Билет № 25

Зачатки цензуры в христианских странах. Появление и развитие цензуры в Европе. Инквизиция.

Вообще-то, некоторые проползни цензуры были видны еще сквозь греческую демократию и римскую республику. В Афинах как-то сожгли книгу Протагора, римлянин Гней Невий был посажен в тюрьму за критику властей в своих произведениях. Но тогда это носило скорее случайный, чем массовый или узаконенный характер, хотя уже в период Империи гонения на неугодных усиливаются.

После развала Римской империи, о котором так долго предупреждали христиане, начались Средние века. В основном Библия и её толкования, всё по-латыни. Греков не читали, неприлично. Про комара пишут, и то про его задницу. В силу такой специализации книги хранились в основном по монастырям, там же жили и монахи почти единственные тогда грамотные люди. А если серьёзно, то книги были рукописными, делать их было очень сложно и особый разброд в темах не поощрялся. Зато переписывание одной и той же книги Библии считалось богоугодным делом, но делать это надо было так, чтобы всё было по правилам канонам. Каждый, конечно, своего добавлял, но опять же плюсы с минусами не менял.

Но писать только по канонам было скучно. В маленькой Европе существовала масса лоботрясов, просто оттягивающихся на сочинениях небогоугодных книг или толкующих Евангелия не так, как Папа. Папе это ой как не нравилось. Народ чёрт с ним, он неграмотный, а вот другие монахи начитаются, да вдруг поверят? И решил: запрещу-ка я, говорит, эти книги, и всё в порядке.

И Папа Геласий во второй половине V в.н.э издал первый список запрещённых книг Index librorum prohibitum. Первоначально эти сведения носили рекомендательный характер, но затем пожелания стали жёстче. Таким образом, именно от Римских Пап исходили всякие эти закончики.

Папа Григорий IX в 1233 г. учредил Святую инквизицию, особенно злобствовавшую, как известно, в Испании, во главе с печально знаменитым Торквемадой. Зато его девушки любили. Они просто читать не умели.

Папа Урбан VI в 14 веке издал буллу, предписывающую пользоваться только теми книгами, которые верно списаны с оригинала и не содержат ничего противоречащего догматам церкви. Но уже в 16 веке с появлением типографий цензура перешла к светским властям, которые контролировали всю типографскую деятельность. В основном этим занимались университеты, где в то время главным предметом было богословие. Таким образом, цензура из средства контроля церковных канонов превратилась в средство контроля мыслей.

Первоначально цензура была последовательной, т.е. книги просматривались уже после выхода в свет. Это и понятно книги были рукописными. Но старый пердун Гутенберг собрал из чужих деталей машинку, которая будет снится студентам Журфака даже после выхода на пенсию. Таким образом, издание книги разделилось на две фазы: рукопись, изготавливаемая в единственном экземпляре, и собственно печатная книга. Цензоры, люди неглупые, сообразили, что легче проверить рукопись, чем потом ловить весь тираж. Так появилась предварительная цензура проверка книг перед выходом в свет.

Значительную роль в развитии цензуры сыграло появление протестанства. В католических странах, т.е. Франции, Германии, Италии и особенно в Испании протестанты считались еретиками и беспощадно истреблялись. Французские монархи обладали личной властью над церковью, а потому считали протестанство опасным для себя лично. В 1547 г. во Франции была узаконена предварительная цензура, которой занимались всё те же профессора Сорбонны. А в 1551 году была введена и смертная казнь за выпуск, продажу и даже хранение запрещённых или непроверенных книг. Отменили её лишь в 1728 г. Но и этого казалось мало: в 1649 г. Людовик XIV издал указ, регламентирующий всю печать, цензорство и книготорговлю. Были жёстко указаны даже кварталы, где должны жить типографщики, регламентировано количество учеников и помощников, одежда книготорговцев и т.п. За малейшие нарушения можно было отделаться в лучшем случае большим штрафом. В худшем бесплатно, но на всю оставшуюся жизнь. Цензоры к этому времени были уже хорошо образованными профессионалами, каждый со своей специализацией.

Но даже и это не смогло помешать дальнейшему распространению политических памфлетов, не говоря уже об устных выступлениях. Закончились эти тяжёлые времена лишь 21 августа 1789 года, когда статья II Декларации прав чувака и гражданина узаконила полную свободу печати. Но и эта лафа продолжалась недолго: Наполеон, придя к власти и даже не будучи ещё императором, опять жестко ограничил свободу.

В Англии и Германии цензура работала по французскому образцу, но с некоторыми нюансами.

Особенностью Германии была сильная раздробленность, единственными центрами культуры были монастыри. Первый печатный станок был установлен в 1452 году, а уже в 1486 архиепископ Майнский учредил цензурные органы Bьchercensurcomission нечто вроде совета, отбиравшего неугодные книги. В 1501 Папа Александр I буллой подтвердил полномочия Епископа. Роль протестантов в Германии играли лютеране, и проблемы там были те же. Например, Лев X к 4 мая 1515 года адресовал Мартину Лютеру аж три буллы. Но в 1555 году наконец установилось равноправие лютеран и католиков.

