернулся на свою кафедру без соборного разбирательства, и 9 июня 404 г. он был вновь смещен и увезен в ссылку. Сначала Златоуст был сослан в город Кукуз в Армении, где он провел два года. Оттуда он был отправлен в Пициус (Пицунда), но он туда не доехал, ибо скончался по дороге в Команах 14 сентября 407 года. Причиной его смерти было плохое со¬стояние здоровья, усугубленное дурным обращением.

Общение между Востоком и Западом из-за Златоуста было разорвано.

Феофил боролся против восстановления в диптихах имени Иоанна Зла¬тоуста, обвиняя его в оригенизме. В этой борьбе он завербовал другого борца против оригенизма – бл. Иеронима. Но правда была на стороне загубленного праведника, и она восторже¬ствовала. Народ не ходил в церкви, где не поминалось имя Златоуста. Уже в 417 г. имя св. Иоанна было восстановлено в диптихах повсюду, кроме Александрии, и общение Константинополя с Римом и другими западными кафедрами возобновилось. К этому времени в Александрии архиеписко¬пом был свт. Кирилл – племянник Феофила. Поначалу он противился вос¬становлению имени Иоанна – ведь он сам присутствовал на «Соборе под дубом». Но все же Кирилл был умнее и дальновиднее своего дядюшки, и ради восстановления мира с Римом он в 428 г. внес имя Иоанна в диптихи.

В 438 г. мощи св. Иоанна были торжественно перенесены в Константи¬нополь и помещены в храме св. Апостолов.

22. Возникновение несторианской ереси, ее истоки. Позиция свт. Кирилла Александрийского. III Вселенский собор и соглашение 433 года.

Ересь Нестория была первой из ересей об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и их взаимном отношении. Она, подобно ереси Ария, вышла из антиохийского училища. Богословам антиохийского училища казалось непонятным и даже невозможным учение о соединении двух природ Божественной и человеческой, ограниченной и неограниченной, в одно Лицо Бога-человека Иисуса Христа. Желая дать этому учению разумное и понятное объяснение, они пришли к еретическим мыслям. Диодор, епископ Тарсийский (числится в святцах) первый развил такого рода мысли. Он учил, что совершенный прежде веков Сын воспринял совершенное от Давида, что Бог Слово обитал в рожденном от семени Давидова, как в храме, и что от Девы Марии родился человек, а не Бог Слово, ибо смертное рождает смертное по естеству. Отсюда, по Диодору, Иисус Христос был простой человек, в котором обитало Божество, или который носил в себе Божество.

Ученик Диодора, Феодор, епископ Мопсуетский, развил эту мысль еще полнее. Он резко отличал в Иисусе Христе человеческую личность от Божественной. Существенное соединение Бога-Слова с человеком Иисусом в одно лицо, по его понятию, было бы ограничением Божества, потому оно и невозможно. Учение Феодора Мопсуетского заключается в том, что Бог Слово воспринял, соединил с Собой совершенного человека Иисуса из Назарета. Способ единения двух естеств во Христе – единение по благоволению: Дева Мария родила на свет ребенка, в которого благоволил вселиться Бог. У Феодора Мопсуетского Бог-Слово и человек-Иисус совершенно отдельные и самостоятельные личности. Поэтому, он никак не допускал употребления выражений, относящихся к человеку-Иисусу, в приложении к Богу-Слову. По его мнению, нельзя говорить: Бог родился, Богородица, потому что не Бог родился от Марии, а человек, или: Бог страдал, Бог распят, потому что опять страдал человек-Иисус. Это и явилось богословской базой для несторианства.

В 428 году император Феодосий II младший (внук Феодосия I) сделал весьма видного проповедника из Антиохии отличавшегося строгой подвижнической жизнью Нестория Константинопольским архиепископом. Несторий сказал в церкви несколько проповедей в духе учения Ф. Мопсуетского, что Деву Марию следует называть не Богородицей, а Христородицей. Население Константинополя уже в это время почитало Пресвятую Богородицу как покрови¬тельницу их города (в Антиохии почитания Божией Матери не было). Почитание Пресвятой Бо¬городицы было давней церковной традицией, слово «Богородица» встречается уже у богосло¬вов III в. (Ориген). Несторий решительно выступил про¬тив этого наименования Пресвятой Девы, го¬воря, что нельзя называть Богородицей ту, что родила человека. Жители Константинополя почувствовали, что это еретическое учение, и они не ошиблись, потому что здесь речь шла, не только о почитании Пресвятой Богородицы, но и о самом Христе Спасителе.

В Антиохии Несторий не обратил на себя внимания своими еретическими высказыва¬ниями, там он почитался православным. Несторий вполне вписывался в ту среду, где вырос, он принадлежал к так на¬зываемой антиохийской школе и всего лишь доводил до крайности те тенденции, которые и раньше существовали у других богословов. Но теперь он вызывает острое противодействие сначала своей собственной паствы, а затем в дело включается и Кирилл александрийский архиепи-скоп. Св. Кирилл начинает деятельную перепи¬ску. Он обращается к самому Несторию в весьма почтительных письмах, на которые Несторий отвечает с пренебрежением и полу¬презрительно. Он обращается к императору Феодосию II, его супруге и сестре императора. Затем он сообщил об этой ереси папе Целестину. Несторий тоже писал в Рим. Папа Целестин созвал в Риме собор (430), осудил на нем учение Нестория и потребовал от него, под угрозой отлучения и низложения, отказаться от своих мыслей.

