0,07 Процента всей промышленной продукции ) - тогда некоторые контры попытались

высунуть головы. Пошел всплеск бандитизма и вредительства. Но Советское

государство быстро пресекло это дело : одни горячие головы были отправлены

остужаться в северные лагеря, а другие были отсечены расстрелом. Основная же

масса врагов, почти 10 миллионов, вновь затаилась, до следующего сигнала.

Впрочем, "затаилась" - это мягко сказано. Ведь куда же пошли вытесняемые с

рынка нэпманы и их приближенные ? Конечно, туда, где и так было уже много их

единомышленников - в государственные учреждения, советские организации, в

заводоуправления и снабженческие органы бурно растущей промышленности. Кстати,

благодаря своей образованности, много сволочей засело в МВД : следователи,

криминалисты и другие специалисты.

А насчет того, как они затаились, можно судить по словам И.В.Сталина в

отчетном докладе 17 съезду партии в январе 1934 года. Правда, надо сказать, что

Иосиф Виссарионович сгладил остроту положения, говоря глаголами прошедшего

времени. Итак, читаем И.В.Сталина :"У нас бывали случаи, когда товаров и

продуктов было не мало, но они не только не доходили до потребителя, а

продолжали годами гулять в бюрократических закоулках так называемой

товаропроводящей сети - в стороне от потребителя. Понятно, что при таких

условиях промышленность и сельское хозяйство теряли всякий стимул к расширению

производства, товаропроводящая сеть затоваривалась, а рабочие и крестьяне

оставались без товаров и продуктов. В результате - расстройство экономической

жизни страны, несмотря на наличие товаров и продуктов". Чуешь, Василий, какой

размах имело одно лишь крючкотворное вредительство - "расстройство

экономической жизни страны". Опять же : с одной стороны - налицо стремительное

успехи в строительстве социалистической державы и улучшении жизни народа, а с

другой стороны - поджоги, убийства, сбои в экономике. И те самые 70 миллионов -

они это все видели, и они тоже нуждались в каком-то сигнале, в каком-то знаке

или символе : мол, товарищи, ситуация под контролем, пути известны, с дороги не

свернем.

Между тем, наступила вторая половина 30-х годов. Как раз в это время в среде

интернационалистов ( а их, напомню, было более 2 млн. ) созрело понимание, что

политическими способами сталинское руководство с пути не свернуть, что не

видать интернационалистам мировой революции, как своих ушей.

Как мы уже выяснили, основную часть активных интернационалистов составляли,

грубо говоря, коммунисты-троцкисты ( чужестранцы, треть евреев и некоторые

аборигены ). К ним активно примыкала вторая треть евреев, которая в

обобществленности мира видела не коммунистический, как троцкисты, но свой

национальный, основанный на Торе-Пятикнижии идеал мироустройства. Лишь треть

евреев и такая же, наверное, часть чужестранцев в политической жизни не

участвовали, либо участвовали непоследовательно. Были, правда, и такие

исключения : например, еврей Лазарь Каганович поддерживал сталинскую

политическую линию и внес большой вклад в развитие народного хозяйства СССР.

Одно время он держал на плечах аж два нехилых министерства.

Кстати, уже после смерти И.В.Сталина и всех против него хрущевских подлостей

Каганович объяснит поведение Хруща как мстительность неискренно раскаявшегося

троцкиста.

Итак, к середине 30-х годов более двух миллионов интернационалистов

почувствовали себя обманутыми. За что боролись, за что кровь проливали ?! Ты

можешь себе представить 2 млн. людей, обманутых в своих самых главных чувствах ?

Но это еще не все. Троцкистов ( а речь, понятно, в первую очередь, о них )

охватило чувство великой досады за бесполезно потраченные усилия на идейную

борьбу со сталинской линией руководства. Да надо ж было сразу его прикончить !

Кроме того, большинство троцкистов были людьми кипучей энергии, обладавшими

творческими и организаторскими способностями. Все силы они хотели отдать своей

мечте о мировой революции - но вдруг оказались ненужными. То есть в середине

30-х оказалось, что народ не только не хочет идти за ними, но и может построить

социализм в отдельной стране, да еще во вражеском окружении, без их помощи. И

троцкисты почувствовали себя чужими среди, казалось бы, своих.

Давай-ка, хлебнем пива, молча покурим - а ты в это время представь себе 2

млн. уже не молодых людей, оказавшихся не у дел в бурно развивающейся стране,

оказавшихся ненужными, невостребованными, но еще полных энергии. А ведь в

начале 20-х мировая революция казалась так близка и так возможна ! А все из-за

того, что вовремя не раскусили, не дооценили какого-то "армяшку". И еще подумай

: разве одного этого открытия троцкистам было не достаточно, чтобы броситься в

последний бой против Сталина, начав подготовку вооруженного переворота ?

Вот видишь, как все просто : подумал, представил - согласился. Но и это еще

не полная картина тех обстоятельств ( хотя, сам понимаешь, полную картину

составить о таком далеком времени невозможно ). Сделаю лишь одно добавление.

Дело в том, что освобожденный Революцией от гнета народ ( и в первую очередь -

русский ) не только научился управлять государством, но и взрастил множество

ярких духовно и творчески личностей в самых разных областях деятельности. Если

говорить, например, только о русских, то в 30-е годы засияли имена стольких

людей, ставших гордостью страны, что перечислить их очень трудно. А прибавь

сюда тех, кто в эти великие годы уже приступил к работе, но еще не стал

знаменитостью, а прибавь тех, кто в 30-е достойно закончил свой славный

жизненный путь, прибавь тех, кто не был известен народу по причине рода своей

деятельности ( ученые-математики, военные изобретатели и другие ) - разве всех

перечислишь.

Если говорить о людях, делавших нашу страну великой державой - то надо

говорить и о десятках тысяч русских прорабов, директоров комбинатов, заводов,

фабрик, совхозов, машинно-тракторных станций, транспортных и других

предприятий, председателей колхозов и т.д. Надо в пояс поклониться сотням тысяч

бригадиров и звеньевых, руководителей клубов, школ, детсадов и яслей,

заведующих отделами на производстве и в местном самоуправлении - а также

миллионам рядовых тружеников, которые знаменитостями не стали, но работали

честно и в силу своих способностей. Работали хорошо - потому что все сильнее

убеждались : работают на свою власть, свой общественный строй, на свою страну.

Большого ума не требуется, чтобы заметить : 30-е годы ( и шире - сталинская

эпоха ) стали временем расцвета русского народа. Если, к примеру, взять СЭС,

даже уже полудемократического, 1990 года разлива - то около половины всех

русских нашей тысячелетней истории, удостоившихся чести быть в словаре

прописанными, так или иначе связаны с 30-ми годами 20-го столетия ( а со

сталинским временем - и того больше ). Если пойти другим путем, читая СЭС от

начала, то первая же русская фамилия окажется связанной с теми годами.

Пожалуйста : братья Абалаковы, Виталий и Евгений Михайловичи, инженер и

скульптор, знаменитые альпинисты 30-х.

Смотри, вот составленный на скорую руку список русских фамилий, неотъемлемых

от того великого десятилетия. Может, кто здесь и не является чистопородным

русским - неважно, погоды это не делает. Замечу только, что не включены в

список партийные и государственные деятели, нет военачальников. И нет тех, чье

детство или юность пришлись именно на 30-е годы, кто в это необыкновенное время

сделался личностью, а потом, в 40-е, победил германскую орду.

