Глава 17. Россия в XIX в.

над всеми Государь — единственный законодатель, единствен­ный источник власти», а потому «Самодержавие есть Паллади­ум России; целостность его необходима для ее счастья».

Однако не следует считать, что Карамзин не желал никаких перемен в нынешнем состоянии Российского государства. В «Записке» он писал: «Я не безмолвствовал о налогах в мир­ное время, о нелепой... системе финансов, о грозных военных поселениях, о странном выборе некоторых сановников, о ми­нистерстве Просвещения или затмения, о необходимости уменьшить войско, воюющее только в России... и наконец, о необходимости иметь твердые законы гражданские и государст­венные».

Расхождения предложений Н. М. Карамзина с проектами М. М. Сперанского заключались не в содержании их политиче­ских взглядов (оба хотели «учредить Россию на законах непре­менных»), а в способе их реализации. Сперанский предложил реформу государственных преобразований, предусматриваю­щую существенные изменения в устройстве основных институ­тов и учреждений власти и управления в стране. Карамзин же полагал, что «дела не лучше производятся... чиновниками дру­гого названия... так как не формы, а люди важны». Дело не сдвинется учреждением Государственного совета (Государст­венный совет образован по проекту Сперанского в 1810 г.) и министерств. Величие царствования Петра I не в создании Се­ната с коллегиями, а в приближении «мужей знаменитых и ра­зумом честных... не только в республиках, но и в монархиях кандидаты должны быть назначаемы единственно по способно­стям». В вопросах назначения и подбора чиновников на госу­дарственную службу Сперанский, кстати, придерживался тех же взглядов, но Карамзина раздражало «увлечение формой», результаты которого он усматривал в программах образования новых представительных учреждений, реализующих в своей деятельности принцип разделения властей.

Власть на местах должна быть представлена губернаторами, для чего Карамзин советовал найти пятьдесят умных и компе­тентных людей, которые «ревностно станут блюсти вверенное каждому из них благо полумиллиона России», и если «там дела пойдут как должно, то министры и Совет могут отдыхать».

Много внимания в «Записке» уделено критике государствен­ного аппарата. Карамзин отмечал его некомпетентность, взя­точничество чиновников всех рангов, полную безответствен­

549

ность лиц, облеченных высшими властными полномочиями. Перестройку этого звена государственного управления он ви­дит не в создании новых учреждений, а в подготовке грамот­ных, специально обученных кадров. Чиновников при расста­новке их на должностях следует правильно организовать, т. е. распределить по чинам в соответствии со знаниями и способ­ностями и всемерно поощрять к выполнению их служебного долга системой наград и наказаний. Главное же начало хороше­го управления состоит в ослаблении прерогатив центральной власти и расширении полномочии власти на местах, ибо только местной власти известно истинное положение дел в провин­ции.

Предъявляя высокие требования к личности, поставленной по воле Бога над людьми, Карамзин считал, что предпочтитель­нее полагаться на нравственные качества правителя, нежели на те законы, которыми в западных странах принято ограничивать монарха. Однако это не отказ от принципа законности в дея­тельности верховной власти в стране. В данном случае, упоми­ная «западные законы», он скорее имеет в виду новшества, до­стигнутые революционным путем, к которым Карамзин отно­сился отрицательно, причем он опасался не только революций, но и серьезных реформ, полагая, что эти мероприятия не спо­собны разрешить проблемы, стоящие перед Россией. Здесь «бо­лее требуется мудрости хранительной, нежели творческой... но­вости идут к новостям и благоприятствуют необузданности произвола». Однако Карамзин не противопоставлял Россию За­паду, напротив, «он, — по мнению историка С. Ф. Платоно­ва, — мыслил Россию как одну из европейских стран и русский народ как один из равнокачественных с прочими нациями». Не впадал он и в другую крайность, «не клял Запада во имя любви к Родине», но не хотел и забывать собственную историю и уни­жать свой народ. «Россия, — писал Н. М. Карамзин, — сущест­вует уже более тысячи лет и не в образе дикой Орды, но в виде государства великого», поэтому он советовал бережно отно­ситься к «древним учреждениями и нравам». Здесь Карамзин как бы продолжил мысль дипломата XVII в. А. Л. Ордина-На- щокина о том, что «не стыдно доброму навыкать со стороны», но при этом свои порядки и нравы следует беречь и уважать.

В своем правопонимании Карамзин придерживался естест­венно-правовой теории, утверждая, что в нравственном госу­