Вопросы для повторения:

1. В чем проявилось влияние языческих и византийских традиций на становление отечественной культуры философствования?

2. Проанализируйте характерные черты русской философии.

3. Почему вопрос о периодизации русской философии до сих пор является дискуссионным?

4. Каково содержание полемики иосифлян и нестяжателей и ее значение для русской средневековой мысли?

5. В чем оригинальность учения о «молчании» Максима Грека?

6. Какова идея концепции «Москва – третий Рим»?

7. Как понимает «правду» И.С. Пересветов. Проследите взаимосвязь правды и власти в его рассуждениях.

Лекция 2 Философская мысль в России в XVIII веке План

1. Реформы Петра I – истоки русского просвещения

2. Мыслитель Г.С. Сковорода и его учение о человеке

3. Философские воззрения М.В. Ломоносова

4. Просветитель Н.И. Новиков

5. Философские идеи А.Н. Радищева

Список литературы

1. Лосский Н. История русской философии. М.: Академический проспект, 2007. С. 4-11.

2. Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории. М.: Магистр, 1997. С. 49-67.

3. Сербиненко В.В. Русская философия. Курс лекций. 2-е изд. М.: Омега-Л, 2006. С. 32-53.

4. Философия / Под общ. ред. В.В. Миронова. Раздел III. История русской философии. М.: Норма, 2008. С. 342-432.

5. Хрестоматия по истории философии: Русская философия / Отв. ред. Л.А. Микешина. В 3-х ч. Ч.3. М.: Владос, 1997. С. 63-72, 83-88, 89-94.

1. Реформы Петра I – истоки русского просвещения

Реформами Петра I Великого (1672-1725) открывается новая страница в истории Российского государства. Исчерпав свои исключительно национальные элементы, Россия вступила в культурный диалог с Западной Европой. Действительно, именно к Европе обратился Петр I в поисках новых культурных образцов, не побоявшись поставить себя и всю страну в положение ученика. Россия оказалась своеобразным учеником: она сама выбирала учителей и направление просвещения, сообразно историческому опыту и особому геополитическому положению. В итоге XVIII век знаменовал новый этап в культурном развитии России, главной характеристикой которого стал процесс модернизации всех сторон жизнедеятельности государства и общества. Было положено начало секуляризации и институционализации отечественной культуры, развитию светского образования, культурному диалогу с Западной Европой. Известно, что необходимым условием становления национального самосознания является «встреча» с культурой другого народа. Первая такая «встреча» для русского народа произошла в период христианизации Руси. Вторая «встреча», повлиявшая на осознание своего собственного места и роли в истории человечества, связывается с реформами Петра I.

Оценка личности Петра I и его преобразований традиционно носит дискуссионный характер. На наш взгляд, Василий Осипович Ключевский (1841-1911) смог мастерски синтезировать содержание «старого» спора о значении реформ Петра I. Двигаясь в направлении мысли своего учителя С.М  Соловьева об исторической обусловленности реформ Петра I, Ключевский задается тремя вопросами:

1) что дала Петру старая Московская Русь?

2) что Петр взял у Западной Европы?

3) что Петр оставил своим потомкам?

Называя реформу «скорее потрясением, чем переворотом», Ключевский в своих лекциях по русской истории констатирует, что от старой Руси Петр I «взял» государственные силы, верховную власть, право и все сословия; у Запада он заимствовал технические средства для устройства армии, флота, а также технологии поднятия народного хозяйства и реформирования правительственных учреждений¹.

Хрестоматийно известен насильственный характер реформы. В связи с этим исследователи постоянно задаются вопросом, почему реформа, необходимая по своему существу и подготовленная всем предыдущим ходом исторического развития, была облачена в форму личного произвола одного лица над всей массой народа? И приходят к выводу о том, что это стало возможным в связи с отсутствием прочной культурной традиции и классовой организации. В окружающей среде реформатора не было общественных сил, которые могли бы оказать сколько-нибудь сильного сопротивления произволу или включиться вместе с царем в организацию планомерного процесса реформирования.

События известного религиозного раскола XVII века внесли изменения в общественное сознание народа, что отразилось в мировоззренческой дилемме: держаться за старое или идти за новым. В результате огромное число людей не смогло найти в себе силы сделать выбор, и совесть их была сломлена этим внутренним раздвоением. Поэтому получилось так, что «мундир европейской культуры», надетый Петром I, только «развязал» свободу действия человека, ни к чему при этом «не обязывая». Сложившаяся психологическая ситуация получила оригинальную трактовку у ученика Ключевского - П.Н. Милюкова: «Все было можно, и ничего не было обязательно, кроме очередного приказания реформатора»¹.

Известно, что в «смутные времена» при решении любых проблем русское общество постоянно распадалось на две части. На стороне власти оставались все общественные силы, извлекавшие выгоду из настоящего положения вещей, к ним относились: приближенные к правительству высшие чиновники, а также духовенство, дворянство, купечество и весь приказной чин. К противникам власти обычно примыкали общественные группы, недовольные современным порядком - крестьяне, большая часть дворового, посадского люда и, нередко, низшее духовенство. В данном случае, в распоряжении Петра I оказалась вся бюрократия, высшее духовенство и светские чиновники. Однако в силу объективно сложившихся исторических условий, эти социальные группы уже по своему определению не могли служить опорой власти, так как сами требовали коренных преобразований. В связи с этим стал наблюдаться распад той необходимой ткани социальных отношений, которая обычно вырабатывается длительным культурным процессом и только одна может обеспечить непрерывность социального действия. При полном отсутствии столь необходимого условия, для проведения сознательной реформы, Петру I пришлось поневоле полагаться лишь на свои силы. Опору власти реформатор стал создавать сам, что выразилось в обдуманной и сознательной системе устранения аристократии и в привлечении мелкого дворянства, организованного в гвардейские полки, для поддержания и усиления власти государя.

Признавая распространенный в исследовательских кругах тезис об отсутствии сознательно разработанного плана реформ историки К.Д. Кавелин, В.О. Ключевский и П.Н. Милюков все же считают, что общая схема преобразований у Петра I была: сначала внешняя безопасность, затем внутренний порядок и правосудие. И в реформационных задачах внутренней политики, даже в самых крайних увлечениях европеизмом, и во внешней политике Петр I оставался глубоко национальным правителем, человеком своего времени и общества. Он мог научить окружающих только тому, чему научился сам. При этом, Ключевский отмечает в психическом складе царя-реформатора два главных состояния – «чувство долга» и «напряжение мысли об общем благе»¹, а Милюков выделяет руководящую идею всей его деятельности - идею «служить отечеству»².

Петр I «прорубил» окно в Европу, во многом благодаря этому идеалы и ценности французского просвещения, гуманистические установки и философские воззрения Монтескье, Вольтера, Дидро, Гельвеция, Мабли стали широко известны в России и сыграли роль своеобразных ориентиров в формировании русского национального культуротворчества с его устойчивым интересом к нравственной проблематике.