Очень жаль, что нет времени назвать всех по имени да по батюшке. Любо-дорого

слушать, как звучит, например : Иван Александрович или Трофим Денисович - ну,

да ты и сам вспомнишь многие имена-отчества. Итак, 30-е годы - это Алейников,

Ангелина, Андреев, Бусыгин, Вавилов, Водопьянов, Герасимов, Горький, Губкин,

Жаров, Ильинский, Ильюшин, Кадочников, Качалов, Королев, Кошкин, Кривонос,

Крючков, Курчатов, Лавренев, Ладынина, Лемешев, Леонов, Лысенко, Макаренко,

Меркурьев, Михалков, Мичурин, Мордасова, Мухина, Нежданова, Немирович-Данченко,

Обручев, Орлова, Павлов, Пантелеев, Папанин, Погодин, Пудовкин, Пырьев,

Собинов, Станиславский, Стаханов, Твардовский, Толстой, Туполев, Фадеев,

Черкасов, Чкалов, Чуковский, Шолохов, Шпагин, Шульженко, Щукин и многие-многие

другие.

Я нарочно не назвал, например, ни одного Иванова, Петрова, Сидорова,

Кузнецова, Александрова. Да, вот, кстати, об Александровых - про кого ты

подумал ? А, конечно - режиссер твоих любимых "Веселых ребят". Еще какого

Александрова вспомнишь ? Так - автор музыки гимна Советского Союза.

Короче, подмогну тебе : еще один ( противно, конечно, звучит, когда про

таких людей говорится "еще один" - но не знаю, как выразиться лучше )

Александров, взяв разгон в 30-х, стал позднее сооснователем нашей ядерной

энергетики, а потом и президентом Академии наук СССР. А еще был Александров -

выдающийся математик. Кроме того, открыв советский учебник истории, я заново

узнал, что в середине 30-х умер Александров - участник составления плана ГОЭЛРО

и первого советского пятилетнего плана, автор проекта Днепрогэса. И еще в СЭСе

я прочитал про Александрова - артиста цирка ( согласись, не каждый цирковой

артист попадает в энциклопедический словарь ). К моему стыду ( а может - и к

стыду преподавателей института ) в СЭСе я обнаружил еще одного

Александрова-математика, судя по написанному - такого же крупного, и тоже

получившего Государственную премию в годы войны. А я-то думал, что это один и

тот же человек !

Диву даешься, сколь много версий о событиях 1937-8 годов придумывают

историки, философы, журналисты, политики и политологи, включая и нынешних

коммунистов разных оттенков. Но все, встреченные мной до сих пор объяснения,

либо глупы очевидно, либо называемые в этих объяснениях причинно-следственные

связи распадаются даже при поверхностной поверке, либо слишком узки, т.е. не

отвечают на некоторые важные вопросы.

Ну, скажи, зачем мне это ?! Я - мужик, нормальный русский мужик. Я могу

честно трудиться, могу идти на баррикады, могу состоять в ячейке какой-нибудь

организации, могу руководить ячейкой. Но мне нужна теория. Дайте нам, русским

мужикам, крепкое объяснение прошлого, дайте прочную теорию будущего - дайте нам

эти самые точки опоры - и мы наведем добротный порядок в своей стране, в том

числе и для малых народов. Но ведь - не дают же ! Зато хреновых теорий

выдумывают – через край.

И приходится нам с тобой, мужичью, самим раскапывать правду-матку. Лично я

тебе так скажу : наши деды потому совершили трудовой подвиг и великую державу

сотворили, что у них-то как раз и была крепчайшая идеологическая опора - и

насчет прошлого, и насчет будущего. И на фига тогда высасывать новые теории из

пальца !

Теперь - касаемо второй половины 30-х годов. Что мы имеем на их середину ? С

одной стороны - духовный и материальный подъем народа, с другой - 10 млн.

затаившихся врагов, которые работают тут же, среди народа, и ждут лишь сигнала.

С одной стороны - укрепление уважения к сталинской политической линии, с другой

- лихорадочный поиск троцкистами разных мастей, как бы сместить Сталина ( можно

сказать и так : они тоже ждали сигнала или повода ). С одной стороны -

появление целой армии новой ( в основном - русской ) интеллигенции из рабочих и

крестьян, с другой - вытесняемая старая ( в заметной степени - еврейская )

интеллигенция.

Так вот тебе мой сказ. 2-миллионная еврейская диаспора СССР не могла не

почувствовать раздражения при таком положении вещей - как, вообще, любая

большая группа людей почувствовала бы раздражение при потере ею общественного

веса. Это уж закон природы.

Ясное дело, евреи не могли выйти на улицы и закричать, как в детской сказке

про букву "я" :"Мы хотим, чтобы повсюду впереди стояли мы !". Но ведь и обидно

было - и надо было выплеснуть свое недовольство. Еще бы - русские вдруг

оказались такими же ... как это сказать ... евреями. То есть русские оказались

такими же, и даже еще большими гигантами мысли и политики, слова и дела.

Думаю, что большинство евреев даже не осознавали причины охватившего их

чувства неуютности. Вот, скажем, обыватели наперебой обсуждают последние

постановки местного театра :"Захирел нынче театр, нет ничего яркого. С тех пор,

как Моню Штуцер убрали с главных ролей, остались одни серости. Смотреть не на

что. А этот новый главреж, Сидоров, ну, что он может - да ничего. Гибнет театр,

на глазах гибнет". Или вот, разговор о кино :"Умирает кино - ой, умирает.

Невозможно вытерпеть это засилье производственной темы, все эти лица... Нет,

производственная тема - это не искусство. А кино - умирает". А вот обсуждают

беспосадочный перелет в Америку :"Да разве ж это рекорд ! При нынешней-то

технике. Они ведь путь спрямили - через Северный полюс полетели. Вот если бы

через Атлантику полетели...".

Ну а те, кто понимал, что происходит, и что уже произошло всего лишь за 10

последних лет – они стали исподтишка будоражить своих соплеменников, распуская

слухи о том, что, мол, правительство русскому народу отдает особое

предпочтение, и что будто бы вытеснение евреев с ведущих мест в тех областях,

в которых они эти места занимают – есть тайная цель правительства.

Одним словом, раздражение в еврейской среде искало выход. По правде говоря,

это нормальная реакция большой группы людей, чувствующих потерю своего веса в

обществе - но нам, как говорится, от этого не легче. В тех обстоятельствах

еврейский ответ должен был состояться - по законам общественной природы,

которые нам еще предстоит изучить - и он состоялся. К середине 30-х годов

еврейское недовольство настолько разбухло и настолько наполнилось своим

субъективным пониманием сути положения вещей, что выплеск его стал неизбежен.

Представь 2 миллиона недовольных, да еще таких как евреи, которые за два с

половиной тысячелетия истории своего народа сжились с чувством собственной

исключительности. И вдруг, на глазах у всего мира, за считанные годы они

потеряли в России главные символы этой самой исключительности, т.е. ведущее

положение в экономической и культурной областях. На слуху у всей страны были

новые фамилии : летчик – Чкалов, рабочий – Стаханов,

первопроходец-исследователь – Папанин, ботаник – Мичурин, писатель – Шолохов,

актриса – Орлова, режиссер – Пырьев. Согласись, два ( плюс-минус ) миллиона

недовольных евреев - это, как теперь выражаются, круто !

Меня бесит и одновременно смешит - как это видные ученые и политики

умудряются придумывать все новые и новые теории относительно каких-то

"сталинских репрессий". И в особенности - про двухлетку 37-38-го годов.

