2. Административная структура города.
Городское самоуправление Лондона имеет достаточно сложную структуру. Оно имеет как бы два яруса — первый это городское управление, второй — местное. Городским управлением занимается Администрация Большого Лондона (англ. Great London Authority, сокращённо GLA), местным — локальные администрации муниципальных округов. Городская администрация отвечает за стратегическое планирование, экономическое развитие города, полицию, пожарную службу и транспорт, локальные — за местное планирование, школы, социальные службы и т. д.
В свою очередь, Администрация Большого Лондона состоит из двух частей. Первая — это мэр города, представляющий исполнительную власть, вторая — Лондонская городская ассамблея, ограничивающая полномочия мэра и утверждающая городской годовой бюджет. Администрация Большого Лондона появилась недавно, в 2000 году, вместо упразднённого в 1986 Совета Большого Лондона (таким образом, 14 лет город существовал без центральной власти).
Административно Лондон разделён на 33 района, в число которых входит 32 муниципальных округа, обозначаемых специальным словом боро (англ. borough) и Сити. В каждом из округов есть собственная администрация и окружной совет, выборы в который проходят каждые четыре года. В Сити районной администрации нет, но в районе существует традиционный орган власти — Лондонский муниципалитет (англ. Corporation of London), практически без изменений сохранившийся ещё со средних веков. Кроме того, в Сити существует собственная полиция, независимая от городской.
3. Градостроительная политика.
Кстати, до недавнего времени Лондон не имел централизованного управления: Маргарет Тэтчер в бытность свою премьер-министром упразднила Лондонский Совет — правительство Лондона, и передала все административные функции 32 местным Советам. Управление существенно улучшилось; порой в районах граничащих между собой, Советы возглавлялись представителями разных партий, и им приходилось доказывать, что у них получается лучше, чем у соседей. Но пришедшее в 1997 году к власти правительство лейбористов возродило лондонскую мэрию: теперь многое в облике города и в его экономике будет зависеть именно от нее.
Для каждого приезжающего в Лондон этот город — открытие. Замечательный наш актер Георгий Степанович Жженов сказал мне в первый же день, когда приехал в Лондон: «Боже мой, после того, что я читал и слышал, я ожидал увидеть Лондон серый, бурый, наконец, краснокирпичный, а увидел — белый Лондон! Как же это так получается, а?»
В Лондоне действительно есть целые районы, где дома выкрашены в белый или нежно-кремовый цвет. Впрочем, есть и другие райо¬ны, где большинство зданий — кирпичные, к тому же с терракотовыми плитками на фасаде, и с белыми проемами окон. Есть и типовые домики па окраинах, и безликие исполины из стекла, бетона и стали, но запоминаются как раз не они, а изящные, с колоннами у входа, белые и кремовые дома, которых больше там, где живет лондонская элита. Одна из особенностей британской столицы в том, что Центральный Лондон и периферия Большого Лондона отличаются друг от друга как ни в одном другом городе. Думаю, есть поэтому смысл сказать два слова о том, как строили в Лондоне и как строят сейчас.
В Лондоне и в пригороде сохранилось несколько домов 16 века, которые в Англии называют полудеревянными (half-timbered houses), а в России — деревянно-каменными. Название происходит от технологии постройки. Сначала делался каркас из больших бревен, сочлененных большими деревянными шпильками. Затем пространство между бревнами заполнялось либо узкими кирпичами, либо решеткой из дерева, заполненной глиной и штукатуркой. Крыши были черепичными.
В 17 веке дома в Лондоне строили чаще всего в классическом стиле, из гладко отшлифованного камня или из камня и кирпича. Вход в дом был обычно очень красив, а над ним была колоннада. Таких домов здесь сохранилось довольно много, однако почти все они со временем были перестроены и потеряли первоначальный вид. Окна в такихдомах были высокими, а открывались не на шарнирах, а скользя вверх по оконной раме.
