II. Трактат «Дао де цзин»
Дао дэ цзин ( «Книга пути и достоинства») — основополагающий источник учения и один из выдающихся памятников китайской мысли, оказавший большое влияние на культуру Китая и всего мира. Основная идея этого произведения — понятие дао— трактуется как естественный порядок вещей, не допускающий постороннего вмешательства, «небесная воля» или «чистое небытие». Традиционно автором книги считаетсяЛао-цзы(VI—Vвв. до н. э.), поэтому иногда книга носит его имя. Основная проблематика Дао дэ цзина концентрируется вокруг образующих его название двух важнейших категорий китайской философии. Дао в нем представлено в двух основных ипостасях:
1) одинокое, отделенное от всего, постоянное, бездеятельное, пребывающее в покое, недоступное восприятию и словесно-понятийному выражению, безымянное, порождающее «отсутствие/небытие» дающее начало Небу и Земле,
2) всеохватное, всепроникающее, подобно воде; изменяющееся вместе с миром, действующее, доступное «прохождению», восприятию и познанию, выразимое в «имени/понятии», знаке и символе, порождающее «наличие/бытие», являющееся предком всей «тьмы вещей» (вань у).
«Дао, которое может быть выражено словами, не есть истинное дао. Имя, которое может быть названо, не есть истинное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем мать всех вещей. Поэтому, кто свободен от страстей, видит его [дао]» - Дао нельзя познать, лишь говоря о Нём тот, кто освободился от “земных” страстей, может увидеть Его.
Когда люди узнают, что такое красивое, — то появляется и представление о безобразном. Когда узнают, что такое добро, — то возникает и понятие зла. Подобно этому бытие и небытие, трудное и лёгкое, длинное и короткое, высокое и низкое позволяют взаимно познать друг друга. Поэтому мудрый человек предпочитает недеяние и осуществляет учение безмолвно.
«Мудрый правитель постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было соблазнов и страстей, а глубоко порочные люди не смели бы действовать» - управление мудрого человека делает их сердца пустыми, а желудки полными. Оно ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать».
Дао пусто, но, действуя, оно кажется неисчерпаемым. Дао выглядит подобно пустоте. Однако Дао всемогуще.
«Тот, кто много говорит, часто терпит неудачу. Поэтому лучше соблюдать середину [меру]. лучше следовать принципу невмешательства и соблюдать покой.
!Пустота [дао] бессмертна, и [я] называю ее глубочайшим началом. Вход в глубочайшее начало зову корнем неба и земли. [Оно] бесконечно как существование и действует без усилия» - Небо и земля — долговечны. Они долговечны именно потому, что они существуют не сами по себе и не ради себя. Они созданы Дао и существуют для Него.
Тот, кто не стремится оказаться впереди других, может избежать многих ошибок - «И если не бороться, то не будет ропота [среди народа]».
Чрезмерность во всём навлекает беду. Когда дело завершено — следует устраниться. Таковы законы гармонии, предлагаемые Дао.
Управление страной и народом должны осуществляться в любви к нему и без насилия. Любовь к народу и управление страной осуществляются без умствования.
В трактате противопоставлены друг другу справедливое – «небесное» и порочное – «человеческое» дао, а также признается возможность отступлений от него и вообще его отсутствия в Поднебесной. В качестве «начала», «матери», «предка», дао генетически предшествующее всему в мире, описывается как единство, «таинственное тождество», содержащее в себе все вещи и «символы».
Таким образом, дао в Дао дэ цзине представляет собой генетическую и организующую функцию единства «наличия - бытия» и «отсутствия - небытия», субъекта и объекта.
Главная закономерность дао – обратность, возвращение (фань, фу, гуй), т.е. движение по кругу (чжоу син), характерное для неба, которое традиционно мыслилось круглым. Как следующее лишь своему естеству (цзы жань), дао противостоит опасной искусственности «орудий» (ци2) и вредоносной сверхъестественности духов, определяя вместе с тем возможность и того и другого.
«Благодать» определяется в Дао дэ цзине как первая ступень деградации дао, на которой рожденные дао «вещи» формируются и далее движутся по нисходящей: «За утратой Пути (дао) следует благодать (дэ). За утратой благодати следует гуманность (жэнь). За утратой гуманности следует должная справедливость. За утратой должной справедливости следует благопристойность. Благопристойность [означает] ослабление верности и благонадежности, а также начало смуты».
Отсюда вытекает и противоположное конфуцианскому понимание всей «культуры»: «Пресечение совершенномудрия и отрешение от хитроумия [означает] получение народом стократной выгоды. Пресечение гуманности и отрешение от должной справедливости [означает] возвращение народа к сыновней почтительности и чадолюбию. Пресечение мастеровитости и отрешение от выгоды [означает] исчезновение грабежа и воровства. Этих трех [явлений] для культуры недостаточно. Поэтому еще требуется иметь обнаруживаемую простоту и сокрытую первозданность, малые частные интересы и редкие желания».
Здесь основные жизненные принципы – «естественность» и «недеяние», означающие собой отказ от искусственной, преобразующей природу деятельности и стремление к спонтанному следованию природному естеству вплоть до полного слияния с ним, с господствующим в мире Путем - дао: «Небо и земля длительны и долговечны благодаря тому, что они живут не собой, а потому способны жить долго.
На этом основании совершенномудрый человек отставляет назад свою личность, а сам первенствует; отбрасывает прочь свою личность, а сам сохраняется.