Социальные причины

Еще несколько слов о представленных Александром Мичерлихом социальных

причинах психосоматических нарушений. А скорее, о социо-психосоматических

нарушениях.

Автор, ориентированный на марксизм, сводит социальные причины

психосоматических заболеваний к капиталистическим условиям труда. Эти

условия не дают людям возможности относиться к себе с требуемой

бережливостью, беречь себя настолько, насколько это необходимо для телесного

здоровья. Здесь можно возразить и указать, душа и тело вообще способны к

расщеплению под воздействием мощных обременя-ющих факторов: стресса от

телевизора, от работы на конвейере, напря-женных отношений с коллегами и

начальством. Болезнетворные при-чины заключаются не в капиталистической

системе производства, а в неблагоприятных внешних условиях современного

индустриального общества в целом. Они держат людей под постоянным стрессом.

Именно поэтому психосоматические нарушения не менее часто встреча-ются и в

социалистических странах.

В конечном счете, общество -- это мы сами . Часто собственная

неблагоразумная манера жить осложняет удовлетворение элементар-ных

биологических потребностей. К этому относится: чрезмерно потре-бительское

отношение к жизни, бессмысленное шатание от одного увлечения к другому,

отсутствие досуга в свободное время, недостаток спокойной обстановки и

возможности размышлений, но прежде всего отсутствие удовлетворительных

отношений с людьми.

Во многих случаях психосоматическими больными становятся не в

результате реальных стрессовых ситуаций, а -- ирреальных: не менее значимых

внутренних инстанций "Сверх-Я". Последние оказывают давление на человека, не

оставляет его в покое, пока он не заболеет; не в последнюю очередь это

происходит оттого, что мы весьма нецелесооб-разно относимся к потребностям

своего тела, часто обходимся с ним весьма насильственно, например, и тогда,

когда принуждаем его доби-ваться чего-нибудь, несмотря на сильную

усталость,-- будь это езда на автомобиле, интеллектуальная или физическая

деятельность. Воспри-ятие наших телесных ощущений очень часто искажено.

Эту проблему взяла на себя современная аналитическая терапия. В

качестве примера приведу биоэнергетику Александра Ловена (Lowen. 1975),

который в своем подходе отталкивался от вегетотерапевтических представлений

Вильгельма Рейха, или развитую Артуром Яновым (1970) "первичную" терапию --

терапию, основывающуюся на очень ранних, архаических процессах, или терапию

первого крика (Primaer oder Urschreitherapie). Применяя подобные

терапевтические формы, можно оживлять и тем самым делать ощутимыми те

телесные чувства, которыми пренебрегают в психоанализе. Так, некоторые

аффекты боли можно вы-свободить путем плача и криков, а гнева -- физическим

противоборством:

ударами, топаньем ногами и т.п. Аффект, в любом случае, должен быть

отреагярован так, чтобы это привело и к объективно наблюдаемому, и

субъективно ощутимому высвобождению (разгрузке -- Entlastung).

Борьба за тело и три важных интеракционных образца

Существенную роль здесь играет бессознательный процесс, суть которого в

последнее время проясняется у меня при воспоминаниях о ряде случаев из

собственной практики равно как и из супервизий. Речь идет о процессе

"повторного усвоения" (Wiederaneignung) тела, отчужденного в результате

отношений с матерью или другими близ-кими родственниками. Во всяком случае

именно мать изначально руко-водит ребенком во время беременности, а затем,

после физического рождения, выпускает его во внешний мир. При психическом

рож-дении -- следуя Малер, Пине и Бергману (Mahler. Pine. Bergmann, 1975) --

мать как бы отпускает растущего ребенка "на свободу " во вто-рой раз, давая

ему тем самым возможность постепенно узнать собствен-ное тело, научиться

распоряжаться им и освоить его потенциал (Becker S., 1975).

Очевидно, что ребенок, "экспроприированный" матерью, освобож-дается от

своей связанности и зависимости с большим трудом. Если же он все-таки

сделает это, то расплатится своим чувством вины.

В других случаях освобождению препятствуют "интервенциям в манере

поведения матери. Из-за патологического страха в случае, ска-жем, отсутствия

стула, она может сделать ребенку клизму. И делать это постоянно. Тем самым

проявить неуважение к внутреннему телесному пространству ребенка. К

сожалению подобные злоупотребления черес-чур властной матери, не уважающей

частные права своего растущего ребенка и постоянно их нарушающей, не столь

уж редки.

Еще один, третий, патогенный пример отношений -- это не-отношение

(Nicht-Beziehung). Оно состоит в том, что на ребенка не обра-щают внимания,

пренебрегают им или вообще презирают его. В таком случае ребенок чувствует

себя заброшенным и униженным; его естест-венные потребности в эмоциональной

поддержке и нарцистическом ува-жении неизбежно фрустрируются.

Мы еще не упомянули один, много раз описанный в последнее вре-мя,

феномен, а именно "pensee operatoire" (от франц.-- "механическое мышление")

французских авторов Marty и де Muzan (1963) или "алекситимию" (от греч.

"а"--неспособность, "lexis" -- слова. "thymos" -- душа, настроение, чувство)

работающих при Массачусетсом госпитале в Бостоне ученых Нэмая (имя

англизировано от немецкого Ноймайер) и Сифнеоса (Nemiah and Sifneos. 1970).

Эти красочные выражения передают следующее.

Психосоматические больные мыслят автоматически. Они говорят о

совершенно посторонних предметах -- своей машине, погоде. У них мало

фантазий, воображения, слаборазвито чувство присутствия другого человека.

Наибольшее, к чему способны такие люди, это представление других такими же.

как и они сами. Тем самым происходит изготовление из другого человека

собственного дубликата (Doppel) -- редупликация (R eduplikation).

Сравнение с Буратино (Пиноккио) -- деревянным человечком, который ищет

своих родителей -- делает "деревянный" облик, по кото-рому можно распознать

психосоматического больного, более явным и образным. Если же обратиться к

подобным людям со вниманием, дать им понять, что принимаешь их манеру и

воспринимаешь их заботы всерьез, эти люди раскрываются. Они начинают

рассказывать о своих болезненных переживаниях или о жестоком обращении с

ними близких или родственников. Они снова начинают ощущать подавляемый

годами гнев. способный подчас, привести к "психосоматическому кризу" (Wudok,

1978). Его можно сравнить со спящей собакой, которая была раз-бужена и снова

начала тявкать и кусаться. Высвободились связанные с психосоматическими

симптомами угрожающие аффекты. Последние, и в самом деле, носят угрожающий

характер, поскольку могут обра-щаться против других людей или самого себя.

У одного супервизированного мной пациента, страдавшего

психосо-матическим расстройством, гневные вспышки, направленные против

других пациентов и персонала клиники сменялись суицидными попыт-ками. В

других случаях направленный вовне гнев разряжается в делинквентном

(криминальном) поведении или (чаще всего) в алкоголь-ных эксцессах.