В 18 веке в центре Лондона окончательно утвердилась мода на дома в стиле классицизма, красивые и элегантные; дома этого периода называют зданиями Георгианской архитектуры. В этот период в Лондоне сложился уже некий стандарт: дома строились по единому образцу. Они были довольно высокими (порой более трех этажей), имели три окна в ширину, а над входной дверью была арка с дугообразным окошком в раме, столь маленьким, что его называли «веерным», то есть размерами с веер.
Земля в Лондоне стоила дорого всегда. Закон разрешал вла¬дельцу земли строить подвалы любой глубины и здания теоретиче¬ски любой высоты, и поэтому владельцы домов в центре заказыва¬ли архитекторам здания, способные принести максимальную выго¬ду. Ведь многие из них строились как доходные дома, в которых хо¬зяева сдавали комнаты или квартиры, а то и весь дом целиком.
Примерно такого же типа, но несколько более эффектные здания строили и в эпоху Регентства, названной так потому, что с 1811 по 1830 годы Принц Уэльский, будущий король Георг Четвертый, правил страной в качестве регента, так как его отец, король Георг Третий, был тяжело болен. В период Регентства утвердился свой стандарт городской застройки: дома стали еще более высокими и узкими, иногда в ширину всего одной комнаты, а в полуподвальном помещении была кухня. На втором этаже, как правило, был балкон, а крышу украшал изящный карниз.
Одной из особенностей архитектуры эпохи Регентства было то, что теперь стали строить целые террасы домов — то есть большие жилые комплексы, созданные по единому архитектурному проекту; эти террасы делились на отдельные дома или квартиры, хотя порой имели один центральный вход или же центральный корпус. Террасы располагались вокруг живописного сквера или даже парка, часто на дугообразной улице, что подчеркивало красоту и изящество квартала.
Приход викторианской эпохи знаменовало не только строительство зданий в неоготическом стиле или в свободной манере эклектизма, но и множества безликих кирпичных домов на узких улицах, особенно вокруг промышленных предприятий. Началась промышленная революция, множество обнищавших семей ринулось на поиски работы в города, и задача строителей была в том, чтобы втиснуть как можно больше таких семей в минимально возможное пространство. Умывальники и туалеты на всех жильцов были во двориках. И только Парламентский акт 1875 года положил конец умножению городских трущоб, определив правила для создания нормальных жизненных условий в городе. Появились домики на семью, с двориком, со своим входом.
Но то было на окраине. А центр Лондона, многие здания в котором построены в викторианскую эпоху, должен был быть, по замыслу архитекторов той эпохи, не только красив, чтобы радовать глаз английского лорда или капиталиста, но и грандиозен, чтобы поражать воображение любого визитера, и особенно жителей колоний, а для этого требовалось строить дома солидные, часто облицованные белым камнем, идеальным образом вписывающиеся в уже созданную архитектурную ткань города.
В центре Лондона можно часто увидеть строительные работы. Чаще всего это работы реставрационные, потому что большинство центральных районов города являются «зонами консервации», то есть такими, где можно только обновить старое здание, но никак не построить новое, разрушив старое. Исключение составляют только безликие здания, предназначенные ныне к сносу: это в первую очередь здания, построенные после войны на месте разрушенных германскими бомбами домов 18 и 19 века. В некоторых районах например, в Сити, — строятся новые банки и бизнес-центры, но такое строительство ведется либо на месте зданий, предназначенных к сносу, либо там, где осуществляется по плану архитекторов реконструкция целого микрорайона.
