2.2. Теория авторитарной личности

2.2.1.Определение авторитарной личности

Понятие «авторитарная личность» используется для истолкования «человека толпы», представителя «массового общества». Это предположительно существующий особый тип личности отличающийся специфической конфигурацией базисных установок и влечений, делающих человека особым образом предрасположенным к конформизму, беспрекословному подчинению власти, принятию тоталитарных идеологий и тоталитарного полит, режима. (1 эл источник)

Эрих Фромм¹¹ занялся проблемой авторитарности еще в 1931. Через 10 лет он изложил результаты своего исследования в работе «Бегство от свободы», где определил авторитарный характер как особый тип социального характера и подверг подробному анализу его структуру.

Специфическими особенностями авторитарного характера с точки зрения Фомма являются: любовь к сильному и ненависть к слабому; ограниченность и скупость во всем (в деньгах, чувствах, эмоциональных проявлениях, мышлении), вплоть до аскетизма; агрессивность, связанная с общей тревожностью и являющаяся для данного типа личности доминирующим способом психологической защиты; узость кругозора; подозрительность; ксенофобия (боязнь всего "чужого" и незнакомого, воспринимаемого как источник опасности); "завистливое любопытство по отношению к знакомому"; бессилие и нерешительность; преклонение перед прошлым, связанное с неспособностью чувствовать себя полноценной личностью в настоящем.¹²

Наиболее важный элемент в структуре авторитарного характера – "особое отношение к власти": любовь к силе самой по себе и презрительное отношение к бессильным людям и организациям. Мир для такого человека очень узок – он состоит из людей, имеющих или не имеющих силу и власть, т.е. высших и низших.

Также в авторитарном типе преобладают садомазохистские побуждения. Эти побуждения не обязательно получают внешнее выражение в патологических формах поведения, но, будучи по своей природе бессознательными мотивами человеческой самореализации в мире, определяют жизненные ориентации индивидов и их отношение к миру, как это произошло в нацистской Германии: "Для огромной части низов среднего класса в Германии и других европейских странах садистско-мазохистский характер является типичным; ... именно в характерах этого типа нашла живейший отклик идеология нацизма".¹³

Неомарксистские теоретики франкфуртского Института социальных исследований (М.Хоркхаймер, Т.Адорно и др.) в 30–40-е гг. провели исследования авторитета и семьи и также связали возникновение авторитарной личности с распадом семьи. В 1950 Адорно совместно с Э. Френкель-Брюнсвик, Д.Левинсоном и Р.Санфордом издал книгу «Авторитарная личность», где на основе большого эмпирического материала были выявлены авторитарно-фашистские ценностные установки личности (некритичность и шаблонность мышления, презрение к бедным, ксенофобия, антисемитизм). (http://iph.ras.ru/elib/0052.html ) Эта работа получила широкую известность, в силу чего авторство термина «авторитарная личность» иногда приписывается Адорно.

Исследователи Франкфуртской школы разработали социально-психологическую трактовку авторитарной личности, объединив типичные для нее черты. В ходе исследований были выделены различные типы авторитарной личности: конвенциональный, садистско-мазохистский, причудливый, меланхолический, манипулятивный. Проблемами авторитарной личности занимался также Э.Эриксон. Дальнейшее развитие понятие «авторитарная личность» получило в рамках критической литературы относительно указанного исследования Адорно.¹⁴

2.2.2. Изложение теории

В основу исследований легла гипотеза о том, что авторитарными личностями чаще всего становятся люди с определенным набором личностных черт и с особой структурой характера. Для исследования был выбран потенциальный фашистский индивид , структура которого делает его особо восприимчивым к антидемократической пропаганде. В добавление к этому, события Второй Мировой, несомненно, стимулировали интерес авторов к изучению социально-психологических предпосылок появления фашизма.

«Концентрируясь на потенциальных фашистах, мы ни в коей мере не считаем, что другие структуры характеров и идеологий менее интересны или поучительны как объекты изучения. Однако мы полагаем, что ни одно социально-политическое течений не представляет собой столь серьезной угрозы нашим традиционным ценностям и институтам, как фашизм, и, наконец, что с фашизмом легче бороться, познав психологические силы, способствующие ему».¹⁵ Исследование было проведено как раз в послевоенные годы, когда эта тема была особенно актуальна. Адорно пытается понять одну из важнейших проблем его современности, найти ее истоки и способы решения. Он пишет не просто голословную теорию. Он хочет, чтобы результаты его работы могли быть практически применены.

Результаты же исследования показали, что «антисемитизм в значительно большей степени базируется на субъективных факторах и общей ситуации, в которых находится антисемит, чем на подлинных свойствах евреев, и что детерминацию антисемитской установки следует искать прежде всего в личности ее носителя».¹⁶ То есть, антисемитами становятся не из-за каких-либо отрицательных качеств, которые, как считается, присущи евреям, а благодаря личностным характеристикам индивида.

В своем исследовании Адорно пытается доказать, что образ поведения агрессивно настроенного индивида детерминирован как ситуативными, так и психологическими моментами. Это означает, что необходимо взвесить роль и того, и другого. Причем психологические факторы до момента написания этой работы должного внимания удостоены не были, в отличие от факторов ситуативных, таких как экономический и принадлежность к социальной группе.