Коммунисты, правда, яркими объяснениями не блещут : они обычно опускают глазки

и говорят, что, мол, "время было такое", или бормочут, что, мол, "так надо

было", или выдавливают из себя, что, мол, события этих лет были единственной

ошибкой Сталина, или ( самые смелые ) утверждают, что репрессии были ответом на

в самом деле существовавшие заговоры, или ( самые затурканные ), кряхтя и

мямля, соглашаются, что виной всему "культ личности Сталина". В общем, без

бутылки и не поймешь : если были заговоры - то откуда они взялись, а если был

культ личности - то зачем Сталину портить эту умилительную картину репрессиями.

Умники из либералов, а также независимые ( видимо, от правды ) политики

брешут хлеще. Они тщатся создавать душераздирающие теории, нашпиговывая их

взаимоисключающими утверждениями. Например, признает сквозь зубы некий, с

позволения сказать, исследователь, что, мол, вообще-то, Сталин был очень умным

человеком - а то и забыл уже, что только что до посинения доказывал, будто

Иосиф Виссарионович уничтожил за два года весь цвет армии. Вот тебе и умный. А

то вдруг в одной статье утверждается и, что Сталин, мол, ужасно боялся своего

смещения от власти - и что 37-й год стал следствием чувства безнаказанности

Сталина. Прям хоть стой - хоть падай.

Правда, о еврейском влиянии на события говорят некоторые отпетые

националисты - как правые, так и левые. Но получается у них нечто невнятное,

так как не получается у них показать конкретный механизм этого влияния.

Что ж, попробую я, мужик, раскурочить энтот механизым и поглядеть, в чем там

дело.

Итак, в середине 30-х евреи получили прилюдный ( в международном значении !

) щелчок по своему самолюбию. Получили, заметим - в России, при социализме, при

Сталине. Спрашивается, могло ли еврейство ( в том числе международное )

оставить этот вызов без ответа ? Правильно - не могло, однозначно - не могло.

Но вот вопросы : на что в открытую может быть направлено глухое недовольство

в еврейской среде, и с чего надо начинать ? Если против России - то евреев

сразу же передавят одним ногтем. Погромов даже и не будет – будет айнэ кляйнэ

мгновенный разгром. Если же открыто выступить против социализма - то их быстро

согнут в бараний рог те самые 70 миллионов. Против несправедливости и зажима

тоже не выступишь - ведь русские честно выигрывают соревнование, не

подкопаешься. Оставался Сталин : он в то время олицетворял и Россию, и

социализм, и справедливость. И даже те евреи, кто не осознавал смысла

происходящего, все равно чуяли, что Сталин - это плохо, это опасность, это

причина неуютности.

А с чего начинают евреи разложение, а потом, по достижении этой цели, и

разрушение своего обидчика ? Вспомни наш разбор перестройки, брежневского

застоя и скажи – как это бывает ? Правильно - чувствуется уже твоя политическая

сметка – они начинают с ухмылок, усмешек, анекдотов, со слухов, намеков,

недосказанностей.

Так и было - и события покатились снежным комом. Появились анекдоты о том,

как товарищ Сталин в ответ на письмо больного мальчика о помощи послал ему

вагон лекарств, о том, что товарищ Сталин собирает анекдоты о себе - и

насобирал уже десять лагерей. А вот анекдот, рассказанный И.В.Сталину при

свидетелях М.А.Шолоховым для подкрепления своих слов о том, что репрессии зашли

слишком далеко.

Скачет заяц по лесу - и видно, что улепетывает от кого-то.

- Ты чего убегаешь, заяц ? - кричит ему лось.

- Да вот, приехали из города - и всех верблюдов подковывают.

- Так ты же ж - не верблюд.

- Ага, поймают - подкуют. И доказывай потом, что не верблюд !

Как тебе анекдотцы, а ?

Что происходило дальше, мы можем, думаю, вообразить, имея личный опыт

позднего брежневского времени и все той же перестройки. "Благодаря" ( в

кавычках, конечно ) еврейским смехуечкам и мрачным слухам скептическое

отношение к политике Сталина охватило и часть русской интеллигенции.

Накат был силен. Перечислю еще раз : троцкисты, бухаринцы, еврейские

националисты, бывшие нэпманы и кулаки, многие старые специалисты и часть

творческой интеллигенции – все они мутили общественную атмосферу в стране,

стараясь возбудить в народе недовольство жизнью и направить недовольство против

Сталина. Конечно, с одной стороны, это было трудно – ведь критиковать Советскую

власть или социализм не позволял закон, Конституция 1936 года. Но и ругать

напрямую лично Сталина уже было поздно, потому что больше половины граждан

твердо считали Иосифа Виссарионовича своим вождем – и явные нападки на него

вызвали бы у людей только резкое недовольство самими недовольными. Но, с другой

стороны, все вышеперечисленные чувствовали и понимали, что пришел последний

час, когда еще можно добиться успеха – и это толкало их пуститься во все

тяжкие. Первыми не выдержали троцкисты, в их среде зародилась новая волна

заговоров, что и явилось сигналом для других.

Недовольство в обществе нагнеталось весьма изощренно, изворотливости тех же

троцкистов только успевай удивляться. Где нет повода для критики – они умело

подсовывали вопросы для бесконечных обсуждений и споров. Приведу лишь один

пример, про критику. Пример относится, правда, к 20-м годам – зато очень яркий.

Вот, казалось бы, ну как можно обругать или обозвать человека, если он верит

Ленину, что и во вражьем окружении в единственной стране народ способен

построить социализм ? Можно, оказывается ! На 14-ом партсъезде Зиновьев

словоблудничал : "Вы посмотрите, до чего, например, договорился т.Яковлев на

последней Курской губпартконференции. "Можем ли мы в одной стране,- спрашивает

он,- будучи окружены со всех сторон капиталистическими врагами, можем ли мы в

таких условиях в одной стране построить социализм?". И отвечает: "На основе

всего сказанного мы вправе сказать, что мы не только строим социализм, но что

мы, несмотря на то, что мы пока что одни, что мы пока единственная в мире

советская страна, советское государство,- мы этот социализм построим" ("Курская

Правда" №279 от 8 декабря 1925г.).Разве это Ленинская постановка вопроса, -

спрашивает Зиновьев, – разве здесь не отдаёт душком национальной

ограниченности".

Кстати, ответ Сталина ( из работы "К вопросам ленинизма" ) : "Таким образом,

по Зиновьеву выходит, что признать возможность построения социализма в одной

стране – это значит стать на точку зрения национальной ограниченности, а

отрицать такую возможность – значит стать на точку зрения интернационализма". И

далее Иосиф Виссарионович поступает по афоризму :" Лев – зверь дотошный :

жалобу разбирает по пунктам, жалобщика – по косточкам". Легко и остроумно он

разбивает доводы Зиновьева, не оставляя камня на камне от наукообразного

заявления будущего ректора Казанского университета. Зачитаешься !

Ну да, сейчас-то, наверно, можно говорить, что оппозиция была обречена на

провал. Но тогда - кто бы доказал это, к примеру, троцкистам, которые каждый

день видели сны о смещении Сталина. В середине 30-ых они видели в этом

единственный оставшийся рычаг, которым можно еще повернуть историю России на

свой глобалистско-троцкистский путь. Причем во второй половине 30-х годов

троцкисты перестали брезгливо относиться к заведомо антисоциалистическим и

антисоветским буржуазным элементам – теперь троцкисты видели в них более чем

попутчиков. Троцкисты возомнили, что у них теперь прибавилось союзников, и

поэтому резко активизировались. А на самом деле, конечно, это они прибавились к

изначальным врагам Советской власти и социализма. Однако, как говорится : что в

лоб, что по лбу – а полку антисталинистов прибыло.

