Аграрный вопрос и социалистическое строительство

“Мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе” (Ленин, 1920 год, т. XVII, стр. 118). Или пролетарское государство, опираясь на высокоразвитую промышленность, сумеет преодолеть техническую отсталость миллионов мелких и мельчайших хозяйств, организовав их на началах крупного производства и коллективизации, или капитализм, закрепившись в деревне, будет подтачивать основы социализма и в городах...

Опора на Ленина должна была привлечь коммунистов на сторону оппозиционеров. О том, что именно этим руководствовался и Сталин, умалчивается. Наоборот, в последующих абзацах Сталин преподносится как яркий антиленинец и единомышленник Бухарина.

Ревизия ленинизма в крестьянском вопросе идет со стороны группы Сталина — Бухарина по следующим главнейшим линиям:

1. Отход от одного из основных положений марксизма о том, что только мощная социалистическая индустрия может помочь крестьянству преобразовать сельское хозяйство на началах коллективизма. (А Сталин был именно за это! — В. К.).

2. Недооценка батрачества и деревенской бедноты, как социальной базы диктатуры пролетариата в деревне. (И это Сталин утверждал! — В. К.).

3. Ставка в сельском хозяйстве на так называемого “крепкого” крестьянина, (то есть, по существу, на кулака. Никогда этого Сталин не говорил! — В. К.).

4. Игнорирование или прямое отрицание мелкобуржуазного характера крестьянской собственности и крестьянского хозяйства, что обозначает отход от позиций марксизма к теориям эсеров.

5. Недооценка капиталистических элементов развития нынешней деревни и затушевывание расслоения крестьянства.

6. Создание усыпляющей теории, будто “кулаку и кулацким организациям все равно некуда будет податься, ибо общие рамки развития в нашей стране заранее даны строем пролетарской диктатуры. (Это утверждал Бухарин: “Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз”, стр. 49, — но опять приписывали Сталину. — В. К.).

7. Курс на врастание “кулацких кооперативных гнезд в нашу систему”. (Бухарин, там же, стр. 49. — В. К.). Проблема ставится так, что нужно развязывать хозяйственные возможности зажиточных крестьян, хозяйственные возможности кулаков. (Никогда Сталин этого не говорил. — В. К.).

Вот такое прямое провокационное жульничество против Сталина было замаскировано и в других разделах. Свою платформу оппортунисты требовали опубликовать для предсъездовской дискуссии.

Им было отказано, тогда они создали подпольные типографии в Москве, Харькове, Ленинграде и стали сами печатать эту платформу и другие материалы. Таким образом, оппозиционеры не только нарушали партийную дисциплину, но и советскую законность. В Москве была обнаружена нелегальная типография, созданная Мрачковским. Его арестовали. Троцкий стал защищать, публично солидаризировался с подпольщиками, хвалил их, называя честными борцами.

21—23 октября объединенный Пленум ЦК и ЦКК рассмотрел вопрос об оппозиции. Был заслушан доклад о фракционной деятельности Троцкого и Зиновьева. Состоялись прения, предоставили возможность высказаться и оппозиционерам. Они повторяли свои заученные обвинения в адрес партии и ее руководства.

Выступая на пленуме, Сталин сказал:

— Прежде всего, о личном моменте. Вы слышали здесь, как старательно ругают оппозиционеры Сталина, не жалея сил. Это меня не удивляет, товарищи. Тот факт, что главные нападки направлены против Сталина, этот факт объясняется тем, что Сталин знает лучше, может быть, чем некоторые наши товарищи, все плутни оппозиции, надуть его, пожалуй, не так-то легко. И вот они направляют удар, прежде всего, против Сталина. Что ж, пусть ругаются на здоровье...

— Более того, я считаю для себя делом чести, что оппозиция направляет всю свою ненависть против Сталина. Оно так и должно быть. Я думаю, что было бы странно и обидно, если бы оппозиция, пытающаяся разрушить партию, хвалила Сталина, защищающего основы ленинской партийности...

Оппозиционеры вновь подняли вопрос об утаивании “завещания”, о критических замечаниях Ленина в адрес Сталина. Сталин доказал, что и речи не могло быть об “утаивании” от партии этого письма Ленина:

— Говорят, что в этом “завещании” товарищ Ленин предлагал съезду, ввиду “грубости” Сталина, обдумать вопрос о замене Сталина на посту Генерального секретаря другим товарищем. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников. Но этого у меня не получается. Я на первом же заседании Пленума ЦК после XIII съезда просил Пленум ЦК освободить меня от обязанностей Генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Зиновьев, обязали Сталина остаться на своем посту.

— Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает, я должен подчиниться...

Пленум рассмотрел вопрос о подпольной фракционной работе Троцкого и Зиновьева, вывел их из состава ЦК. Но они не только продолжали дискуссии, а начали прямые выступления. 7 ноября 1927 года, в день десятилетия Октября, оппозиционеры организовали свои контрманифестации в Москве и Ленинграде. Милиция спасла оппозиционеров от гнева рабочих, иначе их просто-напросто избили бы.

