Аргумент третий: самотождество идеи души

Снова Сократ начинает с постановки вопроса: каким вещам свойственно рассеиваться, исчезать? Необходимо определить это и решить, к каким из них отнести душу, и в зависимости от решения страшиться за неё или быть за неё спокойными. Прежде всего, собеседники пришли к выводу, что распадаться свойственно вещам сложным по своей природе, а избежать такой участи может лишь вещь несоставная. После Сократ замечает, что несоставные вещи есть вещи постоянные, не меняющиеся с течением времени, в то время как составные всё время изменяются. Кроме того, «неизменные сущности», такие, например, как красота и добродетель, можно постигнуть только с помощью размышления и нельзя при помощи какого-либо из чувств, то есть они «безвидны и незримы». Таким образом, Сократ и его товарищи без колебаний относят душу к вещам безвидным, а тело - к зримым, следовательно, душу – к неизменным, а тело - к изменяющимся.

Далее Сократ предлагает собеседникам взглянуть на связь души и тела со стороны властвования и подчинения, и все собравшиеся соглашаются, что душа создана быть госпожою, управлять телом, а ему природа велит быть рабом. «Божественное создано для власти и руководительства, а смертное – для подчинения и рабства», говорит философ. И обращает внимание на то, что даже после смерти тело исчезает не сразу: оно разлагается постепенно, а кости и сухожилия, можно сказать, почти бессмертны. Что уж говорить о душе, чья божественная сущность была только что определена: она никак не может рассеяться и погибнуть сразу, едва расставшись с телом.

Неожиданно в разговоре возникает новая гипотеза, высказанная Симмием: будто душа подобна гармонии в настроенной лире: это нечто бестелесное, прекрасное и божественное, состоящее из всех частей музыкального инструмента, существующих вместе. Если порвать струны и сжечь дерево – гармония исчезнет. А если душа, спрашивает Симмий, так же как и гармония, состоит из сочетания телесных качеств и в том, что называется смертью, гибнет первой, так как исчезает то, из чего она состоит? Однако это тягостное предположение с легкостью опровергается Сократом. Во-первых, отмечает он, сравнение души с гармонией не складывается с доказанным существованием души до рождения человека. Ведь гармония возникает из вещей, уже существовавших до неё – струн, лиры, звуков; а душа, если бы она была сочетанием телесных качеств, никак не могла бы возникнуть до появления самого человека. И, во-вторых, гармония всегда «живет» в лад с тем, из чего она получается, отвечает состоянию своих частей и подчинена им, в то время как душа властвует над телом и может оказывать ему противодействие.

Аргумент четвертый: теория души как эйдоса3 жизни

Кебет снова подвергает сомнению утверждение Сократа о бессмертии души. Он рассказывает о старике-портном, который за свою жизнь сшил и переносил множество плащей, все они износились, он как бы «пережил» их, но после его смерти остался всё же один плащ – который он сшил самым последним. Естественно, никто не берется утверждать, что старик жив, раз живо ещё его творение. Так разве не может быть такого, спрашивает Кебет, что тело подобно плащу для души – она, бесспорно, может сменить множество плащей, но нельзя утверждать, что она не несёт никакого ущерба от частых своих «рождений» и не погибает окончательно в одну из смертей, а последнее тело ещё какое-то время существует. Значит, ни один человек не может быть уверен, что его смерть не будет самой последней для его души.

Сократ предложил вернуться к рассуждениям о противоположностях. Было сказано, что из противоположной вещи рождается противоположная вещь; однако, как замечает теперь философ, «сама противоположность никогда не перерождается в собственную противоположность ни в нас, ни в природе». При сближении одна из них либо гибнет, либо отступает перед второй, но никогда не примет её, как, например, тройка, являясь нечётной, никогда не примет чётность – противоположность своей сущности; снег, приняв горячее, уже никогда не будет снегом – он либо отступит, либо исчезнет. Исходя из этого, Сократ предлагает собеседникам согласиться со следующим утверждением: «не только противоположное не принимает противоположного, но и то, что привносит нечто противоположное в другое, приближаясь к нему, никогда не примет ничего сугубо противоположного тому, что оно привносит». Пять не примет идеи чётности, хоть сама пятерка и не имеет своей противоположности. Теперь собравшиеся понимают: чтобы тело стало живым, в нём должна появиться душа, то есть душа привносит жизнь. Но смерть противоположна жизни, значит, душа никогда не примет смерть, другими словами, она бессмертна. «И когда к человеку подступает смерть, то смертная его часть, по-видимому, умирает, а бессмертная отходит целой и невредимой, сторонясь смерти».