Тут надо сделать одно замечание-напоминание. Среди троцкистов ( т.е. тех,

кто считал, что мировая революция главнее российской, что построить социализм в

единственной стране невозможно, что крестьянство есть класс

антисоциалистический, и т.д. ) - так вот, среди троцкистов в то время оказалось

много русских : партийных и непартийных. Дело в том, что еще десятки миллионов

людей помнили, как хреново жилось до Революции, как они сражались за советскую

Россию, как мечтали помочь братьям-рабочим в других странах. В годы Гражданской

войны идея мировой революции умножала силы, придавала отваги - теперь же, когда

помочь никому не удалось, напоминание о мировой революции будило у некоторых

чувство вины. Таких "некоторых" по стране было, по меньшей мере, несколько сот

тысяч, в основном – простых людей, рабочих. Их я условно причисляю тоже к

троцкистам, т.к. интернационалисты умело подогревали в них чувство вины и

направляли его против Сталина, который был против экспорта революции.

Кстати, в тех условиях бередить душу этих людей с обостренным чувством

справедливости, которые проливали кровь за мировую революцию, в некоторой

степени помогало одно объективное обстоятельство. Понимаешь, какая штука :

социализм во вражьем окружении ведь не построишь под похоронный марш - поэтому

коммунистическое руководство страны всячески будило и поддерживало в людях

бодрость духа и уверенность в будущем. Успехи в экономике и год от года

улучшающийся быт подогревали оптимизм народа еще сильней – причем настолько,

что многие посещавшие СССР в то время иностранцы были буквально поражены

раскрепощенностью и уверенностью в будущем советских людей. И – представляешь –

вот этот-то естественный оптимизм троцкисты тоже направляли против И.В.Сталина.

Мол, если мы хорошо живем и полны сил, то почему не помогаем зарубежным

братьям-рабочим и крестьянам избавиться от буржуйского гнета. Вот иуды –

интеллигенции троцкисты внушали скептическое отношение к действиям Сталину, а в

рабочих будили чувство вины за его, якобы, бездействие – на все руки мастера.

На руку троцкистам были в какой-то степени даже песни тех лет - а 30-е годы

были поистине песенным временем. Мы уже говорили с тобой, что песни 30-х годов

- сплошь и рядом оптимистичные : с одной стороны, они выражали радость жизнью,

а с другой стороны, они вселяли веру в свои силы. Но для "некоторых" сотен

тысяч людей, о которых говорится сейчас ( будь то рабочий, военный, инженер или

учитель ), многие строки будили особые мысли и чувства. Посуди сам : "Броня

крепка, и танки наши быстры", "Если завтра война, если завтра - в поход", "И

летела наземь вражья стая", "На их же землях мы их разгроми'м" - и т.п. Смотри,

вот на этих кассетах почти сто тогдашних боевых и полных жизнью песен.

В общем, среди впоследствии так называемых "репрессированных" были и люди,

бесконечно преданные своей советской социалистической Родине, но попавшие под

влияние троцкистов-интернационалистов, выдающих себя за

мучеников-бессребреников, за жестоко и несправедливо загнанную в подполье

оппозицию некоторым направлениям курса сталинского руководства. Так вот,

сознательно в заговорах не участвуя, и думая, что они участвуют всего лишь в

мирном негласном противоборстве, много людей ненароком помогали злостным

троцкистам : по заданию доводили до масс ( т.е. распространяли среди знакомых )

некоторые сведения, передавали по оппозиционной цепочке какие-то документы,

какие-то свертки, хранили оппозиционную литературу. И лишь когда их брали под

стражу, и на суде раскрывалась не противосталинская, а противозаконная

антигосударственная деятельность очередной троцкистской группы, на которую они

по недомыслию работали – вот тогда они понимали, куда влипли. Многие из этих

честных, но обманутых троцкистами, людей мужественно признавали : не сведения

то были и не посредничество – а клевета и пособничество, за которые надо

отвечать по всей строгости.

Только что сказанное во многом объясняет, кстати, почему судебные процессы

тех лет были полны признательных показаний. И еще это объясняет, почему многие

из отсидевших сроки заключения остались верными сторонниками Советской власти

и социализма, а перед товарищем Сталиным чувствуют вину. Они - да - помогали

неисправимым троцкистам, они - да - в угаре борьбы за исправление "некоторых

крупных сталинских ошибок", как науськивали их ярые антисталинисты, нарушали

тогдашние законы. Но они были далеки от намерения насильственного смещения

правительства, а против Сталина они грешили по недомыслию под влиянием

нашептываний троцкистов.

Начиная с 1935 года ( а стартом явилось, наверное, убийство С.М.Кирова в

декабре 1934-го ), события развивались очень быстро. Троцкисты ( хотя,

разумеется, в открытую себя никто так не называл ), увидев, что им многие

помогают, воспряли духом, они решили, что пришел их час. Если раньше возникали

и быстро разоблачались единичные антисталинские группы, то теперь всего за

год-два страна покрылась целой сетью перекрещивающихся заговоров - тем более,

что некоторые скрытые троцкисты занимали высокие посты в государственных

учреждениях и в Армии. См. учебники и справочники по истории.

Тайная и явная деятельность троцкистов выглядела примерно так : листовки,

борьба за просовывание везде своих людей ( и в центре, и на местах ),

навязывание все новых внутрипартийных теоретических споров, волынка и

намеренные перегибы и перекосы при претворении в жизнь решений партии и

государственных заданий, нагнетание в обществе мрачных настроений, тихая

агитация в армии, подготовка военных провокаций и пр. И надо сказать, что

троцкисты кое-чего добились : в обществе возникло некоторое напряжение.

Вот тут-то, как на запах жареного, встрепенулись те самые 10 млн.

непримиримых противников Революции и всего, что за ней последовало хорошего для

рабочих и крестьян. Резко усилилась их подрывная деятельность, они тоже стали

сбиваться в подпольные группы, которые иногда наводили связь с ячейками

троцкистов. Да, собственно, по-другому и не могло быть : и активизация контры,

и ее попытки согласовывать свои действия с троцкистами - это нормальная реакция

данной большой группы людей при данных условиях. Результатом же явилось еще

некоторое усиление напряженности в обществе.

Легко, наверное, рассуждать сейчас, оценивая совокупно исторические данные,

запивая рассуждения пивком. В те годы оглядываться, осматриваться и оценивать

положение, а также создавать детальную теорию развития небывалого в истории

государства, приходилось на ходу, в бешеной гонке экономического и военного

соревнования с капиталистическими странами.

Но тем более, не могли правильно оценить свои силы вошедшие в раж

антисталинисты - хотя они, может быть, и добились того, что Сталина и его

правительство уверенно поддерживали уже не 70, а, допустим, 50 процентов

взрослого населения страны. Некоторый успех кружил им головы, и они уже не

могли остановиться. Вдобавок, троцкисты допустили ошибку, которая многим из них

стоила жизни.

