23. Литературный язык и язык литературного произведения.

Литературный язык – это форма существования общенационального русского языка, которая характеризуется обработанностью и закрепленными нормами. В него не входят диалектизмы, просторечия, жаргоны.

В отличие от литературного языка язык художественных произведений имеет ограниченную функцию и используется только в литературных произведениях.

Язык является в литературном произведении средством создания художественных образов. Слово - одежда всех фактов, всех мыслей. Создание живых картин или живое выражение человеческих переживаний, чувств, эмоционально окрашенных мыслей, возможно только при владении писателем всем богатством его национального языка. С помощью слов художественной речи писатели вос­производят те индивидуальные черты своих персонажей и подробности их жизни, которые составляют в целом предметный «мир» произведения.

Речь художественных произведений всегда обладает эмоциональной выразительностью — это о б р а з н о-э кспрессивная речь.

Художественная речь не всегда соответствует нормам национального литературного языка. Она вбирает в себя все богатство языка. От самых высоких до самых низких форм существования языка. В том числе просторечия, жаргонизмы и диалектизмы. Так, например, произведения устного народного творчества обычно наполнены фонетическими, лексическими и грамматическими диалектизмами. Черты областных говоров часто встречаются и в письменных художественных про­изведениях, которые создавались на ранних стадиях раз­вития национальных литератур.

Когда у народов, ставших на путь прогрессивного культурного развития, складывались национальные лите­ратурные языки, речь художественных произведений по­лучила в этом процессе решающее значение.

В России литературный язык начал складываться с середины XVIII в. Большое значение при этом имели произведения Ломоносова, позднее — Карамзина, завер­шающей ступенью этого процесса было творчество Пушки­на.

Но и после того как художественная литература могла опираться в своей речи на нормы уже сложившегося на­ционального литературного языка, она, по своей природе, открывала и открывает в своих произведениях широкий доступ к речевым социально-профессиональным диалектам и к другим разновидностям речи.

Язык того или иного человека характеризует особенности его жизненного опыта, культуры, склада ума, психологии. В речи няни Лариной лишь выражение «Да, пришла худая череда. Зашибло» является просторечием, характеризующим Филипьевну как крестьянку.

Например, отрицательные персонажи в комедии Гри­боедова «Горе от ума» говорят по-разному, в соответствии со своими социальными характерами. Таков хотя бы Ска­лозуб. Видимо, он из культурной дворянской семьи и с дет­ства говорит по-французски, потому что в его речи непро­извольно проскальзывают галлицизмы (возбуждение Софьи при падении Молчалина с лошади он называет «иррита­цией», жокея — «жоке»). В то же время его взгляды сложились на службе, в военных штабах, все его интере­сы сводятся к чинам и наградам. Отсюда и наполненность его речи соответствующими словами и оборотами (воз­можность повышения в чине для него — «открытые» «вакансии», величина Москвы — «дистанции огромного размера», обличение Чацким крепостнических нравов — «эта смета», различные пути к чинам — «многие каналы», обморок Софьи — «фальшивая тревога» и т. п.). Такие особенности речи героев, соответствующие свойствам их социальных характеров, выражают обычно идейно-эмо­циональное отношение писателей-реалистов к этим ха­рактерам. Военно-бюрократические обороты в речи Ска­лозуба передают иронию Грибоедова по отношению к этому представителю аракчеевской реакции — одному из врагов Чацкого в сюжете комедии.

Организующую роль в языковом оформлении произведения играет авторская речь, часто - особая интонация, которая так или иначе, как об этом говорилось выше, сказывается и в речи действующих лиц. Без этого скрытого голоса самого писателя речь действующих лиц не могла бы вызывать у читателей нужного отношения к ним: оценочный момент отсутствовал бы. в собственно авторской повествовательной речи писатели-реалисты не всегда соблюдают нормы литера­турного языка. Бывает так, что они ведут повествование от лица одного из своих героев или же от лица того или иного рассказчика, не участвующего в ходе событий про­изведения. При этом рассказчик или герой-повествователь, как и другие герои, могут раскрыть в своей речи своеобразие взглядов и интересов какой-то социальной среды, ее культурный уровень или ее профессиональный кругозор. Тогда словесная ткань произведения заключает в себе ху­дожественное применение того или иного социального диалекта. Писатель может даже «стилизовать» в своем по­вествовании диалектные особенности речи, придавая им творчески большую насыщенность и характерность, чем они могут иметь в жизни, и вместе с тем выражая ими свое отношение к изображаемым характерам.