«Для того, чтобы быть успешным политическим движением, фашизму необходима опора в массах».¹⁷ Рациональными доводами он пользоваться не может, потому что их просто-напросто нет. Для большинства людей фашизм является абсолютно невыгодным, ведь, получается, они действуют не по своим истинным убеждениям, а в интересах того меньшинства, что ими управляет. Но, чтобы не дать народу это осознать, фашизм «вынужден апеллировать в первую очередь не к рациональному самоидеалу, а к эмоциональным потребностям – часто к самым примитивным и иррациональным желаниям и опасениям. Аргумент о том, что фашистская пропаганда обманывает людей, обещая им изменить их судьбу к лучшему, влечет за собой вопрос: «А почему, собственно, люди так легко позволяют себя обманывать?» По-видимому, потому, что это соответствует структуре их характера; потому, что несбывшиеся желания и ожидания, страхи и беспокойства делают людей восприимчивыми по отношению к одним и резистентными по отношению к другим убеждениям».

Личностные качества индивида, по мнению Адорно, зависят от психологических потребностей человека. Даже характер он определяет как организацию психологических потребностей. «Ни в коем случае не являясь с самого начала данным и фиксированным, реагирующим на окружающее, характер развивается под давлением условий окружающего мира и никогда не может быть изолирован от того общественного целого, в котором он существует».¹⁸ К слову, он считает, что «зрелый» характер ближе к рациональной системе мышления, чем незрелый. Именно поэтому он давит на эмоциональную составляющую.

Как известно, самыми основательными являются те факторы окружающего мира, которые раньше других начинают играть роль в становлении индивида. Они и формируют характер. Именно поэтому Адорно придает такое значению детству. «Развитие характера в решающей мере зависит от процесса воспитания ребенка, от его домашнего окружения».¹⁹ Кстати, такого же мнения по поводу значимости детства в процессе становлении личности придерживается и Зигмунд Фрейд. Домашние условия же, по словам Адорно, коренным образом определяются экономическими и социальными факторами.

Он полагал, что авторитарная личность формируется еще в детстве при особых условиях. Это происходит в семьях, в которых присутствует авторитарный отец и наказывающая ребенка мать, где формальные, жестко регламентированные отношения. В такой семье отсутствует теплота, доверительность и непосредственность между родителями и детьми.

Нетрудно догадаться, что следствием таких отношений для ребенка являются злость, а также многочисленные обиды и страхи, которые он, впрочем, выместить на родителях не может. Таким образом, начиная с самого раннего детства и далее, бессознательные желания и потребности становятся репрессированными и остаются неудовлетворенными. Бессознательные конфликты проявляются позже, когда человек понимает, что может выместить свои «запреты» потребностей и агрессии своего Супер-Эго на других людей. Как правило, образом для этих психологических проекций являются представители этнических, политических или религиозных меньшинств.

Теперь о социологических факторах. Как мы заметили, структура характера может быть таковой, что она делает индивида особо восприимчивым к антидемократической пропаганде.²⁰ Но не стоит забывать, что структура характера – это скорее готовность к поведению, чем само поведение, которое, к слову, всегда зависит от объективной ситуации. Поэтому теперь следовало бы задать вопрос, при каких условиях такая пропаганда по своему тону и объему усиливается настолько и до такой степени начинает доминировать в прессе и радио, что способна подавить противоположные идеологические стимулы до такой степени, что то, что вчера еще было потенциалом, начинает активно манифестироваться сегодня.²¹ То есть, нужно выявить те внешние факторы и рычаги, которые заставят достать из глубины души давно забытые обиды и агрессию, и использовать их в целях того, кто сумеет это сделать.

Ответ на это вопрос следует искать в процессах, происходящих в самом обществе. Адорно считает, что в первую очередь, это «зависит от ситуации, в которой находятся могущественные экономические круги, от того, захотят или нет, воспользоваться этим инструментом для того, чтобы сохранить свое могущество. Вопрос, по поводу которого подавляющее большинство народа вряд ли может что-нибудь сказать».²² Иными словами, регулирование того, с какой силой будет производиться влияние на массы, напрямую зависит от того, выгодно ли это будет правящему социальному слою общества.

Так как данное исследование концентрируется на потребителе, для которого пропаганда замышляется, а не на ее продукте, то оно должно учитывать не только психологическую структуру индивида, но и всю его объективную ситуацию. Адорно исходит из предположения, что «люди в общем склонны к тому, чтобы принимать те политические и социальные программы, которые, по их мнению, служат их собственным экономическим интересам». ²³ Что это за интересы, «зависит в каждом отдельном случае от позиции индивида в обществе, определяемой в экономических и социологических категориях».

Однако скоро он отказывается от идеи того, что лишь экономические мотивы играют господствующую и решающую роль. В ходе исследования это предположение подтверждено не было. Именно поэтому Адорно с коллегами пришли к выводу, что нужно учитывать не только экономические, но и социальные аспекты, чтобы понять, какие социоэкономические факторы связаны с восприимчивостью к антидемократической пропаганде.