В свое время, еще в середине 20-х, Борис Савинков, злейший антисоветчик и

бандит, признал-таки, в конце концов, Советскую власть. Дело в том, что он

открыл для себя новый закон общественной природы, а именно : тот, кто борется с

народом – неизбежно и однозначно докатится до того, что борьба эта станет

вестись на деньги и с помощью иностранных государств. Отсюда Савинков сделал

горький, но по-мужски трезвый и жесткий вывод : не зря он все годы после

Революции воевал против новой власти с иностранной помощью - и чем дольше, тем

больше - не случайность это была, и не временная необходимость, как он пытался

сам себя убедить, а был это закон природы. Понял Савинков, что не с

большевиками он сражался, не с новыми порядками боролся, как ему казалось - а

воевал он со своим горячо любимым русским народом. Понял Борис Савинков, что не

революции жидо-масонов он противостоял, как вопят ура-националисты, а воле

русского народа. И оценив, наверное, сколько он зазря погубил людей, Борис

Савинков честно покончил с собой.

А вот троцкисты понять такие вещи не смогли. Да и не могли они этого понять,

т.к. для большинства из них Россия и русский народ были всего лишь "этой

страной" и "этим народом". По природе своей не могли они понять, что не Сталин

руководит страной - а русский народ заставляет и вдохновляет товарища Сталина

вести Россию по выбранному народом пути.

Одним словом, сработал закон Савинкова - вот почему для получения денежной и

другой помощи троцкисты докатились до связей с иностранными разведками и

различными зарубежными сугубо антисоветскими общественными организациями. Была

и еврейская составляющая иностранного вмешательства. А возможно, именно

заграничные евреи первыми заподозрили неладное и стали подавать советским

собратьям знаки : вы че, мол, там, совсем что ли нюх потеряли - Сталин вас

сдвигает на обочину общественной жизни, русские хотят вообще без вас

обходиться. Да вас, мол - того, того-ентого, ебут-с, а вы и не чуете.

В общем, когда троцкисты, не поняв, на кого и на что они подняли руку,

самонадеянно стали вовлекать в свои сети более широкие слои граждан, то эти

граждане, почувствовав, что и как готовится, и к чему их пытаются приобщить,

стали приходить в компетентные органы с повинной ( да и в самом НКВД не спали

). И затрещали заговоры по швам - и стали рушиться как домики карточные !

Так сколько же их, сознательных и последовательных антисталинистов было,

включая тех, кто под расстрельные статьи попасть не хотел, но активно

распространял анекдоты и слухи, был связным или делал разовые услуги

заговорщикам, не входя в ячейки и группы, кто устраивал перегибы и мелкие

вредительства по собственному наитию, кто сознательно клеветал на сторонников

Сталина ? Большинство интернационалистов, чужестранцев и евреев – это раз. Плюс

русские троцкисты - это два. Всего около трех миллионов. Плюс почти 10 млн.

всякой контры ( многие из них числились как "старые специалисты" ). Это,

конечно, мало по меркам СССР - но и одним судебным разбирательством не

обойтись. Судебные процессы посыпались, как из рога изобилия ; напуганные

быстрым концом своей аферы, заговорщики быстро выдавали друг друга.

Есть несколько причин того, что в те годы по "антигосударственным" статьям

проходило больше троцкистов, а не буржуазной контры. Одну причину я назову.

Дело в том, что, находясь под следствием или уже под судом, некоторые троцкисты

под давлением фактов и перед лицом своих бывших товарищей по оружию поняли,

наконец, в какое дерьмо они вляпались. Закрывшая им глаза пелена страстей

упала, и эти троцкисты вдруг увидели, что они давно уже не романтики Мировой

революции, а жалкие куклы заграничных буржуев, что такими их сделал не Сталин,

а их собственные мелкие страстишки. Вот почему они искренне стали раскрывать

антисталинские ( а в тех условиях - объективно антигосударственные ) сети и

связи. Правда, покончить с собой у них не хватало духу, и они вынуждены были

глядеть в глаза своим бывшим боевым товарищам по Гражданской войне.

Например, на суде, где одним из обвиняемых был Тухачевский - одним из членов

судебного присутствия был Семен Михайлович Буденный. Прямого разговора по душам

у них, конечно, не случилось, но ведь был, наверно, разговор взглядами.

Буденный :

- Что ж ты, гад, наделал ! Мы ж с тобой плечом к плечу на белополяков ходили

в 20-м, мстя им за нашествие на нашу советскую рабоче-крестьянскую республику.

А теперь ты шпионишь против этой республики, против своих боевых соратников, с

которыми вместе Клятву давал. Нет, не шпион ты - а предатель, мамлюк, ублюдок.

Тухачевский :

- Сам не знаю, как это все получилось. Ум за разум зашел. Очень хотелось

думать, что шпионю я за помощь против Сталина. А теперь и сам вижу :

предательство это было, измена – нет, не Сталину, а боевым товарищам и

миллионам тех советских людей, кто наивно верит, что можно в таком жестоком

окружении построить социализм в отдельной стране, кто по примеру вождя для

достижения этой цели не щадит ни себя, ни окружающих. А может, это я - наивный

: не понимаю великанскую физическую и творческую силу свободного народа ? И

выходит такой расклад : вместо того, чтобы помочь им, увеличить их силу ( и

пусть даже погибнуть в одном строю, если уж будет так суждено ), вместо этого

я, спасая, якобы, народ от напрасных жертв и диктатуры Сталина, подрывал силу

тех, кто строил социалистическую державу. Мне хотелось самому себе казаться

борцом против сталинского владычества - оказался же шпионом и вредителем. Да,

поздно я очнулся, поздно ! Расстреляют, конечно - но во искупление хоть части

вины я назову всех мало-мальски причастных. И может, этим спасу кого-нибудь,

кто не успел еще натворить дел до расстрельной статьи.

Ну ладно - молчаливых диалогов можно вообразить много. Тем более, что

троцкисты составляли лишь часть подымающейся против народа своры. Просто я

хотел показать, почему заговоры раскрывались быстро, почему раскрытие одного

дела тянуло за собой другое, почему так массово признавались заговорщики и

пособники, сознательные и наивные.

Конечно, были и другие случаи, которые, как мне представляется, составляли

гораздо меньшую часть ( пусть с этим ученые разбираются ). Были подсудимые,

которые до конца вели себя вызывающе. А были такие, которые так пугались при

аресте, что на первом же допросе страстно рассказывали следователю, что их

сосед чихает с каким-то антисоветским придыханием. А то, что сосед перешел на

работу в ночные смены, только подтверждает его антигосударственные связи.

Были и судебные ошибки, когда, скажем, из двух равнозначных толкований

вещдока или действия суд принимал обвинительное толкование. Правда, говорить об

ошибках или предвзятости судов того времени как-то даже неудобно, зная нонешнюю

продажность и политическое пресмыкательство всей правоохранительной надстройки

при режиме бледного Вовы.

И подставы тоже случались. А чего бы, к примеру, скрытому врагу,

антисоветчику не подбросить тому же троцкисту или любому честному человеку (

будь то председатель колхоза или передовик-рабочий ) какую-нибудь гадость,

якобы уличающую его в противозаконной деятельности.

Хуже того, молодая страна Советов не могла полностью обеспечить себя

специалистами : поэтому в НКВД еще работали тысячи бывших буржуазных

специалистов, а также некоторые их дети. Понятное дело, что многие из них так и

не полюбили новую Россию, где главными стали рабочие и крестьяне - кухаркины

дети, одним словом. Так вот, думаю, в то время, когда следственные органы,

прокуратура и суды были забиты делами, эти специалисты по скрытию своей

сущности тоже намутили воды. Правда Лаврентий Павлович Берия, возглавивший НКВД

в конце 1938 года, по заданию партии и правительства пересмотрел многие дела и,

убедившись, что нарушения социалистической законности были, провел жесткую

чистку своего комиссариата. Кто по мелочи нарушал - выгнал, кто вредил - того

под суд отдал. Но все исправить никогда невозможно, и это, конечно, горько.