Вообще говоря, к «зонам консервации» у строительных компа¬ний отношение двоякое. С одной стороны, дома в исторических цен¬трах стоят дороже, чем в других районах, и поэтому выгодно купить, отреставрировать, а потом и продать такой отреставрированный дом. С другой стороны, закон, запрещающий перестройку дома в «зоне консервации», приводит порой к непредсказуемым результатам. Часто владелец дома не может заменить даже оконные переплеты, потому что аналогичных старым теперь нет, а заказывать новые по старым образцам оказывается делом слишком дорогим. Еще хуже, когда дома рушатся во время реставрации. В районе Найтсбриджа, например, был случай, когда компания купила четыре дома 18 века с твердым намерением сохранить только фасады, обновить все конструкции и начинить дома современным оборудо¬ванием, а потом продать их — и к тому же продать очень дорого! Однако по неизвестным причинам балки, подпирающие фасады домов, рухнули, и вместе с ними рухнули и все 4 фасада, превратившись в груды старого кирпича. Теперь компания строит новые дома по титулам 18 века, в полном соответствие с проектами двухсотлетней давности, к тому же должна использовать тот же цвет и фактуру кирпича, и обязательно сохранить прежние размеры. Разорительный получился проект, но делать нечего: закон есть закон.
От Центрального Лондона разбегаются радиусами дороги, в будний день постоянно запруженные автотранспортом. Стоит только покинуть границы Центрального Лондона, и вы увидите вместо больших зданий длинные ряды типовых двухэтажных домиков, сплетенные в огромные спальные районы. Такая ситуация не только в Лондоне. Англия почти вся двухэтажная: в маленьком таком доме, как правило, две комнаты внизу и дветри, еще меньше по размерам, наверху. Удомика есть садик, а иногда и гараж. Многие из таких домиков были построены уже в 20-30-е годы 20 века, но образцом для них послужили дома эпохи короля Эдуарда Седьмого, которые строили в начале 20 века для граждан среднего класса на окраине, откуда они добирались на работу местными поездами — которые ходили, замечу, с отменной точностью. Дома того периода отличаются высокими коньками крыш и полукруглыми окнами-фонарями (эркерами).
Около 60% лондонцев живет в домах, которые им принадлежат, прочие жилье снимают или пользуются за небольшую плату государственными квартирами. Однако эта цифра, так сказать, «среднестатистическая». В некоторых центральных районах Лондона владельцами жилья является меньше 35% горожан, зато ближе к окраине эта цифра возрастает до 80%.
Понятно, что низко-этажный город существенно больше по размерам, чем города-ульи. Лондон — самый большой по площади город Европы: его территория 1580 квадратных километров. Сегодня в нем живет свыше восьми миллионов человек, и еще пример¬но миллион приезжает сюда каждый день на работу из пригородов и даже других городов. Это значит, что при населении, примерно равном населении Москвы, Лондон примерно в два раза больше, чем Москва с пригородами. Замечу, что довольно значительную часть площади британской столицы, лежащей в пределах Орбитальной дороги (это некий аналог Московской Кольцевой автодороги), составляют частные лесопарковые владения, а примерно треть всей площади Большого Лондона — это парки, зеленые зоны и скверы.
Вы заметите, что в Лондоне не так уже много небоскребов — во всяком случае сначала покажется, что их здесь не так много. Действительно, их нет вблизи основных туристских маршрутов, но стоит вам приблизиться к лондонскому Сити, и вы увидите довольно высокие здания; здесь находится второе по высоте здание в Лондоне — более 180 метров. Но настоящие небоскребы встретят вас в суперсовременном районе «Доклэндз», находящемся к вос¬току от Сити, ближе в Гринвичу. Там возвышается одно из самых высоких зданий Европы — «Кэнери Уорф Тауэр». Построенное ар¬хитектором Чезаре Пелли, это здание взметнулось на высоту свыше 250 метров; оно увенчано пирамидальным куполом, на котором установлен проблесковый маячок, показывающий подлетающим к Лондону самолетам путь к аэропорту «Хитроу», так что я убежден, что многие из вас его уже видели с воздуха. В районе «Доклендз» строится целый ряд современных зданий, предназначенных для штаб-квартир корпораций и средств массовой информации, но вокруг основного делового центра растут кварталы жилых домов, тоже современных и очень комфортабельных.