В качестве социального аспекта ситуации индивида, способной определять его идеологическую восприимчивость, следует рассматривать его принадлежность к социальным группам – в плане профессии, проведения свободного времени, религиозной жизни и т п. По историческим и социологическим причинам такие группы фаворизируют и распространяют - официально или неофициально – самые различные идеи. Очевидно, что люди вследствие своей потребности приспособляться, присоединяться и во что-то верить, с помощью таких средств, как подражание и подключение, перенимают в большей или меньшей мере некритично мнения, типы поведения и представления о ценностях, характерные для группы, членами которой они являются. В той мере, в которой господствующие в данной группе идеи, имеют имплицитно или эксплицитно антидемократический характер, каждый отдельный член этой группы становится подверженным воздействию пропаганды аналогичного направления. ²⁴ Это говорит нам о том, что любой человек получает идеологическую направленность, и даже и не одну, от социальных групп, к которым он принадлежит. Ведь каждый из нас входит в ту или иную. Поэтому это утверждение распространяется на всех людей, независимо от того, к какой социальной группе они принадлежат.

Результаты исследования позволили выявить те самые качества, которые присущи потенциальным фашистам. К ним относятся: конвенционализм (приверженность традиционным социальным нормам), авторитарные представления, авторитарная агрессия (стремление осудить людей нарушающих традиции), антиинтроцепция (неприятие всего субъективного, чувственного), Стереотипность мышления и подверженность суевериям, Силовое мышление (мышление в жестких категориях типа сила-слабость, вождь-последователи и поддержка жестких методов властей), разрушительность и цинизм, проективность (предрасположенность к вере в заговоры и мрачное будущее человечества) и преувеличенная озабоченность сексуальной жизнью (как своей, так и окружающих).

2. Исследование

2.3.1. Особенности исследования

Решение вышеобозначенных проблем потребовало методов описания и измерения идеологических тенденций и методов выявления структуры характера, текущей ситуации и социального фона. Особые методологические требования возникали в связи с концепцией различных слоев в индивиде; потребовались специальные приемы для наблюдения поверхностных мнений, поведений и представлений о ценностях, позволяющие вскрыть идеологические тенденции, появляющиеся на поверхности лишь в виде непрямых манифестаций, а также высветить силы характера, действующие в сфере неосознанного. И поскольку нас прежде всего интересовали структуры динамически взаимосвязанных факторов, требующие изучения индивида в целом, мы посчитали наиболее подходящим методом интенсивные клинические исследования; их смысл и практическое значение, однако, нельзя было измерить до тех пор, пока не было известно в какой мере они допускают обобщения. Так что, пришлось проводить как групповые, так и индивидуальные исследования и одновременно искать пути и средства, позволяющие интегрировать и то, и другое.²⁵

Чтобы подтвердить данную гипотезу, необходимо было провести огромное исследование. Причем оно должно затрагивать не только внешние характеристики индивида, такие как его социальный фон и окружающую обстановку. Основной акцент был сделан на изучение подсознательного: идеологические тенденции и структуру характера. И тут возникают некоторые проблемы.

Нужно «измерить определенное множество мыслительных содержаний в заранее определенных группах испытуемых, а затем с помощью стандартизированных статистических методов определить, какие из них соотносятся друг с другом».²⁶

Для начала, необыкновенную трудность представляет измерение одной специфической, изолированной установки в бесчисленном множестве образов поведений и представлений. Нужно отобрать лишь существенное, а что таковым является – можно определить лишь с теоретической точки зрения.

Более того, мнения людей не всегда находят возможность или желание выразиться в словах респондента. Тут может иметь место как неискренность исследуемого по отношению к опроснику, так и неискренность по отношению к самому себе. Нежелание индивида говорить о своих взглядах относительно меньшинств или текущих политических событий при официальном опросе говорит о том, что испытуемый не доверяет исследователям. Он может рассказать данную информацию лишь в доверительном разговоре с близкими друзьями. Но это все это лежит неглубоко от поверхности и опытный психолог при желании сможет распознать настоящее отношение к данному вопросу.

Сложнее обстоит дело с тем, что индивид может «врать» самому себе. То есть у него могут присутствовать так называемые «тайные» мысли, о которых он никогда не признается ни опроснику, ни, самое главное, себе. Или же у него есть очертания этих мыслей, но они настолько смутные и неупорядоченные, что не принимает их за таковые и не может выразить в словах.

Как раз-таки эти «тайные» мысли и представляют особый интерес исследователей. Найти доступ к ним очень важно, так как, видимо, именно здесь и находится потенциал для демократических и антидемократических идей и действий в решающих ситуациях.

Также стоит отметить, что их «исходные теоретические позиции в каждом случае требовали либо разработки совершенно нового приема, либо модификации имеющегося относительно специфике».²⁷

Подводя итог, нужно сказать, что необходимы были новые приемы исследования, которые учли бы специфику исследуемых вопросов и позволили бы получить от респондентов правдивые ответы на вопросы.