Нет, ну какие же все-таки суки и падлы нынешние либерал-демократы !

Л.П.Берия успел в 1938-39 годах, отправив уголовные дела на пересмотр, спасти

жизнь или снизить сроки тысячам людей - но современные поборники прав личности

истерично клевещут на человека, который когда-то спасал в том числе их

родственников. Сволочи.

А еще были суды и прокуратура. Старых специалистов туда старались не

пускать, но троцкисты, которые, по понятным причинам, в среднем были более

образованными, там водились, как и в НКВД. Сколько там их было, если считать

по стране - десять, пятьдесят, пятьсот ? Сколько они все вместе вынесли

неправедных приговоров за 1937-38 годы - сто, тысячу, пять тысяч ? Вот скажи,

разве их ненависть к Сталину и заинтересованность в нагнетании общественной

напряженности не повлияли на их работу ? Ясный хрен - вопрос риторический. Козе

понятно, что часть несправедливых приговоров лежит ... хотел сказать - на их

совести. Нет, о совести здесь упоминать не к месту – вина их на руках их, куда

несмываемо въелась часть невинно пролитой ими крови, которую сейчас разные

мерзавцы приписывают товарищу Сталину.

Вон сколько я тебе, братунюшка, рассказал. Сколь всего было ! - и наговоры,

и самооговоры, и раскаяния, и признания, и ошибки, и вредительство - и все за

два года. И каждая гнида норовит теперь свалить все на Сталина.

Ну а ежли б так посудить : на сколько бы больше, коли не чистка в эти годы,

- насколько бы больше, я говорю, против нас воевало бы власовцев и полицаев во

время Великой Отечественной, если их и так было более трехсот тысяч. Какая бы

армада воевала против нас, если бы из нее в 1937-38 годах не выбили 650 тысяч

только по расстрельным статьям ? Ась ?

Что касается суровости приговоров, то в этом вряд ли были заинтересованы

сталинцы. Зачем это им – их политика успешно проводилась в жизнь при огромной

поддержке народа. Если б они были мрачными и озлобленными, то не допустили бы,

чтоб, например, фактического троцкиста Зиновьева аж два раза восстанавливали в

партии после исключений. Это же ж прямо мягкотелость какая-то. Зато суровость,

ох как, нужна была троцкистам из судейским и прокурорских работников. Для

отвода глаз, конечно – вот, мол, какие мы ярые борцы против врагов народа.

По-моему, так объяснить суровость приговоров гораздо логичнее, чем рисовать

кровожадного Сталина с семью рядами клыков.

Наконец, еще один вопрос : а что же народ - как он себя почувствовал, как

себя повел ?

Можно, конечно, сначала поговорить об интеллигенции, которая во все времена

любила с умным видом критиковать ошибки власти. Можно поговорить о том, что

советская интеллигенция, особенно творческая, в среднем приняла Сталина позже

других граждан. Можно рассмотреть ход расслоения в ней мнения о Сталине в

середине 30-х годов : одни под тихим давлением изощренной пропаганды троцкистов

стали охать на кухнях о грядущем сталинском самовластии и эпохе новой реакции -

другие, наоборот, осознав величие сталинских творений и разглядев чистоту его

помыслов, как бы в извинение такого позднего осознания, натыкивали, к примеру,

зал с выставкой картин-пейзажей бюстами Иосифа Виссарионовича ( так вспоминает

очевидец ).

Была, кстати, и такая история. Известного поэта Мандельштама - начинавшего

когда-то в акмеистах вместе с Гумилевым, Кузьминым и Ахматовой - некоторая часть

так называемой творческой прослойки из антисталински настроенных гнилых

интеллигентов прочила себе в вожди. За свободу, так сказать, культурной

деятельности против сталинистского засилья. Но случилось так, что поэт был

принят И.В.Сталиным, и они беседовали часа два. А после приема, очарованный поэт

сочинил целую оду товарищу Сталину. Такие дела.

Правда, через три года Мандельштама все-таки репрессировали - но это, я

думаю, был как раз тот случай, когда мстили бывшие свои.

Если же говорить обо всем народе, то надо еще раз отметить, что основную его

часть составляли рабочие и крестьяне, инженеры и строители, транспортники и

военные, учителя и врачи, директора, ученые и другие. Так вот, народ полюбил

Сталина, потому что видел : именно при сталинском руководстве жизнь расцветает

( по тогдашним, понятно, меркам ) и, главное, наполняется высоким смыслом. С

другой стороны, люди видели, как много сил у Сталина и его соратников отнимает

идеологическая борьба со всякими "уклонистами". И уже поэтому народ не любил

антисталинистов.

В середине 30-х годов резко увеличилось количество антисталинских

анекдотчиков, сплетников и тихих кликуш. Участилось вредительство на

производстве. Люди это видели, с этим приходилось сталкиваться каждый день - на

работе, в трамвае, в магазинной очереди. Это возмущало и злило. Да и как же не

злиться ! Вот представь : едет в трамвае домой после успешного рабочего дня

инженер, который сегодня на заводе запустил в работу какой-то новый агрегат, а

тут входят двое пижонов и начинают негромкий разговор. Причем ровно настолько

негромкий, чтобы до окружающих доносились его ключевые слова и словосочетания

:"Диктатура ... напрасные усилия ... смутное время ... у меня еще одного соседа

посадили - хороший был мужик ... от Америки мы отстаем лет на сто ...

превышение власти ... народ у нас темный ... завод построили в экономически

неправильном месте ... спектакль запретили ... разве можно так издеваться над

народом ... эмигрировал ... куда мы катимся ...".

Тут нормального человека, который сегодня сделал что-то важное, чего-то

добился, берет злоба : вот он - враг, вражина, сволочь, мразь ! Но с другой

стороны : как ты накажешь, к примеру, анекдотчика, если анекдот не

антисоветский, а тонкий антисталинский ? А попробуй докажи, что сплетник просто

лжет, каждую неделю сообщая всем мало-мальски знакомым, что у него посадили еще

одного соседа ? А разве посадишь кликушу за неверие в правильность

правительственной линии или за мрачные предсказания ? А вредителя - поди поймай

!

Вот потому-то народ горячо поддержал И.В.Сталина, когда пошла волна арестов.

Вот потому-то и злорадствовали люди, когда стало открываться, что сплетники и

кликуши - это не просто отдельные самодеятельные психи или сволочи, а состоящие

в тайных сообществах враги, враги народа, напряженно работающего и терпящего

большие лишения во имя укрепления своей державы.

Но не только одобрение, и даже радость и злорадство - но и другие настроения

ходили в народе. В этом нет ничего особенного : просто психика у людей разная.

По-ихнему, по-научному, звучит так : на одинаковые психические раздражители

разные люди реагируют по-разному и в разной степени. В данном случае

раздражители - это получение новых знаний ( истинных и ложных ). Да и само

изменение общественного мнения, настроения – это ведь тоже раздражитель. Одним

словом, двух совершенно одинаковых реакций не найти, как нельзя найти хотя бы

двух совершенно одинаковых людей по воспитанию.

По моему мнению, самая большая общественная напряженность и одновременно

самый большой разброс настроений в народе пришлись на начало 1938 года, когда

нескончаемый поток разоблачений стал волновать именно своей нескончаемостью.