В Англии всё началось с большого бабника Генриха VIII, который, чтобы обручиться с новой женой, отделил свою церковь от католической. А всё из-за того, что Папа просто не разрешил ему разводиться и жениться опять. Так вот этот Генрих в 1530 году издал собственный список запрещённых книг, с чего и началась английская цензура. А кончилась она с 9 “Билля о правах”, который оставил право ограничивать свободу прессы в Англии лишь за парламентом.

Памфлеты и трактаты Дж. Уинстенли.

Джерард Уинстэнли (1609 — после 1652) родился в семье торговца, сам занимался мелкой коммерцией, а разорившись около 1643 г., стал работать по найму. С середины 40-х годов он начал проповедническую деятельность, стал идеологом диггеров. В конце 40-х годов появился целый ряд программных документов и памфлетов, где излагались требования диггеров.

Диггеры, обращаясь «ко всем бедным и угнетенным сельским жителям Англии», выражали недовольство чисто политическими преобразованиями и требовали удовлетворить экономические нужды социальных низов. Уинстэнли выдвигал тезис о первоначальном равенстве и исконной свободе людского рода, историческом приоритете общинной собственности на землю над частной. Частная собственность была, по его мнению, причиной рабства. Мыслитель считал неправомерными привилегии, полученные лордами от Вильгельма Завоевателя (XI в.), резко критиковал политику огораживаний. Диггеры призывали бедноту совместно обрабатывать общинные выгоны и пустоши, отказываться от покупки или аренды земель лордов, работы по найму и даже покупки продуктов.

Содержание памфлетов Уинстэнли и других документов диггеров 1649 г. показывает, что их идеи выходили за рамки антифеодальной борьбы за землю. Лидер движения прямо требовал «заложить основание превращению земли в общую сокровищницу для всех, для богатого, как и для бедного, чтобы каждый родившийся в стране мог бы кормиться от своей матери-земли, которая вырастила его согласно с разумом, правящим во творении, не вкладывая какую-либо часть в чью-либо одну руку, но все, как один, работая вместе и питаясь совместно, как сыновья одного отца, как члены одной семьи, и ни один не будет господствовать над другим»[3].

Диггеры отражали интересы деревенской бедноты и пролетарских слоев, пострадавших от потери общинных земель. Они требовали углубления революции, возрождения общинной собственности на землю, отрицали частное землевладение и эксплуатацию человека человеком, пытались на практике осуществить свои проекты.

Особого внимания заслуживает книга Дж.Уинстэнли «Закон свободы, изложенный в виде программы, или Восстановление истинной системы правления», изданная в 1652 г., где обстоятельно излагался проект будущего общества, в условиях которого все материальные богатства (включая землю) станут общим достоянием «всех семейств», продукты будут храниться на общественных складах и выдаваться каждой семье. В этом обществе сохранялось индивидуальное жилище, гарантировалось личное имущество. Сырье можно получать с общественных складов, но и продукцию следовало сдавать туда. Для надзора над производством и управлением предусматривалось создание администрации. Изобретательство должно было поощряться наградами. Праздность в таком обществе осуждалась и даже наказывалась. Молодежь необходимо было обучать ремеслу и выполнению сельскохозяйственных работ. Рабство допускалось лишь в качестве наказания для преступников. Осуществить все это предлагалось с помощью парламента, который должен отменить старое законодательство, «разбить узы тирана», освободить народ от тягот, отменить все сделки купли-продажи земель, конфискованных во времена революции, объявить продавцов и покупателей «врагами мира и свободы».

В условиях ломки феодализма и формирования капитализма проекты Уинстэнли были утопическими. Однако в отличие от более ранних утопистов (Томаса Мора, Томмазо Кампанеллы) Джерард Уинстэнли выступает как практический реформатор, видящий в создании «общества равных» конечную цель революции. Обращаясь к Кромвелю, он пишет: «Поскольку власть над землею находится в Ваших руках, Вы должны сделать одно из двух: либо, первое, освободить землю для угнетенного простого люда... Либо, второе, Вы должны только изъять власть завоевателя из рук короля и передать ее в руки других лиц, по-прежнему соблюдающих древние законы, и тогда Ваша мудрость и честь будут утрачены навсегда и Вы либо погубите себя, либо положите основание величайшему рабству для потомства, какое Вы когда-либо знали»[6]. Уинстэнли добивается углубления происходящего в стране революционного процесса, хочет распространить его и на отношения собственности. Являясь одним из ранних социалистов-утопистов, Уинстэнли в своем «Законе свободы» связывает коммунистические идеалы с обществом, свободным от нужды.