2 декабря 1927 года открылся XV съезд партии. В отчетном докладе Сталин говорил о главном: успешно осуществлялась программа индустриализации — создана угольно-металлургическая база страны, строятся Сталинградский тракторный, Уралмашстрой, Днепрострой, Магнитогорскстрой, Кузнецк-строй, Ростовский сельмашстрой, Саратовский комбайнст-рой, автомобильные заводы в Горьком и в Москве, Турксиб, идут и многие другие, менее масштабные стройки. И все это без иностранных кредитов! Трудности были огромные: недоедали, недосыпали, жили в бараках, — но энтузиазм был великий — верили в светлое будущее, верили Сталину, одобряли его политику.

Сталин указал на отставание сельского хозяйства от промышленности и наметил выход из этого угрожающего всему народному хозяйству положения.

— Выход, — говорил Сталин, — в переходе мелких и распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники.

— Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия.

— Других выходов нет.

Вспомните, что приписывали Сталину в аграрном вопросе оппозиционеры в приведенной выше цитате из “Архива Троцкого”.

XV съезд вынес решение о всемерном развертывании коллективизации сельского хозяйства. В то же время съезд дал директиву о составлении первого пятилетнего плана народного хозяйства. Так в самый разгар создания социалистической индустрии Сталиным была намечена новая грандиозная задача — коллективизация сельского хозяйства.

Был в докладе Сталина и раздел “Партия и оппозиция”. Приведу отрывки из стенограммы, в них видны итоги предсъездовской дискуссии и отношение делегатов.

— Вы спрашиваете: почему мы исключили Троцкого и Зиновьева из партии? Потому, что мы не хотим иметь в партии дворян. Потому, что закон у нас в партии один, и все члены партии равны в своих правах. (Возгласы: “Правильно!” Продолжительные аплодисменты).

— Если оппозиция желает жить в партии, пусть она подчиняется воле партии, ее законам, ее указаниям без оговорок, без экивоков. Не хочет она этого — пусть уходит туда, где ей привольнее будет. (Голоса: “Правильно!” Аплодисменты). Новых законов, льготных для оппозиции, мы не хотим и не будем создавать. (Аплодисменты).

— Спрашивают об условиях. Условие у нас одно: оппозиция должна разоружиться целиком и полностью и в идейном и в организационном отношении. (Возгласы: “Правильно!” Продолжительные аплодисменты).

— Она должна отказаться от своих антибольшевистских взглядов открыто и честно, перед всем миром. (Возгласы: “Правильно!” Продолжительные аплодисменты).

Много написано о коллективизации, и особенно о репрессивных методах. Что было, то было, нельзя отрицать нажима, принудительных мер, да и арестов и ссылок. Сотни тысяч людей пострадали от крутых мер при создании колхозов. Но был ли другой путь? И кто проводил репрессии?

Ответим на первый вопрос.

Сталин помнил, какие огромные, порой катастрофические, трудности испытывала страна, и особенно армия, в годы гражданской войны из-за нехватки хлеба. Не раз вставал вопрос — быть или не быть молодой республике. Собрать хлеб у единоличников было делом очень хлопотным: продразверстки, налоги, просто силовые поборы отталкивали крестьян от партии, а в основе ее политики лежал постулат — союз рабочих и крестьян. Какой же это союз, когда один “союзник” из города приходит на село с винтовкой и отбирает хлебушек?

В годы “военного коммунизма” это еще как-то можно было объяснить. В мирное же время, и особенно в будущем, следовало искать другой путь. Сталин и его соратники нашли его в коллективизации сельского хозяйства, которая позволяла, благодаря применению техники, удобрений, высокой организации труда, повысить продуктивность, но что особенно важно — планово распределять и перераспределять зерно и другие продукты в случае неурожая в каких-то районах. И опять подчеркну стратегическую дальновидность Сталина: плановое, централизованное ведение сельского хозяйства позволяло создавать стратегические запасы, а в случае войны — бесперебойно снабжать армию продовольствием. Сталин постоянно напоминал о капиталистическом окружении и угрозе войны.

Теперь ответим на второй вопрос.

Практическое осуществление коллективизации шло очень болезненно, веками приросшие к своей земле крестьяне не хотели объединяться в колхозы. Если беднота после некоторого колебания шла на объединение с другими (терять-то нечего), то середняки, и особенно кулаки, отказывались обобществлять свои хозяйства. Вот и появились нажим, отклонение от намеченной программы добровольного вступления в колхоз.

Сегодня все перегибы и репрессии в период коллективизации приписывают Сталину. Однако документы и факты не подтверждают этого. Нет ни одного выступления, в котором Сталин призывал бы к крайностям и силовым методам. Напротив, известно немало документов, написанных Сталиным или разработанных при его личном участии и свидетельствующих об обратном.

Так, 30 января 1930 года крайкомам и обкомам ВКП(б) зерновых районов страны была направлена директива ЦК за подписью Сталина, в которой местных работников предупреждали: “С мест получаются сведения, говорящие о том, что организации в ряде районов бросили дело коллективизации и сосредоточили свои усилия на раскулачивании. ЦК разъясняет, что такая политика в корне неправильна. ЦК указывает, что политика партии состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание. ЦК требует, чтобы раскулачивание не проводилось вне связи с ростом колхозного движения, чтобы центр тяжести был перенесен на строительство новых колхозов, опирающееся на действительно массовое движение бедноты и середняков. ЦК напоминает, что такая установка обеспечивает правильное проведение политики партии”.