Главное – то есть настроение удовлетворенности чисткой страны от мерзавцев -

оно осталось, причем оставалось преобладающим. Но появились и новые настроения.

Одно из них было связано с удивлением количеству врагов : многие из-за

приятного улучшения быта совсем было забыли о том, что бывшие нэпманы, многие

бывшие белогвардейцы, бывшие кулаки, а также разного рода мошенники и многие

дети всех вышеупомянутых - никуда из страны не делись и ни социализм, ни

Советскую власть не полюбили. Еще одно настроение было связано со страхом :

некоторые люди поддавались злонамеренным слухам о том, например, что НКВД

казнит многих арестованных без суда и следствия - такие люди стали бояться за

себя, за то, что их тоже могут по ошибке схватить и расстрелять без суда. И

они начинали к Сталину относиться настороженно.

В общем, настроения были разными. Но было еще одно, которое примешивалось,

обычно, ко всем другим - это настроение опасности и тревоги. Оно выражалось

такими мыслями : ежели врагов так много, и конца-края им не видно - то не

сдастся ли Сталин, не пойдет ли им на уступки. Неужто товарищ Сталин вновь

вернет мироедов-кулаков, неужто он опять даст поблажки частникам-буржуям ?

Неужто, как настаивают разномастные партийные противники вождя, сталинское

правительство изменит политику : вместо напряженного труда во имя

обороноспособности страны - рабочим разрешат легче работать и больше отдыхать,

вместо ударного промышленного строительства страна будет специализироваться на

сельском хозяйстве, а трактора мы станем покупать из-за границы за наши

природные богатства ? Обобщенно говоря - неужто все усилия народа последних

10-15 лет окажутся напрасными ?!

Опять же, нам с тобой сейчас не так уж и трудно рассуждать о положении в

СССР тех лет, мы можем с достаточной для оценок точностью вычислять, сколько

тогда было сталинистов, сколько их противников, сколько сомневающихся или

безразличных : несколько миллионов туда, несколько миллионов сюда - вот и

разложили всех по полочкам. Намного труднее было современникам рассматриваемых

событий. Вон троцкисты - они так и не поняли, что к чему и сколько.

Однако, сталинское окружение, отличавшееся завидной уравновешенностью и

трезвостью мышления, точно знало и сумело правильно оценить положение дел.

Вопрос был не в том, что надо донести сведения и оценки до народных масс, а в

том, как это сделать. Задача состояла в том, чтобы сказанное доходило не только

до ума, но именно до людских сердец.

И эту задачу в большой, возможно решающей, степени решил лично И.В.Сталин.

Он не использовал хитрые политические технологии – нет, Сталин просто говорил с

народом с предельной откровенностью. А подкреплял говорившееся по счастью

присущими ему истинно народными логикой, языком и манерой рассуждать. Но

главное, народ получил от уважаемого и даже любимого человека не только

сведения, рассуждения и уверения - главное то, что народ получил от товарища

Сталина тайный знак, верный сигнал : знаю, понимаю, не предам. Тайный не

потому, что он скрывался, а потому, что - часто неосознанный - проникал прямо в

сердца и души людей.

Этот знак - сталинская улыбка, которая несла людям четкое ощущение, что

сталинское правительство не свернет с выбранного пути, и что оно твердо стоит

на ногах. Спокойная и мудрая, уверенная и добрая - улыбка Сталина снимала

нервозность у тех, кто, не выдержав накала событий, засомневался.

Подытоживая, можно, наверное, так сказать : когда в нашей цивилизации

возникла излишняя психологическая напряженность, улыбка И.В.Сталина сыграла

важную роль для снятия перевозбужденности и нервозности.

А что же - брежневская улыбка ? Внешне копируя сталинскую, улыбка Брежнева

успокаивала и усыпляла советское общество именно в то время, когда оно и так

уже, по вине того же брежневского руководства, погружалось в трясину беспечного

застоя. Слишком много у нас оказалось людей, кого эта улыбка веселила, и

слишком мало оказалось тех, кого она злила ( были, правда, те, кто, видя потуги

Брежнева походить на И.В.Сталина, злорадно ухмылялся ).

В итоге : улыбка Брежнева ( а вернее сказать – ее зловещая неуместность и

несвоевременность ) сыграла большую роль в разрушении советской цивилизации.

О способе мышления, кризисе и пиве.

Итак, мы выходим на финишную прямую предварительного "забега" на дистанцию

"теория". Давай еще раз окинем взором нашу тему и проделанный путь по ее

раскрытию.

1. Ты пришел ко мне по поводу душевного и духовного разлада. Душевного

потому, что работаешь-работаешь, суетишься-бегаешь, детей почти вырастил - а

уверенности в завтрашнем дне нет, а тревога за будущее детей растет. Духовного

потому, что запутался и не знаешь, как выйти из этого положения, из чего

черпать жизненные силы, какие идейные ценности принять за главные. Так я говорю

?

2. У тебя есть стойкое ощущение того, что твое постоянное кризисное

состояние является частным случаем общего кризиса России. С одной стороны ты не

можешь безучастно относиться к судьбе своей страны, а с другой стороны, именно

в разрешении всероссийского кризиса ты видишь выход и для себя лично, и для

своих детей и родных. Вот ты меня и спрашиваешь : как нужно обустроить Россию,

и что мы, лично, можем для этого сделать ?

Однако, тут надо оговориться. Я, конечно, образованнее тебя, и за политикой

слежу более пристально, но это все - только надстройка, которая у меня более

"образовательная" и более политизированная. А вот сущность и базис наши с тобой

- в общем и целом одинаковы. По жизни мы с тобой оба, как нормальные мужики,

частенько проявляем свою мужичью решительность, настырность, неотесанность,

прямолинейность и т.д.

Все так. Но есть у нас и еще кое-что общее – и поглавнее этого. Вот случись

прямо сейчас в атаку идти - ты поднимешься первым ? Хватит у тебя этой самой

решительности ? А скажи, положа руку на сердце, в разведку можно тебя с

уверенностью брать - достанет у тебя выдержки и мужества ? Вот то-то, брат, вот

в этом-то и есть наша главная одинаковость.

Я тебе рассказывал про нейро- или просто лингвистическое программирование ?

Так вот, наука эта занимается, в основном, тремя вопросами. Первый : каким

образом связан словарь человека с его, человека, характером. Второй : как по

словарю человека определить его характер. Третий : как изменять характер или

настрой человека ( а значит, и его поведение ! ) через изменение его словаря. И

кстати, как приучить человека пользоваться другими словами, придумано уже

великое множество способов.

В данном случае возьмем второй пункт : определение характера по активному

словарному запасу - тезаурусу. Заметь, тебя волнует "обустройство" России. А

почему не "пере-обустройство" ? Ведь, согласись, обустройство означает прежде

всего наведение порядка путем чистки, перестановки и достройки. То есть после

обустройства мы будем иметь то же самое - только вид, как в том анекдоте,

сбоку. То есть ты как бы проговорился, что ты не считаешь нужным ( а может - не

считаешь возможным ; а может - просто не хочешь, ленишься ; а может - даже

боишься ) Россию изменять коренным образом. Вот в чем загвоздка !

И еще тебя волнует, что могли бы сделать для России такие простые люди как

мы. А почему, собственно – "могли", да еще к тому же – "бы" ? Почему не

"должны", и без всяких "бы" ?

