6.2. Индивидуальные аспекты

Люди с делинквентным поведением не в состоянии решить свои вну-тренние

конфликты с помощью невротических защитных механизмов. Однако они не

разрушают свой контакт с реальностью, как шизофрени-ческие больные, которые

отстраняются и уходят в мир иллюзий. Чтобы выстоять перед невыносимым

внутренним напряжением, они не прибе-гают и к помощи телесных заболеваний. И

тем не менее они порывают с реальностью и спасаются от внутренней

действительности тем, что предпринимают запрещенные действия, пресекаемые

полицией, преследуемые государством и наказуемые по закону. Если

присмотреться к стереотипам поведения, бывших у этих людей в их детстве, то

вполне возможно установить наличие у них травматизирующих доэдиповых

нарушенных отношений, которые мы обнаружива-ли у людей, заболевавших

психозами или психосоматическими заболе-ваниями. Предыстория делинквентного

поведения не менее драматична:

делинквентных людей не любили в детстве. По меньшей мере, на них не

обращали внимания, их воспитание оапускалим, эти люди пережи-вали

экстремальное состояние "недостатка", дефицита общения и внимания со стороны

взрослых. Трагическое последствие этого -- острый дефицит в душевных

структурах.

К этому часто присоединяются дополнительные травматизации:

С. детьми жеcтоко обращаются (телесные наказания) (Beiderwieden et

all., 1986) или, что чаще, они воспитываются в условиях душевной жестокости

и безразличия. И тут снова проявляются потенциально криминальные социальные

условия "низов", стиль воспитания в кото-рых столь тесно связан с

наказанием. Ребенок, выросший в подобной среде, вряд ли научится чему-то

другому, кроме как знанию о наказа-ниях или жестоком обращений. Подобный

опыт "жертвы", пострадавшего. распространяется от него в дальнейшем на

других людей. Проис-ходит типичная "идентификация с агрессором" (Анна Фрейд,

1936 -- Identifizier ung mit dem Agressor),¹ когда насильник

проделывает со своими жертвами все то, что проделывали над ним самим в его

детстве (MoserT., 1972).

Мы ознакомились с существенной психодинамикой при делинквентном

поведении; которая делает понятной специфически на-сильственную форму

подобного стереотипа отношений; Стереотипа. в значительной степени и надолго

препятствующего здоровому само-развитию.

В связи с этим голландские авторы из Мездагской клиники в Гронингене

говорят о "психопатии развития" (Reicher. 1976). В дословном переводе это

означает --"болезненное душевное развитие". Разруши-тельные бессознательные

процессы, первоначально идущие извне, нано-сят вред развивающейся личности.

Затем, по мере их "овнутрения" эти процессы причиняют зло собственному "Я".

Нельзя обойти здесь стороной и параллели с разработанным Балинтом

фундаментальным нарушением (Gmndstoerung), характеризую-щимся недостатком

эмоционального участия и более близким мне базисным конфликтом при

психосоматических расстройствах.

В то же время часто обнаруживаются и особенности пограничной личности

(Kemberg, 1975, 1976). Сюда относятся архаические страхи перед

самоуничтожением, отсутствие способности любить, допускающее лишь беглые,

поверхностные контакты, большая замкнутость и частые тяжело переживаемые

психические состояния, связанные с чувствами бессмысленности, бессильного

гнева и отчаяния. Подобные состояния переносятся легче, когда есть

возможность позабыть о невыносимости личной ситуации в группе

единомышленников (по английски "gang", по немецки -- "Bande"). Если же при

этом совершаются совместные пре-ступления, то нападению подвергаются

представители общества, поскольку преступления такого рода являют собой

среди прочего еще и акты мести. Соучастники в этом случае перестают быть

жертвами тех своих родителей, которые слишком дословно применяли

воспитатель-ную силу. Но они и не жертвы анонимных инстанций, не позволяющих

им занять удовлетворяющее их положение. Теперь они виновники (Tater),

действующие активно. В конце концов можно найти удовлетво-рение и в том, что

ты по своей воле преступаешь запреты.

К фантазиям мести часто присоединяются фантазии величия и вели-колепия.

Они тождественны фантазиям при нарцистических наруше-ниях личности. Наконец,

делинквентный поступок дает возможность почувствовать себя лицом,

противостоящим правоохранительным орга-нам государства и общества.

Конечно, это тем более не трудно, если представители государства и

общества действительно в чем-то повинны. Однако при делинквентном поведении

чаще действуют проекции на общество личных негативных составляющих, в

которых это общество выглядит (иллюзорно) более плохим, чем оно есть в

действительности (полицейские, которых мож-но низвести до "бульдогов"или

"ментов"; представители юриспруден-ции. которым не верят, что они всерьез

пытаются выяснить истинное положение вещей и соответствовать букве закона).

В заключение еще несколько слов по поводу специфически полово-го

делинквентного поведения. Согласно Каролю Смарту (Smart, 1976) убийство

детей, проституция и воровство в магазинах чаще встречаются среди женщин,

чем среди мужчин. Мужчины чаще угоняют автомобили, учиняют разбои, кражи,

наносят телесные повреждения, убивают; не в последнюю очередь стоит назвать

и типично мужское преступление -- изнасилование. При судебном

разбирательстве женщин намного легче признают невменяемыми и поэтому они, в

отличие от мужчин, скорее попадают в психиатрические клиники, нежели на

скамью подсудимых. Тем не менее различия в криминальном поведении за

последние годы в целом сглаживаются, поскольку -- и вследствие женского

движения тоже -- женщины перестают воспринимать себя как домашних и

зави-симых существ и конкурируют с мужчинами. Они точно так же, как и

мужчины, принимают участие в выработке механизмов общественных требований,

например, требований успеха и потребления. Тем самым они неизбежно и в

равной степени становятся жертвами господствую-щих социальных отношений, как

и мужчины.