Анализ

Прежде всего, хотелось бы заметить, что данное произведение дает нам понятие скорее о личности Сократа, нежели Платона, конечно, при условии, что первый и в самом деле сказал или мог сказать всё вышеописанное; а поскольку Платон был его учеником, вероятность достаточно большая. Мне понравилась одна особенность: собеседники философа не только постоянно соглашались с его высказываниями, но и подвергали их сомнению, что делало идеи Сократа еще более убедительными для читателя.

Да, с одной стороны, я могу сказать, что сократовские доказательства меня убедили. Всё изложено необычайно логично, доступно, интересно; каждая новая мысль превосходно ложится на уже доказанные, и вместе они создают гармоничную картину мира, легко и с удовольствием принимаемую сознанием, что мы и могли наблюдать, глядя на собравшихся мыслителей. Но одна деталь не даёт мне в полной мере поверить в идеи, выдвигаемые Сократом. В своих рассуждениях он идет по пути отождествления: изучая свойства какого-то понятия, будь то душа или знание, он исходит из свойств других понятий или вещей, которые существуют в нашем мире, которые нам уже известны и которые мы принимаем за истину. То есть его выводы действуют только в пределах известного нам мира с его законами, в то время как никто не может гарантировать, что пресловутый загробный мир устроен так же, как наш, или имеет хоть какое-то физическое или концептуальное сходство. Если бы бактерии умели думать, едва ли они когда-нибудь смогли вообразить себе наш мир. Я, скорее, агностик и склонна считать, что наше воображение так или иначе ограничено нашими знаниями, и то же самое с размышлениями о душе, смерти и других понятиях, которые никто из живущих объяснить и понять не в состоянии.

Что же касается четырех доказательств – в рамках нашей действительности они более чем убедительны и, если чуть обуздать свои порывы в сторону непознаваемости мира, способны успокоить и дать надежду. Осталось только понять, почему же человека так волнует, бессмертна или смертна душа? Мы ведь не помним своих прошлых жизней – так не всё ли равно, были они или нет? Думаю, это объясняется только лучшим в человеке. Верой в справедливость, в то, что каждому воздается по заслугам, что мы живем, чтобы творить добро и совершенствоваться духовно. Этим можно объяснить надежду на существование реинкарнации, бессмертной души; на то, что твои старания не пропадут даром.

Но есть и другая сторона этого вопроса – о ней Сократ упоминал в самом начале. Он говорил, что всю жизнь человек должен готовиться к смерти, отделять свою душу о тела, учить ее существовать независимо. Но мне кажется, современному человеку аскетизм присущ меньше, чем когда-либо. Надо ли говорить, что в ритме жизни двадцать первого века единицы способны избрать этот путь, да и сама философия почти исчезла как явление. Люди видят смысл жизни лишь в материальном, большинство даже не включает любовь в список жизненных ценностей, что уж говорить о совершенствовании души; смерть воспринимается как величайшее из зол и страшнейшая из трагедий. Больше всего не дает мне покоя то, что человек сегодня практически не в состоянии защитить себя от обстоятельств – самолеты разбиваются, арматуры падают с крыш и нетрезвые водители сбивают пешеходов. Не ясно даже, вызваны ли цунами человеческим фактором или это воля природы.

Вопрос смерти тесно связан с вопросом о боге, чье существование Сократ, кстати, сомнениям не подвергал, что облегчало рассуждения, так как существование бога подразумевает, что некая сила либо управляет нами, либо просто наблюдает и корректирует – в любом случае, есть некая высшая инстанция, на которую можно сослаться или хотя бы помолиться. А если мы предоставлены сами себе и живем лишь в информационно-энергетическом поле, сотканном из наших и только наших мыслей и чувств? Что если только мы сами влияем на ход событий, и продолжительность нашей жизни зависит от решения в каждый момент времени? Я сразу же вижу брешь в собственных рассуждениях: как тогда объяснить, почему одна душа «поселилась» в тело ребенка в Африке, который умер от голода через несколько дней после рождения, а другая, допустим, в моё? Как происходит распределение, справедливо ли оно, да и имеет ли это вообще значение? Как бы то ни было, Платон в данном диалоге описал через Сократа один из вариантов представления мироздания, который дает свой комплекс ответов на эти вопросы; я не принимаю его полностью, но некоторые аспекты, такие как стремление избавиться от власти тела над душой, определенно повлияют на мои взгляды и мою дальнейшую жизнь.