Между тем, Кирилл на соборе в Александрии (430 г.) осудил учение Нестория и издал против него 12 анафематизмов, в которых доказывал нераздельное соединение в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Эти анафематизмы Кирилл препроводил Несторию со своим посланием. Несторий, со своей стороны, ответил 12 анафематизмами, в которых осуждал тех, кто приписывают страдания Божеству и проч. Они были направлены против Кирилла, хотя к последнему они не приложимы. Сирийские епископы, получив анафематизмы Кирилла, тоже восстали против них. У них была точка зрения идей Феодора Мопсуетского.

Для прекращения такого раздора между предстоятелями знаменитых церквей и утверждения православного учения, имп. Феодосий II созвал в 431 г. III Вселенский Собор в Эфесе.

По прошествии 16 дней срока, назначенного императором для открытия собора, Кирилл решился открыть собор, не дожидаясь отсутствующих. Несторию неоднократно было предло¬жено явиться на собор, чего он не сделал. Со¬бор осудил его.

Через некоторое время прибы¬ли сирийские, или как их называли, восточ¬ные, епископы во главе с архиепископом Иоанном Антиохийским. Их было гораздо меньше, чем участников уже открывшихся заседаний Собора, но они и не пожелали при¬соединиться к его работе. Вместе с Несторием и с представителем императора новоприбывшие устроили свой собственный собор, так назы¬ваемый, «соборик».

Через некоторое время прибыли и представители римского папы, и присоединились к собору под председатель¬ством св. Кирилла Александрийского. Они подтвердившие осуждение Нестория. Основные решения III Вселенского Собора: 1) признание учения Нестория ересью; 2) подтверждение решения Карфагенского собора об осуждении ереси пелагианства (спасение своими силами, а не по благодати Божией), правда в общих выражениях, сочтя его чем-то вроде западной версии несторианства; 3) принятие постановления, воспрещающего добавлять что-либо к Символу Веры; 4) утверждение автокефалии Кипрской Церкви.

Возникла неразре¬шимая, по-видимому, ситуация – два собора выносят противоположные решения. Импера¬тор в полной растерянности утвердил деяния обоих соборов. Он подтвердил низложение Нестория, но, вместе с тем, под¬твердил и низложение св. Кирилла, провоз¬глашенное на «соборике» Нестория.

Но все ждали настоящего решения, по¬этому император согласился принять представителей Эфесского собора в одной из своих ре¬зиденций в Халкидоне. Феодосий II в кон¬це концов санкционировал низложение Несто¬рия и согласился вернуть св. Кирилла на его кафедру.

Худшим наследием Собора был разрыв между Александрией и Антиохией. Под давлением импера¬тора и при очень больших миротворческих усилиях св. Кирилла в течение двух лет про¬должались переговоры с Антиохией. Эти пере¬говоры успешно окончились в 433 г., когда было выработано соглашение между Алексан¬дрией и Антиохией. К сожалению, Эфесский собор заседал в таких трудных и ненормаль¬ных условиях, что он не дал собственного вероопределения, и поэтому на¬стоящим богословским итогом III Вселен¬ского собора можно считать этот договор 433 г. – Господь И.Х. совершенный Бог и совершенный человек (но оставалась нерешенной проблема двух природ). В этом тексте св. Кирилл признавал неко¬торую правоту своих антиохийских оппонен¬тов (отстаивание ими полноты человека во Христе). И те, и другие сходились на осуждении Нестория, и в то же время в Антиохии у мно¬гих было такое впечатление, что св. Кирилл отказался от крайностей своего собственного богословия. На самом деле, наверное, нужно понимать события по другому. В богословии св. Кирилла была внешняя терминологическая двойственность (Кирилл, имея совершенно правильное богословское видение, в своих творениях пользовался некоторыми еретическими сочинениями Аполлинария, (который отрицал полноту человечества во Христе – не имел человеческой разумной души, вместо нее была ипостась Слова Божия, надписанными именами Отцов Церкви) и он мно¬го делал, чтобы ее преодолеть, хотя никак не мог отказаться от некоторых своих формул, как, например: «Единая природа Бога Слова воплощенная». Для него она означала не «сли¬яние» Бога и человека, но только реальность их соединения в одном Лице, или Личности. Вспомним введенный им термин «Ипостасное единство». И это поз¬волило Кириллу распознать и принять правду антиохийцев: отстаивание ими полноты человека во Христе. Церковный мир, восстано¬вленный с такими усилиями св. Кириллом и св. Иоанном Эфесским сохранялся до смерти св. Кирилла в 444 г.