Давай начистоту, братан : если мы с тобой пользуемся такими словами как

"обустройство" и "могли бы" - что это говорит о нашем характере и настрое ? В

глаза, в глаза гляди ! Давай, Василий - хоть в сорок лет, хоть самим себе -

признаемся, что жизненный наш настрой определяет не понимание невозможности

"пере-устройства" и не лень, а самая обыкновенная боязнь : боязнь что-то менять

в жизни, боязнь напрасно потратить время и, самое главное, боязнь нажить

неприятности. Что, не так ? И еще ( чего уж там ! - нам с тобой друг перед

другом не к лицу "может-бытькать" ) боязнь рисковать и сжигать за собой мосты -

вот что определяет наши характеры.

Но - чу, брат - скажу тебе как на духу : месяцы подготовки к этой встрече не

прошли для меня даром. Во время этой напряженнейшей работы я собирал, уточнял и

упорядочивал старые знания, то же проделывал с новыми ; я подбирал и перебирал

понятийный набор, кроил и перекраивал основу теории. А главное, я вдесятеро

внимательней стал всматриваться к окружающую действительность. И недаром ты

заметил мою необычную общую возбужденность.

Частично это связано с чувством того, что в построении теории мне удалось

кое-чего достичь. А именно : количество знаний и проделанной работы переросло в

новое качество моего понимания и ощущения действительности, а также в новое

качество понимания законов, связей, отношений и изменяемости окружающего нас

мира. Мне кажется, я сейчас на полную катушку прочувствовал то, что до сих пор,

как оказалось, лишь поверхностно понимал, смутно осознавал и лишь временами

ощущал. В меня вселилось новое желание. Знаешь, я хочу в атаку !

Нет, характер мой не изменился : не прибавилось, например, ни холеричности,

ни меланхоличности, не открылось призвание брать ответственность на себя,

заводилой я себя не вижу, и в атаку первым, пожалуй, не поднимусь. Хотя... ты

же знаешь - не злите доброго человека !

Изменился настрой, и я знаю, что это надолго : я хочу в атаку ! Пусть придет

вождь. Пусть раздастся клич. "Пусть сильнее грянет буря !"

Теперь у меня нет сомнений : Россия, мой народ и моя семья - во вражеском

плену. И никто нас не пощадит и не спасет, окромя нас самих. Идет подлая,

исподтишка, необъявленная война против России и против русского народа в первую

очередь - как боле-менее однородного большинства населения страны, как

станового хребта державы, как государствообразующей нации, как изначального

ядра всей Русской цивилизации. И в этой войне не отделаешься крепкой обороной

или уводящими из-под удара маневрами, уже не отделаешься угрозами в сторону

противника или противопропагандой. В нашем положении нужна непосредственная

атака на вражеские гнезда : с невозвратными потерями и утратами, кровью и

горем - пополам с радостью последнего и решительного боя. Иначе мы сами

поставим крест на будущем наших детей и внуков.

При рассмотрении теории идеальной цивилизации мы, в частности, обязательно

разберем вопросы видов и значения обороны, маневров, пропаганды и т.д. Мы

по-научному определим и обозначим вражеские гнезда, разработаем научный план

атаки на них. Сейчас же я всего лишь объясняю свою возбужденность : хочу в

атаку, моя рука, по-русски и по-мужичьи, тянется к кирпичу, "с томленьем

упованья" я выжидаю верного сигнала. И "пусть сильнее грянет буря" !

Что же касается твоего главного вопроса, то правильно он звучит так :"что мы

ДОЛЖНЫ делать и ОБЯЗАНЫ сделать для России ?" Присоединяешься ? Ну, значит, нас

уже двое.

3. Далее, мы договорились решать задачу, как выражаются математики, сначала

в общем виде : сделать ревизию нашего мировоззрения, вспомнить старые и,

возможно, открыть новые для себя законы бытия и наиболее общие законы жизни

цивилизаций. Далее, мы решили попытаться понять, какова идеальная цивилизация.

Наконец, только после этого - так мы решили – надо посмотреть, чего не хватает

в этом смысле нашей любимой России. То есть мы выбрали путь решения – от общего

к частному – а это, согласись, важный шаг. И мы его сделали.

4. Еще один сделанный шаг - я убедил тебя принять аксиоматический метод

решения нашей задачи. То есть мы будем стараться придерживаться следующего

порядка. На основе наших знаний и ощущений мы постараемся угадать наиболее

общие законы ( аксиомы ) бытия, потом строим из них некое "Уложение главных

законов" ( систему аксиом ). Далее, выводим из этих основных законов более

частные, одновременно проверяя законы на соответствие окружающему миру.

Наконец, применяем полученную теорию для анализа происходящего и прошедшего,

для предсказания будущего и планирования деятельности.

Попутно таким образом проверяется вышеупомянутое Уложение : если все у нас

получается, то свод законов правильный.

Если получается не все, если начинаются неудачи, то надо разбираться. В

таких случаях чаще всего ошибки кроются либо в логических выкладках, либо в

неправильном, не к месту, применении законов ( Федот - да не тот ), либо ошибки

кроются в каких-то упущениях ( гладко было на бумаге, да забыли про овраги ). В

этих случаях найти и обезвредить ошибку относительно легко.

Если же рассуждения завели в полный тупик, или действия привели к явному

абсурду, то, скорее всего, виновато Уложение. Тут уж бери мочало...

5. Кое-что сделано нами и в разработке непосредственно теории. Например, мы

дали несколько предварительных формулировок определений : цивилизации,

принадлежности территории и т.д.

Кроме того, мы уже подметили, заметили и положили в копилку теории несколько

законов природы ( в том числе - законов общественного бытия ), как-то :

независимость - мужское качество, молодежь - вечный источник радикализма,

полная гарантия победы - уничтожение ОГЛ противника и т.д.

Ладно, уговорил - приведу тебе примеры такой гарантии, а вернее, это будут

примеры "от противного", т.е. примеры несоблюдения последнего закона.

Первый пример – про индейцев и негров. Помнишь, ты как-то заметил, что в

американских фильмах, особенно в так называемых полицейских и боевиках,

бросается в глаза наличие рядом с белым героем негра - напарника или партнера.

Это, между прочим, является следствием усиления в США роли негров вообще : они

становятся все организованнее и нахрапистее. Чуть что не по-ихнему - сразу

начинают бузить : мол, дискриминация, мол, шовинизм. Да собственно - и

правильно делают. В том смысле, что было бы не правильно и не логично, если б

они свои интересы не блюли. Мне кажется, такая наглость доступна пониманию, а

такая напористость достойна уважения.

Так вот, если присмотреться еще внимательней, можно заметить, что

персонажи-индейцы тоже появляются довольно часто ( и, как мне кажется, все чаще

). Причем, заметь, плохих персонажей-индейцев не бывает. Даже если индеец бомж,

то по меньшей мере - с чувством собственного достоинства. А говорит это наряду

с другими фактами о том, что в США начинают вслед за неграми поднимать голову

индейцы. И то ли еще будет через 100, 50 ( а может, уже через 10 ) лет - ведь и

те, и другие не любят белых. Особенно евреев, сыгравших в истории и негров, и

индейцев сугубо мрачную роль.

Мораль, как видишь, проста : не добил противника - получай мину замедленного

действия.

А второй пример, кстати, о евреях. Вот не добили их древние римляне - а

теперь, аж через 2000 лет, евреи захватили чуть ли не половину денежных потоков

мира, во многих странах фактически находятся у власти, а с 1948 года у них есть

и собственное гнездо ( то бишь государство Израиль, которое евреи и мытьем, и

катаньем выклянчили-таки у ООН за счет арабских земель ).